17 августа 2017 Архив
Каждый, кто полагает, что наша токсичная финансовая система стабильна, заблуждается.
Почему мы обречены? Новостные заголовки в качестве ответа могут предложить вам культурные войны, ядерный конфликт с Северной Кореей или президентство Трампа.
Но гарантированный источник нашей обреченности заключается в нашей сломанной финансовой системе, и этот источник легко угадывается на графике имущественного неравенства, который был опубликован в издании New York Times: Наша сломанная экономика в одном простом графике.
Хотя в заголовке статьи идет речь о поломке в экономике, источником концентрации доходов, богатства и власти у 1/10 от 1% населения все же является наша сломанная финансовая система.
Немногие обозреватели осознают, что быстро растущее имущественное неравенство – это единственный возможный результат работы нашей всецело финансализированной экономики. Многочисленные доброхоты и справа, и слева предлагают различные схемы, как предотвратить этот экстраординарный рост концентрации доходов, богатства и власти посредством увеличения налогов на супербогатых и снижения налогов на бедные слои населения и средний класс, но такие меры есть ничто иное как повязка на метастазную опухоль: финансализация, превращающая в финансовый продукт труд, товары, услуги и финансовые инструменты, направлена лишь на то, чтобы перенаправлять доходы на самую вершину пирамиды власти и богатства.
Уделите минутку и задумайтесь над тем, что этот график рассказывает нам о нашей финансовой системе и экономике. Тридцать пять лет назад домохозяйства с более низкими доходами наслаждались самыми высокими темпами прироста доходов; чем выше были доходы, тем был ниже темп их прироста.
Этот тренд не просто развернулся; теперь буквально весь прирост доходов сконцентрировался у верхних 1/100 от 1% населения, которые оказались в привилегированном положении от верхних 1%, верхних 5%, верхних 10% и от оставшихся 90% населения страны.
Фундаментальный драйвер этой чрезвычайно дестабилизирующей динамики – это разрыв между финансами и реальной экономикой.
Причиной этого разрыва выступает долг: когда мы занимаем из доходов будущего для того, чтобы профинансировать сегодняшние траты, мы используем финансы, чтобы увеличить наше потребление товаров и услуг из реального мира.
В маленьких дозах использование финансов для увеличения потребления товаров и услуг из реального мира приносит выгоду: экономики с доступом к кредиту расширяются быстрее, чем экономики, которые такого доступа не имеют.
Но процесс финансализации не является доброкачественным. Финансализация превращает все в финансовый продукт, которым можно торговать, и который может выступать в качестве залога для получения новых кредитов.
Процесс финансализации требует, чтобы те, кто находится в игре, обладали навыками. Но те, кто обладают этими навыками, получают заоблачные премии за организацию огромных непрозрачных потоков капитала: речь идет, например, о запаковке долгов, таких как ипотечные кредиты или студенческие ссуды, в инструменты, которые могут и далее торговаться на рынке.
Эти инструменты зачастую могут становится фундаментом абсолютно нового пласта финансовых продуктов, которые также в свою очередь могут потом торговаться на рынке. Эти выстраиваемые пирамидой “активы” распространяют риск во всей экономике, в то же самое время агрегируя выгоды в руках тех немногих, которые имеют доступ к капиталу и навыкам.
Прибыли текут к тому, что обладает редкостью, а в финансализированной экономике товары и услуги становятся финансовыми продуктами, и поэтому они перестают быть редкими, потому что в глобализированной экономике новые поставки всегда могут быть куплены онлайн.
В финансализированной экономике редкими являются специализированные знания правил ведения финансовых игр, такие как уклонение от уплаты налогов, получение арбитража, упаковка обеспеченных залогом долгов и т.д.
Хотя есть миллиардеры, которые запустили бизнесы в реальном мире и получили к своим персонам внимание медиа – Билл Гейтс, Джефф Безос, Стив Джобс и пр. – их удельный вес в 1/10 от 1% богатейших людей планеты достаточно невелик; большая часть владельцев капитала, получающих ежегодные доходы от $10 млн. до $100 млн., заняты в финансовом секторе.
Ситуация, при которой финансы так сильно оторвались от экономики реального мира, возможна лишь в финансализированной экономике.
Владельцы капиталов, имеющие навыки пожинать миллиарды долларов прибыли от упаковки студенческих кредитов в новые финансовые инструменты, абсолютно равнодушно относятся к тому, будет ли полученное в долг образование полезно экономике реального мира; их прибыли формируются не в реальном мире, а в результате увеличения объемов долга.
И вот так мы пришли к экономике, характеризуемой полной дисфункциональностью в реальном мире высшего образования, здравоохранения и т.д., в то же время огромные состояния формируются на вершине пирамиды богатства в процессе финансовых игр, которые не имеют и отдаленного отношения к тому, что происходит в экономике реального мира.
Каждый, кто полагает, что наша токсичная финансовая система стабильна, заблуждается. Если история и может чему-либо научить нас (и не забывайте, что человеческая природа оставалось неизменной все последние 5000 лет истории), то нам нужно знать, что такой ускоряющийся рост неравенства в доходах/богатстве/власти ведет к очень серьезной дестабилизации – экономической, политической и социальной.
Новостные заголовки рассказывают нам о культурных войнах, опиоидной эпидемии и т.д., но все эти кризисы не являются причиной раздора в обществе: они есть симптомы неизбежных последствий развития токсичной финансовой системы, которая сломала нашу экономику, нашу систему управления государством и наше общество.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter