14 декабря 2017 The Telegraph
Тектонические плиты мировой экономики смещаются в противоположных направлениях. Китай очень быстро сокращает бюджетные стимулы, и в середине следующего года эта страна окажется в условиях мягкого спада. Америка же находится на пороге перегрева впервые за последние 10 лет.
Этот незнакомый микст несет опасность. Он убьет эпоху экономического равновесия, которая так обольстила нас. Скорее всего, он поймает врасплох братство аналитиков, судя по многочисленным “макро-прогнозам” на 2018 год, сыплющимися в мой почтовый ящик со скоростью один за час. Goldman Sachs, возможно, придется пересмотреть свой прогноз по нефти и меди в сторону понижения. Глобальный бум на товарных рынках вряд ли возможен, если в экономике Китая начнутся проблемы.
Китайский центральный банк (PBOC) прекрасно осознает опасность. Он разработал план на случай непредвиденных обстоятельств, опасаясь, что экономика страны может подвергнуться “теневому” повышению ставок из-за ужесточения монетарной политики Федеральным Резервом, в результате чего ставки межбанковского кредитования пойдут в рост, а в экономике начнется спад.
НБК беспокоится о реализации сценария “Серый носорог”, в соответствии с которым налоговые льготы администрации Трампа, предоставляемые в самый неподходящий момент, — на верхушке американского экономического цикла, когда широкий показатель безработицы U6 находится на 16-летнем минимуме — вызовут гораздо более свирепый ответ Федрезерва, чем предполагают рынки.
Трейдеры включили в цены только одно повышение ставок в США в следующем году. Но что, если в Америке случится скачок базовой инфляции, и кривая Филлипса оживет, — как это было в 1965 году в схожих обстоятельствах, — и ставка будет повышаться в четыре этапа? Адам Позен из Института Петерсона считает, что индекс доллара (DXY) может взлететь до отметки 110 пунктов. Если это произойдет, то шок от ужесточения политики ударит по Восточной Азии с сокрушительной силой.
“Нам представляется, что азиатская экономика напряжена, и мы предупреждаем о растущем риске потенциально болезненного и внезапного спада. Высокая долговая нагрузка угрожает экономике глобальной переоценкой кредитного риска, которая, возможно, случится в результате неожиданного появления инфляции”, — сказал Роб Суббараман из Nomura.
“Мы считаем, что 2018 год станет годом, когда Китай начнет решать свою проблему недобросовестного поведения инвесторов. Мы видим больший риск резкого увеличения количества кредитных дефолтов и ускорения бегства капитала”, — сказал он.
Capital Economics утверждает, что его прокси-показатель, измеряющий положение дел в производственной сфере Китая, снизился до 5,2%, при том что в июле этого года его значение было равно 6,6%. Ожидается, что в следующем году этот показатель замедлится до 4,5%, когда отсроченные эффекты ужесточения монетарной политики проявят себя. Инвестиции в основной капитал в Китае уже начали сокращаться в реальных терминах.
Замедление направляется к уровням, с которых в 2015 году начали резко расти страхи рецессии, послужившие причиной роста оттока капитала из страны до отметки $100 млрд. в месяц. В тот раз Федрезерв тихонько пришел на помощь, отсрочив повышение ставок: на этот раз американский цикл намного более растянулся, а в Вашингтоне теперь сидят совсем другие люди.
Предположим, что республиканцы сумели оформить законом $1,4 трлн. непрофинансированных налоговых льгот на следующее десятилетие, причем предусмотренные на ближайшее время стимулы добавляют к ВВП США в 2018 году 0,8%. Инфляция заработных плат в любом случае устремляется вверх.
Предположим также, что американские корпорации репатриируют пятую часть своих $2,6 трлн. оффшорных денег, чтобы воспользоваться единовременными четырнадцатипроцентными налоговым каникулами, для чего им приходится конвертировать их евро, иены и т.д. в доллары, либо переводить американскую валюту из оффшорных рынков долларового фондирования назад в США. Любой из этих вариантов посылает мощный импульс через глобальные финансы.
Несмотря на рост Китая и появление евро, мир еще никогда не был настолько долларизирован, и он никогда не был так зависим от кредитных ставок США. Банк Международных Расчетов утверждает, что с начала 2000-х годов фондирование, осуществляемое в оффшорных долларах, выросло в пять раз до $10,7 трлн., а еще $14 трлн. офшорного финансирования спрятаны в деривативах.
Согласно исследованию БМР, взлеты и падения доллара, а также циклы долларовой ликвидности – это то, что лежит в основе жизнерадостности инвесторов и движет ценами активов. Этот кран ликвидности, очевидно, находится в процессе отключения. Федрезерв не просто повышает ставки, но и разворачивает вспять программу количественного смягчения (QE), при этом темп сокращения баланса Феда будет ускоряться и в итоге достигнет $50 млрд. в месяц.
В 2018 году мы узнаем, насколько сильна толерантность глобальной экономики к агрессивному Федрезерву и уменьшающейся долларовой ликвидности. Если 10 лет назад отношение общего объема долгов в мировой экономике к глобальному ВВП находилось на отметке 276%, то сегодня этот показатель равен 327%. На этот раз в долговую трясину оказались затянуты и развивающиеся рынки. Они уже больше не могут прийти на помощь.
Я полагаю, что эта толерантность будет низкой. Трудно понять, как “пузырь всего” может пережить 100 базисных пунктов быстрого повышения ставок. Излишне напоминать, что Федрезерв сменит курс, если на рынках акций и кредита воцарится хаос, угрожая “сдуванием” экономики США. Мир снова будет спасен. Но до стадии облегчения, вы должны увидеть резню.
Китай – это самая большая неизвестность. Его задыхающиеся рывки от бума к краху, а затем вновь к буму приближаются к своим пределам. Когда-то неисчерпаемый поток сельских мигрантов в города иссяк, опрокинув ключевую подпорку рынка недвижимости. Capital Economics говорит, что общий спрос на квадратные метры достиг максимума в 2013 году, с тех пор он развернулся вниз и будет снижаться на 5-10% в год с этого момента и впредь. Сектор, который когда-то давал ВВП страны 16%, страдает от атрофии.
Государственные расходы подменили собой образовавшуюся пустоту. Международный Валютный Фонд считает, что “увеличенный бюджетный дефицит”, в который включены дефицитные расходы регионов, в этом году достиг 12% от ВВП. Взрывной прирост стимулов, случившийся в последние пару лет, соответствует по объему программе стимулов, реализованной после краха Lehman в 2009 году. Это главная причина, почему глобальная экономика вернулась к жизни. Однако здесь же встает неудобный вопрос о том, что происходит, когда программа стимулирования резко затормаживает.
Последние дефицитные расходы имели политическую природу, и их кульминацией стало стремительное развитие инфраструктурных проектов за несколько месяцев до коронации Си Цзиньпина на 19-м партийном съезде в октябре этого года. Ничего не было отдано на волю случая. Экономический рост, заимствованный из будущего, продвинул Мистера Си в коммунистический пантеон, сделав его ровней Мао. Его мысли теперь имеют конституционный статус.
Это был Фаустовский пакт: будущее в конечном итоге становится настоящим. Нефинансовый долг возвысился до отметки 300% от ВВП. Да, банковский регулятор под руководством Го Шукина с февраля заворачивает гайки в секторе теневого банкинга. Его активность сильнее всего отразилась на мелких частных фирмах, которые столкнулись с трудностями получения кредитов.
Но государственные гиганты (SEO), поглощающие большинство банковских кредитов, так и не стали более дисциплинированными. Обязательства Мистера Си по решению проблем, связанных с этими расточительными механизмами патронажа, оказались невыполненными. Он слишком нуждается в них, чтобы продолжать сжимать Коммунистическую партию в своей железной хватке.
Банковская система, контролируемая государством, имеет возможности пролонгации безнадежных долгов почти на неопределенный срок. Но она не может также легко решать проблемы фондирования. Банки среднего уровня полагаются на краткосрочные финансовые источники для покрытия 34% своих кредитных операций. При этом привлекаемые средства имеют сроки погашения от трех месяцев и меньше, нечто подобное происходило с банками Northern Rock и Lehman.
Вот почему МВФ предупредил о риске “шока фондирования” и об угрозах экстренных распродаж активов на сломанном рынке, если случится так, что ликвидность испарится, и именно поэтому управляющий НБК что-то бурчал о “Моменте Мински”.
Китай имеет большие валютные резервы и непомерные внутренние сбережения. Он может выдержать стресс. Защищены ли те, кто зависит от китайской экономики, — это другой вопрос. Безусловно, “пузырь всего” не сможет пережить цикл ужесточения монетарной политики в США в 2018 году.
http://www.telegraph.co.uk/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter