26 ноября 2014 Saxo Bank Huopainen Juhani
Глава ЕЦБ Марио Драги заявил, что покупка облигаций обеспечит некоторую поддержку региону, для которого актуальна слабая уверенность инвесторов и низкий уровень инвестиций. Фото: GettyГермания выступает против всего, что можно с этим сделать?
Как ЕЦБ будет вести себя в условиях более высоких требований к капиталу банков?
Есть ли у зоны евро будущее?
27 ноября 2014 года в столице Финляндии, Хельсинки, выступит с речью глава Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги. Bloomberg пишет, что это будет его «последняя возможность рассказать о своих намерениях относительно будущего курса политики спустя неделю после серии публичных комментариев, которые, было похоже, намекали на новые стимулирующие меры».
Поскольку я буду присутствовать на данном мероприятии в качестве представителя прессы, я долго и упорно думал о том, о чём именно я должен его спросить. Дело в том, что вопрос должен быть таким, чтобы он мог вызвать в нём желание и возможность ответить. Драги не станет раскрывать конфиденциальной информации, а также не будет говорить о том, что может негативно повлиять на текущую и будущую политику, вызвать негодование у некоторых стран (подразумевается: Германия) или способно привести к панике на финансовых рынках.
Таким образом, я думаю, не стоит задавать вопросы, которые на самом деле представляют важность, потому как в любом случае они останутся без ответа. Далее я озвучу несколько таких вопросов – которые задавать бесполезно. И если у вас есть хорошие вопросы, которые можно было бы адресовать Драги, оставляйте свои комментарии под статьёй.
Когда и каким образом будет решён вопрос с банками?
Почему стрессовые сценарии, разработанные для проведения комплексной оценки, не включают в себя ситуации дефляции или реструктуризации суверенного долга?
Почему ЕЦБ позволяют самостоятельно принимать решения (на национальном уровне) о том, включать ли в структуру банковского капитала гудвилл и отложенные налоговые активы?
Сотрудники Института мировой экономики Петерсона подсчитали, что если банкам нужно будет соответствовать требованиям норматива достаточности капитала первого уровня (CET1 capital ratio), которые станут обязательными в 2017 году, банкам необходимо будет увеличить свой капитал на 126,2 миллиарда евро. В 2014 году европейские банки привлекли примерно 50 миллиардов евро в качестве нового капитала и продали свои активы в рамках подготовки к проведению тестирования. Как ЕЦБ может гарантировать, что банки проявят желание и способность привлечь капитал в течение ближайших двух лет для удовлетворения более жестких требований?
Ввиду того, что банки, скорее всего, продолжат увеличивать капитал и продавать свои активы, каков план ЕЦБ по компенсации ожидаемого снижения уровня банковского кредитования?
Источник : PIIE
Почему такое внимание к инфляции?
Уровень общей инфляции в 2011 году заставил ЕЦБ дважды поднять ставки. Рост инфляции был вызван высокими ценами на энергоносители и продукты питания. Таким образом, речь шла об инфляции, обусловленной ростом издержек, а не инфляции, вызванной высоким спросом. Последующее снижение инфляции было названо временным явлением ввиду снижения цен на энергоносители и продукты питания. Почему ЕЦБ демонстрирует непостоянство по отношению к заявленной цели по инфляции? Не говорит ли это о том, что в будущем ЕЦБ не сможет достигать своих политических целей?
Относительно низкий целевой уровень инфляции в 2 процента сопровождается рядом проблем – наиболее важной из которых является то, что условия серьезного финансового кризиса не позволяют сильно снижать ставки. Какие экономические исследования стоят за цифрой «2 процента», или это число было выбрано случайно, так же как и Маастрихтские критерии?
Принимая во внимание историю принятия решений ЕЦБ, чрезмерное влияние Германии и её оппозицию по отношению к смягчению денежно-кредитной политики, финансовые рынки обеспокоены потенциальной возможностью того, что при первых признаках повышения инфляции ЕЦБ начнёт ужесточать свою политику. Самый простой способ успокоить их – провести политику «forward guidance» (прозрачное информирование рынка в отношении будущей процентной ставки): конкретно указать, что ЕЦБ «позволит» инфляции опускаться на этапе восстановления, и что любое проявление инфляции, вызванной ростом производственных издержек, будет игнорироваться. Почему этого не было сделано ранее? Или инвесторы правы и ЕЦБ в будущем станет «жёстким» центральным банком, даже несмотря на присутствие реальной угрозы потерять своё былое значение и ещё при жизни отойти в область легенды после распада?
Соответствуют ли заявленные цели текущему курсу политики?
Если основными проблемами Европы являются недостаточный спрос, низкая инфляция и долговое бремя, каким образом расширенный баланс ЕЦБ через покупку государственных долговых бумаг сможет помочь, особенно в ситуации, когда процентные ставки уже на очень низком уровне и лимиты по госдолгу и дефициту практически достигнуты?
Если размер баланса является не целью денежно-кредитной политики, а инструментом, то непонятно, будет ли покупка активов способствовать достижению цели ЕЦБ. Если отсутствие спроса представляет собой реальную проблему, то почему ЕЦБ не проведёт прямую критику официального режима экономии в ЕС и мнения Германии? Разделение обязанностей – это не решение, поскольку действия ЕЦБ широко обсуждаются в политических и общественных кругах, и, в конце концов, фискальная и денежно-кредитная политика не должны идти вразрез.
Какая комбинация активов к покупке была бы наиболее оптимальной для увеличения совокупного спроса?
Как решится вопрос с Германией?
Всем известно, что Германия категорически против снижения процентных ставок и практически всех нетрадиционных мер политики. Сможет ли ЕЦБ стать вызывающим доверие проводником собственной денежно-кредитной политики, если на практике все важные решения принимают Берлин и Бундесбанк?
В случае критической ситуации, в каких ситуациях Бундесбанк может оспорить статьи 10.3 и 32 Положения ЕЦБ, предполагающие, что голоса в Управляющем совете должны быть взвешены в соответствии с долями национальных центробанков в подписном капитале ЕЦБ – что даст Германии 26 процентов голосов, – и требующие одобрения решения большинством, когда голоса, поданные за него, составляют как минимум две трети подписного капитала? И какова вероятность, что Германия сможет наложить запрет на всё, что ни пожелает, если одна или две страны встанут на её сторону?
Если лидеры ЕС могут назначать и снимать премьер-министров в своих интересах (как это, например, случилось в прошлом с итальянским или греческим премьер-министрами), не логично было бы думать, что те же самые лидеры сейчас стараются создать условия для удовлетворения политических нужд, прежде всего, стран-ядер, в частности Христианско-демократического союза Германии и его лидера Ангелы Меркель?
Какие действия предпринимаются для того, чтобы увеличить скорость реакции и доверие к ЕЦБ, которые учитывают ограничительное влияние Германии на решения ЕЦБ, но при этом не сводятся к ним полностью?
Если Германии сложно находиться в валютном союзе, тогда почему бы просто не отпустить её и тем самым открыть дорогу более оптимальному набору мер для остальной части Еврозоны?
Когда, наконец, ЕЦБ примет ситуацию с Россией всерьёз?
Украинский кризис и санкции против России, похоже, затянутся. Когда же, наконец, ЕЦБ осознает, что эти напряжённые отношения не временное явление, и что при любом развитии ситуации возможно продолжительное негативное влияние на перспективы роста? После того, как ЕЦБ поймёт это, примет ли он соответствующие меры? Неужели не видно, что экономическая слабость провоцирует нестабильность и вселяет уверенность в противников?
Почему так много тайн?
Why the ECB has declined to disclose how Greece used derivatives to hide its debt?
Почему ЕЦБ отказался предоставить информацию о том, каким образом Греция использовала производные, чтобы скрыть размер своего долга?
Почему так называемые письма Трише, адресованные Ирландии, не выйдут в свет до тех пор, пока ирландская Times не опубликует их? Разве не было бы уместнее опубликовать текст письма для того, чтобы убедить другие страны привести свои финансы в порядок? Что же ещё есть такое, о чём пока не известно общественности или правительству?
Во что это всё выльется в будущем?
Внутренняя девальвация (низкая заработная плата, безработица, отсутствие спроса), кажется, необходима во многих странах Еврозоны, чтобы нейтрализовать внутренние дисбалансы. Это неразумно, поскольку может вызвать дефляцию и «долговую дефляцию», не говоря уже о политической нестабильности и внешних дисбалансах в зоне евро. Как же можно избежать ситуации, когда, как ни крути, уже ничто не сможет помочь?
Теперь после всего того, что произошло, уверены ли Вы в том, что создание Европейского валютного союза было хорошей идеей? Если нет, то согласны ли Вы, что введение евро было ошибкой?
На Ваш взгляд, есть ли будущее у Европейского валютного союза, если не произойдёт «объединения» государственных долгов и не будут увеличены объёмы финансовых трансфертов между государствами-членами? Возможен ли такой союз или, если нет, то что может быть предложено?
Членство в валютном союзе без членства в федеральном союзе для страны довольно рискованно с экономической точки зрения. Разве было бы не разумней сделать систему двусторонней, при которой страны, желающие более тесной интеграции, беспрепятственно бы её проводили, а те страны, которые придерживаются противоположной позиции, свободно могли бы выйти из валютного союза?
При наличии свободного выбора и отсутствии связывающих руки условий договоров, что, на Ваш взгляд, мог бы сделать ЕЦБ в данной ситуации? Какие три возможных действия Вы могли бы назвать?
Почему ещё не были проведены подготовительные мероприятия для осуществления этих трёх действий, и как Вы думаете, их реализация вообще возможна?
Спасибо, г-н Драги, за потраченное время и ответы на вопросы.
http://ru.tradingfloor.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter