5 марта 2015 1ПРАЙМ
Проблема национализации актуальна, т.к. правительства различных государств применяют разные меры для получения большего контроля над природными ресурсами, и они становятся все более изощренными.
Условно эти меры можно разделить на мягкие и жесткие. К мягким мерам относится установление дополнительных налогов или увеличение их ставок. К жестким, как, например, в ряде стран Африки и Индонезии относится получение бесплатной доли в проектах зачастую без выплаты какой-либо компенсации инвестору, пересмотр контрактов на разработку месторождений, установление контроля государства над горнорудными компаниями и даже их полная национализация.
Политика национализации является как реакцией на высокие цены на сырьевые товары, так и желанием получить долю от использования природных ресурсов в то время, когда государственная казна испытывает дефицит в доходной части. С точки зрения правящих элит, это менее болезненно для электората, чем облагать налогами богатые слои населения.
С политической точки зрения, увеличение контроля над национальными активами является мощным популистским инструментом. Политическая риторика от Австралии до Замбии делает упор на то, чтобы народ получил справедливую долю от прибыли за использование природных ресурсов.
Так, в апреле 2012 года правительство Аргентины объявило о национализации контрольного пакета крупнейшей аргентинской нефтяной компанией YPF (51%) принадлежащего испанской Repsol. Испания в знак протеста подала на Аргентину иск в ВТО, а ЕС пригрозил Аргентине экономическими санкциями. В последствии правительству Аргентины было сложнее получить $30 млрд для инвестиций в разработку своих запасов нефти и газа. Таким образом, существует прямая связь между объемом получаемых инвестиций и мерами, предпринимаемыми правительствами.
Ярким примером национализации в чистом виде является Боливия. В 2006 году правительство национализировало газовую промышленность страны. В 2010 году – четыре энергетические компании, две из которых принадлежали европейским инвесторам или у которых были европейские партнеры (одна из них была дочкой GDF Suez Gaz de France). В 2012 году было объявлено о национализации местного подразделения испанского системного оператора TDE.
Венесуэла в 2011 году объявила о национализации золотодобывающей отрасли. Иностранным горнорудным компаниям отводилось 90 дней на создание СП с государством. Тогда же правительство Венесуэлы остановило действие контракта канадской золотодобывающей компании Crystallex International Corp на разработку рудника месторождения Las Cristinas.
Исторический опыт показывает, что инвесторы стараются избегать работы в авторитарных юрисдикциях и предпочитают демократические страны, открытые для инвестиций.
В то время как политика национализации в Боливии привела к снижению инвестиций в ее горнорудные проекты, Чили, Бразилия, Перу, Мексика и Колумбия продолжают привлекать частные инвестиции.
Все же, большинство стран придерживается более мягких и сбалансированных мер для ограничения иностранных инвестиций. В Китае, Индии и Индонезии существуют определенные пороги владения иностранных компаний ресурсными проектами.
Намибия объявила в 2011 году, что государственная горнодобывающая компания будет владеть всеми новыми горнорудными и поисково-разведочными проектами.
Замбия в 2011 году объявила о планах по увеличению государственного участия в горнорудных проектах до 35%.
Монголия в 2012 году объявила о законопроекте в отношении иностранных инвестиций, который ограничивает их участие в "стратегических" секторах экономики до 49%.
В Индонезии доля государственного участия с февраля 2012 года выросла с 20% до 51%, что можно отнести скорее к жестким мерам. Позднее был принят закон, требующий внесения изменений в действующую лицензию. Это привело к тому, что 69 горнорудных компаний, в том числе Newmont и Freeport-McMoran, согласились с этим требованием - компании уже инвестировали значительные средства в индонезийские проекты, и у них просто не было выбора. Такая мера может привести в будущем к снижению притока иностранных инвестиций в Индонезию.
В Эквадоре действует налог на сверхприбыль в размере 70% на невозобновляемые ресурсы.
Даже такие страны как Австралия, где инвестиционный режим считается одним из лучших, в июле 2012 года ввела налог на ренту за минеральные ресурсы (Mineral Resource Rent Tax) после долгих переговоров с компаниями Rio Tinto, BHP Billiton и Xstrata. Сначала речь шла о налоге на сверхприбыль. В результате лоббистских усилий этих компаний была принята смягченная версия налога, который применяется только при добыче угля и железной руды.
Зимбабве, Мозамбик и Мали рассматривают возможность увеличения государственного участия в том или ином виде.
Зачастую на поведение государства влияют экономические проблемы. Так, например, после землетрясения в Чили, правительство подняло royalties (НДПИ) с 5% до 9%.
Требование "Use it or lose it" (используй или теряй) обязывает горнорудную компанию придерживаться установленного графика в освоении месторождения. В противном случае, компания рискует потерять право на ведение горных или геологоразведочных работ. Эта мера направлена на предотвращение складирования проектов в долгий ящик, и призвана оживить поступления дохода в пользу правительств от горнорудных проектов.
Еще одна мера - "Security of supply/National interest" (бесперебойность поставок - национальный интерес). Ряд сделок по всему миру был заблокирован при соблюдении национальных интересов. Эта защитная мера нацелена на то, чтобы стратегические активы не попали в иностранную собственность и не закрыли доступ извлекаемым полезным ископаемым на внутренний рынок.
Так в ноябре 2010 года Канада заблокировала предложение BHP Billiton о приобретении Potash Corp. Основным аргументом был тезис о том, что калий является жизненно важным ресурсом и контроль над этим стратегическим активом во времена возросшей озабоченности в отношении долгосрочной продовольственной безопасности имеет важное значение для страны.
Известны случаи, когда Австралия блокировала сделки с компаниями Китая. В 2009 году China Non-Ferrous Metal Mining пыталась получить более половины акций в австралийской Lynas Corp, которой нужны были инвестиции для крупного редкоземельного месторождения в Западной Австралии. Сделка была заблокирована на основании того, что она может представлять угрозу для поставок основных редкоземельных металлов некитайским покупателям.
Какими методами можно бороться с национализацией?
Угроза выхода из проекта - подходит только для крупных компаний;
Лоббирование - действенный и полезный инструмент;
Правовая защита через внесение дополнительных пунктов о защите в лицензию;
Совместные предприятия - являются очень непростым делом во всех странах, в том числе и в России;
Социально-экономические программы по оказанию поддержки местному населению;
Двусторонний договор о защите прав инвесторов и международный арбитраж могут помочь снизить политический риск;
Страхование от политических рисков улучшает профиль рисков горнорудного проекта, но стоимость страхования может быть высокой;
Просветительская деятельность. Публикация исследований и обзоров, работа со СМИ.
В России также много ограничительных мер для иностранных инвестиций, в том числе и на законодательном уровне. Например, федеральный закон от 2008 года, устанавливающий порог для стратегических месторождений в 50 тонн запасов золота – серьезный административный барьер, препятствующий увеличению геологоразведочных работ (ГРР). Это неприемлемо как для российских, так и для иностранных инвесторов. Иностранные юниорские компании полностью ушли из России во многом из-за порога в 50 тонн.
В марте 2011 года в РФ принято смягчение требований к иностранным инвесторам для участия в стратегических предприятиях. Как результат - внесение изменений в закон "О недрах" об увеличении до 25% порога доли приобретаемых иностранцами акций в стратегических предприятиях, включая сырьевые компании, не требующем получения предварительного согласия.
Ранее иностранные компании могли владеть всего лишь до 10% в проектах по разработке стратегических месторождений.
В настоящее время, на согласовании в министерствах и ведомствах России находятся предложения, предполагающие три важных позитивных изменения в законе "О недрах":
Увеличить критерий отнесения участка недр к федеральным с 50 тонн до 250 тонн коренного золота.
Сузить определение понятия "участки недр федерального значения" для залежей алмазов и МПГ, заменив для них категорию "проявление" на категорию "запасы".
Расширить права пользования участками с запасами золота до 250 тонн, МПГ и алмазов для недропользователей с участием иностранного инвестора, позволив им предварительно не согласовывать с правительством РФ права на освоение данных участков федерального значения.
Подготовлено по докладу, который был сделан 10 февраля 2015 года на форуме Адама Смита в Москве
http://1prime.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Условно эти меры можно разделить на мягкие и жесткие. К мягким мерам относится установление дополнительных налогов или увеличение их ставок. К жестким, как, например, в ряде стран Африки и Индонезии относится получение бесплатной доли в проектах зачастую без выплаты какой-либо компенсации инвестору, пересмотр контрактов на разработку месторождений, установление контроля государства над горнорудными компаниями и даже их полная национализация.
Политика национализации является как реакцией на высокие цены на сырьевые товары, так и желанием получить долю от использования природных ресурсов в то время, когда государственная казна испытывает дефицит в доходной части. С точки зрения правящих элит, это менее болезненно для электората, чем облагать налогами богатые слои населения.
С политической точки зрения, увеличение контроля над национальными активами является мощным популистским инструментом. Политическая риторика от Австралии до Замбии делает упор на то, чтобы народ получил справедливую долю от прибыли за использование природных ресурсов.
Так, в апреле 2012 года правительство Аргентины объявило о национализации контрольного пакета крупнейшей аргентинской нефтяной компанией YPF (51%) принадлежащего испанской Repsol. Испания в знак протеста подала на Аргентину иск в ВТО, а ЕС пригрозил Аргентине экономическими санкциями. В последствии правительству Аргентины было сложнее получить $30 млрд для инвестиций в разработку своих запасов нефти и газа. Таким образом, существует прямая связь между объемом получаемых инвестиций и мерами, предпринимаемыми правительствами.
Ярким примером национализации в чистом виде является Боливия. В 2006 году правительство национализировало газовую промышленность страны. В 2010 году – четыре энергетические компании, две из которых принадлежали европейским инвесторам или у которых были европейские партнеры (одна из них была дочкой GDF Suez Gaz de France). В 2012 году было объявлено о национализации местного подразделения испанского системного оператора TDE.
Венесуэла в 2011 году объявила о национализации золотодобывающей отрасли. Иностранным горнорудным компаниям отводилось 90 дней на создание СП с государством. Тогда же правительство Венесуэлы остановило действие контракта канадской золотодобывающей компании Crystallex International Corp на разработку рудника месторождения Las Cristinas.
Исторический опыт показывает, что инвесторы стараются избегать работы в авторитарных юрисдикциях и предпочитают демократические страны, открытые для инвестиций.
В то время как политика национализации в Боливии привела к снижению инвестиций в ее горнорудные проекты, Чили, Бразилия, Перу, Мексика и Колумбия продолжают привлекать частные инвестиции.
Все же, большинство стран придерживается более мягких и сбалансированных мер для ограничения иностранных инвестиций. В Китае, Индии и Индонезии существуют определенные пороги владения иностранных компаний ресурсными проектами.
Намибия объявила в 2011 году, что государственная горнодобывающая компания будет владеть всеми новыми горнорудными и поисково-разведочными проектами.
Замбия в 2011 году объявила о планах по увеличению государственного участия в горнорудных проектах до 35%.
Монголия в 2012 году объявила о законопроекте в отношении иностранных инвестиций, который ограничивает их участие в "стратегических" секторах экономики до 49%.
В Индонезии доля государственного участия с февраля 2012 года выросла с 20% до 51%, что можно отнести скорее к жестким мерам. Позднее был принят закон, требующий внесения изменений в действующую лицензию. Это привело к тому, что 69 горнорудных компаний, в том числе Newmont и Freeport-McMoran, согласились с этим требованием - компании уже инвестировали значительные средства в индонезийские проекты, и у них просто не было выбора. Такая мера может привести в будущем к снижению притока иностранных инвестиций в Индонезию.
В Эквадоре действует налог на сверхприбыль в размере 70% на невозобновляемые ресурсы.
Даже такие страны как Австралия, где инвестиционный режим считается одним из лучших, в июле 2012 года ввела налог на ренту за минеральные ресурсы (Mineral Resource Rent Tax) после долгих переговоров с компаниями Rio Tinto, BHP Billiton и Xstrata. Сначала речь шла о налоге на сверхприбыль. В результате лоббистских усилий этих компаний была принята смягченная версия налога, который применяется только при добыче угля и железной руды.
Зимбабве, Мозамбик и Мали рассматривают возможность увеличения государственного участия в том или ином виде.
Зачастую на поведение государства влияют экономические проблемы. Так, например, после землетрясения в Чили, правительство подняло royalties (НДПИ) с 5% до 9%.
Требование "Use it or lose it" (используй или теряй) обязывает горнорудную компанию придерживаться установленного графика в освоении месторождения. В противном случае, компания рискует потерять право на ведение горных или геологоразведочных работ. Эта мера направлена на предотвращение складирования проектов в долгий ящик, и призвана оживить поступления дохода в пользу правительств от горнорудных проектов.
Еще одна мера - "Security of supply/National interest" (бесперебойность поставок - национальный интерес). Ряд сделок по всему миру был заблокирован при соблюдении национальных интересов. Эта защитная мера нацелена на то, чтобы стратегические активы не попали в иностранную собственность и не закрыли доступ извлекаемым полезным ископаемым на внутренний рынок.
Так в ноябре 2010 года Канада заблокировала предложение BHP Billiton о приобретении Potash Corp. Основным аргументом был тезис о том, что калий является жизненно важным ресурсом и контроль над этим стратегическим активом во времена возросшей озабоченности в отношении долгосрочной продовольственной безопасности имеет важное значение для страны.
Известны случаи, когда Австралия блокировала сделки с компаниями Китая. В 2009 году China Non-Ferrous Metal Mining пыталась получить более половины акций в австралийской Lynas Corp, которой нужны были инвестиции для крупного редкоземельного месторождения в Западной Австралии. Сделка была заблокирована на основании того, что она может представлять угрозу для поставок основных редкоземельных металлов некитайским покупателям.
Какими методами можно бороться с национализацией?
Угроза выхода из проекта - подходит только для крупных компаний;
Лоббирование - действенный и полезный инструмент;
Правовая защита через внесение дополнительных пунктов о защите в лицензию;
Совместные предприятия - являются очень непростым делом во всех странах, в том числе и в России;
Социально-экономические программы по оказанию поддержки местному населению;
Двусторонний договор о защите прав инвесторов и международный арбитраж могут помочь снизить политический риск;
Страхование от политических рисков улучшает профиль рисков горнорудного проекта, но стоимость страхования может быть высокой;
Просветительская деятельность. Публикация исследований и обзоров, работа со СМИ.
В России также много ограничительных мер для иностранных инвестиций, в том числе и на законодательном уровне. Например, федеральный закон от 2008 года, устанавливающий порог для стратегических месторождений в 50 тонн запасов золота – серьезный административный барьер, препятствующий увеличению геологоразведочных работ (ГРР). Это неприемлемо как для российских, так и для иностранных инвесторов. Иностранные юниорские компании полностью ушли из России во многом из-за порога в 50 тонн.
В марте 2011 года в РФ принято смягчение требований к иностранным инвесторам для участия в стратегических предприятиях. Как результат - внесение изменений в закон "О недрах" об увеличении до 25% порога доли приобретаемых иностранцами акций в стратегических предприятиях, включая сырьевые компании, не требующем получения предварительного согласия.
Ранее иностранные компании могли владеть всего лишь до 10% в проектах по разработке стратегических месторождений.
В настоящее время, на согласовании в министерствах и ведомствах России находятся предложения, предполагающие три важных позитивных изменения в законе "О недрах":
Увеличить критерий отнесения участка недр к федеральным с 50 тонн до 250 тонн коренного золота.
Сузить определение понятия "участки недр федерального значения" для залежей алмазов и МПГ, заменив для них категорию "проявление" на категорию "запасы".
Расширить права пользования участками с запасами золота до 250 тонн, МПГ и алмазов для недропользователей с участием иностранного инвестора, позволив им предварительно не согласовывать с правительством РФ права на освоение данных участков федерального значения.
Подготовлено по докладу, который был сделан 10 февраля 2015 года на форуме Адама Смита в Москве
http://1prime.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу