Европа и евро: стерпится-слюбится

Если не можешь изменить реальность, меняй свое отношение к ней
народная мудрость

Еврозоне нужно научиться любить сильную валюту

Немного странно наблюдать, как аналитики повышают свои оценки эффективности экономики Америки в смутное время лета 2007 года . Сейчас многие считают, что в третьем квартале ВВП вырос на 3% или даже больше - отличные темпы и в менее тревожные времена. То, что источником такого оптимизма является более высокие показатели активности в торговом секторе, до сих пор не укладывается в голове. Так сложилось, что Америка всегда была больше потребителем, чем поставщиком, и за многие годы это привело к огромному дефициту своего текущего счета. Но теперь ситуация, похоже, начала меняться. Падающий доллар (а он упал более чем на одну пятую против валют своих торговых партнеров с 2002 года) помогает Америке продавать свои товары за рубеж и сокращать расходы на импорт. В августе дефицит торгового баланса отметился сокращением четвертый месяц подряд. Объем экспорта увеличился на 12.8% по сравнению с прошлым годом, а объем импорта -всего лишь на 3.0%. Похоже, в настоящий момент идет благоприятный процесс смещения спроса с внутренних расходов в сторону экспорта.

Однако что-то никто не бьет в фанфары. Если американские товары стали дешевле, то товары из других стран подорожали. На заседании стран "Большой семерки", состоявшемся 19 октября, ожидалось, что министры финансов будут обсуждать тот факт, что евро больше всех досталось от падения доллара. Такие недовольства имеют под собой прочное основание. На Еврозону, Канаду, Китай, Японию и Мексику приходится две трети торговой деятельности Америки, однако валюты этих стран вели себя довольно разнонаправлено в паре с долларом последние несколько лет (см. таблицу). С начала 2002 года евро и канадский доллар укрепились больше всех, а иена и юань в гораздо меньшей степени. Песо упал почти на одну пятую. Несмотря на то, что евро изменился больше, у Канады есть больше оснований для недовольства слабым долларом, так как три четверти экспорта страны идет в Америку. Евро во многих отношениях находится в более выгодном положении, позволяющем ему вынести неравномерность корректировки доллара. На фоне достижения нефтью новых рекордных максимумов активность в еврорегионе страдает в меньшей степени в связи с большей эффективностью использования энергии. Дэвид Ву, валютный стратег из Barclays Capital, отмечает, что большая доля выручки от деятельности со странами, богатыми нефтяными месторождениями, идет на экспорт из Европы. Более того, утверждает г-н Ву, продажи еврозоны в страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) больше чем в два раза превышают продажи Америки из расчета к ВВП.

Такая финансовая зависимость от быстро растущих рынков помогает смягчить губительное влияние на экспорт, которое наносит дорогой евро. Однако очень часто на свет выносятся минусы сильной валюты, а плюсы остаются в тени. Несмотря на то, что сильный евро бьет по продажам за рубеж, он способствует росту расходов внутри региона: то, что экспортеры теряют в потенциальных возможностях ценообразования, восполняется в покупательной способности потребителей. Более дешевый импорт способствует росту реальных доходов потребителей, подогревая потребление. Удерживая инфляцию под контролем, они создают условия для снижения процентных ставок, что, в свою очередь, стимулирует внутренние расходы. В Еврозоне, где расходы домохозяйств были низкими, смещение спроса от экспорта к потреблению (зеркальное отражение восстановления равновесия в Америке) может оказаться благоприятным. Экономист из Dresdner Kleinwort Ли Дойл говорит, что рост евро предвосхищает и одновременно стимулирует изменение ситуации в пользу потребления. Аналогичное воздействие оказал рост фунта в середине 1990-х. Действительно, валютные рынки явно благоволят Еврозоне: какими бы не были сомнения, прогноз для потребителей здесь гораздо более радужный, чем в Америке или Великобритании, где нормы сбережения ниже, а уровни задолженности выше.

Тогда к чему жалобы? Существует беспокойство, что размеренное падение доллара вдруг станет беспорядочным и неконтролируемым, если инвесторы потеряют в него веру. Еще одна причина для беспокойства: дорогой евро приведет к образованию ненужных дефицитов в Европе, несмотря на то, что обмен дешевых товаров на активы, номинированных в дорогой валюте, безусловно, выгодная сделка. Правительства Еврозоны расходятся во мнениях. В начале этого месяца министр финансов Германии Пеер Штайнбрюк сказал, что он не видит в росте евро ничего сенсационного. Его французская коллега Кристин Лагард казалась более обеспокоенно слабостью иены и юаня, а также слабостью доллара. Италия также забила тревогу. Такое расхождение отражает смещение конкурентоспособности в валютном мире. После десятилетия низкого роста заработных плат Германия может назначать цену на свои экспортные товары более уверенно, чем Франция или Италия. Это также свидетельствует о различии ассортимента товаров каждой страны. Отрасль средств производства в Германии скорее приобрела, чем потеряла на фоне роста развивающихся стран. Однако сильная валюта гораздо сильнее бьет по экспортерам, напрямую конкурирующими с Китаем. Укрепление евро - это "мощный рыночный сигнал", стимулирующий необходимое смещение ресурсов в более прибыльные отрасли, говорит г-н Дойл. Возможно, именно этого финансовые власти и боятся больше всего - валютного курса, который станет фактором структурного изменения.

Научиться любить высокий валютный курс будет непросто, пока существует обеспокоенность будущим мировой экономики. В своем полугодовом Прогнозе по мировой экономике, опубликованном 17 октября, МВФ понизил свой прогноз по росту в 2008 году до 5.2% с 4.8%. Америке досталось больше всех: предполагаемый рост был понижен с 2.8% до 1.9% - вряд ли хорошая перспектива для доллара. Ожидается, что ВВП еврозоны вырастет на 2.1% в следующем году - пересмотрено в сторону понижения с 2.5%. Экономисты фонда отмечают силу евро, но считают, что "он продолжит торговаться в диапазоне в соответствии со среднесрочными фундаментальными показателями". Так что далеко не все думают, что рост евро уже зашел слишком далеко.