21 января 2015 Saxo Bank Якобсен Стин
В конце прошлой недели швейцарский франк взлетел на 30%, а несколько брокерских домов объявили о своем банкротстве после того, как Национальный банк Швейцарии отказался сдерживать потолок франка, привязанный к курсу евро. Это решение застигло всех нас врасплох: участники рынка понимали, что, в конечном итоге, это может и должно произойти, но еще на прошлых выходных ЦБ Швейцарии решительно заявлял, что привязка к евро – это неотъемлемая часть его денежно-кредитной политики. И вдруг оказалось, что это не так.
Я целиком и полностью понимаю мотив такого решения (оно необходимо для долгосрочного экономического роста), но, как и большинство участников рынка, я сильно разочарован его технической реализацией. Этот инцидент стал для рынка серьезным уроком – он подводит нас к важному глобальному вопросу: почему большинство людей доверяют центральным банкам и соглашаются их слушать?
Влияние политики
Крупные центральные банки называют себя независимыми, но все они, в конечном счете, находятся под контролем политиков. Многие развитые страны пытались укрепить независимость своих центральных банков, чтобы компенсировать политическое давление, но лишь до тех пор, пока экономика и последствия принимаемых центробанками решений не начинали выходить из-под контроля. Когда на горизонте маячит перспектива нулевого роста и нулевых процентных ставок, политики и центральные банки переходят в режим выживания: все правила попираются, чтобы выиграть больше времени.
Для примера взгляните на кризис, который уже восемь лет продолжается в Еврозоне: практически каждый пункт начального договора о Евросоюзе оказался нарушен, а все действия подчинялись всеохватывающей цели «поддерживать ситуацию в текущем виде». То есть никаких независимых центральных банков нет: есть те, которые притворяются таковыми, но никто из них не работает в политическом вакууме.
Я не удивлюсь, если узнаю, что на прошлой неделе правительство Швейцарии возымело власть над национальным банком. Теперь всем интересно узнать не повторится ли такая ситуация с решением европейского центробанка о количественном смягчении, призванном спасти репутацию всей Еврозоны: немецкий Бундесбанк выступает резко против, но придется ли ему подчиниться давлению правительства Германии?
В последние годы смысл риторики ключевых центральных банков сводится к простому требованию «верьте нам и делайте так, как мы говорим», что подчас даже не сопровождается какими-либо реальными политическими мерами. Так, Федеральная резервная система США постоянно озвучивает слишком оптимистичные оценки экономического роста и инфляции. Даже появилась шутка: чтобы получить правильные значения ВВП и инфляции, нужно из прогнозов ФРС вычесть 1-1,5%.
Как показывают исследования, экономические циклы были более стабильными до создания ФРС. Присутствие, а значит, подразумеваемая поддержка ФРС позволяет брать больше кредитных средств, чем нужно. В результате обвалы на финансовых рынках стали мощнее, поскольку каждый обвал провоцировал очередной вброс дешевых денег со стороны центрального банка, который впоследствии давал начало новому пузырю. Крупные кризисы начали происходить все чаще: обвал на фондовом рынке в 1987 году, кризис механизма валютных курсов 1992 года, «текиловый кризис» в Мексике в 1994 году, азиатский кризис и дефолт в России в 1998 году, пузырь на рынке NASDAQ в 2000 году, обвал на фондовом рынке в 2008 году и, наконец, кризис 2015 года. Решение Национального банка Швейцарии, количественное смягчение ЕЦБ, спад в России и замедление в Китае – к чему это все приведет? Я не знаю, но одно могу сказать точно: мир финансов и денежные потоки набирают скорость, а это значит, что волатильность существенно увеличится.
Дурные последствия
В этом свете решение нацбанка Швейцарии стало кульминацией процессов, набравших силу в конце парадигмы низкой волатильности. Я торгую валютами уже больше 30 лет: взлет франка, который мы наблюдали в четверг, стал самым сильным потрясением из всех, что я видел на этом отдельно взятом рынке. Однако давайте взглянем на другие заметные движения в этом году:
Нефть подешевела более чем на 50%;
Курс российского рубля к доллару и евро упал более чем наполовину;
Курс евро к норвежской кроне пережил сильнейшее изменение за много-много лет (на 15% всего за несколько дней);
Главный фондовый индекс Китая Shanghai composite за одни сутки упал более чем на 7% на фоне требований о внесении дополнительного обеспечения, продемонстрировав сильнейшее движение за многие годы.
Все эти резкие изменения говорят о том, что центральные банки пытались сдержать развитие экономического цикла и искусственно создать низкую волатильность в целях восстановления доверия. Но пытаясь остановить экономическую реальность, мы должны осознавать, что придет момент, когда центральные банки уже не смогут сдерживать растущее давление на рынках, – и тогда ценовые колебания будут просто неистовыми.
Новая эпоха
Между тем тот факт, что волатильность растет, что мы видим первые признаки оживления экономического цикла, – это хороший знак для реальной экономики. Это знак того, что идет процесс разумного перераспределения денежных средств: от переоцененных за счет количественного смягчения котирующихся на биржах компаний (которых не больше 20%) к компаниям малого и среднего бизнеса (80%). Дело в том, что из-за повышенной волатильности снижаются ожидаемые доходы от «бумажных денег» и повышается привлекательность инвестиций в материальные активы и реальный бизнес.
Вообще слишком низкая волатильность – это повод для беспокойства. Она означает, что рынок неэффективно распределяет деньги. Необходимо выучить один важный урок: для того, чтобы рыночная экономика функционировала, нужно перемещать капитал в те сферы деятельности, которые приносят самый высокий предельный реальный доход на вложенный капитал. А не в те, которые тесно связаны с политикой.
Когда историки будут описывать 2015 год, я не сомневаюсь, что одними из главных событий станут теракт в Париже и отказ Национального банка Швейцарии от валютной привязки, которые произошли в первые две недели нового года. Но эти были разовые события, а то, что мы наблюдаем постоянно, – это рост рыночной волатильности в результате сложившегося нерационального распределения капитала центральными банками.
Многие центральные банки будут завидовать НБШ, так как они все-таки пытаются вернуть контроль над своей судьбой. Но глобальный вывод остается таким: центральные банки как институт лишились доверия. И когда на этой неделе ЕЦБ приступит к количественному смягчению, для центральных банков это станет началом конца. У всех них уже не осталось времени: НБШ опоздал, ЕЦБ опаздывает на этой неделе, а ФРС, Банк Японии и Банк Англии опоздали в 2014 году.
Теперь наступает новая реальность. Решение НБШ послужило толчком для смены парадигмы. Мы уже не можем смотреть на центральные банки, рынки и политику их финансового притворства с тем же спокойствием, как мы смотрели на них в прошлую среду – за день до того, как ЦБ Швейцарии принял судьбоносное решение.
http://ru.tradingfloor.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Я целиком и полностью понимаю мотив такого решения (оно необходимо для долгосрочного экономического роста), но, как и большинство участников рынка, я сильно разочарован его технической реализацией. Этот инцидент стал для рынка серьезным уроком – он подводит нас к важному глобальному вопросу: почему большинство людей доверяют центральным банкам и соглашаются их слушать?
Влияние политики
Крупные центральные банки называют себя независимыми, но все они, в конечном счете, находятся под контролем политиков. Многие развитые страны пытались укрепить независимость своих центральных банков, чтобы компенсировать политическое давление, но лишь до тех пор, пока экономика и последствия принимаемых центробанками решений не начинали выходить из-под контроля. Когда на горизонте маячит перспектива нулевого роста и нулевых процентных ставок, политики и центральные банки переходят в режим выживания: все правила попираются, чтобы выиграть больше времени.
Для примера взгляните на кризис, который уже восемь лет продолжается в Еврозоне: практически каждый пункт начального договора о Евросоюзе оказался нарушен, а все действия подчинялись всеохватывающей цели «поддерживать ситуацию в текущем виде». То есть никаких независимых центральных банков нет: есть те, которые притворяются таковыми, но никто из них не работает в политическом вакууме.
Я не удивлюсь, если узнаю, что на прошлой неделе правительство Швейцарии возымело власть над национальным банком. Теперь всем интересно узнать не повторится ли такая ситуация с решением европейского центробанка о количественном смягчении, призванном спасти репутацию всей Еврозоны: немецкий Бундесбанк выступает резко против, но придется ли ему подчиниться давлению правительства Германии?
В последние годы смысл риторики ключевых центральных банков сводится к простому требованию «верьте нам и делайте так, как мы говорим», что подчас даже не сопровождается какими-либо реальными политическими мерами. Так, Федеральная резервная система США постоянно озвучивает слишком оптимистичные оценки экономического роста и инфляции. Даже появилась шутка: чтобы получить правильные значения ВВП и инфляции, нужно из прогнозов ФРС вычесть 1-1,5%.
Как показывают исследования, экономические циклы были более стабильными до создания ФРС. Присутствие, а значит, подразумеваемая поддержка ФРС позволяет брать больше кредитных средств, чем нужно. В результате обвалы на финансовых рынках стали мощнее, поскольку каждый обвал провоцировал очередной вброс дешевых денег со стороны центрального банка, который впоследствии давал начало новому пузырю. Крупные кризисы начали происходить все чаще: обвал на фондовом рынке в 1987 году, кризис механизма валютных курсов 1992 года, «текиловый кризис» в Мексике в 1994 году, азиатский кризис и дефолт в России в 1998 году, пузырь на рынке NASDAQ в 2000 году, обвал на фондовом рынке в 2008 году и, наконец, кризис 2015 года. Решение Национального банка Швейцарии, количественное смягчение ЕЦБ, спад в России и замедление в Китае – к чему это все приведет? Я не знаю, но одно могу сказать точно: мир финансов и денежные потоки набирают скорость, а это значит, что волатильность существенно увеличится.
Дурные последствия
В этом свете решение нацбанка Швейцарии стало кульминацией процессов, набравших силу в конце парадигмы низкой волатильности. Я торгую валютами уже больше 30 лет: взлет франка, который мы наблюдали в четверг, стал самым сильным потрясением из всех, что я видел на этом отдельно взятом рынке. Однако давайте взглянем на другие заметные движения в этом году:
Нефть подешевела более чем на 50%;
Курс российского рубля к доллару и евро упал более чем наполовину;
Курс евро к норвежской кроне пережил сильнейшее изменение за много-много лет (на 15% всего за несколько дней);
Главный фондовый индекс Китая Shanghai composite за одни сутки упал более чем на 7% на фоне требований о внесении дополнительного обеспечения, продемонстрировав сильнейшее движение за многие годы.
Все эти резкие изменения говорят о том, что центральные банки пытались сдержать развитие экономического цикла и искусственно создать низкую волатильность в целях восстановления доверия. Но пытаясь остановить экономическую реальность, мы должны осознавать, что придет момент, когда центральные банки уже не смогут сдерживать растущее давление на рынках, – и тогда ценовые колебания будут просто неистовыми.
Новая эпоха
Между тем тот факт, что волатильность растет, что мы видим первые признаки оживления экономического цикла, – это хороший знак для реальной экономики. Это знак того, что идет процесс разумного перераспределения денежных средств: от переоцененных за счет количественного смягчения котирующихся на биржах компаний (которых не больше 20%) к компаниям малого и среднего бизнеса (80%). Дело в том, что из-за повышенной волатильности снижаются ожидаемые доходы от «бумажных денег» и повышается привлекательность инвестиций в материальные активы и реальный бизнес.
Вообще слишком низкая волатильность – это повод для беспокойства. Она означает, что рынок неэффективно распределяет деньги. Необходимо выучить один важный урок: для того, чтобы рыночная экономика функционировала, нужно перемещать капитал в те сферы деятельности, которые приносят самый высокий предельный реальный доход на вложенный капитал. А не в те, которые тесно связаны с политикой.
Когда историки будут описывать 2015 год, я не сомневаюсь, что одними из главных событий станут теракт в Париже и отказ Национального банка Швейцарии от валютной привязки, которые произошли в первые две недели нового года. Но эти были разовые события, а то, что мы наблюдаем постоянно, – это рост рыночной волатильности в результате сложившегося нерационального распределения капитала центральными банками.
Многие центральные банки будут завидовать НБШ, так как они все-таки пытаются вернуть контроль над своей судьбой. Но глобальный вывод остается таким: центральные банки как институт лишились доверия. И когда на этой неделе ЕЦБ приступит к количественному смягчению, для центральных банков это станет началом конца. У всех них уже не осталось времени: НБШ опоздал, ЕЦБ опаздывает на этой неделе, а ФРС, Банк Японии и Банк Англии опоздали в 2014 году.
Теперь наступает новая реальность. Решение НБШ послужило толчком для смены парадигмы. Мы уже не можем смотреть на центральные банки, рынки и политику их финансового притворства с тем же спокойствием, как мы смотрели на них в прошлую среду – за день до того, как ЦБ Швейцарии принял судьбоносное решение.
http://ru.tradingfloor.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу