1 сентября 2021 Институт "Центр развития" ВШЭ Миронов Валерий
Новые данные аналитического центра The Conference Board, хотя и подвергают сомнению тезис о кратном отставании российской экономики от развитых стран по уровню производительности труда, но все равно побуждают к всемерной активизации процессов ее увеличения. В последнее десятилетие под влиянием сырьевой ренты сохраняется тенденция к перетеканию рабочей силы из потенциально высокопроизводительных отраслей в низкопроизводительные (т.н. "преждевременная деиндустриализация"). Наряду со сферой ИКТ наибольшими темпами занятость росла в сфере административного управления, гостиниц и ресторанов и добычи полезных ископаемых.
Начало текущего года оживляет надежды на рост интереса к сектору "зеленых" технологий, но пока не обрабатывающей промышленности в целом. Это затрудняет участие российской экономики в глобальной тенденции к бэкшорингу, то есть к географической диверсификации производства на фоне роста рисков пандемий и межстрановых противоречий.
О новых данных по производительности труда в разных странах
Важные данные о динамике производительности экономик мира стали доступны в августе текущего года после публикации аналитическим центром The Conference Board обновленной версии базы Total Economy Database (TED). В условиях структурной перестройки мировой и российской экономики, стимулируемой НТП и развитием "зеленых" производств, и ускоряемой пандемией COVID-19, важны новые индикаторы экономического роста и развития, отражающие как количественные, так и качественные изменения. Производительность труда – важнейший показатель, характеризующий состояние и динамику той или иной экономики или отрасли (сектора). Поскольку в конечном счете это результат деления объема выпуска на затраты труда, он характеризует и рост выпуска, и экономию трудовых ресурсов. В определенном смысле этот показатель не менее важен, чем экономический рост как таковой: даже если объем выпуска не увеличился, рост производительности говорит о том, что произошла экономия труда, который при перетоке в новые сектора может увеличить объем выпуска уже в ближайшей перспективе. Это выгодно обществу с точки зрения роста совокупного благосостояния (особенно в том случае, если новые сектора характеризуются более высоким уровнем производительности труда или высоким косвенным положительным влиянием).
С позиций оценки роста эффективности экономики и устойчивого долгосрочного экономического роста важным показателем является также совокупная факторная производительность (СФП), или иначе мультифакторная производительность (МФП). Можно признать, что есть определенные трудности в оценке СФП (МФП), но важно понимать, нужно ли определить данный индикатор в качестве обязательного (наряду или вместо показателя производительности труда) для анализа и мониторинга экономического развития страны, в том числе в рамках госпрограмм по повышению производительности труда. Важность показателя СФП (МФП) связана с тем, что он существенно расширяет возможности для оценки вклада различных факторов в рост производительности. Меры стимулирования роста СФП (МФП) могут отличаться по своей природе от методов стимулирования производительности труда (например, рост производительности труда может быть достигнут экстенсивно – через рост фондовооруженности).
Вместе с тем, как показывают наши недавние расчеты на обширной выборке стран и секторов в базе WIOD, динамика производительности труда – и на уровне секторов экономики, и на уровне стран в целом – тесно увязана с динамикой МФП (коэффициент корреляции в выборке стран в основном составляет 0,6–0,9; исключение, возможно, составляет Турция).
Место России по уровню и темпам роста производительности среди других стран по новым данным The Conference Board
Рассмотрим динамику производительности труда в российской экономике с учетом мировых тенденций, используя опубликованную в августе текущего года версию базы межстрановых сопоставлений производительности TED, подготовленную The Conference Board. По абсолютному уровню производительности труда с учетом ППС Россия в 2021 г. занимает уверенное первое место среди стран БРИК (превышая уровень Индии в 3 раза, Китая – в 1,8 раз, Индии – в 1,7 раза, а Казахстана – в 1,1 раза).
Данные базы подвергают сомнению иногда используемый в СМИ тезис о трехкратном отставании российской экономики по уровню производительности от развитых стран, однако отставание в 2,3 раза от уровня, например, США весьма существенно (табл. 1). Это делает задачу увеличения темпов роста производительности труда достаточно актуальной, однако из тех же данных видно, что в 2010–2019 гг. среднегодовые темпы роста производительности труда упали в 2,5 раза по сравнению с 2000–2009 гг. до 1,5% – уровня, показанного также экономикой США и чуть более низкого, чем среднемировые (1,7%), но кратно меньшего, чем у конкурентов из БРИК за исключением Бразилии. (Бразилии при наличии (как и у России) богатых природных ресурсов и избытка трудоспособного населения не удается обеспечить макроэкономическую стабильность – и в результате за десятилетие в стране фиксировались среднегодовые темпы прироста производительности всего в размере 0,8%.) В текущем году темпы роста производительности в России могут составить значимые 5,1%, что в 2 раза выше среднемировых, однако это связано с временными факторами роста цен на сырье на фоне оживления мировой экономики. Тренд к замедлению темпов роста производительности российской экономики еще предстоит преодолеть.
Таблица 1. Среднегодовой прирост и уровень производительности труда в странах БРИК, Казахстане, США и мире в целом, 2000–2021 гг., в %
Тенденции 2010–2020 гг. в России, по данным Росстата
Производительность труда (ПТ) играет важнейшую роль в ходе развития национальногоэкономического организма, его роста и взросления, его структурной перестройки и выхода на новые рубежи зрелости. При этом в мире и в отдельных странах можно наблюдать изменение роли двух типов структурных сдвигов (СД) при росте производительности: первый тип – с преобладанием эффекта "between" (рост агрегатной ПТ за счет перелива труда из сельского хозяйства в сектора с более высокой ПТ), а второй тип – с преобладанием эффекта "within" (рост за счет возрастания ПТ внутри отраслей, то есть за счет технического прогресса и выявления специфичных для страны секторов-драйверов, которые легко встраиваются в глобальные цепочки стоимости (ГЦС) и обеспечивают т.н. безусловную конвергенцию, то есть ускорение роста при прежних природных предпосылках, институтах и прочих фундаменталиях). В период после 1990 г. значимость фактора перелива труда между секторами в прирост совокупной производительности у развивающихся экономик резко упала, и даже в Китае, а роль секторов-драйверов – выросла.
Как обстояло дело с перетоком труда и ростом производительности в России после 2010 г.? В наибольшей степени численность занятых в российской экономике за период 2011–2019 гг. выросла в сфере административного управления (более чем на 22%), а также в сфере гостиниц и предприятий общественного питания (почти на 15%). Также значительный рост численности занятых произошел в сфере ИКТ (информация и связь) (почти на 9%), в добыче полезных ископаемых и в торговле (на 6%). Данные тенденции можно оценивать по-разному, но рост численности занятых в добыче и в сфере административного управления, по мировым меркам, выглядит чрезмерным.
В то же время снижение численности занятых наблюдалось в образовании и обрабатывающей промышленности (на 9 и 6% соответственно относительно 2011 г.), что также вызывает определенные вопросы. Во-первых, данные сектора играют важную роль в развитии технического прогресса и создании человеческого капитала, а во-вторых, хотя российская обрабатывающая промышленность в целом не демонстрирует высокую относительную производительность по сравнению с другими секторами (что является ее типичной чертой в технологически более развитых экономиках), однако снижение численности занятых в обработке затрудняет участие России в глобальных процессах бэкшоринга, то есть возврата части обрабатывающих производств из Азии для снижения рисков поставок комплектующих в Европу и Америку в случае будущих пандемий и/или обострения межстрановых противоречий в ходе ухода от монополярного мира.
Географическая диверсификация производства, то есть бэкшоринг, дополняет идущий с начала 2010-х годов процесс реиндустриализации развитых экономик и, соответственно, решоринг. Последнее объясняется роботизацией производства, снижением в целом ряде секторов значимости фактора дешевого труда, приближением производства к спросу (кастомизация), стремлением сохранить производственные секреты, налоговой политикой и рядом других причин.
Ситуация с обрабатывающей промышленностью в России (имеющей многообразные сырьевые ресурсы, которые можно подвергать обработке) типична для случая т.н. преждевременной деиндустриализации (early deindustrialisation), которая происходила в ряде стран при низком уровне диверсификации отраслевого портфеля промышленности и недостаточной развитости сектора высокопроизводительных услуг – как под влиянием ухода обработки в Азию в ходе т.н. аутсорсинга и офшоринга (при стабильности ее доли в мировом ВВП), так и под влиянием голландской болезни в нефтеориентированных экономиках на фоне роста в течение длительного периода нефтяных цен и переукрепления курса национальных валют.
Снижению привлекательности обработки и оттоку кадров из нее в российской экономике в течение десятилетия способствовал как низкий в целом уровень производительности труда в ней (на уровне средней для экономики России, см. табл. 2), так и заниженный уровень зарплат. Следует отметить, что сейчас средний заработок в обрабатывающей промышленности (49,4 тыс. руб. в январе-мае 2021 г.) по-прежнему (даже с учетом нефтепереработки) заметно ниже среднего по экономике в целом (57,3 тыс. руб.). Еще ниже (42 тыс. руб.) заработная плата в сфере образования (табл. 3).
Таблица 2. Характеристика рынка труда и динамика производительности труда (ПТ) в экономике России после 2010 г.
В целом, как видно из рис. 1 (диаграмма, построенная нами по стандартной методике Д. Родрика), перетока кадров за последнее десятилетие в направлении секторов с самой высокой относительной производительностью (а это добыча полезных ископаемых и сектор операций с недвижимостью) не наблюдается, хотя производительность труда в них на фоне притока сырьевой ренты выше среднего для России уровня в 7 и 4 раза соответственно. Доля занятых в рассматриваемый период наиболее заметно увеличилась в торговле, административной деятельности и на транспорте: ее прирост составил здесь от 0,4 до 1,3 п.п. (табл. 2). При этом уровень производительности труда в этих секторах на уровне или ниже среднеотраслевого для России.
Доля занятых в рассматриваемый период наиболее сильно сократилась в сельском хозяйстве, в обрабатывающих производствах и в образовании – на 1,6, 0,7 и 0,5 п.п. соответственно (табл. 2). Снижение доли занятых в сельском хозяйстве до 4,8 млн человек (или 6,7% всех занятых в экономике) можно рассматривать положительно – это общемировая тенденция, но определенный (примерно на треть) резерв снижения численности здесь еще есть. Однако две другие тенденции можно оценивать, скорее, как контрпродуктивные.
Рис. 1. Структурные сдвиги на рынке труда в РФ в 2011–2019 гг.
(размер пузырька – уровень производительности труда в 2017 г. – ВДС на одного занятого)
Что касается темпов роста производительности труда, то заметно опережающими средний для российской экономики уровень она в период 2012–2019 гг. росла в сельском хозяйстве, в обрабатывающей промышленности, а также в сфере консалтинга и науки (деятельность профессиональная, научная и техническая) (табл. 2). Это позитивные, но пока неустойчивые тенденции, не охватывающие, к тому же, такие важные и трудоемкие сектора как торговля, строительство, транспорт, где (за исключением транспорта) производительность труда ежегодно снижалась в пределах 1%. В этих трех секторах занято более 25 млн человек, то есть почти треть всех занятых в российской экономике, и именно здесь (так же как во вспомогательных сегментах сферы управления) произойдет наибольшее снижение численности занятых под влиянием автоматизации и роботизации в ближайшие годы.
Ситуация в России в 2020–2021 гг.
Какие новые тенденции в плане перетока труда и роста производительности показывает текущий год при сопоставлении (для ухода от искажающих эффектов низкой базы 2020 г.) с 2019 г.? По данным за январь-май это, прежде всего, рост числа замещенных рабочих мест относительно предкризисного 2019 г.: в торговле (на 17%); в сфере информационных технологий и связи (на 17%); в строительстве и в административной деятельности (на 5%); в сфере Культуры, спорта, организации досуга и развлечений (на 3,5%); в сферах водоснабжения, сбора и утилизации отходов и на транспорте (на 2–3%) (табл. 3). При этом значительно упало (на 3–4%) число замещенных рабочих мест в сельском хозяйстве и в сфере операций с недвижимым имуществом. На 1% снизилась численность занятых в электроэнергетике.
Таблица 3. Прирост численности занятых (ЧЗ) и производительность труда (ПТ) в январе-мае 2021 г. к январю-маю 2020 и 2019 гг., а также уровень заработной платы в секторах российской экономики, в % (если не указано иное)
* Оценка авторов как соотношение динамики выпуска ВДС (из СНС) и числа замещенных рабочих мест.
Источник: Росстат, расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ.
Данные цифры следует оценивать осторожно, так как оперативные данные по числу замещенных рабочих мест учитывают лишь сферы среднего и крупного и бизнеса, а пандемия нанесла особый ущерб малому бизнесу. Тем не менее, данные тенденции могут говорить об увеличении значимости сфер жилищного сектора и экологии (на фоне длительного периода стимулирования ипотеки, усилившегося стремления граждан приобрести загородное благоустроенное жилье, а также укрепления тренда к здоровому образу жизни).
Растет значимость сектора культуры, спорта, организации досуга и развлечений, что может стать трендом, так как автоматизация и роботизация вытесняют лишь наименее квалифицированный труд, а сектора, где требуется креативность и неформальное взаимодействие с людьми, увеличивают свою значимость.
Отток кадров из сферы электроэнергетики может говорить о том, что на фоне возникшего в последние годы в России некоторого избытка традиционных генерирующих мощностей сектор возобновляемой энергетики пока не демонстрирует взрывного роста.
К положительной новой тенденции можно отнести ускорение роста производительности труда в обрабатывающей промышленности (на 7% в 2021 г. относительно 2019 г.), что, правда, пока не переломило тренд к медленному снижению численности занятых в данном секторе (около минус 1% к 2019 г.).
Единственной отраслью со стабильным приростом и производительности труда, и численности занятых является водоснабжение (включающее также водоотведение, сбор мусора и утилизацию отходов). Эта отрасль получила определенное преимущество в последние годы за счет возросших санитарно-гигиенических и экологических требований. Важно учитывать, что цели устойчивого развития ООН в сфере экологии включают не только борьбу с изменением климата как таковую, но и, что не менее важно, адаптацию к неизбежным последствиям увеличения объемов взаимодействия человека и природы. Это неминуемо создает тренд к росту числа разного рода аномальных проявлений, к чему надо быть готовыми.
http://www.hse.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Начало текущего года оживляет надежды на рост интереса к сектору "зеленых" технологий, но пока не обрабатывающей промышленности в целом. Это затрудняет участие российской экономики в глобальной тенденции к бэкшорингу, то есть к географической диверсификации производства на фоне роста рисков пандемий и межстрановых противоречий.
О новых данных по производительности труда в разных странах
Важные данные о динамике производительности экономик мира стали доступны в августе текущего года после публикации аналитическим центром The Conference Board обновленной версии базы Total Economy Database (TED). В условиях структурной перестройки мировой и российской экономики, стимулируемой НТП и развитием "зеленых" производств, и ускоряемой пандемией COVID-19, важны новые индикаторы экономического роста и развития, отражающие как количественные, так и качественные изменения. Производительность труда – важнейший показатель, характеризующий состояние и динамику той или иной экономики или отрасли (сектора). Поскольку в конечном счете это результат деления объема выпуска на затраты труда, он характеризует и рост выпуска, и экономию трудовых ресурсов. В определенном смысле этот показатель не менее важен, чем экономический рост как таковой: даже если объем выпуска не увеличился, рост производительности говорит о том, что произошла экономия труда, который при перетоке в новые сектора может увеличить объем выпуска уже в ближайшей перспективе. Это выгодно обществу с точки зрения роста совокупного благосостояния (особенно в том случае, если новые сектора характеризуются более высоким уровнем производительности труда или высоким косвенным положительным влиянием).
С позиций оценки роста эффективности экономики и устойчивого долгосрочного экономического роста важным показателем является также совокупная факторная производительность (СФП), или иначе мультифакторная производительность (МФП). Можно признать, что есть определенные трудности в оценке СФП (МФП), но важно понимать, нужно ли определить данный индикатор в качестве обязательного (наряду или вместо показателя производительности труда) для анализа и мониторинга экономического развития страны, в том числе в рамках госпрограмм по повышению производительности труда. Важность показателя СФП (МФП) связана с тем, что он существенно расширяет возможности для оценки вклада различных факторов в рост производительности. Меры стимулирования роста СФП (МФП) могут отличаться по своей природе от методов стимулирования производительности труда (например, рост производительности труда может быть достигнут экстенсивно – через рост фондовооруженности).
Вместе с тем, как показывают наши недавние расчеты на обширной выборке стран и секторов в базе WIOD, динамика производительности труда – и на уровне секторов экономики, и на уровне стран в целом – тесно увязана с динамикой МФП (коэффициент корреляции в выборке стран в основном составляет 0,6–0,9; исключение, возможно, составляет Турция).
Место России по уровню и темпам роста производительности среди других стран по новым данным The Conference Board
Рассмотрим динамику производительности труда в российской экономике с учетом мировых тенденций, используя опубликованную в августе текущего года версию базы межстрановых сопоставлений производительности TED, подготовленную The Conference Board. По абсолютному уровню производительности труда с учетом ППС Россия в 2021 г. занимает уверенное первое место среди стран БРИК (превышая уровень Индии в 3 раза, Китая – в 1,8 раз, Индии – в 1,7 раза, а Казахстана – в 1,1 раза).
Данные базы подвергают сомнению иногда используемый в СМИ тезис о трехкратном отставании российской экономики по уровню производительности от развитых стран, однако отставание в 2,3 раза от уровня, например, США весьма существенно (табл. 1). Это делает задачу увеличения темпов роста производительности труда достаточно актуальной, однако из тех же данных видно, что в 2010–2019 гг. среднегодовые темпы роста производительности труда упали в 2,5 раза по сравнению с 2000–2009 гг. до 1,5% – уровня, показанного также экономикой США и чуть более низкого, чем среднемировые (1,7%), но кратно меньшего, чем у конкурентов из БРИК за исключением Бразилии. (Бразилии при наличии (как и у России) богатых природных ресурсов и избытка трудоспособного населения не удается обеспечить макроэкономическую стабильность – и в результате за десятилетие в стране фиксировались среднегодовые темпы прироста производительности всего в размере 0,8%.) В текущем году темпы роста производительности в России могут составить значимые 5,1%, что в 2 раза выше среднемировых, однако это связано с временными факторами роста цен на сырье на фоне оживления мировой экономики. Тренд к замедлению темпов роста производительности российской экономики еще предстоит преодолеть.
Таблица 1. Среднегодовой прирост и уровень производительности труда в странах БРИК, Казахстане, США и мире в целом, 2000–2021 гг., в %
Тенденции 2010–2020 гг. в России, по данным Росстата
Производительность труда (ПТ) играет важнейшую роль в ходе развития национальногоэкономического организма, его роста и взросления, его структурной перестройки и выхода на новые рубежи зрелости. При этом в мире и в отдельных странах можно наблюдать изменение роли двух типов структурных сдвигов (СД) при росте производительности: первый тип – с преобладанием эффекта "between" (рост агрегатной ПТ за счет перелива труда из сельского хозяйства в сектора с более высокой ПТ), а второй тип – с преобладанием эффекта "within" (рост за счет возрастания ПТ внутри отраслей, то есть за счет технического прогресса и выявления специфичных для страны секторов-драйверов, которые легко встраиваются в глобальные цепочки стоимости (ГЦС) и обеспечивают т.н. безусловную конвергенцию, то есть ускорение роста при прежних природных предпосылках, институтах и прочих фундаменталиях). В период после 1990 г. значимость фактора перелива труда между секторами в прирост совокупной производительности у развивающихся экономик резко упала, и даже в Китае, а роль секторов-драйверов – выросла.
Как обстояло дело с перетоком труда и ростом производительности в России после 2010 г.? В наибольшей степени численность занятых в российской экономике за период 2011–2019 гг. выросла в сфере административного управления (более чем на 22%), а также в сфере гостиниц и предприятий общественного питания (почти на 15%). Также значительный рост численности занятых произошел в сфере ИКТ (информация и связь) (почти на 9%), в добыче полезных ископаемых и в торговле (на 6%). Данные тенденции можно оценивать по-разному, но рост численности занятых в добыче и в сфере административного управления, по мировым меркам, выглядит чрезмерным.
В то же время снижение численности занятых наблюдалось в образовании и обрабатывающей промышленности (на 9 и 6% соответственно относительно 2011 г.), что также вызывает определенные вопросы. Во-первых, данные сектора играют важную роль в развитии технического прогресса и создании человеческого капитала, а во-вторых, хотя российская обрабатывающая промышленность в целом не демонстрирует высокую относительную производительность по сравнению с другими секторами (что является ее типичной чертой в технологически более развитых экономиках), однако снижение численности занятых в обработке затрудняет участие России в глобальных процессах бэкшоринга, то есть возврата части обрабатывающих производств из Азии для снижения рисков поставок комплектующих в Европу и Америку в случае будущих пандемий и/или обострения межстрановых противоречий в ходе ухода от монополярного мира.
Географическая диверсификация производства, то есть бэкшоринг, дополняет идущий с начала 2010-х годов процесс реиндустриализации развитых экономик и, соответственно, решоринг. Последнее объясняется роботизацией производства, снижением в целом ряде секторов значимости фактора дешевого труда, приближением производства к спросу (кастомизация), стремлением сохранить производственные секреты, налоговой политикой и рядом других причин.
Ситуация с обрабатывающей промышленностью в России (имеющей многообразные сырьевые ресурсы, которые можно подвергать обработке) типична для случая т.н. преждевременной деиндустриализации (early deindustrialisation), которая происходила в ряде стран при низком уровне диверсификации отраслевого портфеля промышленности и недостаточной развитости сектора высокопроизводительных услуг – как под влиянием ухода обработки в Азию в ходе т.н. аутсорсинга и офшоринга (при стабильности ее доли в мировом ВВП), так и под влиянием голландской болезни в нефтеориентированных экономиках на фоне роста в течение длительного периода нефтяных цен и переукрепления курса национальных валют.
Снижению привлекательности обработки и оттоку кадров из нее в российской экономике в течение десятилетия способствовал как низкий в целом уровень производительности труда в ней (на уровне средней для экономики России, см. табл. 2), так и заниженный уровень зарплат. Следует отметить, что сейчас средний заработок в обрабатывающей промышленности (49,4 тыс. руб. в январе-мае 2021 г.) по-прежнему (даже с учетом нефтепереработки) заметно ниже среднего по экономике в целом (57,3 тыс. руб.). Еще ниже (42 тыс. руб.) заработная плата в сфере образования (табл. 3).
Таблица 2. Характеристика рынка труда и динамика производительности труда (ПТ) в экономике России после 2010 г.
В целом, как видно из рис. 1 (диаграмма, построенная нами по стандартной методике Д. Родрика), перетока кадров за последнее десятилетие в направлении секторов с самой высокой относительной производительностью (а это добыча полезных ископаемых и сектор операций с недвижимостью) не наблюдается, хотя производительность труда в них на фоне притока сырьевой ренты выше среднего для России уровня в 7 и 4 раза соответственно. Доля занятых в рассматриваемый период наиболее заметно увеличилась в торговле, административной деятельности и на транспорте: ее прирост составил здесь от 0,4 до 1,3 п.п. (табл. 2). При этом уровень производительности труда в этих секторах на уровне или ниже среднеотраслевого для России.
Доля занятых в рассматриваемый период наиболее сильно сократилась в сельском хозяйстве, в обрабатывающих производствах и в образовании – на 1,6, 0,7 и 0,5 п.п. соответственно (табл. 2). Снижение доли занятых в сельском хозяйстве до 4,8 млн человек (или 6,7% всех занятых в экономике) можно рассматривать положительно – это общемировая тенденция, но определенный (примерно на треть) резерв снижения численности здесь еще есть. Однако две другие тенденции можно оценивать, скорее, как контрпродуктивные.
Рис. 1. Структурные сдвиги на рынке труда в РФ в 2011–2019 гг.
(размер пузырька – уровень производительности труда в 2017 г. – ВДС на одного занятого)
Что касается темпов роста производительности труда, то заметно опережающими средний для российской экономики уровень она в период 2012–2019 гг. росла в сельском хозяйстве, в обрабатывающей промышленности, а также в сфере консалтинга и науки (деятельность профессиональная, научная и техническая) (табл. 2). Это позитивные, но пока неустойчивые тенденции, не охватывающие, к тому же, такие важные и трудоемкие сектора как торговля, строительство, транспорт, где (за исключением транспорта) производительность труда ежегодно снижалась в пределах 1%. В этих трех секторах занято более 25 млн человек, то есть почти треть всех занятых в российской экономике, и именно здесь (так же как во вспомогательных сегментах сферы управления) произойдет наибольшее снижение численности занятых под влиянием автоматизации и роботизации в ближайшие годы.
Ситуация в России в 2020–2021 гг.
Какие новые тенденции в плане перетока труда и роста производительности показывает текущий год при сопоставлении (для ухода от искажающих эффектов низкой базы 2020 г.) с 2019 г.? По данным за январь-май это, прежде всего, рост числа замещенных рабочих мест относительно предкризисного 2019 г.: в торговле (на 17%); в сфере информационных технологий и связи (на 17%); в строительстве и в административной деятельности (на 5%); в сфере Культуры, спорта, организации досуга и развлечений (на 3,5%); в сферах водоснабжения, сбора и утилизации отходов и на транспорте (на 2–3%) (табл. 3). При этом значительно упало (на 3–4%) число замещенных рабочих мест в сельском хозяйстве и в сфере операций с недвижимым имуществом. На 1% снизилась численность занятых в электроэнергетике.
Таблица 3. Прирост численности занятых (ЧЗ) и производительность труда (ПТ) в январе-мае 2021 г. к январю-маю 2020 и 2019 гг., а также уровень заработной платы в секторах российской экономики, в % (если не указано иное)
* Оценка авторов как соотношение динамики выпуска ВДС (из СНС) и числа замещенных рабочих мест.
Источник: Росстат, расчеты Института "Центр развития" НИУ ВШЭ.
Данные цифры следует оценивать осторожно, так как оперативные данные по числу замещенных рабочих мест учитывают лишь сферы среднего и крупного и бизнеса, а пандемия нанесла особый ущерб малому бизнесу. Тем не менее, данные тенденции могут говорить об увеличении значимости сфер жилищного сектора и экологии (на фоне длительного периода стимулирования ипотеки, усилившегося стремления граждан приобрести загородное благоустроенное жилье, а также укрепления тренда к здоровому образу жизни).
Растет значимость сектора культуры, спорта, организации досуга и развлечений, что может стать трендом, так как автоматизация и роботизация вытесняют лишь наименее квалифицированный труд, а сектора, где требуется креативность и неформальное взаимодействие с людьми, увеличивают свою значимость.
Отток кадров из сферы электроэнергетики может говорить о том, что на фоне возникшего в последние годы в России некоторого избытка традиционных генерирующих мощностей сектор возобновляемой энергетики пока не демонстрирует взрывного роста.
К положительной новой тенденции можно отнести ускорение роста производительности труда в обрабатывающей промышленности (на 7% в 2021 г. относительно 2019 г.), что, правда, пока не переломило тренд к медленному снижению численности занятых в данном секторе (около минус 1% к 2019 г.).
Единственной отраслью со стабильным приростом и производительности труда, и численности занятых является водоснабжение (включающее также водоотведение, сбор мусора и утилизацию отходов). Эта отрасль получила определенное преимущество в последние годы за счет возросших санитарно-гигиенических и экологических требований. Важно учитывать, что цели устойчивого развития ООН в сфере экологии включают не только борьбу с изменением климата как таковую, но и, что не менее важно, адаптацию к неизбежным последствиям увеличения объемов взаимодействия человека и природы. Это неминуемо создает тренд к росту числа разного рода аномальных проявлений, к чему надо быть готовыми.
http://www.hse.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter