ДМИТРИЕВ: Добрый день, уважаемые радиослушатели, в эфире «Финам FM» программа «Сухой остаток», меня зовут Олег Дмитриев. Пришло время поговорить о том, что происходит на финансовых рынках. Сделаем акцент сегодня на рынок сырья, на рынок нефти, ну и, в принципе, обсудим все, что происходит… Как обычно, да? Как обычно. Стабильность – признак мастерства.
Итак, в гостях сегодня Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», Олег, день добрый…
АБЕЛЕВ: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: …И Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ», Виталий, добрый день.
КРЮКОВ: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: Уважаемые слушатели, напомню я вам о том, что 65-10-99-6 (код Москвы – 495) – это волшебный телефон, телефон прямого эфира. Для того чтобы позвонить в эфир и задать свой вопрос, озадачить моих гостей неожиданным мнением, вы можете воспользоваться этим номером. И, в принципе, вы можете воспользоваться другим способом, чтобы связаться с нами – написать на сайте www.finam.fm.
Так, ну и давайте начнем – картина маслом: 15.06 в Москве, что деется, смотрим, что деется.
Америка без изменений. Ну, я имею в виду, что тенденция не поменялась. Изменения, конечно, есть. Небольшие хотя все же, да? Символический плюсик у Dow Jones: забавно – 0,002%! Но он прибавил! Дальше, S&P вырос на, тоже так, 0,01%, 1802. В общем, я так понимаю, все-таки уровень 1800 сделан уже и все, да? Уже поддержка, уже притоптали его, никуда уже не денется, наверное. И чуть более значительно, на полпроцента, вырос NASDAQ. Ну, главное, что вырос опять, восходящая тенденция продолжается.
Азия у нас разнонаправленно последние несколько дней торгуется, и сегодня также это произошло: на полпроцента снизился Nikkei 225, и почти на процент вырос Shanghai Composite. Европа сейчас торгуется в легком плюсе в лице Footsie 100, прибавляет 0,1%. А индикаторы российского рынка снижаются. Причем уже активнее снижаются. Час назад я смотрел – по полпроцента они теряли, а сейчас уже по 0,7% в минусе: 1406 пунктов РТС, ММВБ – 1473 пункта. В общем, надежда на вожделенное ралли как-то исчезает, тает.
Смотрим на сырье. Вот это вот – пожалуйста! Опять какие-то непонятки. Нефть Brent уверенно держится выше 110 долларов – 111,33, Light Sweet снижается, напротив – 93,20 уже стоит бочка. Вот, пожалуйста, вот вам очередные непонятки. Ну, я имел в виду сначала растущую нефть и падающий рынок Российской Федерации, слабеющий рубль в том числе, и, кроме того, опять расходится у нас спред между марками нефти… Мы с тобой последний раз, Виталий, обсуждали, да?..
КРЮКОВ: Да. Уже больше спред, растет. Но мы видели, было и сужение, помните?
ДМИТРИЕВ: Да.
КРЮКОВ: И американская нефть дороже стоила даже.
ДМИТРИЕВ: Это было совсем давно, да? А последний раз когда мы встречались…
КРЮКОВ: Нет, были, были колебания там.
ДМИТРИЕВ: Любопытно. Ну, давай я закончу, и мы как раз с этой темы и начнем. Значит, дальше я картину дорисую сейчас, осталось не много.
Золото отскакивает в район 1250, ну, подрастает достаточно активно. Смотрим на евро/доллар: 1,36 уже пробивает вверх валютная пара, то есть евро растет против доллара. Кстати, я бы и фунт отметил для тех, кто интересуется Forex. Сегодня была статистика по ВВП, по-моему, за третий квартал в Британии. Цифры положительные, и 1,63 сейчас штурмует кабель.
Ну и смотрим на набор голубых фишек. В общем, здесь все в красном в основном сегодня… Так элегантно рынок выглядит – в красном! Кто покраснел больше всех сегодня: «АвтоВАЗ» – 2%, 1,5% – «Газпром», 1,5% – «Аэрофлот», 1,5% – «ЛУКОЙЛ»… бог мой!.. «Северсталь» теряет чуть больше процента, «Уралкалий» продолжает снижение – минус 1,7%, больше процента теряет «Роснефть», почти 2% «Ростелеком»… В общем, не буду я дальше продолжать, меня это раздражать уже начинает. Для разнообразия хоть подросли бы!
КРЮКОВ: Каждый день одно и то же.
ДМИТРИЕВ: Да, каждый день одно и то же! Хоть бы вчера подросли, сегодня упали, подросли, потом упали – так было бы веселей. А так – грустно.
Так, ну, ладно, как бы то ни было, жить все равно приходится в этом состоянии. За окошком смотришь – опять же, ну никакого оптимизма не рождается! Вроде бы зима началась сейчас, снег выпал, минус, хорошо – завтра плюс, завтра…
КРЮКОВ: Ну, все падает: и снег падает, и рынок.
ДМИТРИЕВ: Помню, у одного певца была такая песня – «Tombe la neige».
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: У него еще был прононс замечательный.
Так, ладно, чего-то меня повело не в ту сторону. Давай к спреду вернемся, Виталий. Итак, вот он парадокс… Ну, конечно, это не парадокс, и ты нам сейчас объяснишь, и Олег тоже объяснит. Но, в принципе, что сейчас происходит – почему Brent растет в моменте, а Light Sweet снижается?
КРЮКОВ: Да, но мы вспомнили, что не так давно, в принципе, было и сужение спреда, когда инвесторы во весь голос говорили, что вот, все, поменялись рынки, теперь снова в Соединенных Штатах дефицит нефти. И приводили аргументы – пустили нефтепровод из Кушинга до побережья, поэтому вот этой пробки, которая была в Кушинге, уже нет. Но было очевидно, что такая большая проблема, как Кушинг и вот эта пробка, куда поступает, по сути, вся нефть, в том числе и сланцевая нефть в большом количестве… А я напомню слушателям, что темпы падения не снижаются. То есть добыча нефти в Соединенных Штатах продолжает уверенный рост. Мы как-то уже долго не говорили об этом, но…
ДМИТРИЕВ: Подзабыли.
КРЮКОВ: …С тех пор мало что поменялось. То есть в целом ожидания на этот год и на будущий год остаются прежними: это двузначные темпы роста добычи нефти в Соединенных Штатах, в физическом выражении это прирост практически, ну, более 1 миллиона баррелей в сутки. И в этом году, и в будущем году. Я напомню, что прирост мирового спроса ниже. То есть одни только Соединенные Штаты, в принципе, могут обеспечить прирост мирового спроса. Опять же, без учета тех факторов, о которых мы будем говорить дальше. Это и Ливия, где снова упала добыча и поставка и нефти, и газа. Военные действия там продолжаются, идет дележ территории, дележ власти.
И у нас в повестке была и иранская тематика в целом. То есть и женевский договор по Ирану не внес краткосрочного облегчения на рынок. То есть в понедельник мы видели, что был гэп вниз, нефть очень сильно упала.
ДМИТРИЕВ: Да, исключительно спекулятивно, на 108.
КРЮКОВ: Но потом все более детально изучили материалы этого договора…
ДМИТРИЕВ: Ну да, как обычно это бывает.
КРЮКОВ: …И поняли, что в краткосрочном периоде, то есть на горизонте 6 месяцев, максимум, что может увеличить Иран – это экспорт на 300 тысяч баррелей в сутки. То есть сегодня у него поставки на экспорт составляют где-то 700 тысяч баррелей в сутки, и стоит ограничение – не более 1 миллиона баррелей в сутки. Напомню, что экспорт у него составлял 2,5 миллиона баррелей.
Поэтому спреды они колеблются. То есть существует поддержка на стороне Brent – это опять же Ливия…
ДМИТРИЕВ: Виталий, спасибо, сейчас Олегу тоже пару слов хотя бы до первых новостей дадим сказать.
То есть вот об этом сейчас как раз Виталий заговорил, и я хотел твое мнение услышать по этому поводу. Действительно ли получается, что разные сорта нефти сейчас реагируют на разные события? То есть некая локализация произошла: сорт Brent смотрит на то, что вокруг него происходит, а Light Sweet ориентируется исключительно на то, что происходит в Штатах и все.
АБЕЛЕВ: Ну, вообще, это происходит уже достаточно давно, я бы не сказал что это, там, тенденция последних месяцев или недель. Это уже достаточно давно сформировавшийся процесс. И если мы говорим о том, что WTI снижается, присоединяюсь к словам Виталия о том, что, действительно, темпы роста добычи нефти в Соединенных Штатах увеличиваются. Более того, постоянно рыночное сообщество слышит заявления разного рода руководителей фондов и инвесторов, которые дискретно говорят о том, что вот, впереди нас ожидает эра сланцевой нефти. Естественно, это еще больше играет психологически, по умам, скажем так, инвесторов и толкает цены WTI вниз.
А что касается цен марки Brent, то в силу того, что географически нефть добывается в таком регионе, где, так или иначе, геополитическая нестабильность сильней, естественно, Brent и прибавляет на этом фоне.
ДМИТРИЕВ: Спасибо огромное. Ну что ж, хорошее начало, давайте прервемся – новости послушаем, потом продолжим.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, друзья, продолжим эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Сегодня в студии Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», и Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ». Обсуждаем текущую ситуацию на финансовых рынках.
Ну, собственно о рынке нефти заговорили, Олег, заканчивая мысль, пожалуйста.
АБЕЛЕВ: Да, вот мы начали с того, что до рекламной паузы говорили о тенденциях по марке Brent, по WTI, я начал про марку Brent говорить.
Хотелось бы сказать, что, действительно, в силу того, что регион гораздо более нестабилен с точки зрения геополитических, экономических рисков, он, естественно, реагирует, прежде всего, и диктует цены на марку Brent. И вот мы говорили о ливийском факторе – стоит сказать и об Иране.
Я, кстати, абсолютно согласен с тем, что пока, действительно, не стоит придавать слишком большое значение фактору Ирана и вот этому возможному в будущем снятию эмбарго на импорт нефти и нефтепродуктов со стороны стран ЕЭС из Ирана. Следует учесть, что это, конечно, процесс не короткий, он весьма длительный, и, как мы понимаем, это только проходил первый раунд переговоров, достигнуты какие-то первые договоренности. Хотя, конечно, отрадно, что Иран согласился на 20% сократить свой атомный потенциал и допустил, по крайней мере, международных наблюдателей, там, инспекторов МАГАТЭ к себе.
ДМИТРИЕВ: То есть процесс пошел.
АБЕЛЕВ: И вообще, надо отметить, что новое руководство Ирана, новый президент господин Рухани он гораздо более толерантен к Западу, к Соединенным Штатам, к странам Европы – что он стал показывать практически с первых дней своего президентства. И глобально, ни сегодня, ни завтра, может быть, даже не через несколько месяцев, глобально, конечно, для марки Brent и вообще для общего геополитического изменения, скажем так, в регионе это, конечно, новость позитивная. В том плане, что иранская проблема, в общем, стояла довольно давно при прежнем руководстве страны, скажем так, некой костью в горле и во многом обеспечивала спекулянтов дополнительной возможностью заработать. Благо, можно было добавить в цену на нефть спекулятивную премию. Сейчас, конечно, это тоже можно сделать, но уже не с тем рвением, какое было ранее.
Поэтому когда мы смотрим на марку Brent, вот лично мое видение заключается в том, что в ближайшее время, наверное, в ближайшие несколько месяцев, существенных изменений с точки зрения роста вверх по марке Brent мы, наверное, не увидим. Сирийская история медленно, но верное в информационных потоках сошла на нет…
ДМИТРИЕВ: Но существенные изменения они могут быть и вниз?
АБЕЛЕВ: Нет, ну, вначале я говорю про рост.
ДМИТРИЕВ: Я понял.
АБЕЛЕВ: Что касается изменений вниз, то здесь, я думаю, в первую очередь, конечно, стоит ориентироваться на те новости, которые будут поступать, во-первых, и из Ливии, о которых говорил Виталий, какой фон будет там. Но, как говорится, поживем – увидим.
ДМИТРИЕВ: Поживем – увидим, да… Но давай вернемся, Виталий.
КРЮКОВ: Олег очень подробно остановился на нефти Brent. Я бы больше уделил внимания нефти WTI, потому что там интересные события происходят.
ДМИТРИЕВ: Давай.
КРЮКОВ: Дело в том, что тот рост, о котором мы говорили, происходит в основном за счет увеличения предложения легкой нефти. А нефтеперерабатывающие мощности в Соединенных Штатах изначально строились под тяжелую нефть. Порядка двух третей мощностей НПЗ ориентированы на переработку тяжелой нефти. Очевидно, что на горизонте 2-3 лет НПЗ придется принимать очень большие усилия, чтобы перенастроить свои мощности под легкую нефть, и очевидно, что они не успеют это сделать.
ДМИТРИЕВ: То есть это процесс, я так понимаю, непростой, да?
КРЮКОВ: Это длительный процесс, учитывая, что многие-многие годы строились именно мощности под переработку тяжелой нефти из Мексики и подобных регионов.
И очевидно, что если Соединенные Штаты на горизонте 2-3 лет не снимут, по сути, эмбарго на экспорт американской нефти… Это ограничение было введено еще в 1975 году, и оно до сих пор действует. Есть отдельные поставки в Канаду порядка 100 тысяч баррелей в сутки, но, как бы, это не меняет картины мира. Поэтому эти рынки, имеются в виду американский рынок и рынок мировой, пока не связаны, потому что из Соединенных Штатов, по сути, нет экспорта нефти.
Мои ожидания сводятся к тому, что все-таки Соединенные Штаты вот это эмбарго на экспорт нефти снимут, отменят, им придется в любом случае это делать. Потому что тот объем нефти, который у них будет на горизонте 2-3 лет, они физически не смогут переработать. Поэтому нефть пойдет на мировой рынок, и после этого эти рынки свяжутся, и этот спред уйдет. Но до этого, на мой взгляд, есть риск того, что спред может превысить исторический максимум. То есть максимум этот составлял где-то 27-28 долларов за баррель, спред между Brent и WTI. Я думаю, что возможный спред может быть выше, то есть может быть и 40 долларов. Но после этого будет очень резкое схлопывание. То есть это инвестиционная идея на горизонт, думаю, примерно 2-3 лет.
ДМИТРИЕВ: Смотри, если сейчас даже ориентироваться на нынешние цены, 93 и 111 – ну, грубо, сколько это там получается? 20 долларов, да? Примерно 17-20 долларов.
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: За счет чего этот спред может до 40 долларов увеличиться?
КРЮКОВ: Избыточное предложение нефти на американском рынке, которое местные НПЗ не смогут переработать.
ДМИТРИЕВ: Угу, соответственно, Light Sweet будет дешеветь.
КРЮКОВ: То есть эта нефть – это рынок замкнутый сейчас, поэтому WTI может очень сильно падать. Спред будет увеличиваться дальше. До тех пор, пока не отменят ограничение на экспорт нефти из Соединенных Штатов.
ДМИТРИЕВ: Смотри, еще одно уточнение. Обычно мы все-таки, ну, с точки зрения спекулянтов смотрим на…
КРЮКОВ: Вот это хорошая спекулятивная идея как раз.
ДМИТРИЕВ: Я понял, послушай. Так вот, обычно мы смотрим на статистику по запасам нефти в Штатах как раз, для того чтобы понять, как будет себя вести спрос/предложение, и на эту статистику реагируют оба сорта, как правило. Тем не менее, как ты утверждаешь, американский рынок он все-таки оторван от рынка мирового.
КРЮКОВ: Да. Вчера были данные – запасы нефти очень сильно выросли в Соединенных Штатах, и в Кушинге, и на НПЗ…
ДМИТРИЕВ: То есть упал как раз сорт WTI, да?..
КРЮКОВ: То есть как раз на WTI это оказало влияние.
ДМИТРИЕВ: Да, а сорт Brent проигнорировал это.
КРЮКОВ: Да. Просто, опять же, это все игры спекулянтов. В какой-то момент времени в начале года, там, в первой половине года рынок почему-то вдруг обратил внимание, что вот, смотрите, пустили нефтепровод из Кушинга – ну все теперь!..
ДМИТРИЕВ: Все, да, новая жизнь началась.
КРЮКОВ: Да, теперь райская жизнь, никакого спреда не будет. И это продали клиентам, на этом сделали деньги хорошие. В принципе, никто не в обиде.
ДМИТРИЕВ: Ну да.
КРЮКОВ: Но потом почему-то действует нефтепровод, а спред вновь пошел к своим максимумам. Почему, спрашивается? И все это в течение года.
Ну, вот такие игры они как бы могут быть, и, на мой взгляд, просто вот таких крупных игроков не стоит особо слушать, потому что у них свои интересы, понятно.
ДМИТРИЕВ: Понятно. Спекулятивно интересно.
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Ну а со сланцем, Олег? Что со сланцем? Стоит это уже сейчас обсуждать пристально? Или все-таки это перспективы, опять-таки, какие-то отдаленные?
АБЕЛЕВ: Вы знаете, я думаю, что начинать обсуждать, по крайней мере, точно надо, потому что нет ничего более постоянного, чем временное. Если сейчас все говорят, что это временно, что пока эра сланцевой нефти не пришла… Я, кстати, позволю себе напомнить, что вот в отношении закрытости американского рынка, если мы говорим не только о традиционной тяжелой и легкой нефти, но говорим и о сланцевой нефти, то, да, пока транспортная инфраструктура и количество экспортных терминалов в Соединенных Штатах не позволяют говорить о том, что, там, для нее Штаты могут использовать весь свой экспортный потенциал. Но это дело времени. С учетом существующих возможностей и технологий, которыми обладают Соединенные Штаты, я думаю, что 3, 4, 5 лет – и эти терминалы будут построены. И тогда действительно, как говорил Виталий, вот эта изолированность, оторванность пускай через сланцевую нефть между мировыми рынками и американским рынком нефти уйдет, и эта связь все-таки состоится, эта изолированность Соединенных Штатов будет нарушена.
Другое дело, что в этом плане всегда больно вспоминать собственный рынок, где, в общем-то, мы обладаем определенными запасами сланцевой нефти, и, в общем-то, не секрет, что в Кузбасском регионе, например, довольно большие запасы, работы по разведке нефти проводились достаточно давно. Но, к сожалению, пока для нас этот вопрос не становится актуальным, и очень хотелось бы верить, что все-таки в ближайшее время он станет таковым, потому что как бы он не оказался для нас актуальным тогда, когда будет уже поздно.
ДМИТРИЕВ: Да.
АБЕЛЕВ: Вот это вот такая, я бы сказал, центральная мысль и идея.
ДМИТРИЕВ: Плач сердца! Как бы ни было больно, я согласен, Олег, но вернуться все-таки к российской действительности нам придется. Но сделаем мы это после новостей. Новости послушаем и продолжим.
ДМИТРИЕВ: Итак, друзья мои, продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM», обсуждаем текущую ситуацию на финансовых рынках. Напомню, в гостях у меня Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», и Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ». Телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm.
Мы продолжаем наш разговор, и Олег уже, так сказать, мячик бросил: как бы это ни было печально, но о российском рынке придется поговорить. И, кстати, напомнил мне Виталий, рынок российский падает, снег падает… Помнишь старый такой трейдерский анекдот?
КРЮКОВ: Да. И песня вспомнилась сразу.
ДМИТРИЕВ: Песню, ладно, петь не буду уже – анекдот вспомнил. Старый анекдот. Это когда в «яме», там, или где-то стоят трейдеры, и один говорит: «О, а снег-то падает!» Потом пауза такая – и: «Продавай!»
Ладно. Российский рынок, действительно, падает на… дорогой нефти. И это парадокс номер два. Ну, на мой взгляд, по крайней мере. Виталий, как это объясняется?
КРЮКОВ: Да мне кажется, внерыночные факторы могут действовать. Но если вспомнить, проблемы с банками обострились в последнее время, и явно, что новый глава… новая глава, если так можно говорить по-русски!..
ДМИТРИЕВ: Новая голова!
КРЮКОВ: …Да, «новая голова» ЦБ явно, по моим ощущениям, получила карт-бланш на проверку всех банков, невзирая на имена, лица. То есть идет, мне кажется, чистка жесткая. И в этом плане, если у кого-то баланс, ну, не совсем отвечает пожеланиям ЦБ, ряд банков, я не исключаю, могут продавать какие-то голубые фишки в рынок, например, чтобы пополнить баланс кэшем. Ну, это как вариант опять же.
ДМИТРИЕВ: Да, как вариант.
КРЮКОВ: Как нерыночный фактор какой-то.
ДМИТРИЕВ: Совершенно верно.
КРЮКОВ: Плюс опять же нелюбовь к российскому рынку уже привычна всем, и сейчас ведь многие крупные банки «объезжают» клиентов, формируют некий взгляд на будущий год, говорят, куда вкладывать деньги. Я вам могу сказать, что Россия не то, что не в приоритете – она даже не озвучивается.
ДМИТРИЕВ: Не в списке даже.
КРЮКОВ: Да. То есть о ней если кто-то и скажет даже, то очень вскользь. Как будто такого рынка и нет вовсе, как будто у нас тут вообще темный лес. Говорят обо всем. То есть любят говорить о Китае, Бразилии, Мексике. В основном смотрят на развитые рынки опять же. Даже учитывая вот этот спред, который есть между развитыми и emerging markets. Все равно. То есть развитые рынки они все равно на будущий год у крупных инвесторов остаются в фокусе. Это и европейский рынок, и американский рынок. То есть все равно, неважно, что там P/E составляет 15, да?
ДМИТРИЕВ: Да-да.
КРЮКОВ: Тем не менее, идеи есть именно там. Поэтому на Россию будут смотреть, наверное, в самую последнюю очередь.
ДМИТРИЕВ: Олег?
АБЕЛЕВ: Вы знаете, с чего я хотел бы начать? Вот вы говорите, что к развитым, развивающимся рынкам присутствует интерес со стороны инвесторов. А в России снег падает.
Ну, если серьезно, то почему по поводу нефти такой, как вы его называете, парадокс? На мой взгляд, инвесторы уже просто воспринимают этот ценовой уровень, как должное. Не знаю, вот мое личное убеждение в том, что если раньше, еще несколько лет назад, подобные уровни… Ну, не берем, там, взлет восьмого года до 147 долларов, да? Если еще раньше, несколько лет назад, эти уровни воспринимались как нечто способствующее и побуждающее к покупкам, то сейчас гораздо больше паники в глазах и умах инвесторов, если вдруг цена на Brent находится около уровня 100 долларов за баррель. Поэтому все то, что выше, там, 103, 104, 105, а уж 110 – ну, это хорошо, это, в общем-то, неплохо, но с учетом того ориентира, исходя из которого сверстан бюджет, из той цены за баррель нефти, не могу сказать, что все очень радужно и прекрасно. Потому что не слишком уж далеко глобальная текущая цена от той, которая закладывалась в бюджет.
А если говорить об интересе со стороны инвесторов к российскому рынку, вот я продолжу тему, которую начал Виталий, хочу сказать то, что говорил уже, наверное, неоднократно, наверное, еще раз повторю. Для крупных фондов, которые занимаются инвестициями в активы по всему миру, в том числе и в страновые бумаги тех или иных регионов, Россия воспринимается как нечто, на мой взгляд, экзотическое. То есть если, допустим, есть у крупных иностранных фондов определенный портфель, на 90% это могут быть бонды, акции, на развивающихся площадках какая-то доля отведена срочным инструментам, то Россия сугубо воспринимается как некая база расчета индекса MSCI Russia. От него никто, как правило, не отходит из крупных фондов, потому что никто не захочет рисковать и покупать какие-то бумаги, которые либо не имеют рейтингов, либо, мягко говоря, не очень ликвидны.
Кстати говоря, заметьте, преимущественно на российском рынке самый большой спред по тем бумагам, по которым проходят новости, что в результате ребалансировки индекса MSCI Russia, ну и, соответственно, других индексов, на которые ориентируются крупные фонды, когда инвестируют в Россию… только именно на российском рынке идут довольно сильные гэпы вверх-вниз. Причем неважно, к какой отрасли принадлежит бумага, каковые ее фундаментальные показатели и так далее. Это говорит о чем? О том, что, в общем-то, инстинктивно участники рынка в России понимают, что крупные фонды, которые следуют своей инвестиционной декларации, они следуют базе расчета именно этого индекса.
Что касается дальнейшей связи перспективы российского рынка и цены на нефть, то, на мой взгляд, на самом деле, вот этот миф, который довольно давно уже, последние полгода уже, наверное, или 8 месяцев, там, 9 месяцев ходит и заключается в том, что как же так, вроде бы российский рынок должен быть связан напрямую с ценами на нефть, но в силу того, что сейчас, помимо некой успокоенности инвесторов на западных площадках, где вроде бы бьются исторические максимумы, недавно мы видели, как немецкий индекс DAX исторические максимумы побивал, S&P, соответственно, 1800, Dow Jones 16 тысяч, NASDAQ оказался на 4 тысячах, чего не было уже в течение лет двенадцати после доткомовского бума, плюс к тому, восприятие все как должное на российском рынке – в общем-то, эти факторы и диктуют то, что рынок снижается, а нефть растет. Потому что прямой связи даже с индексом РТС уже достаточно давно нет четкой.
Кстати, это, с одной стороны, конечно, хорошо, потому что вроде бы как можно сказать о том, что внешне, казалось бы, сырьевой зависимости нет. С другой стороны, это очень плохо, потому что мы понимаем, что малейшая какая-то передвижка в новостном фоне, малейший сдвиг приоритетов у, скажем так, правящих на рынках мира сего, на западных площадках обозначает для России резкое снижение объема торгов, по сути, пребывание индекса ММВБ около 1500 пунктов… а вот диапазон 1450-1500 – так это вообще уже очень давно, еще с царя Гороха мы находимся на этом уровне…
ДМИТРИЕВ: Это вообще святые цифры!
АБЕЛЕВ: Все это говорит о том, что, в общем-то, в этом плане мы, конечно, рынок ведомый, и мы ориентируемся на то, что происходит даже не столько с ценной на нефть, сколько на то, что происходит на западных площадках. И вот новая глава ЦБ не только России, но и другого одного ЦБ, которая вступит в должность в конце января, в этом плане опосредованно, косвенно для ситуации на российском рынке, на мой взгляд, гораздо важнее, чем даже то, что происходит сейчас на нефтяных площадках.
ДМИТРИЕВ: Я понял. Кстати, тенденция некая наблюдается, да? Я про «новую голову».
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Они все очаровательны. Здесь у нас дама, Федрезерв возглавит дама скоро.
АБЕЛЕВ: Впервые за 100 лет, кстати говоря, существования Федрезерва.
ДМИТРИЕВ: Кстати, по поводу 100 лет: когда у нас – 19-го, по-моему, да?..
АБЕЛЕВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Столетие Федрезерва.
АБЕЛЕВ: Да, столетие ФРС.
ДМИТРИЕВ: Не забудьте. Обязательно дозвонитесь в эфир «Сухого остатка», поздравьте, не забудьте.
КРЮКОВ: Благодарность выразить Федрезерву?
ДМИТРИЕВ: Да! Выражаем искреннюю благодарность…
АБЕЛЕВ: Но они за 100 лет большую работу провели.
ДМИТРИЕВ: Нет, на самом деле, если даже последние несколько лет брать, спекулянт – он просто молиться должен!
КРЮКОВ: Там не очень понятно – благодарить или упрекать.
ДМИТРИЕВ: Ладно, благодарить или упрекать не будем, конечно, ничего, собственно говоря, от нас-то не зависит.
Ладно, давайте, смотрим на рынок. Итак, очевидно… Кстати, твой вариант нерыночных продаж сегодняшних – он меня как-то так…
КРЮКОВ: Ну, краткосрочная динамика…
ДМИТРИЕВ: Краткосрочная, конечно. Ну а в принципе, кстати, мы наблюдаем продажи уже и с понедельника, я имею в виду продажи нефтяных бумаг. Это все-таки отражение вот этой истории с Ираном?
КРЮКОВ: Да. Но на краткосрочном горизонте, в принципе, рынок его здраво оценивает. Но почему-то рынок не видит, ну, немножко дальше своего носа, вот по моим ощущениям.
Все-таки сделан первый шаг, впервые, там, за 10 лет. Пока он маленький, есть ограничение на экспорт нефти: вместо двух с половиной там сейчас меньше одного миллиона баррелей экспорт из Ирана. Но все равно это шаг вперед. На протяжении, там, нескольких лет нам говорили, что иранская премия – она в ценах, что вот-вот военные действия, поэтому нефть не падает. Но вот, сделали первый шаг – казалось бы, ну, как-то должно же это быть отыграно? Но нет, нефть выше тех уровней, на которых она была до договоренностей. Но это явно не шаг назад сделан, то есть это явно не откат в отношениях, правильно? Но это никак не выразилось в цене. На мой взгляд, рынок ориентируется на очень краткосрочный горизонт, то есть в пределах 6 месяцев. Потому что в пределах вот этого срока Иран должен показать жизнеспособность вот тех договоренностей, которые были в Женеве. Если все пройдет успешно, то санкции можно постепенно уменьшать, и это может способствовать увеличению предложения нефти. Ну, по крайней мере, вероятность такая есть.
Конечно, есть Саудовская Аравия, которая будет явно вести переговоры с Соединенными Штатами, чтобы этот процесс был более плавным. Но в какой-то момент времени, на мой взгляд, может просто сложиться как бы пазл. То есть это Ливия, к примеру, утихнет Ирак… Потому что, например, у «ЛУКОЙЛа» в марте будет запущен в коммерческую добычу проект «Западная Курна-2». То есть к концу первого квартала уже. Это увеличит предложение нефти. И ряд еще других проектов в Ираке. И Ирак в целом прогнозирует рост предложения.
Поэтому вот этот пазл в какой-то определенный момент времени в течение будущего года может просто в одночасье сыграть. Учитывая, как перегрет рынок нефти, это может привести к драматическому падению. Но опять же пока вот…
ДМИТРИЕВ: Ну, понятно… Кстати, если опять возвращаться к взгляду не дальше носа, как Виталий выразился и обосновал это в разговоре о сырьевом рынке. Я подумал о том, что, может быть, в принципе сейчас инвестор не слишком надолго загадывает, потому что витает вот эта вот глобальная опасность, я не знаю, глобальная идея, что рано или поздно начнут закрываться все эти кубышки с дешевой ликвидностью и уже что-то произойдет, поэтому надолго загадывать-то и нельзя.
Как ты думаешь, Олег?
АБЕЛЕВ: Во-первых, я бы хотел сказать по поводу вывода из речи Виталия: о чем говорит то, что рынок не смотрит дальше своего носа? Я говорил об этом раньше – это просто наталкивает на один простой вывод, что сейчас, по сути, рынок настроен спекулятивно, 90% тех, кто совершают операции, это спекулянты.
Что касается Ирана – ну, безусловно, дорогу осилит идущий. Никто не говорил, что на первом же раунде переговоров полностью будет возвращен, там, на уровень экспорта нефти на 2,5 миллиона.
ДМИТРИЕВ: То есть даже и ожиданий этих не было, да?
АБЕЛЕВ: Нет, ну, было бы странно, если бы такие ожидания были бы сразу.
ДМИТРИЕВ: Олег, извини, прерву тебя, сейчас мы послушаем новости в очередной раз, а потом продолжим мысль.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, друзья мои, продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Напомню еще раз, в студии Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», и Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ».
Олег, сложная у тебя задача, да? Я так понимаю, мысль…
АБЕЛЕВ: Вспомнить свою старую мысль.
ДМИТРИЕВ: …Свою ты потерял за эту паузу. Я тебе подскажу: мы говорили про нос! Про то, что рынок не видит дальше носа, и рынок сырьевой, и рынок в целом, как мне показалось, это тоже логично.
АБЕЛЕВ: Нет, я помню эту мысль, на самом деле.
По поводу преобладания спекулянтов. Причем на самом деле, на мой взгляд, это, в общем-то, не только, если уж так широко смотреть, связано с нефтяным рынком. Мне кажется, что именно как раз последний год, наверное, может быть, даже полтора года эта тенденция очень четко характеризует российский рынок, прежде всего. И именно поэтому мы очень активно говорим всегда о том, что основной причиной, там, снижения внутри дня или снижения по итогам нескольких дней… Порой часто пытаешься найти причину и спрашиваешь себя: «А что, собственно, произошло?» И чаще всего, кроме ответа о резком снижении объема торгов, ничего на ум не приходит. На самом деле это первый показатель того, что рынок спекулятивен, то есть он подвержен неким каким-то определенным течениям. Причем порой некоторые ручейки из этого течения выбиваются, обваливают какие-то бумаги… Ну, вот относительно недавно мы это видели, были свидетелями. Потом, соответственно, какие-то бумаги выносит вверх и так далее.
Все это говорит о том, что глобально сейчас, конечно, не только на российском рынке, но и на мировых рынках, вот такая, я бы сказал, спекулятивная эра. Что нужно, чтобы она изменилась, чтобы пришло большее количество фундаментально настроенных инвесторов, долгосрочно настроенных инвесторов? Для этого, в первую очередь, нужно осознание участниками рынка тех инструментов глобальных, фундаментальных, в которые они будут на продолжительный, долгий срок инвестировать. А сейчас выбрать из текущего объема инвестиционных инструментов хотя бы один, в который можно инвестировать на неопределенный, продолжительно долгий срок, очень сложно. Если раньше таковыми были, скажем, те же американские казначейские облигации, пускай по небольшой доходности, но зато гарантированно стабильные, то мы прекрасно понимаем, что теперешняя заокеанская история, конечно, имеет шанс на продолжение, и понятно, что можно до поры до времени потолок госдолга поднимать… Кстати говоря, с 1960 года 49 раз его поднимали, это был 49-й, скоро будет 50-й, юбилейный, в следующем году.
ДМИТРИЕВ: Сплошные юбилеи, да? Федрезерв 100 лет, подъему потолка госдолга 50!
АБЕЛЕВ: Начиная с 60-х годов, в общем, это происходит стабильно, постоянно. Понятно, что финансироваться под чужие долги и за счет этого выживать вечно невозможно. И понятно, что эти инструменты в долгосрочной перспективе многим инвесторам, наверное, даже и большинству, представляются не очень надежными. И, естественно, идет выбор в пользу спекуляций.
Может быть, сам характер рынков меняется, да? То есть он из инвестиционного постепенно перетекает в спекулятивный. И тогда приходится привыкать, приноравливаться к этим новым правилам игры и уже работать по этому сценарию.
И последнее, что я хотел бы добавить применительно уже к российскому рынку. Вот если уже, скажем так, от общего к частному переходить, то вот Виталий затронул историю с банковским сектором. И, действительно, я хотел бы добавить, что вот эта вот история с «Мастер-Банком» и с новыми инициативами нового руководства Центрального банка о том, что, возможно, это была лишь только первая ласточка, и вот сегодня в некоторых СМИ появилась информация, конечно, без разглашения, о том, что есть в распоряжении редакции некие списки этих банков, которые будут подвергаться проверкам и так далее…
ДМИТРИЕВ: Да-да.
АБЕЛЕВ: …Ну, понятно, что росту инвестиционных настроений это не очень способствует.
ДМИТРИЕВ: Ну, сама фраза, что есть некие списки!..
АБЕЛЕВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Уже какой-то холодок по спине вызывает.
АБЕЛЕВ: Поэтому ожидать какого-либо противодействия, скажем, спекулятивной силе на российском рынке очень сложно. Будет ли традиционное предновогоднее ралли, пока сказать сложно. Если будут появляться еще какие-то списки, то боюсь, что вряд ли.
И я думаю, что если мы будем говорить, скажем так, о взгляде на конец года, то есть мы все-таки традиционно как-то выделяем, какие сектора у нас в приоритете, то в этом году, конечно, хуже всех выступили однозначно металлурги и энергетика… По энергетике индекс MICEX PWR вообще, если мне не изменяет память, почти 50% потерял, а металлурги – 26%. Остается у нас худо-бедно, на плаву, благодаря крупным тяжеловесам, банковский сектор, и то во многом благодаря двум основным бумагам, и потребительский сектор, ритейл, который, в общем-то, экстенсивно развиваясь, обеспечивает выручку и прирост доходности своей.
По большому счету, в этом отношении год, на мой взгляд, весьма неутешительный для российского рынка. Как, кстати, и для рынка золота, которое впервые за 13 лет, по всей видимости, покажет снижение год к году. То есть 12 лет год к году золото росло, и вот это будет первый год, когда спекулянты не хотят защитных активов. Потому что защитный актив – это всегда что-то долгосрочное. А зачем – можно вот заняться спекуляцией.
ДМИТРИЕВ: В том же золоте, кстати, да?
АБЕЛЕВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Мне вспомнилось: «Торговали – веселились, подсчитали – прослезились». Вообще, это показатель для инвестиционных каких-то вещей, когда мы заканчиваем, да? То есть минус 50%, минус 25%!.. Нормально.
Виталий, вот Олег интересную тему поднял. На твой взгляд, есть, действительно, сейчас, ну, во всем мире смотрим, на весь мир, какой-то отдельный инструмент или, может быть, рынок, отрасль, я не знаю, какая-то инвестиционная идея, которую можно бы на долгосрок сейчас рассматривать? Вот ты как думаешь?
КРЮКОВ: Ну, мне кажется, в эпоху перемен, вообще, очень сложно выделить какую-то такую идею…
ДМИТРИЕВ: А сейчас именно такая эпоха, да?
КРЮКОВ: Мне кажется, да. То есть сейчас эпоха активного управления своими финансами. Не просто, там, купить какую-то акцию, потому что она дешева и сидеть…
ДМИТРИЕВ: Да, как Баффет, кстати, рассказывал.
КРЮКОВ: То есть это активное управление на просадках рынка – почему бы не покупать? Учитывая, там, текущую нефть, дивидендный поток по акциям будет приличным. То есть хотя котировки и падают, понятное дело, но можно смотреть на определенные уровни для покупки, и дивидендный поток хороший будет.
Поэтому, мне кажется, здесь просто надо очень внимательно следить за теми изменениями, которые происходят в мире. Глобально пока мало что меняется, потому что инвесторы остаются в развитых рынках, все стратегии на будущий год снова прогнозируют опережающий рост развитых рынков. А сырье, особенно золото, никому не нравится вообще. То есть по золоту даже и уровни ниже ставят – и 1000 долларов ставят, очень крупные банки причем.
ДМИТРИЕВ: Да ты что!
КРЮКОВ: Нефть пока как тихая гавань, но и там будет свой «черный лебедь».
Поэтому вот вы спрашиваете про идеи – мне кажется, придумывать ничего не надо. Надо смотреть на отдельные акции, очень четко анализировать, смотреть дивидендные истории какие-то, истории с выкупами. Они всегда есть, но это требует просто больших усилий и большей компетенции. Чтобы сегодня показывать прибыль, надо иметь больше знаний и навыков.
АБЕЛЕВ: Я вот одну мысль хотел добавить.
Вот если раньше, на заре развития российского рынка, да и, в общем-то, последние, наверное, лет 5, если мы открутим назад, вернемся лет 5-6 назад, очень популярно было выражение, когда заходила речь о фондовом рынке, о человеке, который, так или иначе, связан с фондовым рынком, выражение – играть. Он играет на рынке, как говорили про такого человека…
ДМИТРИЕВ: Дна бирже.
АБЕЛЕВ: …Да, или играет на бирже. Ну, в общем, играет. А развитые рынки пришли к тому, что эта игра превратилась в работу, ну, наверное, лет 50 назад. Лет 30 назад стало, скажем так, даже моветоном говорить это.
ДМИТРИЕВ: Что он играет, да.
АБЕЛЕВ: Мы потихонечку к этому тоже приходим. И вот то, о чем говорит Виталий, о необходимости глубже анализировать, чтобы была определенная доходность, это требует погружения в предмет. Если нет определенной квалификации, есть всегда выбор: либо доверить свою, скажем так, инвестиционную деятельность профессионалам управляющим, либо погружаться в предмет и выбирать те или иные альтернативы. Но просто так покупать те или иные инструменты на авось, как это было возможно еще в эпоху растущего рынка, когда объемы росли даже не столько из-за того, что была благоприятная нефтяная конъюнктура, сколько из-за того, что это было что-то новое и интересное, что всегда показывает сильные доходности в первые годы… сейчас, не погружаясь в процесс, не погружаясь в суть, очень сложно получать действительно хорошую доходность. И это принципиально важный момент, меняется суть: от понятия игры мы переходим к понятию работа, деятельность, профессиональная деятельность.
И, на мой взгляд, это не есть плохо, на самом деле – просто это некий другой характер работы. Потому что возможности не поменялись, их количество не уменьшилось. Уменьшилась просто возможность заработать для тех, кто относится к этому пренебрежительно и ставит этот вопрос на второй план, я бы так сказал.
ДМИТРИЕВ: Согласен, согласен. Но я почему-то подумал о том, что играть-то все-таки приятней, чем работать!
КРЮКОВ: Тогда не надо ставить доход в качестве цели.
ДМИТРИЕВ: Я пришел поиграть…
КРЮКОВ: Проиграл – ну, проиграл.
АБЕЛЕВ: Для этого есть другие места, где можно играть…
КРЮКОВ: В игровой форме может быть обучение.
ДМИТРИЕВ: Согласен, да.
АБЕЛЕВ: Просто это очень четко характеризует именно поведение западных инвесторов. Западными инвесторами уже тома книг написаны по этой теме, начиная от психологии стратегии и заканчивая конкретными рекомендациями по тем или иным действиям. Мы пока только открываем этот путь. Ну и, даст бог, как я уже сказал в середине передачи и хочу тем же завершить – дорогу осилит идущий.
ДМИТРИЕВ: Это да. Ну и именно так я бы и сформулировал основную идею, в сухом остатке именно это: дорогу осилит идущий. И ничего тут не добавишь.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Итак, в гостях сегодня Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», Олег, день добрый…
АБЕЛЕВ: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: …И Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ», Виталий, добрый день.
КРЮКОВ: Добрый день.
ДМИТРИЕВ: Уважаемые слушатели, напомню я вам о том, что 65-10-99-6 (код Москвы – 495) – это волшебный телефон, телефон прямого эфира. Для того чтобы позвонить в эфир и задать свой вопрос, озадачить моих гостей неожиданным мнением, вы можете воспользоваться этим номером. И, в принципе, вы можете воспользоваться другим способом, чтобы связаться с нами – написать на сайте www.finam.fm.
Так, ну и давайте начнем – картина маслом: 15.06 в Москве, что деется, смотрим, что деется.
Америка без изменений. Ну, я имею в виду, что тенденция не поменялась. Изменения, конечно, есть. Небольшие хотя все же, да? Символический плюсик у Dow Jones: забавно – 0,002%! Но он прибавил! Дальше, S&P вырос на, тоже так, 0,01%, 1802. В общем, я так понимаю, все-таки уровень 1800 сделан уже и все, да? Уже поддержка, уже притоптали его, никуда уже не денется, наверное. И чуть более значительно, на полпроцента, вырос NASDAQ. Ну, главное, что вырос опять, восходящая тенденция продолжается.
Азия у нас разнонаправленно последние несколько дней торгуется, и сегодня также это произошло: на полпроцента снизился Nikkei 225, и почти на процент вырос Shanghai Composite. Европа сейчас торгуется в легком плюсе в лице Footsie 100, прибавляет 0,1%. А индикаторы российского рынка снижаются. Причем уже активнее снижаются. Час назад я смотрел – по полпроцента они теряли, а сейчас уже по 0,7% в минусе: 1406 пунктов РТС, ММВБ – 1473 пункта. В общем, надежда на вожделенное ралли как-то исчезает, тает.
Смотрим на сырье. Вот это вот – пожалуйста! Опять какие-то непонятки. Нефть Brent уверенно держится выше 110 долларов – 111,33, Light Sweet снижается, напротив – 93,20 уже стоит бочка. Вот, пожалуйста, вот вам очередные непонятки. Ну, я имел в виду сначала растущую нефть и падающий рынок Российской Федерации, слабеющий рубль в том числе, и, кроме того, опять расходится у нас спред между марками нефти… Мы с тобой последний раз, Виталий, обсуждали, да?..
КРЮКОВ: Да. Уже больше спред, растет. Но мы видели, было и сужение, помните?
ДМИТРИЕВ: Да.
КРЮКОВ: И американская нефть дороже стоила даже.
ДМИТРИЕВ: Это было совсем давно, да? А последний раз когда мы встречались…
КРЮКОВ: Нет, были, были колебания там.
ДМИТРИЕВ: Любопытно. Ну, давай я закончу, и мы как раз с этой темы и начнем. Значит, дальше я картину дорисую сейчас, осталось не много.
Золото отскакивает в район 1250, ну, подрастает достаточно активно. Смотрим на евро/доллар: 1,36 уже пробивает вверх валютная пара, то есть евро растет против доллара. Кстати, я бы и фунт отметил для тех, кто интересуется Forex. Сегодня была статистика по ВВП, по-моему, за третий квартал в Британии. Цифры положительные, и 1,63 сейчас штурмует кабель.
Ну и смотрим на набор голубых фишек. В общем, здесь все в красном в основном сегодня… Так элегантно рынок выглядит – в красном! Кто покраснел больше всех сегодня: «АвтоВАЗ» – 2%, 1,5% – «Газпром», 1,5% – «Аэрофлот», 1,5% – «ЛУКОЙЛ»… бог мой!.. «Северсталь» теряет чуть больше процента, «Уралкалий» продолжает снижение – минус 1,7%, больше процента теряет «Роснефть», почти 2% «Ростелеком»… В общем, не буду я дальше продолжать, меня это раздражать уже начинает. Для разнообразия хоть подросли бы!
КРЮКОВ: Каждый день одно и то же.
ДМИТРИЕВ: Да, каждый день одно и то же! Хоть бы вчера подросли, сегодня упали, подросли, потом упали – так было бы веселей. А так – грустно.
Так, ну, ладно, как бы то ни было, жить все равно приходится в этом состоянии. За окошком смотришь – опять же, ну никакого оптимизма не рождается! Вроде бы зима началась сейчас, снег выпал, минус, хорошо – завтра плюс, завтра…
КРЮКОВ: Ну, все падает: и снег падает, и рынок.
ДМИТРИЕВ: Помню, у одного певца была такая песня – «Tombe la neige».
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: У него еще был прононс замечательный.
Так, ладно, чего-то меня повело не в ту сторону. Давай к спреду вернемся, Виталий. Итак, вот он парадокс… Ну, конечно, это не парадокс, и ты нам сейчас объяснишь, и Олег тоже объяснит. Но, в принципе, что сейчас происходит – почему Brent растет в моменте, а Light Sweet снижается?
КРЮКОВ: Да, но мы вспомнили, что не так давно, в принципе, было и сужение спреда, когда инвесторы во весь голос говорили, что вот, все, поменялись рынки, теперь снова в Соединенных Штатах дефицит нефти. И приводили аргументы – пустили нефтепровод из Кушинга до побережья, поэтому вот этой пробки, которая была в Кушинге, уже нет. Но было очевидно, что такая большая проблема, как Кушинг и вот эта пробка, куда поступает, по сути, вся нефть, в том числе и сланцевая нефть в большом количестве… А я напомню слушателям, что темпы падения не снижаются. То есть добыча нефти в Соединенных Штатах продолжает уверенный рост. Мы как-то уже долго не говорили об этом, но…
ДМИТРИЕВ: Подзабыли.
КРЮКОВ: …С тех пор мало что поменялось. То есть в целом ожидания на этот год и на будущий год остаются прежними: это двузначные темпы роста добычи нефти в Соединенных Штатах, в физическом выражении это прирост практически, ну, более 1 миллиона баррелей в сутки. И в этом году, и в будущем году. Я напомню, что прирост мирового спроса ниже. То есть одни только Соединенные Штаты, в принципе, могут обеспечить прирост мирового спроса. Опять же, без учета тех факторов, о которых мы будем говорить дальше. Это и Ливия, где снова упала добыча и поставка и нефти, и газа. Военные действия там продолжаются, идет дележ территории, дележ власти.
И у нас в повестке была и иранская тематика в целом. То есть и женевский договор по Ирану не внес краткосрочного облегчения на рынок. То есть в понедельник мы видели, что был гэп вниз, нефть очень сильно упала.
ДМИТРИЕВ: Да, исключительно спекулятивно, на 108.
КРЮКОВ: Но потом все более детально изучили материалы этого договора…
ДМИТРИЕВ: Ну да, как обычно это бывает.
КРЮКОВ: …И поняли, что в краткосрочном периоде, то есть на горизонте 6 месяцев, максимум, что может увеличить Иран – это экспорт на 300 тысяч баррелей в сутки. То есть сегодня у него поставки на экспорт составляют где-то 700 тысяч баррелей в сутки, и стоит ограничение – не более 1 миллиона баррелей в сутки. Напомню, что экспорт у него составлял 2,5 миллиона баррелей.
Поэтому спреды они колеблются. То есть существует поддержка на стороне Brent – это опять же Ливия…
ДМИТРИЕВ: Виталий, спасибо, сейчас Олегу тоже пару слов хотя бы до первых новостей дадим сказать.
То есть вот об этом сейчас как раз Виталий заговорил, и я хотел твое мнение услышать по этому поводу. Действительно ли получается, что разные сорта нефти сейчас реагируют на разные события? То есть некая локализация произошла: сорт Brent смотрит на то, что вокруг него происходит, а Light Sweet ориентируется исключительно на то, что происходит в Штатах и все.
АБЕЛЕВ: Ну, вообще, это происходит уже достаточно давно, я бы не сказал что это, там, тенденция последних месяцев или недель. Это уже достаточно давно сформировавшийся процесс. И если мы говорим о том, что WTI снижается, присоединяюсь к словам Виталия о том, что, действительно, темпы роста добычи нефти в Соединенных Штатах увеличиваются. Более того, постоянно рыночное сообщество слышит заявления разного рода руководителей фондов и инвесторов, которые дискретно говорят о том, что вот, впереди нас ожидает эра сланцевой нефти. Естественно, это еще больше играет психологически, по умам, скажем так, инвесторов и толкает цены WTI вниз.
А что касается цен марки Brent, то в силу того, что географически нефть добывается в таком регионе, где, так или иначе, геополитическая нестабильность сильней, естественно, Brent и прибавляет на этом фоне.
ДМИТРИЕВ: Спасибо огромное. Ну что ж, хорошее начало, давайте прервемся – новости послушаем, потом продолжим.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, друзья, продолжим эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Сегодня в студии Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», и Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ». Обсуждаем текущую ситуацию на финансовых рынках.
Ну, собственно о рынке нефти заговорили, Олег, заканчивая мысль, пожалуйста.
АБЕЛЕВ: Да, вот мы начали с того, что до рекламной паузы говорили о тенденциях по марке Brent, по WTI, я начал про марку Brent говорить.
Хотелось бы сказать, что, действительно, в силу того, что регион гораздо более нестабилен с точки зрения геополитических, экономических рисков, он, естественно, реагирует, прежде всего, и диктует цены на марку Brent. И вот мы говорили о ливийском факторе – стоит сказать и об Иране.
Я, кстати, абсолютно согласен с тем, что пока, действительно, не стоит придавать слишком большое значение фактору Ирана и вот этому возможному в будущем снятию эмбарго на импорт нефти и нефтепродуктов со стороны стран ЕЭС из Ирана. Следует учесть, что это, конечно, процесс не короткий, он весьма длительный, и, как мы понимаем, это только проходил первый раунд переговоров, достигнуты какие-то первые договоренности. Хотя, конечно, отрадно, что Иран согласился на 20% сократить свой атомный потенциал и допустил, по крайней мере, международных наблюдателей, там, инспекторов МАГАТЭ к себе.
ДМИТРИЕВ: То есть процесс пошел.
АБЕЛЕВ: И вообще, надо отметить, что новое руководство Ирана, новый президент господин Рухани он гораздо более толерантен к Западу, к Соединенным Штатам, к странам Европы – что он стал показывать практически с первых дней своего президентства. И глобально, ни сегодня, ни завтра, может быть, даже не через несколько месяцев, глобально, конечно, для марки Brent и вообще для общего геополитического изменения, скажем так, в регионе это, конечно, новость позитивная. В том плане, что иранская проблема, в общем, стояла довольно давно при прежнем руководстве страны, скажем так, некой костью в горле и во многом обеспечивала спекулянтов дополнительной возможностью заработать. Благо, можно было добавить в цену на нефть спекулятивную премию. Сейчас, конечно, это тоже можно сделать, но уже не с тем рвением, какое было ранее.
Поэтому когда мы смотрим на марку Brent, вот лично мое видение заключается в том, что в ближайшее время, наверное, в ближайшие несколько месяцев, существенных изменений с точки зрения роста вверх по марке Brent мы, наверное, не увидим. Сирийская история медленно, но верное в информационных потоках сошла на нет…
ДМИТРИЕВ: Но существенные изменения они могут быть и вниз?
АБЕЛЕВ: Нет, ну, вначале я говорю про рост.
ДМИТРИЕВ: Я понял.
АБЕЛЕВ: Что касается изменений вниз, то здесь, я думаю, в первую очередь, конечно, стоит ориентироваться на те новости, которые будут поступать, во-первых, и из Ливии, о которых говорил Виталий, какой фон будет там. Но, как говорится, поживем – увидим.
ДМИТРИЕВ: Поживем – увидим, да… Но давай вернемся, Виталий.
КРЮКОВ: Олег очень подробно остановился на нефти Brent. Я бы больше уделил внимания нефти WTI, потому что там интересные события происходят.
ДМИТРИЕВ: Давай.
КРЮКОВ: Дело в том, что тот рост, о котором мы говорили, происходит в основном за счет увеличения предложения легкой нефти. А нефтеперерабатывающие мощности в Соединенных Штатах изначально строились под тяжелую нефть. Порядка двух третей мощностей НПЗ ориентированы на переработку тяжелой нефти. Очевидно, что на горизонте 2-3 лет НПЗ придется принимать очень большие усилия, чтобы перенастроить свои мощности под легкую нефть, и очевидно, что они не успеют это сделать.
ДМИТРИЕВ: То есть это процесс, я так понимаю, непростой, да?
КРЮКОВ: Это длительный процесс, учитывая, что многие-многие годы строились именно мощности под переработку тяжелой нефти из Мексики и подобных регионов.
И очевидно, что если Соединенные Штаты на горизонте 2-3 лет не снимут, по сути, эмбарго на экспорт американской нефти… Это ограничение было введено еще в 1975 году, и оно до сих пор действует. Есть отдельные поставки в Канаду порядка 100 тысяч баррелей в сутки, но, как бы, это не меняет картины мира. Поэтому эти рынки, имеются в виду американский рынок и рынок мировой, пока не связаны, потому что из Соединенных Штатов, по сути, нет экспорта нефти.
Мои ожидания сводятся к тому, что все-таки Соединенные Штаты вот это эмбарго на экспорт нефти снимут, отменят, им придется в любом случае это делать. Потому что тот объем нефти, который у них будет на горизонте 2-3 лет, они физически не смогут переработать. Поэтому нефть пойдет на мировой рынок, и после этого эти рынки свяжутся, и этот спред уйдет. Но до этого, на мой взгляд, есть риск того, что спред может превысить исторический максимум. То есть максимум этот составлял где-то 27-28 долларов за баррель, спред между Brent и WTI. Я думаю, что возможный спред может быть выше, то есть может быть и 40 долларов. Но после этого будет очень резкое схлопывание. То есть это инвестиционная идея на горизонт, думаю, примерно 2-3 лет.
ДМИТРИЕВ: Смотри, если сейчас даже ориентироваться на нынешние цены, 93 и 111 – ну, грубо, сколько это там получается? 20 долларов, да? Примерно 17-20 долларов.
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: За счет чего этот спред может до 40 долларов увеличиться?
КРЮКОВ: Избыточное предложение нефти на американском рынке, которое местные НПЗ не смогут переработать.
ДМИТРИЕВ: Угу, соответственно, Light Sweet будет дешеветь.
КРЮКОВ: То есть эта нефть – это рынок замкнутый сейчас, поэтому WTI может очень сильно падать. Спред будет увеличиваться дальше. До тех пор, пока не отменят ограничение на экспорт нефти из Соединенных Штатов.
ДМИТРИЕВ: Смотри, еще одно уточнение. Обычно мы все-таки, ну, с точки зрения спекулянтов смотрим на…
КРЮКОВ: Вот это хорошая спекулятивная идея как раз.
ДМИТРИЕВ: Я понял, послушай. Так вот, обычно мы смотрим на статистику по запасам нефти в Штатах как раз, для того чтобы понять, как будет себя вести спрос/предложение, и на эту статистику реагируют оба сорта, как правило. Тем не менее, как ты утверждаешь, американский рынок он все-таки оторван от рынка мирового.
КРЮКОВ: Да. Вчера были данные – запасы нефти очень сильно выросли в Соединенных Штатах, и в Кушинге, и на НПЗ…
ДМИТРИЕВ: То есть упал как раз сорт WTI, да?..
КРЮКОВ: То есть как раз на WTI это оказало влияние.
ДМИТРИЕВ: Да, а сорт Brent проигнорировал это.
КРЮКОВ: Да. Просто, опять же, это все игры спекулянтов. В какой-то момент времени в начале года, там, в первой половине года рынок почему-то вдруг обратил внимание, что вот, смотрите, пустили нефтепровод из Кушинга – ну все теперь!..
ДМИТРИЕВ: Все, да, новая жизнь началась.
КРЮКОВ: Да, теперь райская жизнь, никакого спреда не будет. И это продали клиентам, на этом сделали деньги хорошие. В принципе, никто не в обиде.
ДМИТРИЕВ: Ну да.
КРЮКОВ: Но потом почему-то действует нефтепровод, а спред вновь пошел к своим максимумам. Почему, спрашивается? И все это в течение года.
Ну, вот такие игры они как бы могут быть, и, на мой взгляд, просто вот таких крупных игроков не стоит особо слушать, потому что у них свои интересы, понятно.
ДМИТРИЕВ: Понятно. Спекулятивно интересно.
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Ну а со сланцем, Олег? Что со сланцем? Стоит это уже сейчас обсуждать пристально? Или все-таки это перспективы, опять-таки, какие-то отдаленные?
АБЕЛЕВ: Вы знаете, я думаю, что начинать обсуждать, по крайней мере, точно надо, потому что нет ничего более постоянного, чем временное. Если сейчас все говорят, что это временно, что пока эра сланцевой нефти не пришла… Я, кстати, позволю себе напомнить, что вот в отношении закрытости американского рынка, если мы говорим не только о традиционной тяжелой и легкой нефти, но говорим и о сланцевой нефти, то, да, пока транспортная инфраструктура и количество экспортных терминалов в Соединенных Штатах не позволяют говорить о том, что, там, для нее Штаты могут использовать весь свой экспортный потенциал. Но это дело времени. С учетом существующих возможностей и технологий, которыми обладают Соединенные Штаты, я думаю, что 3, 4, 5 лет – и эти терминалы будут построены. И тогда действительно, как говорил Виталий, вот эта изолированность, оторванность пускай через сланцевую нефть между мировыми рынками и американским рынком нефти уйдет, и эта связь все-таки состоится, эта изолированность Соединенных Штатов будет нарушена.
Другое дело, что в этом плане всегда больно вспоминать собственный рынок, где, в общем-то, мы обладаем определенными запасами сланцевой нефти, и, в общем-то, не секрет, что в Кузбасском регионе, например, довольно большие запасы, работы по разведке нефти проводились достаточно давно. Но, к сожалению, пока для нас этот вопрос не становится актуальным, и очень хотелось бы верить, что все-таки в ближайшее время он станет таковым, потому что как бы он не оказался для нас актуальным тогда, когда будет уже поздно.
ДМИТРИЕВ: Да.
АБЕЛЕВ: Вот это вот такая, я бы сказал, центральная мысль и идея.
ДМИТРИЕВ: Плач сердца! Как бы ни было больно, я согласен, Олег, но вернуться все-таки к российской действительности нам придется. Но сделаем мы это после новостей. Новости послушаем и продолжим.
ДМИТРИЕВ: Итак, друзья мои, продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM», обсуждаем текущую ситуацию на финансовых рынках. Напомню, в гостях у меня Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», и Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ». Телефон студии – 65-10-99-6 (код Москвы – 495), сайт компании – www.finam.fm.
Мы продолжаем наш разговор, и Олег уже, так сказать, мячик бросил: как бы это ни было печально, но о российском рынке придется поговорить. И, кстати, напомнил мне Виталий, рынок российский падает, снег падает… Помнишь старый такой трейдерский анекдот?
КРЮКОВ: Да. И песня вспомнилась сразу.
ДМИТРИЕВ: Песню, ладно, петь не буду уже – анекдот вспомнил. Старый анекдот. Это когда в «яме», там, или где-то стоят трейдеры, и один говорит: «О, а снег-то падает!» Потом пауза такая – и: «Продавай!»
Ладно. Российский рынок, действительно, падает на… дорогой нефти. И это парадокс номер два. Ну, на мой взгляд, по крайней мере. Виталий, как это объясняется?
КРЮКОВ: Да мне кажется, внерыночные факторы могут действовать. Но если вспомнить, проблемы с банками обострились в последнее время, и явно, что новый глава… новая глава, если так можно говорить по-русски!..
ДМИТРИЕВ: Новая голова!
КРЮКОВ: …Да, «новая голова» ЦБ явно, по моим ощущениям, получила карт-бланш на проверку всех банков, невзирая на имена, лица. То есть идет, мне кажется, чистка жесткая. И в этом плане, если у кого-то баланс, ну, не совсем отвечает пожеланиям ЦБ, ряд банков, я не исключаю, могут продавать какие-то голубые фишки в рынок, например, чтобы пополнить баланс кэшем. Ну, это как вариант опять же.
ДМИТРИЕВ: Да, как вариант.
КРЮКОВ: Как нерыночный фактор какой-то.
ДМИТРИЕВ: Совершенно верно.
КРЮКОВ: Плюс опять же нелюбовь к российскому рынку уже привычна всем, и сейчас ведь многие крупные банки «объезжают» клиентов, формируют некий взгляд на будущий год, говорят, куда вкладывать деньги. Я вам могу сказать, что Россия не то, что не в приоритете – она даже не озвучивается.
ДМИТРИЕВ: Не в списке даже.
КРЮКОВ: Да. То есть о ней если кто-то и скажет даже, то очень вскользь. Как будто такого рынка и нет вовсе, как будто у нас тут вообще темный лес. Говорят обо всем. То есть любят говорить о Китае, Бразилии, Мексике. В основном смотрят на развитые рынки опять же. Даже учитывая вот этот спред, который есть между развитыми и emerging markets. Все равно. То есть развитые рынки они все равно на будущий год у крупных инвесторов остаются в фокусе. Это и европейский рынок, и американский рынок. То есть все равно, неважно, что там P/E составляет 15, да?
ДМИТРИЕВ: Да-да.
КРЮКОВ: Тем не менее, идеи есть именно там. Поэтому на Россию будут смотреть, наверное, в самую последнюю очередь.
ДМИТРИЕВ: Олег?
АБЕЛЕВ: Вы знаете, с чего я хотел бы начать? Вот вы говорите, что к развитым, развивающимся рынкам присутствует интерес со стороны инвесторов. А в России снег падает.
Ну, если серьезно, то почему по поводу нефти такой, как вы его называете, парадокс? На мой взгляд, инвесторы уже просто воспринимают этот ценовой уровень, как должное. Не знаю, вот мое личное убеждение в том, что если раньше, еще несколько лет назад, подобные уровни… Ну, не берем, там, взлет восьмого года до 147 долларов, да? Если еще раньше, несколько лет назад, эти уровни воспринимались как нечто способствующее и побуждающее к покупкам, то сейчас гораздо больше паники в глазах и умах инвесторов, если вдруг цена на Brent находится около уровня 100 долларов за баррель. Поэтому все то, что выше, там, 103, 104, 105, а уж 110 – ну, это хорошо, это, в общем-то, неплохо, но с учетом того ориентира, исходя из которого сверстан бюджет, из той цены за баррель нефти, не могу сказать, что все очень радужно и прекрасно. Потому что не слишком уж далеко глобальная текущая цена от той, которая закладывалась в бюджет.
А если говорить об интересе со стороны инвесторов к российскому рынку, вот я продолжу тему, которую начал Виталий, хочу сказать то, что говорил уже, наверное, неоднократно, наверное, еще раз повторю. Для крупных фондов, которые занимаются инвестициями в активы по всему миру, в том числе и в страновые бумаги тех или иных регионов, Россия воспринимается как нечто, на мой взгляд, экзотическое. То есть если, допустим, есть у крупных иностранных фондов определенный портфель, на 90% это могут быть бонды, акции, на развивающихся площадках какая-то доля отведена срочным инструментам, то Россия сугубо воспринимается как некая база расчета индекса MSCI Russia. От него никто, как правило, не отходит из крупных фондов, потому что никто не захочет рисковать и покупать какие-то бумаги, которые либо не имеют рейтингов, либо, мягко говоря, не очень ликвидны.
Кстати говоря, заметьте, преимущественно на российском рынке самый большой спред по тем бумагам, по которым проходят новости, что в результате ребалансировки индекса MSCI Russia, ну и, соответственно, других индексов, на которые ориентируются крупные фонды, когда инвестируют в Россию… только именно на российском рынке идут довольно сильные гэпы вверх-вниз. Причем неважно, к какой отрасли принадлежит бумага, каковые ее фундаментальные показатели и так далее. Это говорит о чем? О том, что, в общем-то, инстинктивно участники рынка в России понимают, что крупные фонды, которые следуют своей инвестиционной декларации, они следуют базе расчета именно этого индекса.
Что касается дальнейшей связи перспективы российского рынка и цены на нефть, то, на мой взгляд, на самом деле, вот этот миф, который довольно давно уже, последние полгода уже, наверное, или 8 месяцев, там, 9 месяцев ходит и заключается в том, что как же так, вроде бы российский рынок должен быть связан напрямую с ценами на нефть, но в силу того, что сейчас, помимо некой успокоенности инвесторов на западных площадках, где вроде бы бьются исторические максимумы, недавно мы видели, как немецкий индекс DAX исторические максимумы побивал, S&P, соответственно, 1800, Dow Jones 16 тысяч, NASDAQ оказался на 4 тысячах, чего не было уже в течение лет двенадцати после доткомовского бума, плюс к тому, восприятие все как должное на российском рынке – в общем-то, эти факторы и диктуют то, что рынок снижается, а нефть растет. Потому что прямой связи даже с индексом РТС уже достаточно давно нет четкой.
Кстати, это, с одной стороны, конечно, хорошо, потому что вроде бы как можно сказать о том, что внешне, казалось бы, сырьевой зависимости нет. С другой стороны, это очень плохо, потому что мы понимаем, что малейшая какая-то передвижка в новостном фоне, малейший сдвиг приоритетов у, скажем так, правящих на рынках мира сего, на западных площадках обозначает для России резкое снижение объема торгов, по сути, пребывание индекса ММВБ около 1500 пунктов… а вот диапазон 1450-1500 – так это вообще уже очень давно, еще с царя Гороха мы находимся на этом уровне…
ДМИТРИЕВ: Это вообще святые цифры!
АБЕЛЕВ: Все это говорит о том, что, в общем-то, в этом плане мы, конечно, рынок ведомый, и мы ориентируемся на то, что происходит даже не столько с ценной на нефть, сколько на то, что происходит на западных площадках. И вот новая глава ЦБ не только России, но и другого одного ЦБ, которая вступит в должность в конце января, в этом плане опосредованно, косвенно для ситуации на российском рынке, на мой взгляд, гораздо важнее, чем даже то, что происходит сейчас на нефтяных площадках.
ДМИТРИЕВ: Я понял. Кстати, тенденция некая наблюдается, да? Я про «новую голову».
КРЮКОВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Они все очаровательны. Здесь у нас дама, Федрезерв возглавит дама скоро.
АБЕЛЕВ: Впервые за 100 лет, кстати говоря, существования Федрезерва.
ДМИТРИЕВ: Кстати, по поводу 100 лет: когда у нас – 19-го, по-моему, да?..
АБЕЛЕВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Столетие Федрезерва.
АБЕЛЕВ: Да, столетие ФРС.
ДМИТРИЕВ: Не забудьте. Обязательно дозвонитесь в эфир «Сухого остатка», поздравьте, не забудьте.
КРЮКОВ: Благодарность выразить Федрезерву?
ДМИТРИЕВ: Да! Выражаем искреннюю благодарность…
АБЕЛЕВ: Но они за 100 лет большую работу провели.
ДМИТРИЕВ: Нет, на самом деле, если даже последние несколько лет брать, спекулянт – он просто молиться должен!
КРЮКОВ: Там не очень понятно – благодарить или упрекать.
ДМИТРИЕВ: Ладно, благодарить или упрекать не будем, конечно, ничего, собственно говоря, от нас-то не зависит.
Ладно, давайте, смотрим на рынок. Итак, очевидно… Кстати, твой вариант нерыночных продаж сегодняшних – он меня как-то так…
КРЮКОВ: Ну, краткосрочная динамика…
ДМИТРИЕВ: Краткосрочная, конечно. Ну а в принципе, кстати, мы наблюдаем продажи уже и с понедельника, я имею в виду продажи нефтяных бумаг. Это все-таки отражение вот этой истории с Ираном?
КРЮКОВ: Да. Но на краткосрочном горизонте, в принципе, рынок его здраво оценивает. Но почему-то рынок не видит, ну, немножко дальше своего носа, вот по моим ощущениям.
Все-таки сделан первый шаг, впервые, там, за 10 лет. Пока он маленький, есть ограничение на экспорт нефти: вместо двух с половиной там сейчас меньше одного миллиона баррелей экспорт из Ирана. Но все равно это шаг вперед. На протяжении, там, нескольких лет нам говорили, что иранская премия – она в ценах, что вот-вот военные действия, поэтому нефть не падает. Но вот, сделали первый шаг – казалось бы, ну, как-то должно же это быть отыграно? Но нет, нефть выше тех уровней, на которых она была до договоренностей. Но это явно не шаг назад сделан, то есть это явно не откат в отношениях, правильно? Но это никак не выразилось в цене. На мой взгляд, рынок ориентируется на очень краткосрочный горизонт, то есть в пределах 6 месяцев. Потому что в пределах вот этого срока Иран должен показать жизнеспособность вот тех договоренностей, которые были в Женеве. Если все пройдет успешно, то санкции можно постепенно уменьшать, и это может способствовать увеличению предложения нефти. Ну, по крайней мере, вероятность такая есть.
Конечно, есть Саудовская Аравия, которая будет явно вести переговоры с Соединенными Штатами, чтобы этот процесс был более плавным. Но в какой-то момент времени, на мой взгляд, может просто сложиться как бы пазл. То есть это Ливия, к примеру, утихнет Ирак… Потому что, например, у «ЛУКОЙЛа» в марте будет запущен в коммерческую добычу проект «Западная Курна-2». То есть к концу первого квартала уже. Это увеличит предложение нефти. И ряд еще других проектов в Ираке. И Ирак в целом прогнозирует рост предложения.
Поэтому вот этот пазл в какой-то определенный момент времени в течение будущего года может просто в одночасье сыграть. Учитывая, как перегрет рынок нефти, это может привести к драматическому падению. Но опять же пока вот…
ДМИТРИЕВ: Ну, понятно… Кстати, если опять возвращаться к взгляду не дальше носа, как Виталий выразился и обосновал это в разговоре о сырьевом рынке. Я подумал о том, что, может быть, в принципе сейчас инвестор не слишком надолго загадывает, потому что витает вот эта вот глобальная опасность, я не знаю, глобальная идея, что рано или поздно начнут закрываться все эти кубышки с дешевой ликвидностью и уже что-то произойдет, поэтому надолго загадывать-то и нельзя.
Как ты думаешь, Олег?
АБЕЛЕВ: Во-первых, я бы хотел сказать по поводу вывода из речи Виталия: о чем говорит то, что рынок не смотрит дальше своего носа? Я говорил об этом раньше – это просто наталкивает на один простой вывод, что сейчас, по сути, рынок настроен спекулятивно, 90% тех, кто совершают операции, это спекулянты.
Что касается Ирана – ну, безусловно, дорогу осилит идущий. Никто не говорил, что на первом же раунде переговоров полностью будет возвращен, там, на уровень экспорта нефти на 2,5 миллиона.
ДМИТРИЕВ: То есть даже и ожиданий этих не было, да?
АБЕЛЕВ: Нет, ну, было бы странно, если бы такие ожидания были бы сразу.
ДМИТРИЕВ: Олег, извини, прерву тебя, сейчас мы послушаем новости в очередной раз, а потом продолжим мысль.
ДМИТРИЕВ: Ну что ж, друзья мои, продолжаем эфир, «Сухой остаток» на «Финам FM». Напомню еще раз, в студии Олег Абелев, руководитель аналитического отдела инвестиционной компании «Риком-Траст», и Виталий Крюков, аналитик инвестиционно-финансового дома «КапиталЪ».
Олег, сложная у тебя задача, да? Я так понимаю, мысль…
АБЕЛЕВ: Вспомнить свою старую мысль.
ДМИТРИЕВ: …Свою ты потерял за эту паузу. Я тебе подскажу: мы говорили про нос! Про то, что рынок не видит дальше носа, и рынок сырьевой, и рынок в целом, как мне показалось, это тоже логично.
АБЕЛЕВ: Нет, я помню эту мысль, на самом деле.
По поводу преобладания спекулянтов. Причем на самом деле, на мой взгляд, это, в общем-то, не только, если уж так широко смотреть, связано с нефтяным рынком. Мне кажется, что именно как раз последний год, наверное, может быть, даже полтора года эта тенденция очень четко характеризует российский рынок, прежде всего. И именно поэтому мы очень активно говорим всегда о том, что основной причиной, там, снижения внутри дня или снижения по итогам нескольких дней… Порой часто пытаешься найти причину и спрашиваешь себя: «А что, собственно, произошло?» И чаще всего, кроме ответа о резком снижении объема торгов, ничего на ум не приходит. На самом деле это первый показатель того, что рынок спекулятивен, то есть он подвержен неким каким-то определенным течениям. Причем порой некоторые ручейки из этого течения выбиваются, обваливают какие-то бумаги… Ну, вот относительно недавно мы это видели, были свидетелями. Потом, соответственно, какие-то бумаги выносит вверх и так далее.
Все это говорит о том, что глобально сейчас, конечно, не только на российском рынке, но и на мировых рынках, вот такая, я бы сказал, спекулятивная эра. Что нужно, чтобы она изменилась, чтобы пришло большее количество фундаментально настроенных инвесторов, долгосрочно настроенных инвесторов? Для этого, в первую очередь, нужно осознание участниками рынка тех инструментов глобальных, фундаментальных, в которые они будут на продолжительный, долгий срок инвестировать. А сейчас выбрать из текущего объема инвестиционных инструментов хотя бы один, в который можно инвестировать на неопределенный, продолжительно долгий срок, очень сложно. Если раньше таковыми были, скажем, те же американские казначейские облигации, пускай по небольшой доходности, но зато гарантированно стабильные, то мы прекрасно понимаем, что теперешняя заокеанская история, конечно, имеет шанс на продолжение, и понятно, что можно до поры до времени потолок госдолга поднимать… Кстати говоря, с 1960 года 49 раз его поднимали, это был 49-й, скоро будет 50-й, юбилейный, в следующем году.
ДМИТРИЕВ: Сплошные юбилеи, да? Федрезерв 100 лет, подъему потолка госдолга 50!
АБЕЛЕВ: Начиная с 60-х годов, в общем, это происходит стабильно, постоянно. Понятно, что финансироваться под чужие долги и за счет этого выживать вечно невозможно. И понятно, что эти инструменты в долгосрочной перспективе многим инвесторам, наверное, даже и большинству, представляются не очень надежными. И, естественно, идет выбор в пользу спекуляций.
Может быть, сам характер рынков меняется, да? То есть он из инвестиционного постепенно перетекает в спекулятивный. И тогда приходится привыкать, приноравливаться к этим новым правилам игры и уже работать по этому сценарию.
И последнее, что я хотел бы добавить применительно уже к российскому рынку. Вот если уже, скажем так, от общего к частному переходить, то вот Виталий затронул историю с банковским сектором. И, действительно, я хотел бы добавить, что вот эта вот история с «Мастер-Банком» и с новыми инициативами нового руководства Центрального банка о том, что, возможно, это была лишь только первая ласточка, и вот сегодня в некоторых СМИ появилась информация, конечно, без разглашения, о том, что есть в распоряжении редакции некие списки этих банков, которые будут подвергаться проверкам и так далее…
ДМИТРИЕВ: Да-да.
АБЕЛЕВ: …Ну, понятно, что росту инвестиционных настроений это не очень способствует.
ДМИТРИЕВ: Ну, сама фраза, что есть некие списки!..
АБЕЛЕВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Уже какой-то холодок по спине вызывает.
АБЕЛЕВ: Поэтому ожидать какого-либо противодействия, скажем, спекулятивной силе на российском рынке очень сложно. Будет ли традиционное предновогоднее ралли, пока сказать сложно. Если будут появляться еще какие-то списки, то боюсь, что вряд ли.
И я думаю, что если мы будем говорить, скажем так, о взгляде на конец года, то есть мы все-таки традиционно как-то выделяем, какие сектора у нас в приоритете, то в этом году, конечно, хуже всех выступили однозначно металлурги и энергетика… По энергетике индекс MICEX PWR вообще, если мне не изменяет память, почти 50% потерял, а металлурги – 26%. Остается у нас худо-бедно, на плаву, благодаря крупным тяжеловесам, банковский сектор, и то во многом благодаря двум основным бумагам, и потребительский сектор, ритейл, который, в общем-то, экстенсивно развиваясь, обеспечивает выручку и прирост доходности своей.
По большому счету, в этом отношении год, на мой взгляд, весьма неутешительный для российского рынка. Как, кстати, и для рынка золота, которое впервые за 13 лет, по всей видимости, покажет снижение год к году. То есть 12 лет год к году золото росло, и вот это будет первый год, когда спекулянты не хотят защитных активов. Потому что защитный актив – это всегда что-то долгосрочное. А зачем – можно вот заняться спекуляцией.
ДМИТРИЕВ: В том же золоте, кстати, да?
АБЕЛЕВ: Да.
ДМИТРИЕВ: Мне вспомнилось: «Торговали – веселились, подсчитали – прослезились». Вообще, это показатель для инвестиционных каких-то вещей, когда мы заканчиваем, да? То есть минус 50%, минус 25%!.. Нормально.
Виталий, вот Олег интересную тему поднял. На твой взгляд, есть, действительно, сейчас, ну, во всем мире смотрим, на весь мир, какой-то отдельный инструмент или, может быть, рынок, отрасль, я не знаю, какая-то инвестиционная идея, которую можно бы на долгосрок сейчас рассматривать? Вот ты как думаешь?
КРЮКОВ: Ну, мне кажется, в эпоху перемен, вообще, очень сложно выделить какую-то такую идею…
ДМИТРИЕВ: А сейчас именно такая эпоха, да?
КРЮКОВ: Мне кажется, да. То есть сейчас эпоха активного управления своими финансами. Не просто, там, купить какую-то акцию, потому что она дешева и сидеть…
ДМИТРИЕВ: Да, как Баффет, кстати, рассказывал.
КРЮКОВ: То есть это активное управление на просадках рынка – почему бы не покупать? Учитывая, там, текущую нефть, дивидендный поток по акциям будет приличным. То есть хотя котировки и падают, понятное дело, но можно смотреть на определенные уровни для покупки, и дивидендный поток хороший будет.
Поэтому, мне кажется, здесь просто надо очень внимательно следить за теми изменениями, которые происходят в мире. Глобально пока мало что меняется, потому что инвесторы остаются в развитых рынках, все стратегии на будущий год снова прогнозируют опережающий рост развитых рынков. А сырье, особенно золото, никому не нравится вообще. То есть по золоту даже и уровни ниже ставят – и 1000 долларов ставят, очень крупные банки причем.
ДМИТРИЕВ: Да ты что!
КРЮКОВ: Нефть пока как тихая гавань, но и там будет свой «черный лебедь».
Поэтому вот вы спрашиваете про идеи – мне кажется, придумывать ничего не надо. Надо смотреть на отдельные акции, очень четко анализировать, смотреть дивидендные истории какие-то, истории с выкупами. Они всегда есть, но это требует просто больших усилий и большей компетенции. Чтобы сегодня показывать прибыль, надо иметь больше знаний и навыков.
АБЕЛЕВ: Я вот одну мысль хотел добавить.
Вот если раньше, на заре развития российского рынка, да и, в общем-то, последние, наверное, лет 5, если мы открутим назад, вернемся лет 5-6 назад, очень популярно было выражение, когда заходила речь о фондовом рынке, о человеке, который, так или иначе, связан с фондовым рынком, выражение – играть. Он играет на рынке, как говорили про такого человека…
ДМИТРИЕВ: Дна бирже.
АБЕЛЕВ: …Да, или играет на бирже. Ну, в общем, играет. А развитые рынки пришли к тому, что эта игра превратилась в работу, ну, наверное, лет 50 назад. Лет 30 назад стало, скажем так, даже моветоном говорить это.
ДМИТРИЕВ: Что он играет, да.
АБЕЛЕВ: Мы потихонечку к этому тоже приходим. И вот то, о чем говорит Виталий, о необходимости глубже анализировать, чтобы была определенная доходность, это требует погружения в предмет. Если нет определенной квалификации, есть всегда выбор: либо доверить свою, скажем так, инвестиционную деятельность профессионалам управляющим, либо погружаться в предмет и выбирать те или иные альтернативы. Но просто так покупать те или иные инструменты на авось, как это было возможно еще в эпоху растущего рынка, когда объемы росли даже не столько из-за того, что была благоприятная нефтяная конъюнктура, сколько из-за того, что это было что-то новое и интересное, что всегда показывает сильные доходности в первые годы… сейчас, не погружаясь в процесс, не погружаясь в суть, очень сложно получать действительно хорошую доходность. И это принципиально важный момент, меняется суть: от понятия игры мы переходим к понятию работа, деятельность, профессиональная деятельность.
И, на мой взгляд, это не есть плохо, на самом деле – просто это некий другой характер работы. Потому что возможности не поменялись, их количество не уменьшилось. Уменьшилась просто возможность заработать для тех, кто относится к этому пренебрежительно и ставит этот вопрос на второй план, я бы так сказал.
ДМИТРИЕВ: Согласен, согласен. Но я почему-то подумал о том, что играть-то все-таки приятней, чем работать!
КРЮКОВ: Тогда не надо ставить доход в качестве цели.
ДМИТРИЕВ: Я пришел поиграть…
КРЮКОВ: Проиграл – ну, проиграл.
АБЕЛЕВ: Для этого есть другие места, где можно играть…
КРЮКОВ: В игровой форме может быть обучение.
ДМИТРИЕВ: Согласен, да.
АБЕЛЕВ: Просто это очень четко характеризует именно поведение западных инвесторов. Западными инвесторами уже тома книг написаны по этой теме, начиная от психологии стратегии и заканчивая конкретными рекомендациями по тем или иным действиям. Мы пока только открываем этот путь. Ну и, даст бог, как я уже сказал в середине передачи и хочу тем же завершить – дорогу осилит идущий.
ДМИТРИЕВ: Это да. Ну и именно так я бы и сформулировал основную идею, в сухом остатке именно это: дорогу осилит идущий. И ничего тут не добавишь.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter