25 сентября 2016 Эксперт Online Журавлев Сергей
Председатель Центрального банка РФ Эльвира Набиуллина на пресс-конференции по итогам заседания совета директоров Банка России, на котором было принято решение снизить ключевую ставку до 10 % годовыхЛюбопытным в пятничном (от 16 сентября) решении Банка России стало не столько само снижение ключевой ставки на 50 базисных пунктов, до 10% годовых, сколько вербальная интервенция главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, сопровождавшая это решение. Впервые руководство нашего регулятора, следуя посткризисной практике ФРС США, позволило себе сделать обязывающие заявления о движении ключевой ставки в будущем.
Правда, в отличие от главы ФРС Джанет Йеллен, гарантировавшей в свое время неизменность своих ставок на три года вперед, Набиуллина ограничилась существенно более коротким горизонтом и все-таки предпочла твердым гарантиям более мягкую формулировку: «необходимо сохранение ключевой ставки на уровне 10% как минимум до начала следующего года. Мы будем рассматривать возможность ее снижения не ранее I–II кварталов 2017 года».
И тем не менее, на фоне медленно, но неуклонно снижающейся инфляции такой «целевой прогноз» ключевой ставки означает не что иное, как дальнейшее повышение реальной стоимости денег. В последние месяцы ключевая ставка с поправкой на индекс потребительских цен и так уже взлетела до 5,5% годовых, но, похоже, такое закручивание гаек руководство ЦБ посчитало недостаточным. Отвечая на прямой вопрос корреспондента агентства Bloomberg на пресс-конференции в пятницу, Набиуллина допустила, что реальная процентная ставка может достичь 6%, прежде чем начнет снижаться к равновесному уровню 2,5-3%. Формально это означает, что даже если заветный таргет по инфляции в 4% годовых будет по графику ЦБ достигнут к концу будущего года, это не будет означать автоматического повода для понижения ключевой ставки с нынешнего номинального уровня в 10% годовых. И, следовательно, нынешний консенсус-диапазон ожиданий аналитиков относительно величины ключевой ставки на конец 2017 года в 7,5-8% является существенно заниженным.
Непосредственная цель такой сверхжесткой политики – стимулировать сбережения и во что бы то ни стало не дать активизироваться банковскому кредитованию. Руководство ЦБ видит в последнем однозначную угрозу реализации своих дезинфляционных планов: «Ставки в реальном выражении должны быть положительными и находиться на таком уровне, чтобы сохранялась привлекательность сбережений, а динамика спроса на кредиты оставалась сдержанной. Тогда ни восстановление потребления, ни рост кредитования не будут «бежать впереди» возможностей экономики». Как могут эти самые возможности преодолеть рецессию в отсутствии роста потребления и при стагнирующем кредитовании, г-жа Набиуллина почему-то умолчивает.
Второй адресат послания ЦБ – инфляционные ожидания, которые хотя и возобновили снижение в августе, всё же угасают слишком медленно (в отличие от ожидания ставок). При этом ЦБ в целом доволен темпами снижения фактической инфляции, опустившейся до 6.6% в середине сентября, хотя и указывает на вклад временных факторов типа хорошего урожая. Тем не менее, Банк России ожидает более медленного, чем раньше, торможения инфляции до конца года, сузив интервал для инфляции в 2016г. до 5.5-6.0% (ранее он был 5.0-6.0%), сместив, таким образом, центральную точку прогноза на 25 б.п. вверх.
Предметом обеспокоенности ЦБ стала инфляция на непродовольственном рынке, вклад которой в общую инфляцию вырос (до 43% в годовую инфляцию в августе, при том, что непродовольствие занимает в потребительских расходах домохозяйств лишь 36.5%). Сохранение темпов роста цен на непродовольствие наблюдается в условиях благоприятной нефтяной конъюнктуры и стабильного (и даже укрепляющегося реально) рубля. Это означает, что слабеет сдерживающее влияние на инфляцию со стороны потребительского спроса.
Тем не менее, в заключение своего выступления Набиуллина впервые публично озучила обстоятельства, которые могут помешать достижение инфляционного таргета в обозначенные ЦБ сроки: «Риски заключаются в том, что темпы инфляции могут «застрять» на уровне 5–6%, не достигнув целевого показателя». Никогда ранее такая возможность регулятором с рынком не обсуждалась. Риски же прозвучали следующие: «Во-первых, высокая инерция инфляционных ожиданий, характерная для России, может стать причиной их слишком слабого снижения, недостаточного для замедления инфляции до 4%. Во-вторых, быстрая смена модели поведения населения со сберегательной на потребительскую может усилить инфляционное давление. В-третьих, пока так и не достигнута определенность в отношении стратегии бюджетной консолидации, в том числе индексации зарплат и пенсий, которые могут повлиять на поведение потребителей. Наконец, мы не можем исключать рисков со стороны внешней конъюнктуры, учитывая, что изменение цен на нефть через динамику курса рубля влияет на внутренние цены и инфляционные ожидания».
Интересно, что и когда может подвигнуть регулятора начать обсуждать «риски» изменения политики сверхдорогих денег?
http://expert.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter