25 ноября 2019 Financial Times
На рынках не утихают на тему грядущего кризиса британской валюты. Но насколько велика вероятность реализации такого сценария?
Курсом фунта ловко дирижируют самые масштабные за многие десятилетия повороты на политической арене Британии, включая смену нескольких премьер-министров.
Значимость поведения валюты в свете происходящих в стране событий настолько велика, что фунту даже отвели роль в новых сериях «Короны» от Netflix, где Гарольд Уилсон играет премьер-министра, который в середине 1960-х гг. отчаянно пытается заручиться финансовой поддержкой США, чтобы поддержать курс национальной валюты. Его попытки провалились, и в 1967 году произошла девальвация стерлинга, что было воспринято как национальное унижение.
С тех пор произошло еще несколько значимых событий, когда за 12 месяцев фунт падал на 15% и более. Это кризис МВФ в 1976 году, выход Британии из механизма валютных курсов в 1992 году, обвал финансовых рынков 2008 года и референдум о выходе из ЕС в 2016-м.
Не все эти события укладываются в понятие «кризис». На падение стерлинга в 2008 и 2016 годах Банк Англии попросту закрывал глаза, поскольку благодаря удешевлению валюты смягчались условия монетарной политики, что выглядело уместно после глубоких потрясений для экономического доверия.
Тем не менее воспоминания о предыдущих валютных кризисах, когда монетарная и финансовая политика резко ужесточались для прекращения падения курса, осели глубоко в создании как самих британских политиков, так и инвесторов.
Равнение на дефицит
На прошлой неделе Джон Ллевеллин и Рассел Джонс из Llewellyn Consulting опубликовали заметку, в которой выявили несколько признаков надвигающееся валютного кризиса. В частности, они указали на обвалы валют, которым зачастую предшествуют периоды дефицитов счета текущих операций и платежного баланса (разница между импортом и экспортом) и/или дефицита госбюджета (разница между налогами и расходами), превышающими 4% от ВВП.
Основная идея за этим «правилом четырех» заключается в том, что дефицит счета текущих операций давит на курс валюты если не компенсируется притоком частного капитала. Риск еще выше, если этот дефицит сопровождается государственным дефицитом, который может монетизироваться за счет усилий Центробанка и повлечь рост инфляции.
В этом году платежный баланс в Британии превышает 5% от ВВП и является самым высоким среди развитых экономик. Более того, долгосрочные перспективы не внушают оптимизма. Усугубляет ситуацию тот факт, что нынешняя предвыборная кампания превратилась в войну повышения ставок по дополнительным госрасходам, а о предыдущих бюджетных нормах все благополучно забыли.
Если партии выполнят свои обещания по расходам, особенно в отношении дополнительных публичных инвестиций, которые не финансируются повышением налогов, дефицит госбюджета может достичь 3% от ВВП. Причем это произойдет даже если победу одержат тори и даже при благоприятных экономических обстоятельствах. Но важно помнить, что при любом экономическом спаде дефицит существенно превысит порог в 4%, а в случае победы лейбористов будет еще выше.
Новые реалии
Главный вопрос в том, повлечет ли в этот раз двойной дефицит обвал доверия к фунту? Скорее нет, чем да. В последние десятилетия валютные кризисы уже почти полностью искоренились в крупных развитых экономиках. Последний раз такие события разворачивались четверть века назад в Швеции и Финляндии.
Главная причина этого изменения в росте доверия к инфляционным целям основных Центробанков развитых стран. Другими словами, теперь расширение дефицитов не влечет роста ожиданий роста инфляции, даже если при этом расширяются дисбалансы счета текущих операций.
Теперь это приводит к ужесточению монетарной политики, которая держит инфляцию под контролем и привлекает притоки капитала, которые разрешают проблемы финансирования платежного баланса. Этот своего рода замкнутый круг, в котором двойные дефициты провоцировали обвал курса валюты, разгон инфляции и дальнейшее ослабление валюты, утратили актуальность. На сегодняшний день доверие стало гораздо крепче, спекулятивные оттоки краткосрочного капитала — более сдержанными, а финансирование двойных дефицитов осуществляется безопаснее, чем раньше.
Это еще один фактор, который снижает угрозу валютного кризиса в Британии. После масштабного падения стерлинга вслед за голосованием на референдуме 2016 года, фунт продолжал торговаться примерно на 20% ниже своего фундаментально равновесного уровня, о чем свидетельствуют модели Fulcrum. Дешевизна валюты делает ее менее уязвимой к внезапному кризису, даже при негативном сценарии с двойными дефицитами. Более того, в текущем курсе стерлинга, возможно, уже заложен и сам Брекзит, и двойные дефициты.
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Курсом фунта ловко дирижируют самые масштабные за многие десятилетия повороты на политической арене Британии, включая смену нескольких премьер-министров.
Значимость поведения валюты в свете происходящих в стране событий настолько велика, что фунту даже отвели роль в новых сериях «Короны» от Netflix, где Гарольд Уилсон играет премьер-министра, который в середине 1960-х гг. отчаянно пытается заручиться финансовой поддержкой США, чтобы поддержать курс национальной валюты. Его попытки провалились, и в 1967 году произошла девальвация стерлинга, что было воспринято как национальное унижение.
С тех пор произошло еще несколько значимых событий, когда за 12 месяцев фунт падал на 15% и более. Это кризис МВФ в 1976 году, выход Британии из механизма валютных курсов в 1992 году, обвал финансовых рынков 2008 года и референдум о выходе из ЕС в 2016-м.
Не все эти события укладываются в понятие «кризис». На падение стерлинга в 2008 и 2016 годах Банк Англии попросту закрывал глаза, поскольку благодаря удешевлению валюты смягчались условия монетарной политики, что выглядело уместно после глубоких потрясений для экономического доверия.
Тем не менее воспоминания о предыдущих валютных кризисах, когда монетарная и финансовая политика резко ужесточались для прекращения падения курса, осели глубоко в создании как самих британских политиков, так и инвесторов.
Равнение на дефицит
На прошлой неделе Джон Ллевеллин и Рассел Джонс из Llewellyn Consulting опубликовали заметку, в которой выявили несколько признаков надвигающееся валютного кризиса. В частности, они указали на обвалы валют, которым зачастую предшествуют периоды дефицитов счета текущих операций и платежного баланса (разница между импортом и экспортом) и/или дефицита госбюджета (разница между налогами и расходами), превышающими 4% от ВВП.
Основная идея за этим «правилом четырех» заключается в том, что дефицит счета текущих операций давит на курс валюты если не компенсируется притоком частного капитала. Риск еще выше, если этот дефицит сопровождается государственным дефицитом, который может монетизироваться за счет усилий Центробанка и повлечь рост инфляции.
В этом году платежный баланс в Британии превышает 5% от ВВП и является самым высоким среди развитых экономик. Более того, долгосрочные перспективы не внушают оптимизма. Усугубляет ситуацию тот факт, что нынешняя предвыборная кампания превратилась в войну повышения ставок по дополнительным госрасходам, а о предыдущих бюджетных нормах все благополучно забыли.
Если партии выполнят свои обещания по расходам, особенно в отношении дополнительных публичных инвестиций, которые не финансируются повышением налогов, дефицит госбюджета может достичь 3% от ВВП. Причем это произойдет даже если победу одержат тори и даже при благоприятных экономических обстоятельствах. Но важно помнить, что при любом экономическом спаде дефицит существенно превысит порог в 4%, а в случае победы лейбористов будет еще выше.
Новые реалии
Главный вопрос в том, повлечет ли в этот раз двойной дефицит обвал доверия к фунту? Скорее нет, чем да. В последние десятилетия валютные кризисы уже почти полностью искоренились в крупных развитых экономиках. Последний раз такие события разворачивались четверть века назад в Швеции и Финляндии.
Главная причина этого изменения в росте доверия к инфляционным целям основных Центробанков развитых стран. Другими словами, теперь расширение дефицитов не влечет роста ожиданий роста инфляции, даже если при этом расширяются дисбалансы счета текущих операций.
Теперь это приводит к ужесточению монетарной политики, которая держит инфляцию под контролем и привлекает притоки капитала, которые разрешают проблемы финансирования платежного баланса. Этот своего рода замкнутый круг, в котором двойные дефициты провоцировали обвал курса валюты, разгон инфляции и дальнейшее ослабление валюты, утратили актуальность. На сегодняшний день доверие стало гораздо крепче, спекулятивные оттоки краткосрочного капитала — более сдержанными, а финансирование двойных дефицитов осуществляется безопаснее, чем раньше.
Это еще один фактор, который снижает угрозу валютного кризиса в Британии. После масштабного падения стерлинга вслед за голосованием на референдуме 2016 года, фунт продолжал торговаться примерно на 20% ниже своего фундаментально равновесного уровня, о чем свидетельствуют модели Fulcrum. Дешевизна валюты делает ее менее уязвимой к внезапному кризису, даже при негативном сценарии с двойными дефицитами. Более того, в текущем курсе стерлинга, возможно, уже заложен и сам Брекзит, и двойные дефициты.
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter