Евросоюз: договор или приговор?
Мучительный саммит, разорванный в клочья договор: досадно, что избирателям слова так никто и не даст.
Возможно, во всем виновата погода, или, может быть, зловещий вид крепости. На всех встречах и заседаниях, при любом удобном случае европейские лидеры всячески выказывают свое недовольство в отношении нового договора, кое-как слепленного на скорую руку ранним брюссельским утром 23 июня. Максималисты, желавшие сохранить всю конституцию в том же виде, в котором она была отвергнута французами и датчанами в середине 2005 года, протестовали против уступок, предложенных Великобританией и Польшей. Однако минималисты также беспокоились о том, что в запале можно принять на себя слишком много. Не удивительно, что атмосфера показалась участникам гнетущей. Но, по крайней мере, договоренность была достигнута, отчасти, благодаря решимости Председателя, Ангелы Меркель, отчасти, благодаря зажигательной энергичности и нового гиперактивного президента Франции Николя Саркози. Если теперь, на межправительственной конференции удастся прийти к соглашению относительно окончательного варианта договора, если он будет ратифицирован всеми 27 членами Союза - что очень сомнительно - Евросоюз сможет, наконец, забыть десятилетии пререканий и мелкой грызни между своими институтами власти. И сообщество, которое потратило слишком много времени на решение междоусобных проблем, сможет заняться более важными внешними вопросами: энергетической безопасностью, климатическими изменениями, взаимоотношениями с Россией, определением своего места в мире.
Несмотря на то, что новый текст теперь называется "Договор о реформировании", в нем повторяется большая часть институциональных изменений, отраженных в конституционном соглашении 2004 года. Многие из них (например, "двойное большинство" голосов, сокращение численности Еврокомиссии, единый орган, занимающийся внешней политикой, большая степень влияния со стороны национальных парламентов) можно с уверенностью назвать изменениями, которые свидетельствуют от дальнейшего ухода от централизации. Однако другие, в частности, наделение хартии фундаментальных прав 2000 года статусом юридического документа, а также большее число большинства при голосовании по вопросам внутренней политики и правосудия, крайне нежелательны по своей сути, а также потому, что они передают полноту власти Брюсселю. Возможно, худшим изменением было принятие на саммите предложения, сделанного в последнюю минуту г-ном Саркози. Оно заключалось в том, чтобы отказаться от запланированного ранее упоминания свободной и неискаженной конкуренции, как об одной из ключевых целей Союза. Его слова были восстановлены в протоколе саммита, однако, Саркози и сегодня злорадно усмехается, спрашивая: "Что дала нам эта конкуренция"?
Скорее всего, с новым договором Евросоюз будет функционировать более эффективно, нежели без него. Но стоит ли его выставлять на референдум? Этот договор короче того, который был отвергнут французскими и датскими избирателями в 2005 году, и в нем нет помпезных внешних атрибутов, таких как гимн и флаг. Однако большая часть пунктов, вызвавших несогласие этих стран, остались без изменений. Европейские лидеры так напуганы новыми отрицательными исходами голосования, что рискнуть готова только Ирландия. Однако провести референдум по конституционному договору обещало десять государств. И теперь им нужно доказать своим избирателям, проголосовавшим "За", что по условиям нового договора, вся полнота власти не перейдет Брюсселю. Но они не могут этого сделать, потому что в данном случае им придется солгать.
Как ни парадоксально это звучит, но говорить об этом может только Британия, поскольку она припасла для себя возможность уклониться от двух самых главных пунктов, передающих власть (хартия фундаментальных прав и большинство голосов по вопросам внутренней политики и правосудия). Для остальных стран, пообещавших голосование, вопросы изменения в новом договоре стоят достаточно остро. Даже если Ирландия примет его, и даже если шумные протесты остальных стран поутихнут. Если новый договор будет ратифицирован без общественного голосования (что очень вероятно), политики смогут поздравить себя с тем, что им удалось протащить через черный ход то, что они не смогли пронести через парадный. Печальный финал десятилетних усилий пробудить в европейцах энтузиазм в отношении Евросоюза.
