9 октября 2017 Живой журнал Лежава Александр
В российском законодательстве говорится, что национальной валютой Российской Федерации является российский рубль. При «кровавом» царском режиме, что такое рубль, было четко определено и не вызывало никаких вопросов. На любом Государственном кредитном билете, например, 1898 года, выпускаемом Государственным Банком Российской империи, можно было прочитать, что один рубль равен 1/15 империала и содержит 17,424 долей чистого золота. С тех пор прошло уже более ста лет, власть несколько раз сменилась, и на место государственного банка пришло заведение, известное под наименованием Центральный банк Российской Федерации или Банк России. Именно в его ведении находится выпуск современных российских рублей.
Проблема заключается в том, что никто не знает и не может дать четкого определения того, что же это за зверь такой – российский рубль. Нигде в российских законах не говорится о том, что он из себя представляет, или чему этот самый рубль равен. А это открывает широчайшие возможности, не будем говорить для мошенничества, но для всякого рода злоупотреблений и введения в заблуждение почтеннейшей публики. Достаточно задать предельно простой вопрос: как вы считаете, одинаковы ли между собой два любых произвольно взятых рубля? Утвердительный ответ кажется вполне очевидным, но так ли это на самом деле? Даже беглый взгляд на это дает вполне исчерпывающий отрицательный ответ.
Например, достаточно сравнить, скажем, нынешний рубль 2017 года с тем же самым рублем 2007 года, не говоря уж о более ранних. Внешне он точно такой же. И там, и тут все тот же российский рубль. Никаких тебе деноминаций не было, ни замен одних банкнот на принципиально отличные другие. Разница лишь в том, что тогда за килограмм картошки покупателю требовалось выложить два рубля, поскольку за 2,50 ее брать бы никто не стал, слишком дорого, а сегодня за тот же самый килограмм – 20 рублей, а то и все 40. Килограмм картошки никак не изменился, изменился рубль, а точнее его покупательная способность, хотя чисто внешне он остался все тем же.
Въедливый читатель и профессиональный экономист могут махнуть на это рукой и сказать, что это, дескать, «естественный» процесс. Инфляция там и тому подобное, а это черты, присущие всем современным валютам. Но вот в текущем моменте подобные утверждения неверны. Представляется, что и это утверждение расходится с истиной. Даже не рассматривая вопрос о внесении и снятии наличных в банках и их комиссиях за подобные операции, есть область, в которой эта разница между двумя обычными рублями проявляется особенно ярко, хотя на нее обычно не обращают внимание. Это операции с пластиковыми картами.
Когда покупатель оплачивает покупку в магазине, он в общем случае может сделать это двумя путями – наличными или безналичным путем, обычно при помощи пластиковых карт. Допустим, что цена приобретаемого человеком товара, установленная магазином, равна 100 рублям. Если покупатель оплачивает товар наличными или картой, по которой не предусмотрен возврат части потраченной с ее использованием суммы (кешбэк), то он платит ровно сто рублей. Если же кешбэк 2 – 5 – 7 – 10% от потраченной суммы предусмотрен, то чем он больше, тем больше будет возврат, и тем дешевле обойдется ему приобретаемый товар - 98, 95, 93 или даже 90 рублей. Могут сказать, что это скидка, которую дает магазин или банк, поскольку клиент не использовал наличные, а рассчитывался безналичным путем. Но это, если чуть-чуть копнуть, не совсем правда.
Покупатель, рассчитавшийся с помощью точно такой же карты, но другого банка или платежной системы, по которой такой кешбэк не предусмотрен, платит ту же самую полную стоимость товара, что и клиент, рассчитавшийся наличными. Значит, дело не совсем в вопросе о наличных и безналичных рублях. Поскольку речь идет об одном и том же неизменном товаре, выходит, что формально один и тот же рубль даже на безналичных счетах разный. В одном и том же магазине, один и тот же товар можно купить и за 100, и за 95, и за 90 рублей.
Естественно никто, ни магазин, ни банки, ни платежные системы, а это все коммерческие организации, ориентированные на получение прибыли, в убыток себе торговать не будут. Если они возвращают часть потраченных клиентом в магазине средств, то фактически это возврат части расходов, понесенных покупателем, купившим данный товар по изначально завышенной цене.
Завышение цены на 5 – 10 - 15% к той, по которой магазин мог бы продавать данный товар своим покупателям, в данном случае не желание данной торговой точки получить на этом какую-то сверхприбыль. Он вынужден делать это, чтобы принимать пластиковые карты наравне с наличными. Международные платежные системы называли это «принципом недискриминации пластиковых карточек». Ведь за обслуживание пластика и они, и банки берут свои комиссии. Вряд ли кто-то будет готов покупать товар за 100 рублей и платить за него 102 – 105 – 110 рублей только потому, что у него или у нее есть карточка, и он или она хотят выглядеть этакими «продвинутыми» по сравнению с остальной публикой. Все предпочтут самые обычные наличные. Чтобы этого избежать и платежные системы, и банки прячут свои комиссии в цену товара, который можно купить с помощью пластика. А из полученной комиссии можно частью поделиться и с клиентами. Им это тоже будет приятно – не было ни гроша и вдруг алтын. Что же касается обычных покупателей, то они с учетом уже заранее заложенных в цену товара дополнительных комиссий банков и платежных систем, оказываются вынужденными переплачивать за приобретаемые ими товары и услуги.
Еще более интересным в этом деле является то, что именно Банк России – этот «мегарегулятор» - законодательно вынуждает торговые точки принимать кабальные условия банков и по преимуществу международных платежных систем по приему и обслуживанию пластиковых карт и уплате им соответствующих комиссий за счет завышения розничных цен для населения. Пока это не было обязательным со стороны «мегарегулятора» условием, у покупателей была возможность выбирать и отдавать предпочтение той торговой точке, которая не принимала пластик и за счет этого могла держать более низкие цены по сравнению с конкурентами, готовыми его принимать. Обязательность же приема пластика, с одной стороны, лишает прежде всего малый бизнес его конкурентных преимуществ по сравнению с крупными компаниями, а, с другой, лишает потребителей возможности выбора.
Если посмотреть на действия Банка России несколько под другим углом зрения, то становится очевидным, что, загоняя всех в условия обязательного приема пластиковых карт, «мегарегулятор» искусственно создает конкурентные преимущества для крупных банков и компаний. С учетом своих размеров они получают возможность предоставлять своим клиентам такие условия, когда покупательная способность их 90 или 95 копеек оказывается такой же, как и у целого рубля других участников рынка. Если это не искусственная дискриминация национальной валюты в ее наличной форме со стороны крупного, по большей части транснационального, бизнеса и все того же Банка России, вроде как призванного эту самую валюту защищать, то что?
Могу ошибаться, но принцип недискриминации национальной валюты в любой ее форме представляется гораздо более важным, чем принцип недискриминации пластиковых карточек, продвигаемый в жизнь несколькими транснациональными компаниями. Если российские власти, включая и Банк России, действительно не на словах, а на деле заботились бы о благосостоянии граждан страны, российский рубль во всех своих формах и видах должен был бы иметь единую покупательную способность для всех без исключения участников рынка, торговые точки были бы обязаны указывать реальную разницу в ценах при оплате наличными и пластиком, а право выбора заплатить сто рублей наличными или 110 рублей пластиком пусть даже и в необеспеченной валюте принадлежало бы гражданам.
Произойдет это? Вряд ли. Все силы брошены на то, чтобы в мире полностью ликвидировать наличные и загнать население в исключительно безналичные расчеты, чтобы иметь возможности для полного и тотального контроля над ним. Поэтому слова о заботе власти о населении и о том, что все рубли одинаковы между собой и равны по своей покупательной способности, так и останутся пустыми разговорами, не подкрепленными реальным практическим опытом. По крайней мере до тех пор, пока место необеспеченных валют не займут вновь твердые обеспеченные деньги.
Да, кстати. В период использования твердых обеспеченных денег по мере развития техники и технологий, то есть за счет повышения производительности труда и снижения трудозатрат, цена одного и того же товара со временем обычно снижалась, а государство было вынуждено жить по средствам. В этом заключалось их существенное отличие от периодов, в том числе настоящего времени, когда использовались необеспеченные валюты, и где наблюдались обратные процессы.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Проблема заключается в том, что никто не знает и не может дать четкого определения того, что же это за зверь такой – российский рубль. Нигде в российских законах не говорится о том, что он из себя представляет, или чему этот самый рубль равен. А это открывает широчайшие возможности, не будем говорить для мошенничества, но для всякого рода злоупотреблений и введения в заблуждение почтеннейшей публики. Достаточно задать предельно простой вопрос: как вы считаете, одинаковы ли между собой два любых произвольно взятых рубля? Утвердительный ответ кажется вполне очевидным, но так ли это на самом деле? Даже беглый взгляд на это дает вполне исчерпывающий отрицательный ответ.
Например, достаточно сравнить, скажем, нынешний рубль 2017 года с тем же самым рублем 2007 года, не говоря уж о более ранних. Внешне он точно такой же. И там, и тут все тот же российский рубль. Никаких тебе деноминаций не было, ни замен одних банкнот на принципиально отличные другие. Разница лишь в том, что тогда за килограмм картошки покупателю требовалось выложить два рубля, поскольку за 2,50 ее брать бы никто не стал, слишком дорого, а сегодня за тот же самый килограмм – 20 рублей, а то и все 40. Килограмм картошки никак не изменился, изменился рубль, а точнее его покупательная способность, хотя чисто внешне он остался все тем же.
Въедливый читатель и профессиональный экономист могут махнуть на это рукой и сказать, что это, дескать, «естественный» процесс. Инфляция там и тому подобное, а это черты, присущие всем современным валютам. Но вот в текущем моменте подобные утверждения неверны. Представляется, что и это утверждение расходится с истиной. Даже не рассматривая вопрос о внесении и снятии наличных в банках и их комиссиях за подобные операции, есть область, в которой эта разница между двумя обычными рублями проявляется особенно ярко, хотя на нее обычно не обращают внимание. Это операции с пластиковыми картами.
Когда покупатель оплачивает покупку в магазине, он в общем случае может сделать это двумя путями – наличными или безналичным путем, обычно при помощи пластиковых карт. Допустим, что цена приобретаемого человеком товара, установленная магазином, равна 100 рублям. Если покупатель оплачивает товар наличными или картой, по которой не предусмотрен возврат части потраченной с ее использованием суммы (кешбэк), то он платит ровно сто рублей. Если же кешбэк 2 – 5 – 7 – 10% от потраченной суммы предусмотрен, то чем он больше, тем больше будет возврат, и тем дешевле обойдется ему приобретаемый товар - 98, 95, 93 или даже 90 рублей. Могут сказать, что это скидка, которую дает магазин или банк, поскольку клиент не использовал наличные, а рассчитывался безналичным путем. Но это, если чуть-чуть копнуть, не совсем правда.
Покупатель, рассчитавшийся с помощью точно такой же карты, но другого банка или платежной системы, по которой такой кешбэк не предусмотрен, платит ту же самую полную стоимость товара, что и клиент, рассчитавшийся наличными. Значит, дело не совсем в вопросе о наличных и безналичных рублях. Поскольку речь идет об одном и том же неизменном товаре, выходит, что формально один и тот же рубль даже на безналичных счетах разный. В одном и том же магазине, один и тот же товар можно купить и за 100, и за 95, и за 90 рублей.
Естественно никто, ни магазин, ни банки, ни платежные системы, а это все коммерческие организации, ориентированные на получение прибыли, в убыток себе торговать не будут. Если они возвращают часть потраченных клиентом в магазине средств, то фактически это возврат части расходов, понесенных покупателем, купившим данный товар по изначально завышенной цене.
Завышение цены на 5 – 10 - 15% к той, по которой магазин мог бы продавать данный товар своим покупателям, в данном случае не желание данной торговой точки получить на этом какую-то сверхприбыль. Он вынужден делать это, чтобы принимать пластиковые карты наравне с наличными. Международные платежные системы называли это «принципом недискриминации пластиковых карточек». Ведь за обслуживание пластика и они, и банки берут свои комиссии. Вряд ли кто-то будет готов покупать товар за 100 рублей и платить за него 102 – 105 – 110 рублей только потому, что у него или у нее есть карточка, и он или она хотят выглядеть этакими «продвинутыми» по сравнению с остальной публикой. Все предпочтут самые обычные наличные. Чтобы этого избежать и платежные системы, и банки прячут свои комиссии в цену товара, который можно купить с помощью пластика. А из полученной комиссии можно частью поделиться и с клиентами. Им это тоже будет приятно – не было ни гроша и вдруг алтын. Что же касается обычных покупателей, то они с учетом уже заранее заложенных в цену товара дополнительных комиссий банков и платежных систем, оказываются вынужденными переплачивать за приобретаемые ими товары и услуги.
Еще более интересным в этом деле является то, что именно Банк России – этот «мегарегулятор» - законодательно вынуждает торговые точки принимать кабальные условия банков и по преимуществу международных платежных систем по приему и обслуживанию пластиковых карт и уплате им соответствующих комиссий за счет завышения розничных цен для населения. Пока это не было обязательным со стороны «мегарегулятора» условием, у покупателей была возможность выбирать и отдавать предпочтение той торговой точке, которая не принимала пластик и за счет этого могла держать более низкие цены по сравнению с конкурентами, готовыми его принимать. Обязательность же приема пластика, с одной стороны, лишает прежде всего малый бизнес его конкурентных преимуществ по сравнению с крупными компаниями, а, с другой, лишает потребителей возможности выбора.
Если посмотреть на действия Банка России несколько под другим углом зрения, то становится очевидным, что, загоняя всех в условия обязательного приема пластиковых карт, «мегарегулятор» искусственно создает конкурентные преимущества для крупных банков и компаний. С учетом своих размеров они получают возможность предоставлять своим клиентам такие условия, когда покупательная способность их 90 или 95 копеек оказывается такой же, как и у целого рубля других участников рынка. Если это не искусственная дискриминация национальной валюты в ее наличной форме со стороны крупного, по большей части транснационального, бизнеса и все того же Банка России, вроде как призванного эту самую валюту защищать, то что?
Могу ошибаться, но принцип недискриминации национальной валюты в любой ее форме представляется гораздо более важным, чем принцип недискриминации пластиковых карточек, продвигаемый в жизнь несколькими транснациональными компаниями. Если российские власти, включая и Банк России, действительно не на словах, а на деле заботились бы о благосостоянии граждан страны, российский рубль во всех своих формах и видах должен был бы иметь единую покупательную способность для всех без исключения участников рынка, торговые точки были бы обязаны указывать реальную разницу в ценах при оплате наличными и пластиком, а право выбора заплатить сто рублей наличными или 110 рублей пластиком пусть даже и в необеспеченной валюте принадлежало бы гражданам.
Произойдет это? Вряд ли. Все силы брошены на то, чтобы в мире полностью ликвидировать наличные и загнать население в исключительно безналичные расчеты, чтобы иметь возможности для полного и тотального контроля над ним. Поэтому слова о заботе власти о населении и о том, что все рубли одинаковы между собой и равны по своей покупательной способности, так и останутся пустыми разговорами, не подкрепленными реальным практическим опытом. По крайней мере до тех пор, пока место необеспеченных валют не займут вновь твердые обеспеченные деньги.
Да, кстати. В период использования твердых обеспеченных денег по мере развития техники и технологий, то есть за счет повышения производительности труда и снижения трудозатрат, цена одного и того же товара со временем обычно снижалась, а государство было вынуждено жить по средствам. В этом заключалось их существенное отличие от периодов, в том числе настоящего времени, когда использовались необеспеченные валюты, и где наблюдались обратные процессы.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter