9 июля 2010 InoPressa
Когда я был молод и наивен, я верил, что серьезные люди составляют о чем-нибудь свое мнение, внимательно рассмотрев все возможные варианты. Теперь меня не проведешь. Многое из того, во что верят эти большие люди, основано на предубеждениях, а не анализе. И эти предубеждения зависят от моды и преходящих увлечений.
Этому и посвящена моя колонка. В последние несколько месяцев я и многие другие с ужасом и удивлением наблюдали, как в политических кругах вырабатывается консенсус по поводу необходимости немедленного введения мер строгой экономии. Под этим я имею в виду, что каким-то непонятным образом все вдруг поверили, что именно теперь стоит резко сократить траты, несмотря на то, что самые крупные экономики мира остаются в упадке.
Это общее мнение не основано ни на фактических данных, ни на тщательном анализе. Вместо этого оно опирается на то, что, мягко говоря, можно назвать чистыми догадками, а менее мягко — плодом воображения элит. Точнее, оно основано на вере в тех, кого я теперь называю «невидимыми хранителями облигаций» и «феей инвестиционного доверия».
«Хранители облигаций» — это инвесторы, отворачивающиеся от правительств, которые они считают неспособными или неготовыми платить по долгам. Конечно, вопрос о том, могут ли страны испытывать кризис доверия, не стоит (вспомним долговые обязательства Греции). Но сторонники строгой экономии утверждают, что: а) «хранители облигаций» вот-вот нападут на Америку; б) сигналом к началу этой атаки станет дополнительное стимулирование экономики.
Почему мы должны верить в это? Конечно, у Америки давно проблемы с бюджетом, но наши усилия по стимулированию экономики в ближайшие пару лет почти никак не повлияют на нашу способность решать эти проблемы в долгосрочной перспективе. Как недавно заявил глава Бюджетного управления конгресса Дуглас Эльмендорф, «дополнительное стимулирование экономики сейчас, когда уровень безработицы высок, а многие заводы и офисы работают вполсилы, и введение режима экономии через несколько лет, когда производство и уровень безработицы, скорее всего, достигнут нормального уровня, — не взаимоисключающие вещи».
Тем не менее каждые несколько месяцев нам говорят, что «хранители облигаций» уже рядом, и мы должны ввести строгий режим экономии немедленно, чтобы их успокоить. Три месяца назад небольшой подъем процентных ставок был встречен массовой истерикой. «Страх перед долгами повышает ставки», — гласила первая полоса Wall Street Journal, хотя ничто не свидетельствовало об этих страхах, а Алан Гриспен объявил этот подъем «канарейкой в шахте».
С тех пор долгосрочные процентные ставки вновь упали. Вместо того чтобы без оглядки бежать от погрязшего в долгах правительства США, инвесторы явно считают его самым безопасным вложением в условиях нестабильной экономики. И все же сторонники строгой экономии все еще убеждают нас, что «хранители облигаций» могут активизироваться, если мы не начнем немедленно сокращать расходы.
Но не волнуйтесь. Сокращение расходов может показаться неприятным, но «фея инвестиционного доверия» снимет боль. «Меры строгой экономии не приведут к стагнации», — заявил президент Европейского центрального банка Жан-Клод Трише в недавнем интервью. Почему? Потому что «меры, повышающие доверие инвесторов, будут способствовать, а не мешать восстановлению экономики».
Есть ли доказательства того, что сокращение расходов способствует росту экономики, потому что повышает доверие? (К слову, именно этой доктрины придерживался Герберт Гувер в 1932 году.) Известны случаи, когда за сокращением расходов и повышением налогов следовал экономический рост. Но насколько я могу судить, каждый из этих примеров показывает, что негативный эффект от мер экономии компенсировался другими факторами, которые вряд ли имеют значение сейчас. Например, эпоха экономии и роста в Ирландии в 1980-х была следствием резкого перехода от торгового дефицита к профициту, а это не та стратегия, которой могут придерживаться все страны.
Новейшие же примеры экономии не внушают оптимизма. Ирландия стиснула зубы, резко сократила расходы — и получила взамен экономический спад, сопоставимый по масштабу с Великой депрессией, а финансовые рынки продолжают считать, что ей угрожает дефолт. У других стран, затянувших пояса (вроде Латвии и Эстонии), дела обстоят еще хуже. Во всех трех странах спад производства и повышение уровня безработицы куда серьезнее, чем в Исландии, которую один только масштаб своего финансового кризиса заставил пойти на менее традиционные меры.
Так что когда вы в следующий раз увидите людей, которые с серьезными лицами разъясняют необходимость введения строгой экономии, попытайтесь разобрать их аргументы. Почти наверняка расчетливый прагматизм окажется основанным на фантазиях, на вере в то, что «невидимые хранители» накажут нас, если мы будем вести себя плохо, а «фея доверия» наградит за хорошее поведение. И меры, предлагаемые этими людьми, меры, которые нанесут непоправимый ущерб миллионам рабочих семей, — основаны на этой вере.
Пол Кругман
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Этому и посвящена моя колонка. В последние несколько месяцев я и многие другие с ужасом и удивлением наблюдали, как в политических кругах вырабатывается консенсус по поводу необходимости немедленного введения мер строгой экономии. Под этим я имею в виду, что каким-то непонятным образом все вдруг поверили, что именно теперь стоит резко сократить траты, несмотря на то, что самые крупные экономики мира остаются в упадке.
Это общее мнение не основано ни на фактических данных, ни на тщательном анализе. Вместо этого оно опирается на то, что, мягко говоря, можно назвать чистыми догадками, а менее мягко — плодом воображения элит. Точнее, оно основано на вере в тех, кого я теперь называю «невидимыми хранителями облигаций» и «феей инвестиционного доверия».
«Хранители облигаций» — это инвесторы, отворачивающиеся от правительств, которые они считают неспособными или неготовыми платить по долгам. Конечно, вопрос о том, могут ли страны испытывать кризис доверия, не стоит (вспомним долговые обязательства Греции). Но сторонники строгой экономии утверждают, что: а) «хранители облигаций» вот-вот нападут на Америку; б) сигналом к началу этой атаки станет дополнительное стимулирование экономики.
Почему мы должны верить в это? Конечно, у Америки давно проблемы с бюджетом, но наши усилия по стимулированию экономики в ближайшие пару лет почти никак не повлияют на нашу способность решать эти проблемы в долгосрочной перспективе. Как недавно заявил глава Бюджетного управления конгресса Дуглас Эльмендорф, «дополнительное стимулирование экономики сейчас, когда уровень безработицы высок, а многие заводы и офисы работают вполсилы, и введение режима экономии через несколько лет, когда производство и уровень безработицы, скорее всего, достигнут нормального уровня, — не взаимоисключающие вещи».
Тем не менее каждые несколько месяцев нам говорят, что «хранители облигаций» уже рядом, и мы должны ввести строгий режим экономии немедленно, чтобы их успокоить. Три месяца назад небольшой подъем процентных ставок был встречен массовой истерикой. «Страх перед долгами повышает ставки», — гласила первая полоса Wall Street Journal, хотя ничто не свидетельствовало об этих страхах, а Алан Гриспен объявил этот подъем «канарейкой в шахте».
С тех пор долгосрочные процентные ставки вновь упали. Вместо того чтобы без оглядки бежать от погрязшего в долгах правительства США, инвесторы явно считают его самым безопасным вложением в условиях нестабильной экономики. И все же сторонники строгой экономии все еще убеждают нас, что «хранители облигаций» могут активизироваться, если мы не начнем немедленно сокращать расходы.
Но не волнуйтесь. Сокращение расходов может показаться неприятным, но «фея инвестиционного доверия» снимет боль. «Меры строгой экономии не приведут к стагнации», — заявил президент Европейского центрального банка Жан-Клод Трише в недавнем интервью. Почему? Потому что «меры, повышающие доверие инвесторов, будут способствовать, а не мешать восстановлению экономики».
Есть ли доказательства того, что сокращение расходов способствует росту экономики, потому что повышает доверие? (К слову, именно этой доктрины придерживался Герберт Гувер в 1932 году.) Известны случаи, когда за сокращением расходов и повышением налогов следовал экономический рост. Но насколько я могу судить, каждый из этих примеров показывает, что негативный эффект от мер экономии компенсировался другими факторами, которые вряд ли имеют значение сейчас. Например, эпоха экономии и роста в Ирландии в 1980-х была следствием резкого перехода от торгового дефицита к профициту, а это не та стратегия, которой могут придерживаться все страны.
Новейшие же примеры экономии не внушают оптимизма. Ирландия стиснула зубы, резко сократила расходы — и получила взамен экономический спад, сопоставимый по масштабу с Великой депрессией, а финансовые рынки продолжают считать, что ей угрожает дефолт. У других стран, затянувших пояса (вроде Латвии и Эстонии), дела обстоят еще хуже. Во всех трех странах спад производства и повышение уровня безработицы куда серьезнее, чем в Исландии, которую один только масштаб своего финансового кризиса заставил пойти на менее традиционные меры.
Так что когда вы в следующий раз увидите людей, которые с серьезными лицами разъясняют необходимость введения строгой экономии, попытайтесь разобрать их аргументы. Почти наверняка расчетливый прагматизм окажется основанным на фантазиях, на вере в то, что «невидимые хранители» накажут нас, если мы будем вести себя плохо, а «фея доверия» наградит за хорошее поведение. И меры, предлагаемые этими людьми, меры, которые нанесут непоправимый ущерб миллионам рабочих семей, — основаны на этой вере.
Пол Кругман
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу