1 июня 2015 banki.ru
Ограничить действие лицензии крупнейшей страховой компании страны по ОСАГО — не первое смелое решение Банка России. Повысить ключевую ставку, да еще ночью, сразу на 6,5 процентного пункта в декабре 2014-го тоже было отчаянной смелостью. При этом гражданам и бизнесу важно понимать две вещи: почему на самом деле государство принимает смелые решения и просчитываются ли их последствия.
Решение регулятора на полгода ограничить действие лицензии по ОСАГО «Росгосстраха», крупнейшей страховой компании страны, вызвало у продвинутой финансовой публики чувство шока и восторга одновременно. Нечто подобное люди чувствуют, например, совершая первый прыжок с парашютом. Но при всей незабываемой радости свободного полета первый прыжок с парашютом, согласитесь, запоминается только в том случае, если заканчивается удачным приземлением.
Конечно, применить санкцию в отношении номера один страхового рынка — это реально круто. Во-первых, теперь страховщики уверены, что такое может быть с каждым. Не факт, что в этом уверены, например, банки из первой десятки. Во-вторых, Банк России показал предельную серьезность намерений в новой для себя сфере регулирования. Так сказать, поставил себя на страховом рынке. В-третьих, людям может показаться, будто их жалобы (а «Росгосстрах» по этому не слишком радостному показателю, говорят, был абсолютным лидером, что неудивительно — у самых больших страховых компаний и банков больше всего клиентов, значит и жалоб по общему количеству больше всего) реально услышаны государством и способны поменять ситуацию.
С другой стороны, остаются вопросы. Почему на самом деле наказали «Росгосстрах»? Может быть, у государства есть какие-то претензии к его владельцам (крупнейшая страховая компания страны, в отличие от крупнейшего банка, у нас пока частная), и это форма давления? Можно ли ожидать похожих решений в отношении других наиболее крупных страховщиков? Возможна ли подобная смелость в банковской системе?
Пока на страховом рынке явно можно принимать гораздо более отважные решения, чем на банковском, хотя бы в силу отношения россиян к страховым услугам. Потому что у страховых услуг в России гораздо меньше уровень проникновения, чем у банковских. Кроме того, согласно недавнему опросу Национального агентства финансовых исследований, 60% россиян не доверяют страховым компаниям, а 38% — любому страхованию как таковому. Это означает, что по своей воле большинство россиян страховаться по-прежнему не хотят, а обеспечить обязательные виды страхования государство должно суметь при любом регулировании страхового рынка. Если учесть, что тому же «Росгосстраху» ничего не мешает обслуживать действующие полисы ОСАГО и продлевать срок их действия (если не увеличиваются страховые обязательства), очевидно: решение Банка России не должно парализовать рынок обязательного автострахования.
В российской банковской системе любые регуляторные ограничения для крупнейшего банка вызвали бы немедленную финансовую панику. В страховании паника таких масштабов практически исключена.
Банк России продемонстрировал способность просчитывать последствия смелых решений в случае с резким повышением ключевой ставки в декабре 2014 года. Конечно, ему серьезно досталось и достается сейчас за взлетевшие ставки по кредитам и последовавший вслед за этим кредитный паралич. Однако, не повысь тогда регулятор ставку до 17%, сейчас бы мы с вами с куда большим ужасом смотрели на ценники в магазинах и цифры в банковских обменниках. При этом благодаря декабрьскому решению ЦБ в банковскую систему начали возвращаться на депозиты деньги населения, а относительная стабильность валютного курса сбила бытовую финансовую панику, когда народ массово скупал кто валюту, а кто гречку с макаронами или кофеварки со стиральными машинами. Это решение не стало выходом из экономического кризиса, но, по крайней мере, позволило его очевидным образом затормозить.
Понятно, что в любом смелом решении важны контекст и эффект неожиданности. Ключевую ставку в декабре повышали фактически в условиях уже начавшейся финансовой катастрофы, грозившей похоронить банковскую систему. Сейчас в таких словах никто ситуацию в банковской системе не описывает. Ограничивали действие лицензии «Росгосстраха» по ОСАГО в тот момент, когда ничего фундаментально страшного в этом сегменте страхового рынка и не происходит, хотя повышение тарифов на 40—60% с 12 апреля пока точно не изменило ситуацию к лучшему.
Любое смелое экономическое решение, независимо от того, нравится оно людям (как в случае с «Росгосстрахом») или нет (как в случае с ключевой ставкой), должно в итоге отвечать главной врачебной заповеди клятвы Гиппократа — «Не навреди». Хотя бы потому, что это всегда из ряда вон выходящие решения — иногда принимающиеся в экстренных ситуациях, иногда эти ситуации создающие. Когда все хорошо, в таких решениях просто нет нужды.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
Решение регулятора на полгода ограничить действие лицензии по ОСАГО «Росгосстраха», крупнейшей страховой компании страны, вызвало у продвинутой финансовой публики чувство шока и восторга одновременно. Нечто подобное люди чувствуют, например, совершая первый прыжок с парашютом. Но при всей незабываемой радости свободного полета первый прыжок с парашютом, согласитесь, запоминается только в том случае, если заканчивается удачным приземлением.
Конечно, применить санкцию в отношении номера один страхового рынка — это реально круто. Во-первых, теперь страховщики уверены, что такое может быть с каждым. Не факт, что в этом уверены, например, банки из первой десятки. Во-вторых, Банк России показал предельную серьезность намерений в новой для себя сфере регулирования. Так сказать, поставил себя на страховом рынке. В-третьих, людям может показаться, будто их жалобы (а «Росгосстрах» по этому не слишком радостному показателю, говорят, был абсолютным лидером, что неудивительно — у самых больших страховых компаний и банков больше всего клиентов, значит и жалоб по общему количеству больше всего) реально услышаны государством и способны поменять ситуацию.
С другой стороны, остаются вопросы. Почему на самом деле наказали «Росгосстрах»? Может быть, у государства есть какие-то претензии к его владельцам (крупнейшая страховая компания страны, в отличие от крупнейшего банка, у нас пока частная), и это форма давления? Можно ли ожидать похожих решений в отношении других наиболее крупных страховщиков? Возможна ли подобная смелость в банковской системе?
Пока на страховом рынке явно можно принимать гораздо более отважные решения, чем на банковском, хотя бы в силу отношения россиян к страховым услугам. Потому что у страховых услуг в России гораздо меньше уровень проникновения, чем у банковских. Кроме того, согласно недавнему опросу Национального агентства финансовых исследований, 60% россиян не доверяют страховым компаниям, а 38% — любому страхованию как таковому. Это означает, что по своей воле большинство россиян страховаться по-прежнему не хотят, а обеспечить обязательные виды страхования государство должно суметь при любом регулировании страхового рынка. Если учесть, что тому же «Росгосстраху» ничего не мешает обслуживать действующие полисы ОСАГО и продлевать срок их действия (если не увеличиваются страховые обязательства), очевидно: решение Банка России не должно парализовать рынок обязательного автострахования.
В российской банковской системе любые регуляторные ограничения для крупнейшего банка вызвали бы немедленную финансовую панику. В страховании паника таких масштабов практически исключена.
Банк России продемонстрировал способность просчитывать последствия смелых решений в случае с резким повышением ключевой ставки в декабре 2014 года. Конечно, ему серьезно досталось и достается сейчас за взлетевшие ставки по кредитам и последовавший вслед за этим кредитный паралич. Однако, не повысь тогда регулятор ставку до 17%, сейчас бы мы с вами с куда большим ужасом смотрели на ценники в магазинах и цифры в банковских обменниках. При этом благодаря декабрьскому решению ЦБ в банковскую систему начали возвращаться на депозиты деньги населения, а относительная стабильность валютного курса сбила бытовую финансовую панику, когда народ массово скупал кто валюту, а кто гречку с макаронами или кофеварки со стиральными машинами. Это решение не стало выходом из экономического кризиса, но, по крайней мере, позволило его очевидным образом затормозить.
Понятно, что в любом смелом решении важны контекст и эффект неожиданности. Ключевую ставку в декабре повышали фактически в условиях уже начавшейся финансовой катастрофы, грозившей похоронить банковскую систему. Сейчас в таких словах никто ситуацию в банковской системе не описывает. Ограничивали действие лицензии «Росгосстраха» по ОСАГО в тот момент, когда ничего фундаментально страшного в этом сегменте страхового рынка и не происходит, хотя повышение тарифов на 40—60% с 12 апреля пока точно не изменило ситуацию к лучшему.
Любое смелое экономическое решение, независимо от того, нравится оно людям (как в случае с «Росгосстрахом») или нет (как в случае с ключевой ставкой), должно в итоге отвечать главной врачебной заповеди клятвы Гиппократа — «Не навреди». Хотя бы потому, что это всегда из ряда вон выходящие решения — иногда принимающиеся в экстренных ситуациях, иногда эти ситуации создающие. Когда все хорошо, в таких решениях просто нет нужды.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу