1 декабря 2016 banki.ru Ейсков Артём
По данным аналитиков, почти две трети активов российской банковской системы контролируется несколькими банками, что вызывает различные опасения. Но реальность отличается от формальных цифр: ситуация одновременно и хуже, и лучше, чем кажется.
Аналитики Национального рейтингового агентства обратили внимание на продолжающийся рост доли крупнейших банков в активах банковской системы России. По их данным, на конец III квартала нынешнего года на топ-5 банков приходится 56,9% активов, а в следующем году доля может вырасти до 60%. При этом мелкие банки практически исчезают с рынка, хотя формально пока и живы: банки, не входящие в топ-100, имеют долю только в 5,2% активов против 6,6% годом ранее. Правда, в последнем случае надо понимать, что состав этих банков за год изменился: в результате отзыва лицензий часть из них переместились в первую сотню, а часть исчезли.
На первый взгляд, продолжающаяся концентрация рынка в руках крупнейших игроков — явление негативное. Конкуренция падает, влияние «топовых» банков растет, они становятся все более опасными для системы в целом. И вообще, олигополия — это плохо, как всем известно. При более пристальном рассмотрении, однако, выясняется, что ситуация несколько отличается от такого представления. Как говорится: «есть нюансы», причем как в пользу идеи об излишней концентрации, так и наоборот.
Начнем с того, что аналитики включают в первую пятерку Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, ВТБ 24 и «Открытие». Но несмотря на то, что у ВТБ и ВТБ 24 разные лицензии и формально это два банка, второй практически полностью принадлежит первому. Разделять их при учете доли в активах как-то странно. Кроме того, в ту же группу входят БМ-Банк и Почта Банк. У Газпромбанка тоже есть дочерние банки: Кредит Урал Банк, «ГПБ-Ипотека» и Еврофинанс Моснарбанк. Плюс при виртуальном «объединении» в наших подсчетах ВТБ и ВТБ 24 на пятую позицию рейтинга активов перемещается Россельхозбанк. В результате реальная доля банков топ-5 в активах банковской системы страны уже вышла за 60%.
С другой стороны, чуть меньше половины активов банков из нашего топ-5 приходится на Сбербанк, который имеет 29,7% активов. Более того, «Сбер» контролирует 40% кредитов физическим лицам, что больше всех таких кредитов, выданных остальными банками из топ-5. При этом не факт, что «Сбер» вообще стоит считать «обычным» банком и ставить в один ряд с другими, даже государственными: несмотря на все перемены на рынке, он пока сохраняет «системообразующую» функцию и по большому счету является почти прямым инструментом государства на финансовом рынке.
Если внимательно посмотреть на Газпромбанк, то можно понять, что его роль сводится в основном к обслуживанию финансовых потоков компаний, в которых есть тот или иной интерес представителей высшей власти, в первую очередь «Газпрома» (но не только). Это, конечно, приличная часть экономики страны, но все-таки нельзя говорить, что реальная роль ГПБ в ней соответствует его формальным размерам. Аналогичная картина и с Россельхозбанком: он очень большой, но его активность сконцентрирована в сельском хозяйстве и сельхозпромышленности.
При исключении из рассмотрения «больше чем банка» («Сбер») и большей части активов банков, работающих в конкретных отраслях, общая концентрация активов окажется не такой уж высокой и уж точно не грозящей рынку монополизацией. Значит, аналитики не правы и все хорошо?
Однако, перейдя на более высокий уровень абстракции, мы понимаем, что вопрос опасности или безопасности концентрации активов в нескольких банках вообще не имеет большого смысла. Банковская система практически полностью контролируется государством, в основном в лице Банка России. И через участие в капитале, и через заданные параметры надежности, и через базовую процентную ставку, и через управление ставкой депозитов, и через АСВ (процент отчислений в зависимости от ставки депозитов), и через рынок ценных бумаг. И даже через прямой контроль в формально не принадлежащих государству банках с помощью приписанных к ним «эмиссаров».
Как я уже не раз писал, в России нет никакой частной банковской системы, все банки — «филиалы» или «франчайзи» Центробанка с разной степенью относительной свободы в отдельных вопросах. В цвете вывески, например, или в возможности менять рекомендованную ставку по вкладам на пару десятых процента. Понятно, что «мелочь» за пределами первой сотни может потихоньку, пока не видит «хозяин», своевольничать — просто у ЦБ не хватает ресурсов, чтобы пристально следить за каждым банком. Причем, понимая, что дни такой вольницы сочтены (контроль все жестче), владельцы мелких банков занимаются в основном формированием личного счета в Швейцарии или Лихтенштейне, а не развитием бизнеса.
Получается, что российская банковская система с точки зрения концентрации активов (и работы в целом) живет тройной жизнью. Глобально она практически полностью концентрирована и контролируется Банком России; при более пристальном рассмотрении она делится на несколько мегабанков, имеющих «контрольный пакет», и сотни остальных, подбирающих крошки с их стола; а если совсем уж вдаваться в детали, то и концентрации особой нет: гиганты заняты своими гигантскими делами, слабо связанными с реальной жизнью, а в «низовой» экономике частных лиц, малого и среднего бизнеса (и даже части крупного) царит настоящая конкуренция с не очень высокой степенью концентрации. В общем, как обычно, жизнь сложнее наших представлений о ней.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Аналитики Национального рейтингового агентства обратили внимание на продолжающийся рост доли крупнейших банков в активах банковской системы России. По их данным, на конец III квартала нынешнего года на топ-5 банков приходится 56,9% активов, а в следующем году доля может вырасти до 60%. При этом мелкие банки практически исчезают с рынка, хотя формально пока и живы: банки, не входящие в топ-100, имеют долю только в 5,2% активов против 6,6% годом ранее. Правда, в последнем случае надо понимать, что состав этих банков за год изменился: в результате отзыва лицензий часть из них переместились в первую сотню, а часть исчезли.
На первый взгляд, продолжающаяся концентрация рынка в руках крупнейших игроков — явление негативное. Конкуренция падает, влияние «топовых» банков растет, они становятся все более опасными для системы в целом. И вообще, олигополия — это плохо, как всем известно. При более пристальном рассмотрении, однако, выясняется, что ситуация несколько отличается от такого представления. Как говорится: «есть нюансы», причем как в пользу идеи об излишней концентрации, так и наоборот.
Начнем с того, что аналитики включают в первую пятерку Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, ВТБ 24 и «Открытие». Но несмотря на то, что у ВТБ и ВТБ 24 разные лицензии и формально это два банка, второй практически полностью принадлежит первому. Разделять их при учете доли в активах как-то странно. Кроме того, в ту же группу входят БМ-Банк и Почта Банк. У Газпромбанка тоже есть дочерние банки: Кредит Урал Банк, «ГПБ-Ипотека» и Еврофинанс Моснарбанк. Плюс при виртуальном «объединении» в наших подсчетах ВТБ и ВТБ 24 на пятую позицию рейтинга активов перемещается Россельхозбанк. В результате реальная доля банков топ-5 в активах банковской системы страны уже вышла за 60%.
С другой стороны, чуть меньше половины активов банков из нашего топ-5 приходится на Сбербанк, который имеет 29,7% активов. Более того, «Сбер» контролирует 40% кредитов физическим лицам, что больше всех таких кредитов, выданных остальными банками из топ-5. При этом не факт, что «Сбер» вообще стоит считать «обычным» банком и ставить в один ряд с другими, даже государственными: несмотря на все перемены на рынке, он пока сохраняет «системообразующую» функцию и по большому счету является почти прямым инструментом государства на финансовом рынке.
Если внимательно посмотреть на Газпромбанк, то можно понять, что его роль сводится в основном к обслуживанию финансовых потоков компаний, в которых есть тот или иной интерес представителей высшей власти, в первую очередь «Газпрома» (но не только). Это, конечно, приличная часть экономики страны, но все-таки нельзя говорить, что реальная роль ГПБ в ней соответствует его формальным размерам. Аналогичная картина и с Россельхозбанком: он очень большой, но его активность сконцентрирована в сельском хозяйстве и сельхозпромышленности.
При исключении из рассмотрения «больше чем банка» («Сбер») и большей части активов банков, работающих в конкретных отраслях, общая концентрация активов окажется не такой уж высокой и уж точно не грозящей рынку монополизацией. Значит, аналитики не правы и все хорошо?
Однако, перейдя на более высокий уровень абстракции, мы понимаем, что вопрос опасности или безопасности концентрации активов в нескольких банках вообще не имеет большого смысла. Банковская система практически полностью контролируется государством, в основном в лице Банка России. И через участие в капитале, и через заданные параметры надежности, и через базовую процентную ставку, и через управление ставкой депозитов, и через АСВ (процент отчислений в зависимости от ставки депозитов), и через рынок ценных бумаг. И даже через прямой контроль в формально не принадлежащих государству банках с помощью приписанных к ним «эмиссаров».
Как я уже не раз писал, в России нет никакой частной банковской системы, все банки — «филиалы» или «франчайзи» Центробанка с разной степенью относительной свободы в отдельных вопросах. В цвете вывески, например, или в возможности менять рекомендованную ставку по вкладам на пару десятых процента. Понятно, что «мелочь» за пределами первой сотни может потихоньку, пока не видит «хозяин», своевольничать — просто у ЦБ не хватает ресурсов, чтобы пристально следить за каждым банком. Причем, понимая, что дни такой вольницы сочтены (контроль все жестче), владельцы мелких банков занимаются в основном формированием личного счета в Швейцарии или Лихтенштейне, а не развитием бизнеса.
Получается, что российская банковская система с точки зрения концентрации активов (и работы в целом) живет тройной жизнью. Глобально она практически полностью концентрирована и контролируется Банком России; при более пристальном рассмотрении она делится на несколько мегабанков, имеющих «контрольный пакет», и сотни остальных, подбирающих крошки с их стола; а если совсем уж вдаваться в детали, то и концентрации особой нет: гиганты заняты своими гигантскими делами, слабо связанными с реальной жизнью, а в «низовой» экономике частных лиц, малого и среднего бизнеса (и даже части крупного) царит настоящая конкуренция с не очень высокой степенью концентрации. В общем, как обычно, жизнь сложнее наших представлений о ней.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter