2 марта 2017 Project Syndicate
В начале 2007 г. начал разгораться самый худший финансовый кризис за почти 80 лет.
Он достиг пика 18 месяцев спустя, когда рухнул банк Lehman Brothers, и шоковые волны этого краха ощутили во всем мире. Отчаянные правительственные меры уберегли экономику США от второй Великой депрессии, причем власти поклялись, что "никогда больше" США не столкнутся с такими рисками.
Политики и центральные банки начали широкий процесс, включавший реформы на национальном уровне и международную координацию, с целью снизить шансы краха очень крупных банков. Спустя десять лет в результате всех этих усилий глобальная финансовая система стала в некоторых аспектах безопаснее.
Однако, как отмечает в своей статье на Project Syndicate, бывший главный экономист МВФ Саймон Джонсон, в ряде аспектов структура мировой финансовой системы не сильно изменилась, а возможно, она стала даже еще более уязвимой.
Он достиг пика 18 месяцев спустя, когда рухнул банк Lehman Brothers, и шоковые волны этого краха ощутили во всем мире. Отчаянные правительственные меры уберегли экономику США от второй Великой депрессии, причем власти поклялись, что "никогда больше" США не столкнутся с такими рисками.
Политики и центральные банки начали широкий процесс, включавший реформы на национальном уровне и международную координацию, с целью снизить шансы краха очень крупных банков. Спустя десять лет в результате всех этих усилий глобальная финансовая система стала в некоторых аспектах безопаснее.
Однако, как отмечает в своей статье на Project Syndicate, бывший главный экономист МВФ Саймон Джонсон, в ряде аспектов структура мировой финансовой системы не сильно изменилась, а возможно, она стала даже еще более уязвимой.
"Вместо завершения процесса реформ власти по обоим берегам Атлантики, кажется, решительно настроены отменить большую часть мер, лежащих в основе уже достигнутого прогресса.
Результатом прошедшего десятилетия стали три главных достижения. Во-первых, некоторые финансовые компании обанкротились, и не без причины: у них были плохие бизнес-модели или плохое управление либо и то и другое сразу. Тем временем более сильные финансовые компании увеличили свою рыночную долю.
Во-вторых, фондирование банков переключилось с долга на акционерный капитал. Далеко не у одного из известных банков перед кризисом менее 2% фондирования осуществлялось за счет акционерного капитала, а значит более чем на 98% они финансировались в долг. Сейчас такого нет.
В-третьих, введены ограничения деятельности крупнейших банков. Так называемое "правило Волкера" не разрешает американским банкам заниматься биржевой торговлей за счет собственных средств (своеобразная форма внутрибанковской спекуляции). А в других странах органы банковского надзора стали скептичнее относиться к якобы современным видам рискованных операций. Атмосфера теперь пропитана осторожностью.
К сожалению, все эти достижения могут оказаться эфемерными. Могущественные люди хотят отменить ограничения деятельности банков в США и Великобритании. К примеру, можно ожидать, что "правило Волкера" окажется под сильным давлением со стороны банка Goldman Sachs и его многочисленных бывших сотрудников, которые теперь заняли высокие посты в правительстве США.
Гэри Кон, бывший президент и главный операционный директор Goldman Sachs, который сейчас возглавил Национальный экономический совет при президенте Дональде Трампе, заявляет, что мы должны снизить требования к капиталу (а значит разрешить фондирование банков в большей степени в долг и в меньшей степени за счет акционерного капитала) ради стимулирования роста экономики. Именно это было сделано в начале 2000-х гг. И если Кон добьется своего, последствия будут аналогичными: катастрофа.
После 2008 г. мировая финансовая система оказалась в значительной степени более сконцентрирована. По сравнению с конкурентами, в том числе крупными европейскими банками, у крупнейших банков США дела шли очень неплохо. В результате на ключевых рынках (и во всей ключевой финансовой инфраструктуре мира) банки, подобные JPMorgan Chase, остаются слишком большими, чтобы им кто-нибудь позволил рухнуть.
Финансы выглядят иногда запутанным предметом, но совершенно понятно, что именно стоит на кону. Американский сенатор Джек Рид недавно хорошо это объяснил: "Моим избирателям не нужны причудливые расчеты и формулы Уолл-стрит, чтобы понять ценность и пользу реформирования Уолл-стрит и сохранения контроля над безудержной алчностью. Ценность и пользу защиты потребителей и их с трудом заработанных денег. Ценность и пользу сохранения у семьи ее ипотечного дома и предотвращения его изъятия банком".
Политические взгляды чиновников формируются под влиянием их отношения к миру и личного опыта. Если человек очень сильно пострадал во время финансового кризиса, он с меньшей вероятностью захочет пережить подобное снова. Но если он пережил его очень удачно, например, дешево купив активы на дне кризиса или увеличив рыночную долю, тогда разумно предположить, что он с меньшей вероятностью будут придерживаться осторожной политики.
Рид указывал именно на это, когда говорил о соответствии Стива Мнучина, бывшего исполнительного вице-президента Goldman Sachs, должности министра финансов: "Человек, который заработал состояние, агрессивно изымая заложенные дома у своих сограждан американцев, не обладает, на мой взгляд, подходящими достоинствами, чтобы стать министром финансов. Судя по его биографии, я не уверен, что мистер Мнучин способен "осушить болото", и боюсь, что он еще больше исказит систему в пользу 1% [самых богатых] за счет американского рабочего класса".
Однако сенат утвердил Мнучина в должности, из чего можно сделать вывод, что мы вот-вот совершим полный круг. В книге "13 банкиров" Джеймс Квак и я документально показали, как финансовое дерегулирование 1980-х и 1990-х гг. привело в итоге к буму на рынке недвижимости в начале 2000-х гг., который создал условия для финансового краха в 2008 г., а тот в свою очередь вызвал новую волну реформ в 2010 г. и далее. Реформы были серьезными, но они оказались недостаточно глубокими: их можно откатить назад без особых затруднений.
Администрация Трампа именно это и собирается сделать.
Большие банки станут еще больше. Уровень обеспеченности капиталом упадет. А практика разумного риск-менеджмента вновь станет немодной. У могущественных людей хорошо получается зарабатывать на экономических бумах и крахах. А мы, все остальные, можем ожидать роста неравенства и бедности, вызванной кризисом".
Результатом прошедшего десятилетия стали три главных достижения. Во-первых, некоторые финансовые компании обанкротились, и не без причины: у них были плохие бизнес-модели или плохое управление либо и то и другое сразу. Тем временем более сильные финансовые компании увеличили свою рыночную долю.
Во-вторых, фондирование банков переключилось с долга на акционерный капитал. Далеко не у одного из известных банков перед кризисом менее 2% фондирования осуществлялось за счет акционерного капитала, а значит более чем на 98% они финансировались в долг. Сейчас такого нет.
В-третьих, введены ограничения деятельности крупнейших банков. Так называемое "правило Волкера" не разрешает американским банкам заниматься биржевой торговлей за счет собственных средств (своеобразная форма внутрибанковской спекуляции). А в других странах органы банковского надзора стали скептичнее относиться к якобы современным видам рискованных операций. Атмосфера теперь пропитана осторожностью.
К сожалению, все эти достижения могут оказаться эфемерными. Могущественные люди хотят отменить ограничения деятельности банков в США и Великобритании. К примеру, можно ожидать, что "правило Волкера" окажется под сильным давлением со стороны банка Goldman Sachs и его многочисленных бывших сотрудников, которые теперь заняли высокие посты в правительстве США.
Гэри Кон, бывший президент и главный операционный директор Goldman Sachs, который сейчас возглавил Национальный экономический совет при президенте Дональде Трампе, заявляет, что мы должны снизить требования к капиталу (а значит разрешить фондирование банков в большей степени в долг и в меньшей степени за счет акционерного капитала) ради стимулирования роста экономики. Именно это было сделано в начале 2000-х гг. И если Кон добьется своего, последствия будут аналогичными: катастрофа.
После 2008 г. мировая финансовая система оказалась в значительной степени более сконцентрирована. По сравнению с конкурентами, в том числе крупными европейскими банками, у крупнейших банков США дела шли очень неплохо. В результате на ключевых рынках (и во всей ключевой финансовой инфраструктуре мира) банки, подобные JPMorgan Chase, остаются слишком большими, чтобы им кто-нибудь позволил рухнуть.
Финансы выглядят иногда запутанным предметом, но совершенно понятно, что именно стоит на кону. Американский сенатор Джек Рид недавно хорошо это объяснил: "Моим избирателям не нужны причудливые расчеты и формулы Уолл-стрит, чтобы понять ценность и пользу реформирования Уолл-стрит и сохранения контроля над безудержной алчностью. Ценность и пользу защиты потребителей и их с трудом заработанных денег. Ценность и пользу сохранения у семьи ее ипотечного дома и предотвращения его изъятия банком".
Политические взгляды чиновников формируются под влиянием их отношения к миру и личного опыта. Если человек очень сильно пострадал во время финансового кризиса, он с меньшей вероятностью захочет пережить подобное снова. Но если он пережил его очень удачно, например, дешево купив активы на дне кризиса или увеличив рыночную долю, тогда разумно предположить, что он с меньшей вероятностью будут придерживаться осторожной политики.
Рид указывал именно на это, когда говорил о соответствии Стива Мнучина, бывшего исполнительного вице-президента Goldman Sachs, должности министра финансов: "Человек, который заработал состояние, агрессивно изымая заложенные дома у своих сограждан американцев, не обладает, на мой взгляд, подходящими достоинствами, чтобы стать министром финансов. Судя по его биографии, я не уверен, что мистер Мнучин способен "осушить болото", и боюсь, что он еще больше исказит систему в пользу 1% [самых богатых] за счет американского рабочего класса".
Однако сенат утвердил Мнучина в должности, из чего можно сделать вывод, что мы вот-вот совершим полный круг. В книге "13 банкиров" Джеймс Квак и я документально показали, как финансовое дерегулирование 1980-х и 1990-х гг. привело в итоге к буму на рынке недвижимости в начале 2000-х гг., который создал условия для финансового краха в 2008 г., а тот в свою очередь вызвал новую волну реформ в 2010 г. и далее. Реформы были серьезными, но они оказались недостаточно глубокими: их можно откатить назад без особых затруднений.
Администрация Трампа именно это и собирается сделать.
Большие банки станут еще больше. Уровень обеспеченности капиталом упадет. А практика разумного риск-менеджмента вновь станет немодной. У могущественных людей хорошо получается зарабатывать на экономических бумах и крахах. А мы, все остальные, можем ожидать роста неравенства и бедности, вызванной кризисом".
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба