28 ноября 2017 banki.ru Егоров Даниил
Впервые с основания Нового банка развития российские власти открыто заговорили о возможности проведения взаиморасчетов с Турцией в национальных валютах. Подобные заявления делались с 2014 года. Например, ровно два года назад российская и турецкая стороны всерьез обсуждали бартерные схемы, но тогда эти переговоры ни к чему не привели. Сейчас, похоже, в торговых отношениях между Турцией и Россией наметился прогресс: недавно стало известно о начале реализации аналогичной схемы взаимодействия с Ираном, что по логике вещей должно бы убедить российский бизнес в реальности такого рода сотрудничества. Получится ли?
Решимость российских и турецких чиновников и предпринимателей начать работать в обход доллара похвальна. Однако пока ни одна из подобных инициатив не была реализована. Год назад российские и китайские чиновники говорили о возможности взаиморасчетов в юанях. Некоторые компании Дальнего Востока отлично работают и в рублях, и в юанях, однако это касается только пограничных регионов и в той или иной степени существовало прежде. Крупные компании по-прежнему не могут договориться об экспортно-импортной деятельности в обход доллара. Хотя для этого созданы все условия: юань торгуется на Московской бирже, создан специальный российско-китайский бивалютный фонд, а доля Китая во внешнеторговом обороте России по итогам первого полугодия 2017 года превысила 13%. Больше только у Евросоюза — почти 48%. Для сравнения: оборот с Турцией составляет не более 4%.
Помимо инертности такого рода инициатив, российские и турецкие бизнесмены уже в ближайшем будущем могут столкнуться с проблемой резкого снижения курса турецкой валюты. Дело в том, что США приняли новый пакет санкций против Ирана, что, скорее всего, негативно отразится на экспортной активности этой страны. Турция же, недавно начавшая сотрудничество с Ираном по бартерной схеме, вполне может пострадать от этого политического противостояния, в первую очередь собственной валютой. Тогда взаиморасчеты дополнительно осложняются высокой волатильностью турецкой лиры. В спекулятивных целях это хорошо, однако для этого нужно, чтобы лира хотя бы начала торговаться на Московской бирже, а рубль — на фондовой бирже в Стамбуле.
Сам факт присутствия турецкой валюты на российской торговой площадке, конечно, не гарантирует активного взаимодействия между российскими и турецкими компаниями в национальных валютах. Большая часть сделок с участием юаня — технические, а среднесуточный объем сделок TOM (с расчетом на следующий день) уже два года не превышает 200 млн рублей. Но юань — валюта не свободная, ее курс к основным мировым валютам жестко контролируется китайским правительством, что делает спекулятивные операции с ней нерентабельными. Лира же, хотя и является экзотической валютой, имеет плавающий курс, что теоретически должно способствовать развитию спекулятивных операций с ней. Но тут возникает вопрос аппетита к риску. Разговоры о перспективности экзотических валют как спекулятивного актива в мировых финансовых кругах идут аж с 2012 года. Однако пока ни один крупный фонд еще ни разу не сделал крупных вложений ни в одну такую валюту, включая юань.
Наиболее перспективной, как мне кажется, является работа через криптовалюту — российскую или турецкую. Однако ни в России, ни в Турции закона о криптовалюте не существует, как нет возможности толком оценить российские и турецкие криптовалютные эксперименты иначе как через долларовый эквивалент. Взаиморасчеты с помощью биткоинов, этериумов или какой-либо другой известной криптовалюты мало чем отличаются от долларовых взаиморасчетов — пожалуй, только тем, что лишены политической составляющей. Однако полны неопределенности, так как любая криптовалюта может обрушиться в любой момент без каких-либо видимых причин. Поэтому в ближайшие годы этот вариант, скорее всего, всерьез рассматриваться не будет.
Подводя неутешительный итог: в настоящее время рубль значительно более стабилен, нежели лира, и, в отличие от турецкой валюты, он торгуется на достаточно большом количестве площадок. Если российские и турецкие власти от слов перейдут к делу, скорее всего, это будет означать первый триумф российской валюты в странах дальнего зарубежья. При росте товарооборота с Турцией (а в лучшие времена внешнеторговый оборот с этой страной составлял не нынешние 9,4 млрд долларов, а более 15 млрд) вырастет и интерес к российской валюте. Тогда в перспективе двух лет рубль для турок станет тем же, чем он является для большей части стран ближнего зарубежья, — свободно конвертируемой валютой в рамках не только курортных зон, но и всей страны.
Плохо лишь то, что на это уйдет достаточно много времени. А уверенности в том, что рубль сохранит свои позиции и в следующем году, нет ни у кого.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Решимость российских и турецких чиновников и предпринимателей начать работать в обход доллара похвальна. Однако пока ни одна из подобных инициатив не была реализована. Год назад российские и китайские чиновники говорили о возможности взаиморасчетов в юанях. Некоторые компании Дальнего Востока отлично работают и в рублях, и в юанях, однако это касается только пограничных регионов и в той или иной степени существовало прежде. Крупные компании по-прежнему не могут договориться об экспортно-импортной деятельности в обход доллара. Хотя для этого созданы все условия: юань торгуется на Московской бирже, создан специальный российско-китайский бивалютный фонд, а доля Китая во внешнеторговом обороте России по итогам первого полугодия 2017 года превысила 13%. Больше только у Евросоюза — почти 48%. Для сравнения: оборот с Турцией составляет не более 4%.
Помимо инертности такого рода инициатив, российские и турецкие бизнесмены уже в ближайшем будущем могут столкнуться с проблемой резкого снижения курса турецкой валюты. Дело в том, что США приняли новый пакет санкций против Ирана, что, скорее всего, негативно отразится на экспортной активности этой страны. Турция же, недавно начавшая сотрудничество с Ираном по бартерной схеме, вполне может пострадать от этого политического противостояния, в первую очередь собственной валютой. Тогда взаиморасчеты дополнительно осложняются высокой волатильностью турецкой лиры. В спекулятивных целях это хорошо, однако для этого нужно, чтобы лира хотя бы начала торговаться на Московской бирже, а рубль — на фондовой бирже в Стамбуле.
Сам факт присутствия турецкой валюты на российской торговой площадке, конечно, не гарантирует активного взаимодействия между российскими и турецкими компаниями в национальных валютах. Большая часть сделок с участием юаня — технические, а среднесуточный объем сделок TOM (с расчетом на следующий день) уже два года не превышает 200 млн рублей. Но юань — валюта не свободная, ее курс к основным мировым валютам жестко контролируется китайским правительством, что делает спекулятивные операции с ней нерентабельными. Лира же, хотя и является экзотической валютой, имеет плавающий курс, что теоретически должно способствовать развитию спекулятивных операций с ней. Но тут возникает вопрос аппетита к риску. Разговоры о перспективности экзотических валют как спекулятивного актива в мировых финансовых кругах идут аж с 2012 года. Однако пока ни один крупный фонд еще ни разу не сделал крупных вложений ни в одну такую валюту, включая юань.
Наиболее перспективной, как мне кажется, является работа через криптовалюту — российскую или турецкую. Однако ни в России, ни в Турции закона о криптовалюте не существует, как нет возможности толком оценить российские и турецкие криптовалютные эксперименты иначе как через долларовый эквивалент. Взаиморасчеты с помощью биткоинов, этериумов или какой-либо другой известной криптовалюты мало чем отличаются от долларовых взаиморасчетов — пожалуй, только тем, что лишены политической составляющей. Однако полны неопределенности, так как любая криптовалюта может обрушиться в любой момент без каких-либо видимых причин. Поэтому в ближайшие годы этот вариант, скорее всего, всерьез рассматриваться не будет.
Подводя неутешительный итог: в настоящее время рубль значительно более стабилен, нежели лира, и, в отличие от турецкой валюты, он торгуется на достаточно большом количестве площадок. Если российские и турецкие власти от слов перейдут к делу, скорее всего, это будет означать первый триумф российской валюты в странах дальнего зарубежья. При росте товарооборота с Турцией (а в лучшие времена внешнеторговый оборот с этой страной составлял не нынешние 9,4 млрд долларов, а более 15 млрд) вырастет и интерес к российской валюте. Тогда в перспективе двух лет рубль для турок станет тем же, чем он является для большей части стран ближнего зарубежья, — свободно конвертируемой валютой в рамках не только курортных зон, но и всей страны.
Плохо лишь то, что на это уйдет достаточно много времени. А уверенности в том, что рубль сохранит свои позиции и в следующем году, нет ни у кого.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter