Рынку акций есть о чем беспокоиться и помимо пандемии.
Инфляция достигла многолетних максимумов, создав предпосылки для ужесточения денежно-кредитной политики в развитых странах, тогда как многие развивающиеся страны уже находятся в середине цикла повышения ставок. В частности, Банк России в этом году повысил ключевую ставку уже на 3,25%, и глава регулятора Эльвира Набиуллина допускает ее повышение еще на 1% на ближайшем заседании регулятора 17 декабря.
В 2021 году приток капитала в биржевые фонды акций (ETF) и бычьи взаимные фонды достиг почти $900 млрд, что превысило аналогичный совокупный показатель предыдущих 19 лет (данные Bank of America и EPFR Global). Мировые центробанки и правительства ответили на пандемию коронавируса снижением ставок и беспрецедентным стимулированием, после чего дешевая ликвидность и экономическое восстановление породили практически безостановочный рост мирового рынка акций, который мы наблюдали в последние полтора года.
Отсутствие очевидных инвестиционных альтернатив в условиях нулевых ставок еще больше усилило концентрацию ставок на акции. Из результатов опроса инвесторов, проведенного Bank of America 5—11 ноября, следует, что доля акций американских компаний в их портфелях достигла рекордно высокого уровня с августа 2013 года.
В результате этих событий форвардная дивидендная доходность индекса S&P 500 опустилась ниже 1,5%, которые предлагают 10-летних гособлигации США, а его текущий форвардный коэффициент «цена/прибыль» (Forward P/E) на уровне 21,8х примерно на треть превышает среднее значение последних 15 лет.
Подобная ситуация заставляет стратегов ведущих банков Wall Street, которые обычно с оптимизмом смотрят в будущее, занимать более медвежью позицию. Например, Bank of America полагает, что S&P 500 стоит покупать исключительно ради дивидендов, так как в ближайшие 10 лет среднегодовое ожидаемое изменение этого индекса, по прогнозу банка, составит -0,5%. А стратеги Morgan Stanley ждут, что S&P 500 завершит 2022 год в области 4400 пунктов, что заметно ниже текущих уровней. Оба этих прогноза были сделаны в ноябре, но до обнаружения «омикрона».
Ситуация на рынках акций других развитых стран выглядит несколько лучше, но и они стоят довольно дорого по историческим меркам. Подобная переоцененность создает риски дальнейшей коррекции, если выяснится, что «омикрон» представляет реальную опасность для мировой экономики. Учитывая и без того высокую инфляцию, мировые ЦБ и правительства на этот раз вряд ли смогут вновь пойти на агрессивное стимулирование, поэтому такой сценарий создает риски стагфляции.
Впрочем, у рынка акций есть и хорошая подушка безопасности в виде $4,5 трлн, размещенных в фондах денежного рынка (данные ICI). Владельцы данных средств могут перенаправить их на рынок акций, когда посчитают его достаточно привлекательным. Вопрос только в том, на каких уровнях это произойдет.
Инфляция достигла многолетних максимумов, создав предпосылки для ужесточения денежно-кредитной политики в развитых странах, тогда как многие развивающиеся страны уже находятся в середине цикла повышения ставок. В частности, Банк России в этом году повысил ключевую ставку уже на 3,25%, и глава регулятора Эльвира Набиуллина допускает ее повышение еще на 1% на ближайшем заседании регулятора 17 декабря.
В 2021 году приток капитала в биржевые фонды акций (ETF) и бычьи взаимные фонды достиг почти $900 млрд, что превысило аналогичный совокупный показатель предыдущих 19 лет (данные Bank of America и EPFR Global). Мировые центробанки и правительства ответили на пандемию коронавируса снижением ставок и беспрецедентным стимулированием, после чего дешевая ликвидность и экономическое восстановление породили практически безостановочный рост мирового рынка акций, который мы наблюдали в последние полтора года.
Отсутствие очевидных инвестиционных альтернатив в условиях нулевых ставок еще больше усилило концентрацию ставок на акции. Из результатов опроса инвесторов, проведенного Bank of America 5—11 ноября, следует, что доля акций американских компаний в их портфелях достигла рекордно высокого уровня с августа 2013 года.
В результате этих событий форвардная дивидендная доходность индекса S&P 500 опустилась ниже 1,5%, которые предлагают 10-летних гособлигации США, а его текущий форвардный коэффициент «цена/прибыль» (Forward P/E) на уровне 21,8х примерно на треть превышает среднее значение последних 15 лет.
Подобная ситуация заставляет стратегов ведущих банков Wall Street, которые обычно с оптимизмом смотрят в будущее, занимать более медвежью позицию. Например, Bank of America полагает, что S&P 500 стоит покупать исключительно ради дивидендов, так как в ближайшие 10 лет среднегодовое ожидаемое изменение этого индекса, по прогнозу банка, составит -0,5%. А стратеги Morgan Stanley ждут, что S&P 500 завершит 2022 год в области 4400 пунктов, что заметно ниже текущих уровней. Оба этих прогноза были сделаны в ноябре, но до обнаружения «омикрона».
Ситуация на рынках акций других развитых стран выглядит несколько лучше, но и они стоят довольно дорого по историческим меркам. Подобная переоцененность создает риски дальнейшей коррекции, если выяснится, что «омикрон» представляет реальную опасность для мировой экономики. Учитывая и без того высокую инфляцию, мировые ЦБ и правительства на этот раз вряд ли смогут вновь пойти на агрессивное стимулирование, поэтому такой сценарий создает риски стагфляции.
Впрочем, у рынка акций есть и хорошая подушка безопасности в виде $4,5 трлн, размещенных в фондах денежного рынка (данные ICI). Владельцы данных средств могут перенаправить их на рынок акций, когда посчитают его достаточно привлекательным. Вопрос только в том, на каких уровнях это произойдет.
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба