17 апреля 2023 Киселев Владимир
Во времена президентства Франклина Делано Рузвельта рассказывали такой анекдот. Крупный бизнесмен каждое утро покупает газету, смотрит на первую страницу и, не разворачивая, выбрасывает ее.
Так происходит каждый день, пока продавец наконец не спрашивает: зачем он, собственно, покупает газету? “Я смотрю, нет ли некролога”. – “Так некрологи печатаются в середине газеты, а не на первой странице!” – восклицает продавец. “Не беспокойся, сынок, – отвечает босс. – Тот, которого жду я, будет на первой...”.
Гарвардские экономисты Бен Джонс и Бен Олкен попробовали оценить, насколько сильно изменяются темпы экономического роста после смерти лидера страны.
Оказывается, довольно сильно, если речь идет о диктатурах, где власть лидера не ограничена политическими партиями, СМИ или какими-то институтами. В демократиях такой зависимости не обнаружили. Лидеры не играют практически никакой роли – их смерть не сказывается даже на уровне инфляции.
Джонс и Олкен смотрели только на те смерти, которые были вызваны естественными причинами, например сердечным приступом, или произошли в результате несчастного случая.
Почему нельзя включать в анализ убийства или насильственное отстранение от власти? Покушения и попытки переворота часто напрямую связаны с экономической ситуацией в стране.
То есть рост начался после убийства диктатора не потому, что он умер, а, наоборот, он был убит из-за того, что препятствовал экономическому росту. Зависимость между экономическими спадами и вероятностью военного переворота – хорошо известный факт.
Джонс и Олкен приводят примеры резких ускорений, которые следовали за смертями отдельных деятелей. Например, в период правления Мао средние темпы роста в Китае были около 2 % в год, а средние темпы роста с момента его смерти – почти в три раза выше – 5,9 %!
Средние темпы роста за 11 лет коммунистического правления Саморы Машела в Мозамбике составили -7,7% (это не опечатка: каждый год благосостояние мозамбикцев значительно ухудшалось), а после его смерти рост стал положительным.
Смерть иранского лидера аятоллы Хомейни прекрасно видна на графике экономического роста Ирана: годы стагнации сменились годами развития.
«Детерминистские взгляды предполагают, что лидеры имеют мало влияния. Толстой считал этот спор (о роли личности в истории — примечание Бастион) методологически неразрешимым.
Мы отвергаем гипотезу о случайности лидеров. Мы обнаружили, что лидеры действительно имеют значение, и они важны для экономического роста.», говорится в заключительном выводе исследования.
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter