Сложившаяся ситуация представляет собой серьёзный вызов экономике России. Санкции лишили российские компании многих привычных рынков. Похожая ситуация сложилась и для американской экономики в 1931 г., когда принятый в Великобритании закон об импортных пошлинах фактически отрезал американские компании от рынков Британской империи (то есть от четверти мирового рынка). Для Америки это означало превращение последствий краха фондового рынка 1929 г., от которых реальный сектор экономики уже начал оправляться, в Великую депрессию с десятками миллионов безработных и с миллионами умерших от голода.
Рецепты 32-го президента США
Для ликвидации последствий этого удара потребовался «Новый курс» президента Франклина Рузвельта — полная реконструкция финансовой системы США с переходом от «свободной руки рынка» к определяющей роли государства и государственных расходов для обеспечения экономического роста. Однако это позволило американской экономике лишь восстановиться. А на траекторию устойчивого роста она вышла с началом Второй мировой войны благодаря огромному росту государственных заказов по обеспечению ленд-лиза.
При этом Рузвельт запретил использование золота (бывшего тогда единственным всеобщим средством международных расчётов) для инвестиционных операций физических лиц и в качестве платёжного средства. Все контракты, номинированные в золоте, должны были пересматриваться, а расчёты по ним необходимо было осуществлять в долларах (бумажных). Населению и юридическим лицам предписали сдать золото государству по фиксированной цене в 20,66 долл. за унцию, при этом после скупки государство подняло её до 35 долл. за унцию. Фактически Рузвельт девальвировал доллар по отношению к золоту на 41%.
Рузвельт разделил банки на депозитные и инвестиционные (закон Гласса — Стиголла 1933 г.). Банкам, которые принимали депозиты населения, была запрещена инвестиционная деятельность. А банкам, которые занимались инвестициями, запретили принимать депозиты. Сегодня существует обоснованное предположение, что кризис 2008–2009 гг. был отчасти вызван отменой этого разделения в США в 1999 г. законом Грэмма — Лича — Блайли.
Кроме того, Рузвельт временно ограничил действие антимонопольного законодательства и инициировал создание «кодексов честной конкуренции». Это было сделано для приостановки конкурентной борьбы внутри отраслей и приведения объёмов производства в соответствие с покупательским спросом.
Впервые вместо казавшейся естественной во время кризиса экономии федеральных ресурсов были выделены огромные по тем временам бюджетные средства (4 млрд долл.) на общественные работы, в первую очередь на инфраструктурные и экологические проекты.
Также была принята программа стимулирования строительства жилья, в том числе через развитие ипотеки — создание Ссудной корпорации владельцев жилья.
Параллели и различия с ситуацией в России
Россия сегодня, как и США в начале Великой депрессии, оказалась отрезанной от важных зарубежных рынков. Экспортёрам нефти и угля удалось найти новые каналы сбыта: снижение объёмов экспорта нефти в летние месяцы составило всего 3% по отношению к аналогичному периоду 2021 г. У экспортёров газа потери оказались выше, но они пока скомпенсированы ростом цен на голубое топливо, поэтому ни «Газпром» (GAZP), ни российский бюджет не пострадали. Но, например, экспортёры древесины оказались в серьёзном минусе. А перестройка поставок леса и поиск платёжеспособных покупателей займёт определённое время.
Пострадали также металлургические компании, ориентированные на экспорт в Европу, и здесь полная компенсация утерянных рынков вряд ли возможна. Однако в работах по восстановлению освобождённых в ходе спецоперации территорий может возникнуть высокая потребность в металлоконструкциях. Поэтому госзаказ, скорее всего, компенсирует сокращение экспорта.
Хуже обстоят дела для предприятий, которые являются частью разорванных технологических цепочек. Неважно, идёт ли речь о предприятиях, выпускающих автокомпоненты (и для отечественного автопрома, и на экспорт), или о компаниях, почти полностью работавших на зарубежных заказчиков. Для них 100%-й компенсации утраченных рынков не будет. Даже после полного восстановления производства отечественных автомобилей спрос со стороны российских автозаводов не компенсирует прежние контракты с мировыми автоконцернами. А китайские или иранские автопроизводители могут не заинтересоваться компонентами российского производства.
У бизнеса в России сегодня нет источников финансирования, однако нехватка инвестиций у него не такая острая, как сложилась в экономике США в начале Великой депрессии. Но источниками инвестиций для развития обладают, как правило, наименее пострадавшие отрасли. Планы обеспечить льготное кредитование промышленности пока только обсуждаются, а если реализуются, то в небольших масштабах и в пробном режиме.
Угрозы экономического спада и роста безработицы пока что потенциальные, но они есть. Причём сокращение рабочих мест может быть неравномерным. В отличие от США времён Великой депрессии, где это было продиктовано спадом спроса, в России пострадали как предприятия, включённые в глобальные технологические цепочки, так и компании, которые обслуживали импорт в Россию из ставших недружественными стран.
Салоны по продажам одежды и аксессуаров модных брендов, центры по продаже автомобилей европейских марок, компании по обслуживанию производственного оборудования зарубежных производителей — все они после введения санкций оказались без работы. Небольшая часть сумела найти поставщиков аналогичной продукции из Турции или Китая, но как быстро им удастся выстроить новые отношения и насколько получится компенсировать утраченные доходы — большой вопрос.
Российский банковский сектор, даже учитывая попавшие под санкции банки, не пострадал в той же мере, как американский, по которому ударил крах фондового рынка 1929 г. Российский фондовый рынок (тоже переживший падение) просто несопоставим по своим масштабам и роли в российской экономике с американским фондовым рынком конца 1920-х гг.
При этом перед крахом 1929 г. американские банки с удовольствием вкладывались в сделки с ценными бумагами (самостоятельно или кредитуя брокеров), а для российского банковского сектора главными источниками доходов в последние годы было потребительское кредитование и участие в работе валютного рынка (напрямую или через операции на зарубежных финансовых рынках). И если с точки зрения устойчивости современный российский банковский сектор пока не вызывает опасений, то с точки зрения роли в инвестициях в реальный сектор его участия так же недостаточно, как и у американских банков накануне рузвельтовских реформ.
Рузвельт «отключил» американскую экономику от золота — глобальной мировой валюты того времени, обязав производить все расчёты в национальной валюте. В России сегодня в качестве аналогичной задачи ставится дедолларизация российской экономики. Но пока представляется маловероятным, что в России проведут принудительный выкуп долларов по невыгодному для населения курсу аналогично тому, как Рузвельт провёл выкуп золота у американцев.
Какие инструменты рузвельтовских реформ могли бы быть использованы в России
Самое главное — решить вопрос с инвестициями в реальный сектор. Для этого необходима эмиссионная накачка экономики деньгами. А для того чтобы это не привело к разгону инфляции, необходимо произвести дедолларизацию экономики и реформировать банковский сектор.
Поскольку экономическое положение России сегодня не такое критическое, как у США во время Великой депрессии, конфискационные меры не вызовут поддержки населения. Однако максимально исключить доллар из хозяйственного оборота придётся — и по внутренним экономическим соображениям, и из-за системного санкционного риска.
Кроме того, России необходима перестройка банковского сектора в духе рузвельтовских реформ. Чтобы обеспечить дешёвые кредиты для производства, ограничить поступление денег на валютный рынок и снизить инфляционные риски, нужно создать финансовые институты с ограниченной банковской лицензией, которая не будет предусматривать приём вкладов от населения, выдачу кредитов физическим лицам и операции с валютой. Тогда деньги, вливаемые в производство через льготные кредиты подобных финансовых институтов, не будут сразу же уходить на валютный рынок или на кредитование потребительских расходов населения.
Снижение внутренней конкуренции в экономике через координацию производственных программ предприятий одной отрасли тоже окажется полезным, особенно в вопросах импортозамещения. Пока эта тенденция в России существует только в виде частной инициативы — например, недавний обмен активами «Яндекса» (YNDX) и VK (VKCO).
* * *
Реформы таких масштабов могут проводиться только на уровне верховной власти. Ни Минфин, ни Центробанк не обладают мандатом на их проведение. А выполнение ЦБ РФ своих обязанностей по обеспечению устойчивости банковской системы ничего не даёт для экономического роста, поскольку российская финансовая система сложилась в условиях включённости страны в глобальную экономику и была предназначена для решения совсем других задач.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Рецепты 32-го президента США
Для ликвидации последствий этого удара потребовался «Новый курс» президента Франклина Рузвельта — полная реконструкция финансовой системы США с переходом от «свободной руки рынка» к определяющей роли государства и государственных расходов для обеспечения экономического роста. Однако это позволило американской экономике лишь восстановиться. А на траекторию устойчивого роста она вышла с началом Второй мировой войны благодаря огромному росту государственных заказов по обеспечению ленд-лиза.
При этом Рузвельт запретил использование золота (бывшего тогда единственным всеобщим средством международных расчётов) для инвестиционных операций физических лиц и в качестве платёжного средства. Все контракты, номинированные в золоте, должны были пересматриваться, а расчёты по ним необходимо было осуществлять в долларах (бумажных). Населению и юридическим лицам предписали сдать золото государству по фиксированной цене в 20,66 долл. за унцию, при этом после скупки государство подняло её до 35 долл. за унцию. Фактически Рузвельт девальвировал доллар по отношению к золоту на 41%.
Рузвельт разделил банки на депозитные и инвестиционные (закон Гласса — Стиголла 1933 г.). Банкам, которые принимали депозиты населения, была запрещена инвестиционная деятельность. А банкам, которые занимались инвестициями, запретили принимать депозиты. Сегодня существует обоснованное предположение, что кризис 2008–2009 гг. был отчасти вызван отменой этого разделения в США в 1999 г. законом Грэмма — Лича — Блайли.
Кроме того, Рузвельт временно ограничил действие антимонопольного законодательства и инициировал создание «кодексов честной конкуренции». Это было сделано для приостановки конкурентной борьбы внутри отраслей и приведения объёмов производства в соответствие с покупательским спросом.
Впервые вместо казавшейся естественной во время кризиса экономии федеральных ресурсов были выделены огромные по тем временам бюджетные средства (4 млрд долл.) на общественные работы, в первую очередь на инфраструктурные и экологические проекты.
Также была принята программа стимулирования строительства жилья, в том числе через развитие ипотеки — создание Ссудной корпорации владельцев жилья.
Параллели и различия с ситуацией в России
Россия сегодня, как и США в начале Великой депрессии, оказалась отрезанной от важных зарубежных рынков. Экспортёрам нефти и угля удалось найти новые каналы сбыта: снижение объёмов экспорта нефти в летние месяцы составило всего 3% по отношению к аналогичному периоду 2021 г. У экспортёров газа потери оказались выше, но они пока скомпенсированы ростом цен на голубое топливо, поэтому ни «Газпром» (GAZP), ни российский бюджет не пострадали. Но, например, экспортёры древесины оказались в серьёзном минусе. А перестройка поставок леса и поиск платёжеспособных покупателей займёт определённое время.
Пострадали также металлургические компании, ориентированные на экспорт в Европу, и здесь полная компенсация утерянных рынков вряд ли возможна. Однако в работах по восстановлению освобождённых в ходе спецоперации территорий может возникнуть высокая потребность в металлоконструкциях. Поэтому госзаказ, скорее всего, компенсирует сокращение экспорта.
Хуже обстоят дела для предприятий, которые являются частью разорванных технологических цепочек. Неважно, идёт ли речь о предприятиях, выпускающих автокомпоненты (и для отечественного автопрома, и на экспорт), или о компаниях, почти полностью работавших на зарубежных заказчиков. Для них 100%-й компенсации утраченных рынков не будет. Даже после полного восстановления производства отечественных автомобилей спрос со стороны российских автозаводов не компенсирует прежние контракты с мировыми автоконцернами. А китайские или иранские автопроизводители могут не заинтересоваться компонентами российского производства.
У бизнеса в России сегодня нет источников финансирования, однако нехватка инвестиций у него не такая острая, как сложилась в экономике США в начале Великой депрессии. Но источниками инвестиций для развития обладают, как правило, наименее пострадавшие отрасли. Планы обеспечить льготное кредитование промышленности пока только обсуждаются, а если реализуются, то в небольших масштабах и в пробном режиме.
Угрозы экономического спада и роста безработицы пока что потенциальные, но они есть. Причём сокращение рабочих мест может быть неравномерным. В отличие от США времён Великой депрессии, где это было продиктовано спадом спроса, в России пострадали как предприятия, включённые в глобальные технологические цепочки, так и компании, которые обслуживали импорт в Россию из ставших недружественными стран.
Салоны по продажам одежды и аксессуаров модных брендов, центры по продаже автомобилей европейских марок, компании по обслуживанию производственного оборудования зарубежных производителей — все они после введения санкций оказались без работы. Небольшая часть сумела найти поставщиков аналогичной продукции из Турции или Китая, но как быстро им удастся выстроить новые отношения и насколько получится компенсировать утраченные доходы — большой вопрос.
Российский банковский сектор, даже учитывая попавшие под санкции банки, не пострадал в той же мере, как американский, по которому ударил крах фондового рынка 1929 г. Российский фондовый рынок (тоже переживший падение) просто несопоставим по своим масштабам и роли в российской экономике с американским фондовым рынком конца 1920-х гг.
При этом перед крахом 1929 г. американские банки с удовольствием вкладывались в сделки с ценными бумагами (самостоятельно или кредитуя брокеров), а для российского банковского сектора главными источниками доходов в последние годы было потребительское кредитование и участие в работе валютного рынка (напрямую или через операции на зарубежных финансовых рынках). И если с точки зрения устойчивости современный российский банковский сектор пока не вызывает опасений, то с точки зрения роли в инвестициях в реальный сектор его участия так же недостаточно, как и у американских банков накануне рузвельтовских реформ.
Рузвельт «отключил» американскую экономику от золота — глобальной мировой валюты того времени, обязав производить все расчёты в национальной валюте. В России сегодня в качестве аналогичной задачи ставится дедолларизация российской экономики. Но пока представляется маловероятным, что в России проведут принудительный выкуп долларов по невыгодному для населения курсу аналогично тому, как Рузвельт провёл выкуп золота у американцев.
Какие инструменты рузвельтовских реформ могли бы быть использованы в России
Самое главное — решить вопрос с инвестициями в реальный сектор. Для этого необходима эмиссионная накачка экономики деньгами. А для того чтобы это не привело к разгону инфляции, необходимо произвести дедолларизацию экономики и реформировать банковский сектор.
Поскольку экономическое положение России сегодня не такое критическое, как у США во время Великой депрессии, конфискационные меры не вызовут поддержки населения. Однако максимально исключить доллар из хозяйственного оборота придётся — и по внутренним экономическим соображениям, и из-за системного санкционного риска.
Кроме того, России необходима перестройка банковского сектора в духе рузвельтовских реформ. Чтобы обеспечить дешёвые кредиты для производства, ограничить поступление денег на валютный рынок и снизить инфляционные риски, нужно создать финансовые институты с ограниченной банковской лицензией, которая не будет предусматривать приём вкладов от населения, выдачу кредитов физическим лицам и операции с валютой. Тогда деньги, вливаемые в производство через льготные кредиты подобных финансовых институтов, не будут сразу же уходить на валютный рынок или на кредитование потребительских расходов населения.
Снижение внутренней конкуренции в экономике через координацию производственных программ предприятий одной отрасли тоже окажется полезным, особенно в вопросах импортозамещения. Пока эта тенденция в России существует только в виде частной инициативы — например, недавний обмен активами «Яндекса» (YNDX) и VK (VKCO).
* * *
Реформы таких масштабов могут проводиться только на уровне верховной власти. Ни Минфин, ни Центробанк не обладают мандатом на их проведение. А выполнение ЦБ РФ своих обязанностей по обеспечению устойчивости банковской системы ничего не даёт для экономического роста, поскольку российская финансовая система сложилась в условиях включённости страны в глобальную экономику и была предназначена для решения совсем других задач.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу