Проблема построения инвестиционного контура российской экономики встала в полный рост в 2014 г., после введения санкций за Крым. Если же смотреть глубже в исторической перспективе, то ещё советская экономика сталкивалась с этой проблемой.
Брежневская ставка на экспорт энергоресурсов как источник валюты для закупок оборудования, необходимого для крупных инвестпроектов, дала советской экономике свежий импульс развития, который почти затух к началу 1980-х гг.
Гайдаровские реформы провозгласили политику привлечения прямых иностранных инвестиций. Но в 1990-е крупных инвестиционных проектов в России было мало. Иностранные компании в первую очередь интересовались возможностью инвестиций в добычу полезных ископаемых, причём на принципах «раздела продукции». В этих инвестиционных соглашениях оговаривается делёж между инвестором и принимающей стороной добываемого сырья, независимо от цен на него. Иногда компании-инвестору предоставляется льготный период на возмещение первоначальных инвестиций, а раздел продукции начинается уже после.
После роста цен на нефть и минеральное сырьё доходы российских нефтяных, газовых и металлургических компаний составили ещё один инвестиционный ресурс. Компании не только сами стали крупными заказчиками, стимулировав спрос в смежных отраслях. Уплата ими пошлин и налогов сделала таким крупным заказчиком и государство.
В условиях фактически существовавшего в России режима Currency Board даже внутренние инвестиции в сфере торговли и услуг, включая инвестиционную активность малого и среднего бизнеса, в конечном счёте зависели от объёмов экспортной выручки базовых сырьевых отраслей. Причём первоначально объём внутренних инвестиций, обеспечивавшихся этим источником, был меньше экспортной выручки. Часть её приходилось отдавать инвесторам или на оплату поставок необходимых для развития добычи технологий, часть — на вывезенную прибыль самих российских компаний. Объём вывоза капитала в 1990-е гг. многократно превышал общий объём инвестиций, значительная часть которых к тому же носила спекулятивный характер.
По мере восстановления секторов российской экономики, обслуживавших внутренний рынок, возможности государства по фактическому отходу от политики Currency Board возрастали. Но проблема вывоза капитала оставалась. Российский внутренний рынок был узок для растущих российских компаний, и для расширения деятельности и выхода на зарубежные рынки было необходимо аккумулировать инвестиционные ресурсы, причём желательно сразу за рубежом.
Часть внутренних инвестиций в России маскировалась под внешние: инвестиции поступали из офшорных юрисдикций, куда владельцы и выгодоприобретатели российского бизнеса выводили прибыль.
Для оживления секторов экономики, не связанных с сырьевым экспортом, со временем государство стало использовать механизм национальных проектов. Государственные заказы в рамках нацпроектов обеспечивали растущий рынок для компаний в сфере инфраструктурного строительства, что позволяло инвестировать внутри страны средства попавшим под санкции в 2014 г. бизнесменам и корпорациям.
Но всё, что оставалось вне сферы прямого государственного контроля и государственного стимулирования, могло развиваться лишь за счёт своих внутренних ресурсов или за счёт средств, получаемых с внешних финансовых рынков.
Внутренние рублёвые инвестиции были осложнены двумя обстоятельствами: высокой ставкой по кредитам и отсутствием крупных субъектов финансового рынка, аналогичных западным инвестиционным фондам. Участники российского фондового рынка не обладали достаточными ресурсами, за счёт которых мог бы развиваться внутренний инвестиционный процесс. Большинство из них или представляли спекулятивный капитал, или имели максимум среднесрочный горизонт планирования. Это позволяло привлекать дополнительный капитал уже состоявшимся компаниям в определённой фазе их развития, но не могло служить источником инвестиций в стратегических секторах экономики. Стратегических — с точки зрения их важности для долгосрочного развития страны.
Внешние инвестиции российские компании получали или за счёт кредитов (под залог своих акций, или под гарантии своих зарубежных филиалов или партнёров), или за счёт вхождения иностранного партнёра в капитал. Ещё одним источником инвестиций стало проведение IPO на зарубежных площадках. Однако для этого компания должна была иметь привлекательную бизнес-модель, и эта бизнес-модель должна была совпадать с модным инвестиционным трендом.
После объявления санкций привлечение инвестиций в российский бизнес если не окажется под запретом, то будет сильно осложнено: и введёнными формальными ограничениями, и неопределённостью в отношении перспектив российской экономики в целом и определённого её сегмента в частности.
Расширение прежней модели государственного стимулирования экономики через нацпроекты ограничено размерами находящихся под контролем государства инвестиционных ресурсов — как доходов бюджета, так и средств, накопленных в резервных фондах, в том числе в фонде национального благосостояния (ФНБ).
Расширение использование эмиссионного финансирования экономики несёт в себе риски неконтролируемого роста внутренней, не зависящей от импорта инфляции.
До последнего времени вывоз капитала из России составлял существенную величину. По данным ЦБ РФ, в 2021 г. отток капитала достиг 72 млрд долл. Однако, по некоторым оценкам, скрытый вывоз капитала через искусственные цены внутри бизнес-группы и оплату процентов по якобы внешним (а на самом деле предоставленным аффилированными структурами) кредитам составляет ещё от 80 до 150 млрд долл.
Теоретически — это ресурс, который может быть задействован для внутренних инвестиций. Вопрос в наличии соответствующих инвестиционных инструментов и системы гарантий для инвесторов.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Брежневская ставка на экспорт энергоресурсов как источник валюты для закупок оборудования, необходимого для крупных инвестпроектов, дала советской экономике свежий импульс развития, который почти затух к началу 1980-х гг.
Гайдаровские реформы провозгласили политику привлечения прямых иностранных инвестиций. Но в 1990-е крупных инвестиционных проектов в России было мало. Иностранные компании в первую очередь интересовались возможностью инвестиций в добычу полезных ископаемых, причём на принципах «раздела продукции». В этих инвестиционных соглашениях оговаривается делёж между инвестором и принимающей стороной добываемого сырья, независимо от цен на него. Иногда компании-инвестору предоставляется льготный период на возмещение первоначальных инвестиций, а раздел продукции начинается уже после.
После роста цен на нефть и минеральное сырьё доходы российских нефтяных, газовых и металлургических компаний составили ещё один инвестиционный ресурс. Компании не только сами стали крупными заказчиками, стимулировав спрос в смежных отраслях. Уплата ими пошлин и налогов сделала таким крупным заказчиком и государство.
В условиях фактически существовавшего в России режима Currency Board даже внутренние инвестиции в сфере торговли и услуг, включая инвестиционную активность малого и среднего бизнеса, в конечном счёте зависели от объёмов экспортной выручки базовых сырьевых отраслей. Причём первоначально объём внутренних инвестиций, обеспечивавшихся этим источником, был меньше экспортной выручки. Часть её приходилось отдавать инвесторам или на оплату поставок необходимых для развития добычи технологий, часть — на вывезенную прибыль самих российских компаний. Объём вывоза капитала в 1990-е гг. многократно превышал общий объём инвестиций, значительная часть которых к тому же носила спекулятивный характер.
По мере восстановления секторов российской экономики, обслуживавших внутренний рынок, возможности государства по фактическому отходу от политики Currency Board возрастали. Но проблема вывоза капитала оставалась. Российский внутренний рынок был узок для растущих российских компаний, и для расширения деятельности и выхода на зарубежные рынки было необходимо аккумулировать инвестиционные ресурсы, причём желательно сразу за рубежом.
Часть внутренних инвестиций в России маскировалась под внешние: инвестиции поступали из офшорных юрисдикций, куда владельцы и выгодоприобретатели российского бизнеса выводили прибыль.
Для оживления секторов экономики, не связанных с сырьевым экспортом, со временем государство стало использовать механизм национальных проектов. Государственные заказы в рамках нацпроектов обеспечивали растущий рынок для компаний в сфере инфраструктурного строительства, что позволяло инвестировать внутри страны средства попавшим под санкции в 2014 г. бизнесменам и корпорациям.
Но всё, что оставалось вне сферы прямого государственного контроля и государственного стимулирования, могло развиваться лишь за счёт своих внутренних ресурсов или за счёт средств, получаемых с внешних финансовых рынков.
Внутренние рублёвые инвестиции были осложнены двумя обстоятельствами: высокой ставкой по кредитам и отсутствием крупных субъектов финансового рынка, аналогичных западным инвестиционным фондам. Участники российского фондового рынка не обладали достаточными ресурсами, за счёт которых мог бы развиваться внутренний инвестиционный процесс. Большинство из них или представляли спекулятивный капитал, или имели максимум среднесрочный горизонт планирования. Это позволяло привлекать дополнительный капитал уже состоявшимся компаниям в определённой фазе их развития, но не могло служить источником инвестиций в стратегических секторах экономики. Стратегических — с точки зрения их важности для долгосрочного развития страны.
Внешние инвестиции российские компании получали или за счёт кредитов (под залог своих акций, или под гарантии своих зарубежных филиалов или партнёров), или за счёт вхождения иностранного партнёра в капитал. Ещё одним источником инвестиций стало проведение IPO на зарубежных площадках. Однако для этого компания должна была иметь привлекательную бизнес-модель, и эта бизнес-модель должна была совпадать с модным инвестиционным трендом.
После объявления санкций привлечение инвестиций в российский бизнес если не окажется под запретом, то будет сильно осложнено: и введёнными формальными ограничениями, и неопределённостью в отношении перспектив российской экономики в целом и определённого её сегмента в частности.
Расширение прежней модели государственного стимулирования экономики через нацпроекты ограничено размерами находящихся под контролем государства инвестиционных ресурсов — как доходов бюджета, так и средств, накопленных в резервных фондах, в том числе в фонде национального благосостояния (ФНБ).
Расширение использование эмиссионного финансирования экономики несёт в себе риски неконтролируемого роста внутренней, не зависящей от импорта инфляции.
До последнего времени вывоз капитала из России составлял существенную величину. По данным ЦБ РФ, в 2021 г. отток капитала достиг 72 млрд долл. Однако, по некоторым оценкам, скрытый вывоз капитала через искусственные цены внутри бизнес-группы и оплату процентов по якобы внешним (а на самом деле предоставленным аффилированными структурами) кредитам составляет ещё от 80 до 150 млрд долл.
Теоретически — это ресурс, который может быть задействован для внутренних инвестиций. Вопрос в наличии соответствующих инвестиционных инструментов и системы гарантий для инвесторов.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter