5 августа 2010 Project Syndicate
КАНБЕРРА. Великая рецессия 2008 года достигла самых удаленных уголков Земли. Здесь, в Австралии, ее называют ГФК – глобальный финансовый кризис.
Кевин Радд, занимавший пост премьер-министра, когда разразился кризис, ввел в действие самый лучший в мире кейнсианский комплекс мер по стимулированию экономики. Он осознал, насколько важно действовать как можно раньше, используя деньги, которые будут израсходованы очень быстро, а также, что имеется риск длительного кризиса. Поэтому первой частью мер была выдача денежных дотаций, а затем последовали инвестиции, для осуществления которых потребовалось бы больше времени.
Меры, предпринятые Радом, «сработали»: рецессия в Австралии была самой короткой и неглубокой среди промышленно-развитых стран. Однако, по иронии судьбы, внимание было сосредоточено на факте, что некоторые суммы инвестиций были потрачены не так, как могли бы быть потрачены, а также на бюджетном дефиците, к которому привел экономический спад и меры, предпринятые правительством.
Без сомнения, мы должны стремиться к тому, чтобы средства расходовались наиболее продуктивно, однако людям и общественным институтам свойственно ошибаться, и поэтому существуют издержки, чтобы гарантировать, что деньги потрачены с пользой. На экономическом жаргоне это означает, что эффективность требует уравнивания предельных затрат, связанных с размещением средств (как на получение информации об относительной выгоде различных проектов, так и для мониторинга инвестиций) с предельной выгодой. В общих чертах: расточительно тратить слишком много денег для предотвращения убытков.
Несмотря на то, что в настоящее время внимание сосредоточено на расточительных расходах государственного сектора экономики, эти убытки меркнут по сравнению с непроизводительным расходованием ресурсов из-за неудовлетворительной работы частного финансового сектора, достигшим в США суммы в триллионы долларов. Также, убытки из-за неполного использования общественных ресурсов ‑ неизбежный результат отсутствия таких быстродействующих и жестких стимулов ‑ на порядок превышают убытки государственного сектора.
Американцам удивительно, что австралийцы беспокоятся о своем бюджетном дефиците и государственном долге: их бюджетный дефицит в процентном выражении от ВВП наполовину меньше, чем у США, а их государственный долг ‑ менее одной трети государственного долга США.
Дефицитный фетишизм всегда лишен смысла. Государственный долг ‑ это только одна сторона балансового отчета страны. Сокращение расходов на инвестиции, обеспечивающие высокую отдачу (на образование, инфраструктуру и технологии) только с целью уменьшения дефицита поистине неразумно, особенно в такой стране, как Австралия, бюджетный дефицит которой насколько мал. Фактически, если переживать по поводу долгосрочного долга, что и следует делать, то дефицитный фетишизм является особенно неразумным, т.к. больший экономический рост от этих государственных инвестиций приведет к увеличению государственных доходов от налоговых поступлений.
Однако есть еще один парадокс: те из австралийцев, которые критиковали бюджетный дефицит, также критиковали и предложения по увеличению налогов на рудники. Австралии повезло, у нее значительные запасы полезных ископаемых, в том числе железной руды. Эти ресурсы являются государственной вотчиной. Они принадлежат всему населению. До сих пор во всех странах горнодобывающие компании пытаются получить эти ресурсы бесплатно либо по минимальной стоимости.
Конечно, горнодобывающие компании должны получить достаточный доход от своих инвестиций. Но компании, добывающие железную руду, уже получили неожиданные прибыли в связи со стремительным повышением цен на железную руду (с 2007 года они выросли практически в два раза). Увеличение прибылей стало результатом колоссального спроса Китая на сталь, а не мастерства добывающих компаний.
Нет никаких оснований для того, чтобы горнодобывающие компании оставили полученную прибыль себе. Они должны поделиться доходом от роста цен с гражданами Австралии, и соответствующий налог на недропользование является одним из способов обеспечения этого.
Эти средства должны накапливаться в отдельном фонде, который будет использоваться для инвестиций. Как только у страны истощатся природные ресурсы, она неизбежно станет беднее, если стоимость ее кадровых и материальных ресурсов не будет повышаться.
Еще один аспект, по которому проигрывает Австралия – это глобальное потепление. Хотя и не отрицая факта изменения климата, предыдущее правительство, возглавляемое Джоном Говардом, присоединилось к президенту Джорджу Бушу в качестве страны, получающей экономические блага бесплатно, в то время как другие должны были бы взять на себя ответственность за обеспечение выживания планеты.
Это особенно странно, принимая во внимание, что Австралия является одним из крупнейших бенефициаров по Монреальской конвенции, запретившей использование газов, разрушающих озоновый слой. Дыры в озоновом слое подвергают австралийцев воздействию радиации, приводящей к раку. Международное сообщество объединило усилия и запретило использование азоноразрушающих веществ. В настоящее время дыры затягиваются. Тем не менее, правительство Говарда, так же как и администрация Буша, хотело подвергнуть всю планету рискам глобального потепления, которые угрожают существованию большинства островных государств.
Радд провел кампанию, обещая изменить это положение, однако из-за неудачных переговоров по вопросам изменения климата в Копенгагене в декабре прошлого года, когда президент Барак Обама отказался взять на себя, от имени Соединенных Штатов Америки, обязательство, которое от него требовалось, правительство Радда оказалось в затруднительном положении. Провал американского руководства имеет глобальные последствия.
Граждане должны обращать внимание, какое наследство они оставляют своим детям, частью которого являются финансовые долги, которые они оставят после себя. Но другой частью наследства является экология. Призывать к заботе о будущем и не принимать мер для обеспечения того, чтобы страна получила достаточную компенсацию за истощение природных ресурсов либо игнорирование ухудшения экологической ситуации, является двуличием. Еще хуже оставить наших детей без адекватной инфраструктуры и других государственных инвестиций, необходимых для обеспечения конкурентоспособности страны в двадцать первом веке.
Каждая страна сталкивается с этими проблемами. Иногда они более четко видны со стороны, в результате наблюдений за тем, как другие противостоят им. Результаты голосования австралийцев на предстоящих выборах могут быть предвестниками ряда событий. Будем надеяться, что, как для своей собственной пользы, так для блага всего мира, за риторическими лозунгами о процветании и индивидуальными слабостями они смогут разглядеть более важные вопросы, поставленные на карту.
Джозеф Е. Стиглиц – профессор Колумбийского университета и лауреат Нобелевской премии в области экономики. Его последняя опубликованная книга «Свободное падение: свободные рынки и погружение мировой экономики» вышла на французском, немецком японском и испанском языках.
Перевод с английского – Николай Жданович
Кевин Радд, занимавший пост премьер-министра, когда разразился кризис, ввел в действие самый лучший в мире кейнсианский комплекс мер по стимулированию экономики. Он осознал, насколько важно действовать как можно раньше, используя деньги, которые будут израсходованы очень быстро, а также, что имеется риск длительного кризиса. Поэтому первой частью мер была выдача денежных дотаций, а затем последовали инвестиции, для осуществления которых потребовалось бы больше времени.
Меры, предпринятые Радом, «сработали»: рецессия в Австралии была самой короткой и неглубокой среди промышленно-развитых стран. Однако, по иронии судьбы, внимание было сосредоточено на факте, что некоторые суммы инвестиций были потрачены не так, как могли бы быть потрачены, а также на бюджетном дефиците, к которому привел экономический спад и меры, предпринятые правительством.
Без сомнения, мы должны стремиться к тому, чтобы средства расходовались наиболее продуктивно, однако людям и общественным институтам свойственно ошибаться, и поэтому существуют издержки, чтобы гарантировать, что деньги потрачены с пользой. На экономическом жаргоне это означает, что эффективность требует уравнивания предельных затрат, связанных с размещением средств (как на получение информации об относительной выгоде различных проектов, так и для мониторинга инвестиций) с предельной выгодой. В общих чертах: расточительно тратить слишком много денег для предотвращения убытков.
Несмотря на то, что в настоящее время внимание сосредоточено на расточительных расходах государственного сектора экономики, эти убытки меркнут по сравнению с непроизводительным расходованием ресурсов из-за неудовлетворительной работы частного финансового сектора, достигшим в США суммы в триллионы долларов. Также, убытки из-за неполного использования общественных ресурсов ‑ неизбежный результат отсутствия таких быстродействующих и жестких стимулов ‑ на порядок превышают убытки государственного сектора.
Американцам удивительно, что австралийцы беспокоятся о своем бюджетном дефиците и государственном долге: их бюджетный дефицит в процентном выражении от ВВП наполовину меньше, чем у США, а их государственный долг ‑ менее одной трети государственного долга США.
Дефицитный фетишизм всегда лишен смысла. Государственный долг ‑ это только одна сторона балансового отчета страны. Сокращение расходов на инвестиции, обеспечивающие высокую отдачу (на образование, инфраструктуру и технологии) только с целью уменьшения дефицита поистине неразумно, особенно в такой стране, как Австралия, бюджетный дефицит которой насколько мал. Фактически, если переживать по поводу долгосрочного долга, что и следует делать, то дефицитный фетишизм является особенно неразумным, т.к. больший экономический рост от этих государственных инвестиций приведет к увеличению государственных доходов от налоговых поступлений.
Однако есть еще один парадокс: те из австралийцев, которые критиковали бюджетный дефицит, также критиковали и предложения по увеличению налогов на рудники. Австралии повезло, у нее значительные запасы полезных ископаемых, в том числе железной руды. Эти ресурсы являются государственной вотчиной. Они принадлежат всему населению. До сих пор во всех странах горнодобывающие компании пытаются получить эти ресурсы бесплатно либо по минимальной стоимости.
Конечно, горнодобывающие компании должны получить достаточный доход от своих инвестиций. Но компании, добывающие железную руду, уже получили неожиданные прибыли в связи со стремительным повышением цен на железную руду (с 2007 года они выросли практически в два раза). Увеличение прибылей стало результатом колоссального спроса Китая на сталь, а не мастерства добывающих компаний.
Нет никаких оснований для того, чтобы горнодобывающие компании оставили полученную прибыль себе. Они должны поделиться доходом от роста цен с гражданами Австралии, и соответствующий налог на недропользование является одним из способов обеспечения этого.
Эти средства должны накапливаться в отдельном фонде, который будет использоваться для инвестиций. Как только у страны истощатся природные ресурсы, она неизбежно станет беднее, если стоимость ее кадровых и материальных ресурсов не будет повышаться.
Еще один аспект, по которому проигрывает Австралия – это глобальное потепление. Хотя и не отрицая факта изменения климата, предыдущее правительство, возглавляемое Джоном Говардом, присоединилось к президенту Джорджу Бушу в качестве страны, получающей экономические блага бесплатно, в то время как другие должны были бы взять на себя ответственность за обеспечение выживания планеты.
Это особенно странно, принимая во внимание, что Австралия является одним из крупнейших бенефициаров по Монреальской конвенции, запретившей использование газов, разрушающих озоновый слой. Дыры в озоновом слое подвергают австралийцев воздействию радиации, приводящей к раку. Международное сообщество объединило усилия и запретило использование азоноразрушающих веществ. В настоящее время дыры затягиваются. Тем не менее, правительство Говарда, так же как и администрация Буша, хотело подвергнуть всю планету рискам глобального потепления, которые угрожают существованию большинства островных государств.
Радд провел кампанию, обещая изменить это положение, однако из-за неудачных переговоров по вопросам изменения климата в Копенгагене в декабре прошлого года, когда президент Барак Обама отказался взять на себя, от имени Соединенных Штатов Америки, обязательство, которое от него требовалось, правительство Радда оказалось в затруднительном положении. Провал американского руководства имеет глобальные последствия.
Граждане должны обращать внимание, какое наследство они оставляют своим детям, частью которого являются финансовые долги, которые они оставят после себя. Но другой частью наследства является экология. Призывать к заботе о будущем и не принимать мер для обеспечения того, чтобы страна получила достаточную компенсацию за истощение природных ресурсов либо игнорирование ухудшения экологической ситуации, является двуличием. Еще хуже оставить наших детей без адекватной инфраструктуры и других государственных инвестиций, необходимых для обеспечения конкурентоспособности страны в двадцать первом веке.
Каждая страна сталкивается с этими проблемами. Иногда они более четко видны со стороны, в результате наблюдений за тем, как другие противостоят им. Результаты голосования австралийцев на предстоящих выборах могут быть предвестниками ряда событий. Будем надеяться, что, как для своей собственной пользы, так для блага всего мира, за риторическими лозунгами о процветании и индивидуальными слабостями они смогут разглядеть более важные вопросы, поставленные на карту.
Джозеф Е. Стиглиц – профессор Колумбийского университета и лауреат Нобелевской премии в области экономики. Его последняя опубликованная книга «Свободное падение: свободные рынки и погружение мировой экономики» вышла на французском, немецком японском и испанском языках.
Перевод с английского – Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба