16 апреля 2010
Новые торговые площадки, которые работают быстро и дешево, прессингуют NYSE, NASDAQ и LSE. Скоро они появятся и в России.
Осенью 2010 года компания "Рациональные системы для экспертов" (RSX) намерена обратиться в Федеральную службу по финансовым рынкам за лицензией организатора торгов. Сегодня в России зарегистрированы всего пять фондовых бирж, но RSX не будет классической биржей в здании с колоннами – ее бизнес будет сосредоточен в телекоммуникационных каналах и data-центре с серверами.
В Америке таких биржевых провайдеров называют ECN (Electronic Communication Networks). Те, кто торгует на биржах США, привыкли к тому, что в "стакане" котировок есть заявки на покупку и продажу с пометкой, например, ISLD, EDGE, NASD или NYSE. Часть заявок попала в "стакан" как раз через ECN — Island или Direct Edge соответственно. Всего таких сетей в Америке более 30. А заявки от NASD и NYSE пришли с бирж. ECN сегодня занимают довольно высокую долю в общем объеме торгов, их бизнес выглядит исключительно технологичным, а затраты на создание – умеренными (несколько миллионов долларов).
Созданием бизнеса RSX занимается Алексей Рыбников, который два года возглавлял Национальный депозитарный центр (НДЦ) и шесть лет руководил фондовой биржей ММВБ. Мы встретились с ним, чтобы поговорить о том, будет ли RSX конкурировать с ММВБ и РТС и как биржевым игрокам готовиться к витку рыночной эволюции.
Монолог. От печки
Раньше мир биржевой торговли был довольно простым. Хочешь купить или продать – посылай ордер на биржу. И во многих странах, в первую очередь европейских, до недавнего времени законодательно устанавливалось, что брокер в обязательном порядке должен отправить заявку клиента на биржу. И без всяких фокусов. При этом было не важно, что у этого брокера есть две встречных заявки от клиентов, которые он мог свести между собой без всякой биржи.
Но примерно лет 15 назад наиболее продвинутые брокеры в Америке стали создавать свои собственные компьютерные системы для того, чтобы заявки клиентов мэтчить (от англ. matching – "подбор, сопоставление") между собой, не отсылая их на биржу. Особенно интересно это в часы, когда биржи уже не работают.
Так появились первые ECN, и довольно интересным фактом является то, что Нью-Йоркская фондовая биржа в своем нынешнем виде является продуктом слияния самой биржи и электронной сети Archipelago. Некоторые ECN стали со временем довольно крупными — например, Bats (от англ. "сумасшедший, чокнутый"), которая теперь называется Bats Exchange, или Direct Edge. В Америке появились специальное законодательство, единая лента котировок National Market System, поскольку брокер должен не просто совершать сделки там, где ему это нравится, но и руководствоваться принципом исполнения заявки клиента на наилучших условиях.
В Европе же все эти дела были запрещены вплоть до ноября 2007 года, когда вступила в силу новая европейская директива по финансовым рынкам MiFID. Стало разрешено посылать торговые заявки не только на биржи, но и на другие торговые площадки. Также MiFID разрешила брокерам внутри себя мэтчить заявки клиентов без вывода их на биржу. С одним только важным "но": ты должен обеспечивать best execution ("лучшее исполнение").
Естественно, тут же возникли споры о том, что такое best и по какому критерию оно должно быть best – по цене? Но ведь есть еще объем заявки, скорость, вероятность исполнения ордера и т. д. Дискуссии эти ведутся, но важно то, что MiFID не просто разрешила электронным торговым площадкам фактически конкурировать между собой, а был введен принцип best execution.
Самой первой в Европе появилась система Chi-X, которая недавно отметила трехлетие. Затем возникла Turquoise, которую купила London Stock Exchange. Потом появилась Burgundy. А затем NASDAQ сделала свою систему для рынков Европы Neuro. Если в США данные системы так и называют ECN, то в Европе прижился термин MTF – Multilateral Trading Facility (многосторонняя возможность для трейдинга).
Монолог. Механика бизнеса ECN
MTF представляют собой очень быстрые системы – это такие компьютерные молотилки, которые без всякого клиринга и расчетов делают мэтчинг. Заявка влетает в MTF с бешеной скоростью, еще быстрее проворачивается внутри и либо мэтчится сразу, либо едет в другие системы или на биржи по заданным алгоритмам маршрутизации, где под нее можно найти ликвидность с той или иной степенью вероятности. Производительность этих систем, если сравнивать, например, с производительностью российских бирж, на два порядка выше. Сегодняшние зарубежные внебиржевые системы могут регистрировать 150-200 млн сделок в день. Bats в состоянии переварить 166 тыс. торговых заявок в секунду.
MTF довольно дешевы в исполнении и эксплуатации. Потому что стоимость программных решений снизилась, а свое "железо" вообще не нужно. Можно арендовать data-центр. А так как все дешево, то и комиссии оказываются существенно ниже. Собственно, фактор дешевизны услуг и привлекает клиентов. Кроме того, многие MTF используют довольно интересные финансовые модели. Не только брокеры платят комиссии за сделку торговой площадке, но и она может платить брокеру за маркетмейкинг.
Если ты даешь ликвидность, то торговая система заплатит тебе копеечку, если совершил сделку – забрал из системы ликвидность, то ты заплатишь торговой площадке двойную копеечку. Соответственно, MTF и живут за счет этой разницы.
Самый успешный проект MTF в Европе – Chi-X. Его доля в суммарном обороте бумаг, входящих во все основные европейские индексы (FTSE-100, CAC-40, DAX и др.), составляет порядка 25-27%. Сейчас Chi-X по обороту уже больше, чем LSE. Учитывая, что ему всего три года и он уже такой большой, есть о чем задуматься.
Диалог. Об участии и надежности
– Chi-X сделали на пустом месте три программиста?
– Очень близко, но это, конечно, не совсем венчур, потому что одним из основателей является Nomura, и многие сети возникли вокруг какого-то инвестиционного банка. Например, LSE когда-то задумала сделать вместе с Lehman Brothers (самым крупным участником торгов на бирже) систему для внебиржевой ("скрытой") ликвидности Baikal, которая затем слилась с брокерским проектом Turquoise. В результате все они вошли в состав группы Лондонской фондовой биржи. Вообще же участие инвестбанков как акционеров в проекте – это абсолютно нормальное явление, потому что без того, чтобы люди стали предоставлять собственную ликвидность, ничего не получится.
Есть и отрицательный пример. NASDAQ запустила два года назад свой собственный проект MTF под названием Neuro на базе своей торговой системы, которая, кстати, одна из наиболее продвинутых в мире по технологическим характеристикам. При этом Neuro рассматривалась как 100% "дочка" NASDAQ в Европе. А когда время прошло и стали долю рынка смотреть, выяснилось, что у Chi-X в Европе – 27%, а у Neuro – 1,5%, хотя технически обе платформы находятся на одном уровне. Пришлось признавать ошибочность самостоятельной стратегии и намекать на то, что участники торгов будут приглашаться в акционеры.
– А вы позвали российских брокеров?
– Да, во-первых, мы видим их большой интерес к нашей системе. Во-вторых, интерес к акционерному участию в проекте. Будем обсуждать.
– Средний объем торгов акциями на ММВБ порядка 50 млрд руб. в день. Биржа получает 0,01% от обеих сторон по сделке. Если вы перехватите 1 млрд (2%) и станете брать в два раза меньше, то получите 100 тыс. руб. в день – по 50 тыс. с каждой стороны. Миллион долларов в год!
– Мы нацелились на небиржевой сегмент и собираемся работать не только с акциями, но и с облигациями, возможно, и с другими инструментами финансового рынка. В Европе сети воюют с биржами и пытаются поделить существующую поляну. А по отношению к российским фондовым активам доля ММВБ и РТС, то есть российского биржевого рынка, составляет только 45% общего (глобального) объема торгов. Мы будем работать в зоне оставшихся 55%, расширяя таким образом долю российского организованного рынка в глобальном обороте. При этом может так получиться, что и наша доля в итоге будет значительна, и доля бирж не упадет.
Внебиржевой рынок при всей значительности своего объема у нас не очень технологичный. Одним из показателей этого является то, что недавно два довольно крупных иностранных голосовых брокера открыли свои представительства в России.
Мы рассчитываем и на интерес иностранцев к нашей платформе. Если мы хотим, чтобы они у нас торговали, мы должны дать им такие технологические возможности, к которым они привыкли: виды заявок, маршрутизацию. Фонды обязаны за условиями исполнения своих заявок следить очень внимательно.
– А как технически будут проходить расчеты по сделкам?
– В конце дня информация для расчетов будет передаваться в те же самые расчетные депозитарии и банки, к которым все привыкли. Это стандартная процедура.
– У трейдеров возникнет резонный вопрос: как будет обеспечиваться исполнение сделок?
– Всем нам известны только два способа обеспечения исполнения обязательств по сделкам: 100%-ное предварительное депонирование активов или торги с центральным контрагентом.
– На чем еще зарабатывают MTF?
– Это бизнес, связанный со скрытой ликвидностью, которую иногда называют dark pool. Известные "айсберги" – это один из примеров видов заявок, который призван обслуживать такую скрытую ликвидность. Но есть более жизненный пример. Если тебе необходимо продать крупный пакет акций, что можешь сделать? Если выставишь на биржевые торги – понятно, чем все закончится. Покупатели снизят свою цену, а от пакета "отщипнут" какую-то его часть, что может быть неинтересно продавцу. Даже если ты поставил "айсберг", то все увидят твое намерение продавать.
Поэтому, если сегодня у кого-то из брокеров появляется заказ на покупку или продажу крупного пакета, да еще если это не очень ликвидные бумаги, начинается поиск прямого контрагента на рынке. Уходит время, может уйти цена, информация об интересе к сделке растекается и т. п. В итоге сделка может вообще не состояться или состояться на совершенно других условиях. Поэтому для обслуживания внебиржевой ликвидности нужны технологии, отличные от биржевых. Если мне нужно продать крупный пакет каких-то бумаг, я шлю заявку в торговую систему с указанием цены и объема. Но моя заявка никому не видна, никто не знает даже о ее наличии. Если кому-то нужно купить крупный пакет, он делает то же самое, указав свою цену и объем.
И далее система, например, один раз в полчаса смотрит, какие поступили заявки. Если есть встречные заявки, понятно, что они будут с каким-то спредом, то она их может смэтчить между собой по заданному алгоритму. Например, по средней цене или привязавшись к биржевой цене.
– Участники сделки ее должны дополнительно подтвердить?
– Нет, ты ведь знаешь алгоритм. Когда-то все это начиналось с аукционов один раз в час, при этом брали цену посередине спреда. Сейчас переходят на непрерывность аукциона, потому что ликвидность накоплена довольно серьезная. Вот такой кроссинг или midpoint matching – самый известный пример того, как обслуживается скрытая ликвидность.
– А зачем вообще нужна новая площадка, разве все это нельзя сделать на наших биржах?
– Речь идет о создании нового инструментария для нового сегмента рынка, в котором биржи не работают.
– Некоторые алготрейдеры говорят, что хотят иметь "чистый" и неискаженный поток биржевых данных и все эти ECN от лукавого.
– Для серьезной алгоритмической торговли нужен принципиально новый уровень "скорострельности" и производительности движка системы. Если система будет проворачивать через себя 150 тыс. заявок в секунду, то к гадалке не ходи – общая ликвидность на рынке вырастет. Потому что повышается вероятность того, что ты найдешь себе контрагента. А если у тебя в "стакане" рабочего места будут котировки из электронной сети и биржи, то ты можешь всегда отделить одни от других. Ну а не найдешь ликвидности в MTF – заявка "поедет" на биржу.
Мировой опыт
Вопрос о том, как именно будут происходить расчеты по деньгам и ценным бумагам в России, в процессе проработки. На Западе это происходит так. ECN при выставлении заявок и заключении сделок не проверяют достаточность средств на счетах участников непосредственно в этот момент. Поэтому ECN (MTF) и работают так быстро.
Но сразу после заключения сделки информация о ней передается в клиринговый центр (КЦ), который является центральным контрагентом. После этого КЦ регистрирует сделку, проверяет состояние счетов ее участников и пересчитывает новые остатки по деньгам и ценным бумагам. Если вдруг у кого-то из участников лимит на сделки будет исчерпан, то будут применены соответствующие санкции. Но в ECN не подключают всех подряд, и гарантийные взносы брокеры обязаны иметь в КЦ. Один из сотрудников американской брокерской компании прокомментировал вопросы надежности и расчетов следующим образом: "Если ты будешь козлить, тебя выкинут на фиг из всех привилегий, и ничего ты уже сделать не сможешь, если попадешь в SEC bad list. Не дай бог косячнуть с short sell и т. п. Был случай, когда мы заплатили штраф, чтобы только не портить отношения с ECN".
Константин Илющенко
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Осенью 2010 года компания "Рациональные системы для экспертов" (RSX) намерена обратиться в Федеральную службу по финансовым рынкам за лицензией организатора торгов. Сегодня в России зарегистрированы всего пять фондовых бирж, но RSX не будет классической биржей в здании с колоннами – ее бизнес будет сосредоточен в телекоммуникационных каналах и data-центре с серверами.
В Америке таких биржевых провайдеров называют ECN (Electronic Communication Networks). Те, кто торгует на биржах США, привыкли к тому, что в "стакане" котировок есть заявки на покупку и продажу с пометкой, например, ISLD, EDGE, NASD или NYSE. Часть заявок попала в "стакан" как раз через ECN — Island или Direct Edge соответственно. Всего таких сетей в Америке более 30. А заявки от NASD и NYSE пришли с бирж. ECN сегодня занимают довольно высокую долю в общем объеме торгов, их бизнес выглядит исключительно технологичным, а затраты на создание – умеренными (несколько миллионов долларов).
Созданием бизнеса RSX занимается Алексей Рыбников, который два года возглавлял Национальный депозитарный центр (НДЦ) и шесть лет руководил фондовой биржей ММВБ. Мы встретились с ним, чтобы поговорить о том, будет ли RSX конкурировать с ММВБ и РТС и как биржевым игрокам готовиться к витку рыночной эволюции.
Монолог. От печки
Раньше мир биржевой торговли был довольно простым. Хочешь купить или продать – посылай ордер на биржу. И во многих странах, в первую очередь европейских, до недавнего времени законодательно устанавливалось, что брокер в обязательном порядке должен отправить заявку клиента на биржу. И без всяких фокусов. При этом было не важно, что у этого брокера есть две встречных заявки от клиентов, которые он мог свести между собой без всякой биржи.
Но примерно лет 15 назад наиболее продвинутые брокеры в Америке стали создавать свои собственные компьютерные системы для того, чтобы заявки клиентов мэтчить (от англ. matching – "подбор, сопоставление") между собой, не отсылая их на биржу. Особенно интересно это в часы, когда биржи уже не работают.
Так появились первые ECN, и довольно интересным фактом является то, что Нью-Йоркская фондовая биржа в своем нынешнем виде является продуктом слияния самой биржи и электронной сети Archipelago. Некоторые ECN стали со временем довольно крупными — например, Bats (от англ. "сумасшедший, чокнутый"), которая теперь называется Bats Exchange, или Direct Edge. В Америке появились специальное законодательство, единая лента котировок National Market System, поскольку брокер должен не просто совершать сделки там, где ему это нравится, но и руководствоваться принципом исполнения заявки клиента на наилучших условиях.
В Европе же все эти дела были запрещены вплоть до ноября 2007 года, когда вступила в силу новая европейская директива по финансовым рынкам MiFID. Стало разрешено посылать торговые заявки не только на биржи, но и на другие торговые площадки. Также MiFID разрешила брокерам внутри себя мэтчить заявки клиентов без вывода их на биржу. С одним только важным "но": ты должен обеспечивать best execution ("лучшее исполнение").
Естественно, тут же возникли споры о том, что такое best и по какому критерию оно должно быть best – по цене? Но ведь есть еще объем заявки, скорость, вероятность исполнения ордера и т. д. Дискуссии эти ведутся, но важно то, что MiFID не просто разрешила электронным торговым площадкам фактически конкурировать между собой, а был введен принцип best execution.
Самой первой в Европе появилась система Chi-X, которая недавно отметила трехлетие. Затем возникла Turquoise, которую купила London Stock Exchange. Потом появилась Burgundy. А затем NASDAQ сделала свою систему для рынков Европы Neuro. Если в США данные системы так и называют ECN, то в Европе прижился термин MTF – Multilateral Trading Facility (многосторонняя возможность для трейдинга).
Монолог. Механика бизнеса ECN
MTF представляют собой очень быстрые системы – это такие компьютерные молотилки, которые без всякого клиринга и расчетов делают мэтчинг. Заявка влетает в MTF с бешеной скоростью, еще быстрее проворачивается внутри и либо мэтчится сразу, либо едет в другие системы или на биржи по заданным алгоритмам маршрутизации, где под нее можно найти ликвидность с той или иной степенью вероятности. Производительность этих систем, если сравнивать, например, с производительностью российских бирж, на два порядка выше. Сегодняшние зарубежные внебиржевые системы могут регистрировать 150-200 млн сделок в день. Bats в состоянии переварить 166 тыс. торговых заявок в секунду.
MTF довольно дешевы в исполнении и эксплуатации. Потому что стоимость программных решений снизилась, а свое "железо" вообще не нужно. Можно арендовать data-центр. А так как все дешево, то и комиссии оказываются существенно ниже. Собственно, фактор дешевизны услуг и привлекает клиентов. Кроме того, многие MTF используют довольно интересные финансовые модели. Не только брокеры платят комиссии за сделку торговой площадке, но и она может платить брокеру за маркетмейкинг.
Если ты даешь ликвидность, то торговая система заплатит тебе копеечку, если совершил сделку – забрал из системы ликвидность, то ты заплатишь торговой площадке двойную копеечку. Соответственно, MTF и живут за счет этой разницы.
Самый успешный проект MTF в Европе – Chi-X. Его доля в суммарном обороте бумаг, входящих во все основные европейские индексы (FTSE-100, CAC-40, DAX и др.), составляет порядка 25-27%. Сейчас Chi-X по обороту уже больше, чем LSE. Учитывая, что ему всего три года и он уже такой большой, есть о чем задуматься.
Диалог. Об участии и надежности
– Chi-X сделали на пустом месте три программиста?
– Очень близко, но это, конечно, не совсем венчур, потому что одним из основателей является Nomura, и многие сети возникли вокруг какого-то инвестиционного банка. Например, LSE когда-то задумала сделать вместе с Lehman Brothers (самым крупным участником торгов на бирже) систему для внебиржевой ("скрытой") ликвидности Baikal, которая затем слилась с брокерским проектом Turquoise. В результате все они вошли в состав группы Лондонской фондовой биржи. Вообще же участие инвестбанков как акционеров в проекте – это абсолютно нормальное явление, потому что без того, чтобы люди стали предоставлять собственную ликвидность, ничего не получится.
Есть и отрицательный пример. NASDAQ запустила два года назад свой собственный проект MTF под названием Neuro на базе своей торговой системы, которая, кстати, одна из наиболее продвинутых в мире по технологическим характеристикам. При этом Neuro рассматривалась как 100% "дочка" NASDAQ в Европе. А когда время прошло и стали долю рынка смотреть, выяснилось, что у Chi-X в Европе – 27%, а у Neuro – 1,5%, хотя технически обе платформы находятся на одном уровне. Пришлось признавать ошибочность самостоятельной стратегии и намекать на то, что участники торгов будут приглашаться в акционеры.
– А вы позвали российских брокеров?
– Да, во-первых, мы видим их большой интерес к нашей системе. Во-вторых, интерес к акционерному участию в проекте. Будем обсуждать.
– Средний объем торгов акциями на ММВБ порядка 50 млрд руб. в день. Биржа получает 0,01% от обеих сторон по сделке. Если вы перехватите 1 млрд (2%) и станете брать в два раза меньше, то получите 100 тыс. руб. в день – по 50 тыс. с каждой стороны. Миллион долларов в год!
– Мы нацелились на небиржевой сегмент и собираемся работать не только с акциями, но и с облигациями, возможно, и с другими инструментами финансового рынка. В Европе сети воюют с биржами и пытаются поделить существующую поляну. А по отношению к российским фондовым активам доля ММВБ и РТС, то есть российского биржевого рынка, составляет только 45% общего (глобального) объема торгов. Мы будем работать в зоне оставшихся 55%, расширяя таким образом долю российского организованного рынка в глобальном обороте. При этом может так получиться, что и наша доля в итоге будет значительна, и доля бирж не упадет.
Внебиржевой рынок при всей значительности своего объема у нас не очень технологичный. Одним из показателей этого является то, что недавно два довольно крупных иностранных голосовых брокера открыли свои представительства в России.
Мы рассчитываем и на интерес иностранцев к нашей платформе. Если мы хотим, чтобы они у нас торговали, мы должны дать им такие технологические возможности, к которым они привыкли: виды заявок, маршрутизацию. Фонды обязаны за условиями исполнения своих заявок следить очень внимательно.
– А как технически будут проходить расчеты по сделкам?
– В конце дня информация для расчетов будет передаваться в те же самые расчетные депозитарии и банки, к которым все привыкли. Это стандартная процедура.
– У трейдеров возникнет резонный вопрос: как будет обеспечиваться исполнение сделок?
– Всем нам известны только два способа обеспечения исполнения обязательств по сделкам: 100%-ное предварительное депонирование активов или торги с центральным контрагентом.
– На чем еще зарабатывают MTF?
– Это бизнес, связанный со скрытой ликвидностью, которую иногда называют dark pool. Известные "айсберги" – это один из примеров видов заявок, который призван обслуживать такую скрытую ликвидность. Но есть более жизненный пример. Если тебе необходимо продать крупный пакет акций, что можешь сделать? Если выставишь на биржевые торги – понятно, чем все закончится. Покупатели снизят свою цену, а от пакета "отщипнут" какую-то его часть, что может быть неинтересно продавцу. Даже если ты поставил "айсберг", то все увидят твое намерение продавать.
Поэтому, если сегодня у кого-то из брокеров появляется заказ на покупку или продажу крупного пакета, да еще если это не очень ликвидные бумаги, начинается поиск прямого контрагента на рынке. Уходит время, может уйти цена, информация об интересе к сделке растекается и т. п. В итоге сделка может вообще не состояться или состояться на совершенно других условиях. Поэтому для обслуживания внебиржевой ликвидности нужны технологии, отличные от биржевых. Если мне нужно продать крупный пакет каких-то бумаг, я шлю заявку в торговую систему с указанием цены и объема. Но моя заявка никому не видна, никто не знает даже о ее наличии. Если кому-то нужно купить крупный пакет, он делает то же самое, указав свою цену и объем.
И далее система, например, один раз в полчаса смотрит, какие поступили заявки. Если есть встречные заявки, понятно, что они будут с каким-то спредом, то она их может смэтчить между собой по заданному алгоритму. Например, по средней цене или привязавшись к биржевой цене.
– Участники сделки ее должны дополнительно подтвердить?
– Нет, ты ведь знаешь алгоритм. Когда-то все это начиналось с аукционов один раз в час, при этом брали цену посередине спреда. Сейчас переходят на непрерывность аукциона, потому что ликвидность накоплена довольно серьезная. Вот такой кроссинг или midpoint matching – самый известный пример того, как обслуживается скрытая ликвидность.
– А зачем вообще нужна новая площадка, разве все это нельзя сделать на наших биржах?
– Речь идет о создании нового инструментария для нового сегмента рынка, в котором биржи не работают.
– Некоторые алготрейдеры говорят, что хотят иметь "чистый" и неискаженный поток биржевых данных и все эти ECN от лукавого.
– Для серьезной алгоритмической торговли нужен принципиально новый уровень "скорострельности" и производительности движка системы. Если система будет проворачивать через себя 150 тыс. заявок в секунду, то к гадалке не ходи – общая ликвидность на рынке вырастет. Потому что повышается вероятность того, что ты найдешь себе контрагента. А если у тебя в "стакане" рабочего места будут котировки из электронной сети и биржи, то ты можешь всегда отделить одни от других. Ну а не найдешь ликвидности в MTF – заявка "поедет" на биржу.
Мировой опыт
Вопрос о том, как именно будут происходить расчеты по деньгам и ценным бумагам в России, в процессе проработки. На Западе это происходит так. ECN при выставлении заявок и заключении сделок не проверяют достаточность средств на счетах участников непосредственно в этот момент. Поэтому ECN (MTF) и работают так быстро.
Но сразу после заключения сделки информация о ней передается в клиринговый центр (КЦ), который является центральным контрагентом. После этого КЦ регистрирует сделку, проверяет состояние счетов ее участников и пересчитывает новые остатки по деньгам и ценным бумагам. Если вдруг у кого-то из участников лимит на сделки будет исчерпан, то будут применены соответствующие санкции. Но в ECN не подключают всех подряд, и гарантийные взносы брокеры обязаны иметь в КЦ. Один из сотрудников американской брокерской компании прокомментировал вопросы надежности и расчетов следующим образом: "Если ты будешь козлить, тебя выкинут на фиг из всех привилегий, и ничего ты уже сделать не сможешь, если попадешь в SEC bad list. Не дай бог косячнуть с short sell и т. п. Был случай, когда мы заплатили штраф, чтобы только не портить отношения с ECN".
Константин Илющенко
(C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter