5 октября 2010 Project Syndicate
БРЮСЕЛЬ. Европейские лидеры никогда не устают напоминать своим избирателям, почти как мантру, что страны с развивающимися рынками опрокидывают существующий глобальный экономический порядок. Но когда приходится признавать, что в реальности виноваты мировые международные финансовые учреждения, они применяют другую тональность. Особенно это верно в отношении еврозоны.
Еврозона как таковая не имеет представительства в международных финансовых учреждениях. Вместо этого 12 стран еврозоны представлены в правлении Международного валютного фонда шестью различными “избирательными округами” или группами стран. Две самые крупные страны, Франция и Германия, сами являются странами-членами директорской группы. Десять других членов еврозоны являются частью четырех других избирательных округов, возглавляемых Бельгией, Голландией, Испанией и Италией. Однако эти четыре избирательных округа включают более 20 других стран, многие из которых даже не являются членами ЕС.
Вместе со скандинавскими и британским избирательными округами, таким образом, существует восемь представителей ЕС в исполнительном комитете МВФ. Учитывая, что Устав МВФ обуславливает наличие только 20 членов исполнительного комитета, это означает, что 40% всех исполнительных директоров МВФ являются европейцами, и третья часть ‑ из стран еврозоны.
МВФ является превосходным примером чрезмерного представительства европейцев в международных форумах. Вопреки логике, чрезмерное количество европейцев в действительности уменьшает влияние европейцев, потому что они обычно защищают национальные интересы, которые часто отличаются. Но следствием этого является то, что общие европейские интересы не представлены совсем.
Сопоставьте нынешние условия затянувшихся невзгод с единственным разумным решением: объединение всех квот МВФ всеми странами еврозоны. Еврозона тогда имела бы один избирательный округ, или место, в исполнительном комитете фонда, которое занимал бы кандидат, номинированный группой финансовых министров еврозоны.
Европейский центральный банк также мог бы, возможно, участвовать в назначении представителя исполнительного директора еврозоны в фонде. Таким образом, финансовые и денежно-кредитные органы Европы были бы вынуждены кооперироваться, чтобы внести свой вклад в принятие решений МВФ. Многие страны (включая Германию) уже следуют этому “двуглавому” подходу.
Представитель еврозоны был бы очень влиятельным, потому что он представлял бы даже большую квоту, чем квота США. Действительно, фактическое доминирование министерства финансов США в МВФ стало бы делом прошлого.
Но, учитывая ограниченный интерес членов Европейского Союза к дальнейшей передаче компетенции (и лакомых международных постов) на уровень ЕС, шансы того, что это решение будет превалировать, кажутся весьма отдаленными. Германия, в частности, чувствует, что у нее нет причин делить свое представительство в МВФ с другими, более слабыми в финансовом отношении членами еврозоны. И французы, кажется, боятся распространения инфекции: однажды Франция согласилась на общее место еврозоны в МВФ, другие могли ссылаться на это как на прецедент, который нужно применять в Совете безопасности ООН, где Франция рисковала потерять свое место и быть представлена общим представителем от ЕС.
До настоящего времени остальной мир мог только ворчать по поводу упрямого отказа Европы признавать свой относительный упадок. С тех пор как ни одна европейская страна не согласилась отдавать свое место в исполнительном комитете МВФ, единственным выходом было добавление все больших и больших временных мест для динамичных и слабо представленных развивающихся экономик.
Однако, такой процесс не может продолжаться бесконечно, потому что с увеличением в размерах исполнительный комитет становится менее эффективным. Вот почему США сейчас решили бросить кота в стаю европейских голубей.
США (которые обладают правом вето) сейчас приняли позицию, согласно которой они больше не будут утверждать высших членов исполнительного директората (24 в настоящее время). Это поставило европейцев в затруднительное положение: если они не согласятся отказаться от нескольких мест в исполнительном комитете, некоторые развивающиеся страны, такие как Аргентина, Бразилия и, возможно, даже Индия, потеряют свои. ЕС не хочет брать за это ответственность на себя. Голуби, таким образом, сражаются между собой по поводу того, кем пожертвовать.
До настоящего времени можно было утверждать, что еврозона не имеет общего финансового учреждения, которое бы представляло общие интересы еврозоны. Но эта ситуация поменялась с созданием европейского фонда спасения в форме Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF).
Финансирование последующих спасательных операций внутри еврозоны будет обременительным и затратным, потому что финансовые рынки не доверяют сложным структурам, подобным созданным, чтобы финансировать EFSF. Это предоставляет блестящую возможность для Европы из нужды сделать добродетель путем объединения своего доступа для получения более дешевого финансирования от МВФ.
Если, например, Ирландии (или Испании) была бы нужна срочная поддержка, другие страны еврозоны просто смогли бы согласиться одолжить ей свои квоты МВФ. Страны, находящиеся в бедственном положении, могли бы быстро получить большой заем от МВФ, учитывая, что квоты для стран еврозоны составляют в целом 60 миллиардов евро – и что займы МВФ могут легко быть в несколько раз больше квоты.
Страны-кредиторы, подобные Германии, также выиграли бы от этого, потому что им не нужно было бы выделять огромные суммы под гарантии для EFSF, при этом сохраняя свои интересы в существующей структуре EFSF. Все члены еврозоны, затем, имели бы свой интерес в создании более мелких избирательных округов, а EFSF представлял бы коллективные интересы в МВФ.
Даниель Гросс – директор Центра европейских политических исследований.
Перевод с английского: Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Еврозона как таковая не имеет представительства в международных финансовых учреждениях. Вместо этого 12 стран еврозоны представлены в правлении Международного валютного фонда шестью различными “избирательными округами” или группами стран. Две самые крупные страны, Франция и Германия, сами являются странами-членами директорской группы. Десять других членов еврозоны являются частью четырех других избирательных округов, возглавляемых Бельгией, Голландией, Испанией и Италией. Однако эти четыре избирательных округа включают более 20 других стран, многие из которых даже не являются членами ЕС.
Вместе со скандинавскими и британским избирательными округами, таким образом, существует восемь представителей ЕС в исполнительном комитете МВФ. Учитывая, что Устав МВФ обуславливает наличие только 20 членов исполнительного комитета, это означает, что 40% всех исполнительных директоров МВФ являются европейцами, и третья часть ‑ из стран еврозоны.
МВФ является превосходным примером чрезмерного представительства европейцев в международных форумах. Вопреки логике, чрезмерное количество европейцев в действительности уменьшает влияние европейцев, потому что они обычно защищают национальные интересы, которые часто отличаются. Но следствием этого является то, что общие европейские интересы не представлены совсем.
Сопоставьте нынешние условия затянувшихся невзгод с единственным разумным решением: объединение всех квот МВФ всеми странами еврозоны. Еврозона тогда имела бы один избирательный округ, или место, в исполнительном комитете фонда, которое занимал бы кандидат, номинированный группой финансовых министров еврозоны.
Европейский центральный банк также мог бы, возможно, участвовать в назначении представителя исполнительного директора еврозоны в фонде. Таким образом, финансовые и денежно-кредитные органы Европы были бы вынуждены кооперироваться, чтобы внести свой вклад в принятие решений МВФ. Многие страны (включая Германию) уже следуют этому “двуглавому” подходу.
Представитель еврозоны был бы очень влиятельным, потому что он представлял бы даже большую квоту, чем квота США. Действительно, фактическое доминирование министерства финансов США в МВФ стало бы делом прошлого.
Но, учитывая ограниченный интерес членов Европейского Союза к дальнейшей передаче компетенции (и лакомых международных постов) на уровень ЕС, шансы того, что это решение будет превалировать, кажутся весьма отдаленными. Германия, в частности, чувствует, что у нее нет причин делить свое представительство в МВФ с другими, более слабыми в финансовом отношении членами еврозоны. И французы, кажется, боятся распространения инфекции: однажды Франция согласилась на общее место еврозоны в МВФ, другие могли ссылаться на это как на прецедент, который нужно применять в Совете безопасности ООН, где Франция рисковала потерять свое место и быть представлена общим представителем от ЕС.
До настоящего времени остальной мир мог только ворчать по поводу упрямого отказа Европы признавать свой относительный упадок. С тех пор как ни одна европейская страна не согласилась отдавать свое место в исполнительном комитете МВФ, единственным выходом было добавление все больших и больших временных мест для динамичных и слабо представленных развивающихся экономик.
Однако, такой процесс не может продолжаться бесконечно, потому что с увеличением в размерах исполнительный комитет становится менее эффективным. Вот почему США сейчас решили бросить кота в стаю европейских голубей.
США (которые обладают правом вето) сейчас приняли позицию, согласно которой они больше не будут утверждать высших членов исполнительного директората (24 в настоящее время). Это поставило европейцев в затруднительное положение: если они не согласятся отказаться от нескольких мест в исполнительном комитете, некоторые развивающиеся страны, такие как Аргентина, Бразилия и, возможно, даже Индия, потеряют свои. ЕС не хочет брать за это ответственность на себя. Голуби, таким образом, сражаются между собой по поводу того, кем пожертвовать.
До настоящего времени можно было утверждать, что еврозона не имеет общего финансового учреждения, которое бы представляло общие интересы еврозоны. Но эта ситуация поменялась с созданием европейского фонда спасения в форме Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF).
Финансирование последующих спасательных операций внутри еврозоны будет обременительным и затратным, потому что финансовые рынки не доверяют сложным структурам, подобным созданным, чтобы финансировать EFSF. Это предоставляет блестящую возможность для Европы из нужды сделать добродетель путем объединения своего доступа для получения более дешевого финансирования от МВФ.
Если, например, Ирландии (или Испании) была бы нужна срочная поддержка, другие страны еврозоны просто смогли бы согласиться одолжить ей свои квоты МВФ. Страны, находящиеся в бедственном положении, могли бы быстро получить большой заем от МВФ, учитывая, что квоты для стран еврозоны составляют в целом 60 миллиардов евро – и что займы МВФ могут легко быть в несколько раз больше квоты.
Страны-кредиторы, подобные Германии, также выиграли бы от этого, потому что им не нужно было бы выделять огромные суммы под гарантии для EFSF, при этом сохраняя свои интересы в существующей структуре EFSF. Все члены еврозоны, затем, имели бы свой интерес в создании более мелких избирательных округов, а EFSF представлял бы коллективные интересы в МВФ.
Даниель Гросс – директор Центра европейских политических исследований.
Перевод с английского: Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter