Ажиотажный спрос, или о том, как жизнь может дать трещину
Поцелуй останется поцелуем. Вздох останется вздохом... А пузырь всегда будет пузырем.
Всем поцелуям, даже самым чувственным из них - французским, когда-нибудь приходит конец. То же самое происходит со всеми пузырями, даже с такими огромными, как пузыри ликвидности. Тот, который мы наблюдаем сейчас, не станет исключением. Но жизнь, конечно же, интересна вовсе не своей предсказуемостью. Наоборот, увлекательной ее делает именно непредсказуемость - все эти известные неизвестные и неизвестные неизвестные, как говорит Рамсфилд. Однако вы еще вспомните наши слова о том, что этот мировой финансовый пузырь станет самым глобальным и самым финансовым за всю историю.
Пока что он держится. Он так быстро растет, что средства массовой информации за ним не поспевают. К примеру, журнал "Форбс" пытается оценить доходы самых богатых людей мира. Но ведь богачи не публикуют свою отчетность, адреса и телефоны. Поэтому в таких подсчетах всегда есть большая доля предположения. Когда дело дошло до того, чтобы определить чистый доход Стефана Шварцмана, основателя фирмы "Блекстоун", команда "Форбса" и совсем уж дала волю фантазии. Они оценили его состояние в 2 миллиарда. Да ведь последние данные о первичном размещении акций "Блекстоун" показали, что он заработал эту сумму всего лишь за год! На этой стадии пузырь воспринимается так, как если бы ваши соседи устроили веселую вечеринку, а вас не пригласили. Вы одновременно ненавидите их, завидуете им и хотите к ним присоединиться. Сегодня на вечеринке веселятся очень немногие, а все остальные волнуются и ждут, когда прекратится шум.
Если бы мы знали. И если бы мы перестали строить предположения.
Тем временем эксперты, комментаторы, непрошенные советчики и аналитики говорят, что наступает новая фаза в росте гигантского пузыря, и на этой стадии безумства будет еще больше. Даже многие из наших уважаемых коллег предлагают искать разгадку в работе великого австрийского экономиста Людвига фон Мизеса. По их словам, сейчас мы наблюдаем то, что Мизес назвал "Ажиотажным спросом". Прежде чем мы продолжим, стоит отметить, что австрийская экономическая школа, возможно, лучше всех прочих объяснила, как устроен мир. Как и мы, она с подозрением относится к попыткам контролировать естественные процессы экономики в целом и к подобным действиям со стороны центральных банков в частности. Тот факт, что именно бывший "австриец", Алан Гринспен, стал наиболее известным центральным банкиром в истории только усиливает наши подозрения. Кажется, он сумел овладеть мастерством централизованного управления банками только потому, что понимал: на самом деле оно является надувательством.
Что такое "ажиотажный спрос"? Вот как это объясняет Фон Мизес:
"Первая стадия инфляции может продолжаться много лет. На этой стадии цены многих товаров и услуг еще не соответствуют изменившемуся денежному отношению. В стране еще есть люди, не подозревающие о том, что они столкнулись с революций цен, которая в итоге приведет к значительному росту всех ценовых уровней, хотя для разных видов сырья и услуг он будет происходить неодинаково. Эти люди все еще думают, что цены когда-нибудь упадут. В ожидании этого они ограничивают свои покупки и, соответственно, увеличивают денежные сбережения. Пока в обществе бытует подобное мнение, правительство еще может изменить свою инфляционную политику. Но, наконец, массы просыпаются. Они вдруг понимают, что инфляция - это намеренная политика государства, и она будет продолжаться бесконечно. Наступает кризис. Возникает ажиотажный спрос. Все хотят поскорее обменять деньги на реальные товары, не важно, нужны они или нет, не важно, как дорого они стоят. Очень скоро, через несколько недель или даже дней, то, что раньше считалось деньгами, перестает быть средством обмена. Деньги превращаются в бумагу. За них никто ничего не даст. "Это случилось с континентальной валютой в Америке в 1781, с французскими платежными распоряжениями в 1796 и немецкими марками в 1923. Это повторится, когда возникнут аналогичные условия. Если что-либо является средством обмена, нельзя думать, что его количество будет увеличиваться бесконечно. Инфляция - это недолговечная политика".
Мизес описал безумный процесс классического инфляционного цикла.
Сначала никто не может отличить настоящий заработанный, сэкономленный, инвестированный или потраченный доллар от доллара, который только что напечатали. Все думают, что новый доллар также хорош, как и старый. А потом цены начинают расти, и люди не знают, что с этим делать. Затем они понимают, в чем дело, и тогда начинается хаос. Если бы можно было стать богатым, печатая деньги, то жители Зимбабве уподобились бы царю Мидасу, ведь печатные станки их правительства работают день и ночь. Фон Мизес умер в 1973 году, задолго до начала этого спроса, не говоря уже о его превращении в ажиотажный. Возможно, он никогда не слыхал о хеджевом фонде... или о производных инструментах. Мировая валютная система без золота? Вероятно, он не смог бы этого представить. Люди, которые тратят миллионы долларов на Уорхола? Двадцать миллионов за дом в Мейфейр? Китайские акции по цене в 40 раз превышающей заработную плату? Он бы недоверчиво усмехнулся. Он знал, как надуваются пузыри национальной валюты, и как они лопаются, но он, возможно, никогда не представлял, какое безумие может начаться, если вся мировая валютная система представляет собой один сплошной пузырь. Он бы определил начало образования этого пузыря и его конец, но не узнал бы промежуточную стадию, или начало конца, - это поставило бы его в тупик. За свою жизнь он стал свидетелем возникновения ажиотажа в Германии 20-х годов и некоторых других, но никогда не видел мирового бума.
Нет, дорогой читатель, никто никогда не видел столь глобального ажиотажа, столь масштабного пузыря. Мы первые. Интересно, правда?
Билл Боннер
Основатель и президент издания Agora Publishing, автор публикаций в журнале MoneyWeek
