7 июля 2008 Архив
Настроение любого француза, огорченного «похудением» своего кошелька из-за высоких цен на нефть и продовольствие, после пересечения Атлантики сразу улучшается. Обменный курс, который должен соответствовать равным ценам в США и зоне евро – паритету покупательной способности валют (ППС), равен, согласно данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), 1,16 долларов за евро. А на самом деле за 1 евро можно купить столько, сколько за 1,55 долларов. При такой разнице путешественник из Европы поневоле чувствует себя здесь богачом – его покупательская способность сразу же по прибытии в США подскакивает на целую треть.
Кошельки же американских путешественников в Европе действительно «худеют». В сравнении с валютами торговых партнеров США доллар, считая от максимального уровня 2001 года, упал на четверть. Некоторые экономисты долго доказывали, что такое сильное падение необходимо: сдерживая импорт и стимулируя экспорт, дешевый доллар помогает сократить дефицит текущего платежного баланса США и сделать экономику менее зависимой от потребительских расходов.
Частично благодаря слабому доллару экспорт действительно поддержал больную американскую экономику. Но дефицит текущего платежного баланса не сократился в той мере, в какой на это надеялись. Обнародованные 17 июня цифры показали, что в первом квартале данный показатель вырос до 176,4 млрд долларов (5% ВВП). И хотя он снизился от максимума конца 2006 года, когда он составлял 6% ВВП, он продолжает оставаться огромным. Если вычесть профицит инвестиционных доходов, то становится ясно, что торговый дефицит приближается к 6% ВВП.
Конкурентоспособность американского бизнеса повысилась. Дефицит товаров и услуг в доле ВВП, в отличие от запасов нефти, резко сократился. Проблема в том, что все эти улучшения нивелируются растущим дефицитом нефти, что отражает увеличение энергозависимости США.
Несмотря на этот давно существующий дисбаланс, некоторые аналитики считают, что доллар, возможно, уже достиг дна в своем затяжном падении. Так, Дэвид Ву, глава отдела валютной стратегии банка Barclays Capital, почувствовал изменения в настроениях инвесторов. «Сейчас наблюдается явный численный перевес долларовых спекуляций», – говорит он с сожалением. Уверенность в том, что процентные ставки пойдут вверх, содействовала укреплению доллара, равно как и комментарии главы ФРС Бена Бернанке о том, что он озабочен той инфляционной угрозой, которая исходит от слабой валюты. И, как в этом убеждаются путешественники из Франции и Германии, доллар дешевле, чем он должен быть, исходя из ППС.
Однако если подходить с другими мерками, то доллар, возможно, все еще переоценен. Одним из таких индикаторов является валютный курс фундаментального равновесия (FEER), который исчисляется для стабильной экономики при полной занятости и при сбалансированности счета текущих операций. Этот подход был впервые предложен Джоном Уильямсоном из Петерсонского института международной экономики в Вашингтоне (округ Колумбия), который вместе со своим коллегой Уильямом Клайном подготовил статью, содержащую новые оценки для 30 стран. Г-н Уильямсон считает, что доллар «не слишком сильно превысил» свою справедливую цену относительно евро, а вот что касается азиатских валют, то там было бы полезно его относительное повышение.
В последнем документе МВФ описываются подходы этой организации к оценке валют. Поскольку в двух из трех основных математических моделей фонда используется методика, близкая к методике FEER, то заключение фонда относительно доллара должно совпадать с результатами г-на Уильямсона. Как он сам отмечает, оценки по методике FEER сильно зависят от допущений – от того, что учитывается в балансе текущих операций, который должен поддерживаться в течение длительного периода времени. Модель Уильямсона-Клайна предусматривает применение правила симметричных 3%: профицит или дефицит не должен превышать 3% ВВП страны.
Некоторым это может показаться слишком жестким ограничением. В подготовленной к публикации статье Ричард Купер из Гарвардского университета указывает, что сравнительно быстро растущая численность населения, надежное обеспечение прав собственности и ликвидные финансовые рынки делают США глобальным центром притяжения сбережений. Но доля активов, принадлежащих нерезидентам, все еще меньше, чем в некоторых других богатых странах, поэтому существование больших торговых дефицитов вполне приемлемо – если не бесконечно долго, то еще много-много лет.
Такие оценки важны. Эмпирическое правило моделей FEER состоит в том, что «разрешенный» прирост торгового дефицита в 1% ВВП увеличивает справедливую цену валюты на 10%. Инвесторы, которых не слишком волнует теперешнее состояние платежного баланса, указывают на ППС как на свидетельство того, что сейчас, видимо, наступило время покупать доллар. Те же, кого волнуют «дисбалансы», отдают предпочтение методике FEER, и полагают, что для того, чтобы США шли верной дорогой, доллар должен оставаться примерно на сегодняшнем уровне. Для них французский и немецкий акцент, который они все чаще слышат на улицах Нью-Йорка, является симптомом того, что необходимая подстройка курсов работает.
© 2008 The Economist Newspaper Limited
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Кошельки же американских путешественников в Европе действительно «худеют». В сравнении с валютами торговых партнеров США доллар, считая от максимального уровня 2001 года, упал на четверть. Некоторые экономисты долго доказывали, что такое сильное падение необходимо: сдерживая импорт и стимулируя экспорт, дешевый доллар помогает сократить дефицит текущего платежного баланса США и сделать экономику менее зависимой от потребительских расходов.
Частично благодаря слабому доллару экспорт действительно поддержал больную американскую экономику. Но дефицит текущего платежного баланса не сократился в той мере, в какой на это надеялись. Обнародованные 17 июня цифры показали, что в первом квартале данный показатель вырос до 176,4 млрд долларов (5% ВВП). И хотя он снизился от максимума конца 2006 года, когда он составлял 6% ВВП, он продолжает оставаться огромным. Если вычесть профицит инвестиционных доходов, то становится ясно, что торговый дефицит приближается к 6% ВВП.
Конкурентоспособность американского бизнеса повысилась. Дефицит товаров и услуг в доле ВВП, в отличие от запасов нефти, резко сократился. Проблема в том, что все эти улучшения нивелируются растущим дефицитом нефти, что отражает увеличение энергозависимости США.
Несмотря на этот давно существующий дисбаланс, некоторые аналитики считают, что доллар, возможно, уже достиг дна в своем затяжном падении. Так, Дэвид Ву, глава отдела валютной стратегии банка Barclays Capital, почувствовал изменения в настроениях инвесторов. «Сейчас наблюдается явный численный перевес долларовых спекуляций», – говорит он с сожалением. Уверенность в том, что процентные ставки пойдут вверх, содействовала укреплению доллара, равно как и комментарии главы ФРС Бена Бернанке о том, что он озабочен той инфляционной угрозой, которая исходит от слабой валюты. И, как в этом убеждаются путешественники из Франции и Германии, доллар дешевле, чем он должен быть, исходя из ППС.
Однако если подходить с другими мерками, то доллар, возможно, все еще переоценен. Одним из таких индикаторов является валютный курс фундаментального равновесия (FEER), который исчисляется для стабильной экономики при полной занятости и при сбалансированности счета текущих операций. Этот подход был впервые предложен Джоном Уильямсоном из Петерсонского института международной экономики в Вашингтоне (округ Колумбия), который вместе со своим коллегой Уильямом Клайном подготовил статью, содержащую новые оценки для 30 стран. Г-н Уильямсон считает, что доллар «не слишком сильно превысил» свою справедливую цену относительно евро, а вот что касается азиатских валют, то там было бы полезно его относительное повышение.
В последнем документе МВФ описываются подходы этой организации к оценке валют. Поскольку в двух из трех основных математических моделей фонда используется методика, близкая к методике FEER, то заключение фонда относительно доллара должно совпадать с результатами г-на Уильямсона. Как он сам отмечает, оценки по методике FEER сильно зависят от допущений – от того, что учитывается в балансе текущих операций, который должен поддерживаться в течение длительного периода времени. Модель Уильямсона-Клайна предусматривает применение правила симметричных 3%: профицит или дефицит не должен превышать 3% ВВП страны.
Некоторым это может показаться слишком жестким ограничением. В подготовленной к публикации статье Ричард Купер из Гарвардского университета указывает, что сравнительно быстро растущая численность населения, надежное обеспечение прав собственности и ликвидные финансовые рынки делают США глобальным центром притяжения сбережений. Но доля активов, принадлежащих нерезидентам, все еще меньше, чем в некоторых других богатых странах, поэтому существование больших торговых дефицитов вполне приемлемо – если не бесконечно долго, то еще много-много лет.
Такие оценки важны. Эмпирическое правило моделей FEER состоит в том, что «разрешенный» прирост торгового дефицита в 1% ВВП увеличивает справедливую цену валюты на 10%. Инвесторы, которых не слишком волнует теперешнее состояние платежного баланса, указывают на ППС как на свидетельство того, что сейчас, видимо, наступило время покупать доллар. Те же, кого волнуют «дисбалансы», отдают предпочтение методике FEER, и полагают, что для того, чтобы США шли верной дорогой, доллар должен оставаться примерно на сегодняшнем уровне. Для них французский и немецкий акцент, который они все чаще слышат на улицах Нью-Йорка, является симптомом того, что необходимая подстройка курсов работает.
© 2008 The Economist Newspaper Limited
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу