Решение президента России Владимира Путина досрочно внести в Госдуму кандидатуру Эльвиры Набиуллиной для её переназначения на пост главы ЦБ (хотя её полномочия истекают 24 июня) не только свидетельствует о его оценке работы руководителя Центробанка (находившейся на этом посту с 2013 г.), но и позволяет судить о выборе экономической стратегии.
Несмотря на разговоры о необходимости в условиях санкций перейти к мобилизационной модели экономики, революция в этом вопросе по крайней мере откладывается. И из четырёх вариантов экономической стратегии российское руководство пока останавливается на первом.
У этого решения Владимира Путина может быть несколько объяснений.
Не зима, а кратковременные заморозки
Переназначением Набиуллиной руководство страны может показать свою веру в то, что санкции — это если и всерьёз, то ненадолго. Возможно, эту веру подпитывают свежие данные о росте инфляции в США и Европе, нарушение цепочек поставок, прогнозирование дальнейшего обострения энергетического кризиса и возникновения острых проблем на рынке продовольствия, чреватых угрозой голода для ряда развивающихся стран.
В этих условиях есть надежда, что по завершении спецоперации Запад пойдёт на достижение договорённостей о новой модели сосуществования. Это повлечёт за собой и отмену значительной части санкций. Всё должно будет вернуться на круги своя, надо только пережить «особый период».
Не шарик, а его половина
Второе объяснение решения президента оставить всё как есть в том, что санкции могут и не отменить. Но оставшиеся у России партнёры (в первую очередь Китай и Индия, а также Турция, Египет, и в какой-то степени Бразилия и Мексика) не собираются без крайней необходимости отказываться от рыночной модели глобального разделения труда. И если они не поддадутся давлению США и сохранят нормальный формат экономических взаимоотношений с Россией, для нашей страны речь пойдёт о сужении глобального рынка, но не о его замене на те или иные механизмы прямого товарообмена.
При этом вопрос об источниках инвестиций для российских компаний придётся как-то решать. И насколько IPO на гонконгской или шанхайской бирже может заменить IPO в Лондоне или Нью-Йорке — большой вопрос. Остаётся и задача создания независимых от Запада, но пользующихся доверием инвесторов рейтинговых агентств. Ситуация, когда страна имеет преддефолтный рейтинг — а, значит, ни одна компания не может иметь более высокий, — не способствует работе рыночных механизмов привлечения инвестиций.
Так или иначе в российской экономике придётся создавать инвестиционный контур. Или менять сложившуюся практику госфинансирования нацпроектов с развития инфраструктуры на более широкий спектр задач.
Коней на переправе не меняют
Третье возможное объяснение связано с серьёзностью решения о смене экономического курса. Принятие его означает масштабные кадровые замены и кардинальную перекройку полномочий существующих министерств и ведомств, с возможным созданием новых структур типа советского Госплана или предреволюционных военно-промышленных комитетов (ВПК). Причём не только и не столько в сфере оборонной промышленности, сколько в вопросах импортозамещения критически важной для российской экономики импортной продукции.
Полноценно заниматься этими вопросами пока не завершилась решающая фаза спецоперации высшее российское руководство не может. А передоверить это некому.
Пределы возможного
Одно из возможных объяснений отказа Владимира Путина от кардинальной смены экономической модели заключается в подавляющем влиянии сторонников либеральных экономических рецептов. Для многих представителей финансового сектора переход к мобилизационной экономике может означать выпадение из сферы профессиональной деятельности. В высшем менеджменте большинства крупнейших российских компаний мало чистых производственников, но много людей с образованием и образом мыслей финансистов, маркетологов или логистов. Сторонники мобилизационной экономики не имеют сравнимого веса и при принятии принципиальных решений рискуют ещё долго оставаться в меньшинстве. И президент, вырабатывая решения, вынужденно ориентируется на господствующую точку зрения.
Есть ли России в достаточном количестве менеджеры, способные построить мобилизационную экономику и достаточно эффективно ею управлять? В эпоху советской индустриализации родился лозунг «кадры решают всё». И советская власть приложила огромные усилия к воспитанию таких кадров в кратчайшие сроки. Каков был их реальный профессионализм и насколько велики были допущенные ими управленческие ошибки — вопрос для отдельного разговора. Но пока нет даже намёка на разворачивание подготовки управленцев не для либеральной экономической модели. Для введения экономической «чрезвычайки» потребовались бы новые кадры, которых в необходимом количестве просто неоткуда взять. Поэтому, если ход событий будет заставлять, элементы мобилизационной экономики будут вводиться постепенно, как упоминавшиеся ВПК в России в Первую мировую.
Вопрос личного доверия
Ну и ещё одним важным обстоятельством является вопрос личного доверия. И даже не личного доверия президента к Эльвире Набиуллиной. Вопрос налаженных рабочих отношениях главы российского ЦБ, например, с руководством Центрального банка Индии. Сейчас идут консультации между правительствами и центральными банками двух стран по созданию механизма товарообмена с расчётами в национальных валютах — рупиях и рублях без использования долларов.
Заключение такого соглашения в Индии лоббируют представители ряда госбанков и Федерация индийских экспортных организаций (FIEO). По оценке Financial Times, перевод торговли на расчёты в рублях и рупиях позволит увеличить российско-индийский товарооборот с 8 млрд долл. в 2021 г. до эквивалента более чем 30 млрд долл. в 2025-м.
Быстрое налаживание торговли с Индией важно и для выстраивания отношений с остальными странами, не присоединившимися к санкциям. Возможно, поэтому президент России и поспешил досрочно подтвердить полномочия Эльвиры Набиуллиной, чтобы у Центробанка Индии не было мотива подождать.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Несмотря на разговоры о необходимости в условиях санкций перейти к мобилизационной модели экономики, революция в этом вопросе по крайней мере откладывается. И из четырёх вариантов экономической стратегии российское руководство пока останавливается на первом.
У этого решения Владимира Путина может быть несколько объяснений.
Не зима, а кратковременные заморозки
Переназначением Набиуллиной руководство страны может показать свою веру в то, что санкции — это если и всерьёз, то ненадолго. Возможно, эту веру подпитывают свежие данные о росте инфляции в США и Европе, нарушение цепочек поставок, прогнозирование дальнейшего обострения энергетического кризиса и возникновения острых проблем на рынке продовольствия, чреватых угрозой голода для ряда развивающихся стран.
В этих условиях есть надежда, что по завершении спецоперации Запад пойдёт на достижение договорённостей о новой модели сосуществования. Это повлечёт за собой и отмену значительной части санкций. Всё должно будет вернуться на круги своя, надо только пережить «особый период».
Не шарик, а его половина
Второе объяснение решения президента оставить всё как есть в том, что санкции могут и не отменить. Но оставшиеся у России партнёры (в первую очередь Китай и Индия, а также Турция, Египет, и в какой-то степени Бразилия и Мексика) не собираются без крайней необходимости отказываться от рыночной модели глобального разделения труда. И если они не поддадутся давлению США и сохранят нормальный формат экономических взаимоотношений с Россией, для нашей страны речь пойдёт о сужении глобального рынка, но не о его замене на те или иные механизмы прямого товарообмена.
При этом вопрос об источниках инвестиций для российских компаний придётся как-то решать. И насколько IPO на гонконгской или шанхайской бирже может заменить IPO в Лондоне или Нью-Йорке — большой вопрос. Остаётся и задача создания независимых от Запада, но пользующихся доверием инвесторов рейтинговых агентств. Ситуация, когда страна имеет преддефолтный рейтинг — а, значит, ни одна компания не может иметь более высокий, — не способствует работе рыночных механизмов привлечения инвестиций.
Так или иначе в российской экономике придётся создавать инвестиционный контур. Или менять сложившуюся практику госфинансирования нацпроектов с развития инфраструктуры на более широкий спектр задач.
Коней на переправе не меняют
Третье возможное объяснение связано с серьёзностью решения о смене экономического курса. Принятие его означает масштабные кадровые замены и кардинальную перекройку полномочий существующих министерств и ведомств, с возможным созданием новых структур типа советского Госплана или предреволюционных военно-промышленных комитетов (ВПК). Причём не только и не столько в сфере оборонной промышленности, сколько в вопросах импортозамещения критически важной для российской экономики импортной продукции.
Полноценно заниматься этими вопросами пока не завершилась решающая фаза спецоперации высшее российское руководство не может. А передоверить это некому.
Пределы возможного
Одно из возможных объяснений отказа Владимира Путина от кардинальной смены экономической модели заключается в подавляющем влиянии сторонников либеральных экономических рецептов. Для многих представителей финансового сектора переход к мобилизационной экономике может означать выпадение из сферы профессиональной деятельности. В высшем менеджменте большинства крупнейших российских компаний мало чистых производственников, но много людей с образованием и образом мыслей финансистов, маркетологов или логистов. Сторонники мобилизационной экономики не имеют сравнимого веса и при принятии принципиальных решений рискуют ещё долго оставаться в меньшинстве. И президент, вырабатывая решения, вынужденно ориентируется на господствующую точку зрения.
Есть ли России в достаточном количестве менеджеры, способные построить мобилизационную экономику и достаточно эффективно ею управлять? В эпоху советской индустриализации родился лозунг «кадры решают всё». И советская власть приложила огромные усилия к воспитанию таких кадров в кратчайшие сроки. Каков был их реальный профессионализм и насколько велики были допущенные ими управленческие ошибки — вопрос для отдельного разговора. Но пока нет даже намёка на разворачивание подготовки управленцев не для либеральной экономической модели. Для введения экономической «чрезвычайки» потребовались бы новые кадры, которых в необходимом количестве просто неоткуда взять. Поэтому, если ход событий будет заставлять, элементы мобилизационной экономики будут вводиться постепенно, как упоминавшиеся ВПК в России в Первую мировую.
Вопрос личного доверия
Ну и ещё одним важным обстоятельством является вопрос личного доверия. И даже не личного доверия президента к Эльвире Набиуллиной. Вопрос налаженных рабочих отношениях главы российского ЦБ, например, с руководством Центрального банка Индии. Сейчас идут консультации между правительствами и центральными банками двух стран по созданию механизма товарообмена с расчётами в национальных валютах — рупиях и рублях без использования долларов.
Заключение такого соглашения в Индии лоббируют представители ряда госбанков и Федерация индийских экспортных организаций (FIEO). По оценке Financial Times, перевод торговли на расчёты в рублях и рупиях позволит увеличить российско-индийский товарооборот с 8 млрд долл. в 2021 г. до эквивалента более чем 30 млрд долл. в 2025-м.
Быстрое налаживание торговли с Индией важно и для выстраивания отношений с остальными странами, не присоединившимися к санкциям. Возможно, поэтому президент России и поспешил досрочно подтвердить полномочия Эльвиры Набиуллиной, чтобы у Центробанка Индии не было мотива подождать.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу