М.Хазин Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата экономических наук

Автореферат диссертации, которая, быть может, когда-нибудь будет защищена.

1.Общая характеристика работы.
Актуальность темы исследования

Проблема системного кризиса капитализма, строго говоря, не новая для обществоведческой и экономической мысли. Особенно широко и глубоко она исследовалась в середине ХХ века марксистской научной школой и выглядела, по терминологии того времени, как проблема общего кризиса капитализма. Достижения марксистской школы в исследовании данной проблемы были значительными, что соответствовало реальным кризисным процессам, характерным для капитализма середины ХХ века.
Во второй половине ХХ века, в особенности, в последней его четверти, капитализму удалось приспособиться к новым материально-технологическим, экономическим и геополитическим реалиям, значительно перестроиться и заметно ослабить общий кризис, в частности, за счет такого события, как распад мировой системы социализма и СССР. К этому моменту капитализм окончательно принял финансовый характер, став, по сути, уже «финансизмом», освоил новый технологический базис, открыл новые рынки, овладел мировым пространством и, казалось, навсегда распрощался с тяжкой потенцией к общему или системному кризису.
Однако проблемы системного кризиса капитализма, а точнее теперь сказать, финансового капитализма, вовсе не сняты с повестки дня. Ни самой жизнью, полной новых кризисных проявлений, ни отображающей ее наукой. Капиталистическая реальность вновь требует своего обращения к чуть было не оставленной окончательно концепции системного кризиса. Оснований для этого предостаточно. Можно, к примеру, указать на обвал фондовых рынков США весной 2000 года, депрессивные явления в американской экономике, которые продолжаются практически все 2000-е годы, неуклонно нарастающий дефицит внешнеторгового и платежного балансов США и многое другое.
Выбор такого опорного объекта исследования системного кризиса современного капитализма, как США здесь принципиален и даже более того, неизбежен: именно американский доллар является системообразующим элементом современной мировой финансовой системы. По этой причине разделить мировую и американскую финансовые системы невозможно (чего нельзя сказать ни об одной другой стране мира), а все ключевые процессы, характерные для мировой экономики, начинаются и, во многом, определяются именно в США с их денежными властями.
Скорость и масштаб кризисных процессов явно нарастают, что настоятельно требует разработки проблем системного кризиса финансового капитализма, в частности, в его финансово-структурном ракурсе.

Степень разработанности проблемы
В отличие от марксистской науки, которая никогда не оставляла проблемы кризисного развития капитализма, западная экономическая мысль, отдав в свое время должное кризисным явлениям в экономике, стала склоняться к концу ХХ века к защите тезиса о «бескризисном развитии» новейшего, по западной терминологии, постиндустриального капитализма. Такая позиция, конечно же, имела некоторые основания в фактической действительности, но, естественно, не могла быть безоговорочно признана на теоретическом уровне: ослабление кризисных явлений «на поверхности» экономических процессов не может служить основанием для игнорирования опасных тенденций на их глубинном уровне. А все изменения последних десятилетий не изменили базовых проблем капитализма, отмеченных еще классиками марксизма.
Обвал фондовых рынков в начале 2000 г. заставил западную науку вновь признать наличие кризисных тенденций в финансовой сфере, но рассматривались они как локальные, кратковременные и легко устранимые методами монетарной политики. При этом надо особо отметить, что были и исследования, в которых утверждалось, что имеющее место в мировой экономике кризисные явления могут быть отражением глубинных, а, главное, долгосрочных кризисных процессов. Такое мнение было высказано, в частности, Л.Ларушем (США) и Дж.Тенненбаумом (Германия).
В России, несмотря на известное ослабление внимания к общему кризису капитализма, также появились работы, в которых рассматривались системные проблемы в современном капитализме. Из таковых следует отметить содержательную статью Т.Гуровой и А.Кобякова ("Мировое хозяйство ждет продолжительный спад как минимум триллиона долларов", "Эксперт", N31, 1998 г.), а также статью О.Григорьева и автора настоящей диссертации «Добьются ли США апокалипсиса» («Эксперт», N28(241), 2000 г.) в которой впервые были рассмотрены несколько системных проблем современного финансового капитализма. В 2003 г. вышла книга А.Кобякова и автора диссертации «Закат империи доллара и конец «Pax Americana», в которой уже специально описывались системные проблемы современной мировой и американской экономики и их последствия, прежде всего в рамках структурных диспропорций современной финансовой системы.
Экономическая наука в России и за рубежом все более обращается к исследованиям кризисных тенденций современной капиталистической экономики, центром которой, по описанным выше причинам, являются США. При этом понять современный финансовый капитализм изучить характерные для него тенденции, заметить нарастающие проблемы и смоделировать дальнейшее движение, не отрицающее и кризисные потрясения, можно лишь обращаясь к опыту США, стране, которая контролирует главный эмиссионный механизм современной мировой экономики – Федеральную резервную систему.

Цели и задачи исследования
Основная цель состоит в выявлении кризисных явлений и их причин в современном финансовом капитализме. Для достижения указанной цели поставлены следующие исследовательские задачи:
- выявить принципиальные особенности и конституирующие параметры современной финансовой экономики;
- разработать и описать модель финансовой экономики, способную описать ее развитие за достаточно длительный период через взаимодействие выявленных параметров;
- выявить «кризисные точки» в системе финансового капитализма, оценить возможность нарастания кризисных процессов, осмыслить их вероятные последствия;
- исследовать проблемы и определить масштабы внешней финансовой и материальной поддержки необходимой для стабильного функционирования высокоразвитой финансовой экономики;
- рассмотреть возможные варианты экономической политики по обеспечению устойчивого развития современной финансовой экономики;
- выявить и описать возможные пути трансформации современной финансовой экономики, направленные на преодоление свойственных ей структурных диспропорций и обеспечивающей возможность устойчивого развития экономики.

Объект и предмет исследования
Объектом исследования выступает современная финансовая экономика на примере США вместе с проводимой в ее рамках экономической политикой.
Предметом исследования выступают кризисные процессы в современной финансовой экономике и возможности их преодоления.

Теоретические и методологические основы работы
Основой диссертационного исследования служат базовые положения таких экономических научных школ, как классическая и марксистко-ленинская, обосновывающие долгосрочные изменения общего характера капитализма и присущих ему экономических параметров. Особое значение придается в исследовании построению межотраслевых балансов национальной экономики в интерпретации В.Леонтьева.
В ходе исследования были использованы методы математического моделирования, а также системного, сравнительного и графического анализа.

Информационная база исследований
Основную базу исследования составили статистические данные по экономике США, в частности:
Министерства труда США; Федерального резервного банка (г.Сент-Льюис); Министерства торговли США; Международного валютного фонда; Мирового банка; Бюро экономического анализа США и многих других учреждений и организаций.

Научная новизна работы
Посредством проведенных в диссертационной работе исследований получены следующие новые для науки результаты:
1) Установлено, что современный капитализм, который предстает перед исследователем, прежде всего, как глобализированный финансовый капитализм с эмиссионным и управляющим центром в США, вновь испытывает нарастание кризисных процессов, грозящих вызвать финансово-экономический катаклизм, сравнимый с ситуацией 1929-33 гг. ХХ века и сопутствующей ей «Великой депрессией». При этом основным катализатором, носителем и отправным местом развивающегося кризиса является финансовый капитализм, или же государственно-корпоративный комплекс США.
2) Показано, что доминирующее положение финансового капитализма США в мировую экономику, как и зависимость последней от финансовой модели США, построенной на предопределяют не просто острый кризис, как это было в 1929-39 гг., но и практически неминуемую смену базовой модели, парадигмы мировой финансово-экономической системы.
3) Показано, что система финансового капитализма, предназначенная для стимулирования развития и перераспределения богатства посредством кредитной эмиссии доллара США, содержит серьезный имманентный порок, что делает ее, в конечном итоге, достаточно уязвимой. Этот порок связан с необходимостью «утилизировать» постоянно образующуюся избыточную денежную и финансовую ликвидность, для чего используются (по отдельности или совместно) три основных механизма: «кризисный», «экспортный» и «инфляционный». Все эти механизмы имели и имеют ограниченную и, по большей части, временную эффективность, а главное – их действие не приводит к преодолению самих кризисных потенций, присущих системе современного финансового капитализма. Отсюда можно констатировать наличие опасной нестабильности мировых финансовых институтов и системы мировой торговли, построенных на долларе США.
4) Выявлено, что в настоящее время кризисные процессы в системе финансового капитализма в значительной мере обусловлены субъективным фактором, а именно, принципами управления со стороны корпоративно-государственного комплекса. Последний, будучи чрезмерно эгоистически паразитарным, оторванным от реалий экономических процессов в мире, не желает полностью отказываться от уже скомпрометированных на практике монетарных методов управления экономикой и в результате не в состоянии обеспечить заявленных результатов: снижение курса национальной валюты не приводит к уменьшению дефицита платежного баланса США; повышение учетной ставки ФРС не вызывает роста доходности облигаций федерального казначейства США; комплекс антиинфляционных мероприятий не приводит к ослаблению инфляционных процессов; эффективность влияния монетарного стимулирования на рост ВВП все время уменьшается.
5) Установлено, что современная либеральная научная парадигма, описывающая «постиндустриальную» экономику, построена на ряде (частично – неявных) ошибочных посылок: а) на предположении, что отдельные сектора экономики могут достаточно длительный срок ускоренно (по сравнению как со всей экономикой в целом, так и со средними историческими темпами развития экономики) развиваться, даже достигнув масштабов, сравнимых с размером всей экономики в целом; б) на утверждении, что информационные технологии увеличивают производительность труда в традиционных отраслях экономики; в) на положении, что отдельные крупные (то есть сравнимые по масштабу со всей экономикой в целом) сектора экономики могут стабильно обеспечивать доходность существенно выше, чем дает экономика в среднем.
6) Показано, что проведение либерально-монетарной политики в соответствии с либеральной научно парадигмой вызвало усиление структурных диспропорций в экономике. Выявлено, что «медленные» структурные изменения, практически незаметные на интервале 2-5 лет стали причиной активизации кризисных механизмов в современной американской (и, через американский доллар, мировой) экономике, что и имело следствием многочисленные кризисные явления в мировой финансовой системе последних лет.
7) Выявлено, что важнейшей причиной нарастания кризисных процессов финансового капитализма, в особенности, в США, является неравномерное распределение избыточных, эмиссионных по происхождению, денежных ресурсов между различными секторами экономики. Эти ресурсы направляются в первую очередь в те сектора экономики, которые уже имеют большой объем долгов, поскольку эти ресурсы необходимы как раз для их обслуживания. Такая политика неминуемо вызывает ускоренный рост структурных диспропорций.
8) Показано, что следствием развития кризисных тенденций с большой вероятностью будет распад современной единой финансовой системы на отдельные фрагменты («валютные зоны»), внутри которых с той или иной точностью будет воспроизведена «бреттон-вудская система» с одной главной валютой и регулируемым эмиссионным механизмом. В то же время межзональные финансовые отношения будут значительно «объективизированы», вплоть до привязки их к золотому стандарту.

Теоретическая и практическая значимость работы
Теоретическая значимость данной диссертационной работы состоит в том, что в ней впервые в современной экономической науке показано, что современная модель финансового капитализма ведет к нарастанию структурных диспропорций и по этой причине принципиально ограничена по времени существования. В ней показано, что механизмы компенсации избыточной денежной и вообще финансовой ликвидности (появление которой составляет сущность финансового капитализма), неминуемо вызывают серьезные структурные искажения, как в экономике страны – эмитента мировой резервной и расчетной валюты (доллара США), так и во всем мире.
В работе показано, что уровень диспропорций уже достиг такого масштаба, что построение новой глобальной капиталистической модели экономики невозможно до момента разрушения элементов управления действующей модели. Такая ситуация создает возможность для возникновения в недалеком будущем большого многообразия конкурирующих моделей, в том числе и некапиталистического типа. Разработка концепций и методологии построения таких моделей может стать действенным направлением экономической науки ближайшего будущего.
Практическая значимость работы состоит в том, что показана возможность описывать происходящие в современной капиталистической экономике кризисные процессы посредством аналитических приемов и математического моделирования. В частности, продемонстрировано, что структурные дисбалансы, практически незаметные на макроэкономических моделях, хорошо видны при изучении межотраслевых перетоков в экономике США, несмотря на то, что в целом, статистическая информация об американской экономике страдает серьезными системными недостатками.
В работе также описаны механизмы основных последствий структурных кризисов современной экономики и возможные последствия их действия, в частности:
- проблемы управления стабильностью современной финансово-экономической модели, сложившейся в США;
- элементы глобального противоречия современной мировой системы разделения труда, построенной на монополии единой меры стоимости – доллара США;
- тенденции к разрушению системы международной торговли построенной на базе доллара США;
- возникновение системы «эмиссионных зон», в которых в меньшем масштабе возможно повторение «бреттон-вудской» валютной модели.

Апробация и внедрение результатов работы
Основные теоретические и практические положения настоящей работы были представлены в ряде статей, в том числе в журналах: «Эксперт», «Финансы, экономика, безопасность, «Мировая энергетика», «Русский предприниматель», «Главная тема», «Философия хозяйства»;
на серии конференций, в том числе на специальных слушаниях в Государственной Думе (2001 г.), в Российском государственном гуманитарном университете (2002 г.), в Вятском социально-экономическом институте (2005, 2007 г.), в Новосибирской академии государственной службы (в рамках форумов «Зимний Форос–2006» и «Зимний Форос-2007»), на II Малом университетском форуме «Россия – великая держава (вызовы современности и поиски проективного россиеведения)» (2006 г.);
в ряде газетных публикаций и интервью, в том числе в газетах «Завтра», «Комсомольская правда», «Красная звезда», «Новая газета», РБК-Дэйли, «Российские ведомости» в 2000-2007 гг.;
в монографии (совместно с А.Кобяковым) «Закат империи доллара и конец «Pax Americana», 2003, М., «Вече», 380 с., сборниках статей (совместно с О.Григорьевым) «Крах доллара» (1-е и 2-е издание, 2000 и 2001 гг.), в сборниках «Россия – новый этап истории» (по материалам «круглых столов» в газете «Завтра) (2004 г.), «Крепость России. Прощание с либерализмом» (2005 г.), «Имперские предчувствия России» (2005 г.);
на интернет-сайтах, в частности, www.worldcrisis.ru, www.km.ru

Публикации
Основные теоретические и практические результаты диссертационной работы нашли отражение в более 50 печатных работах, 1 монографии, ряде сборников (в том числе и в соавторстве). Общий объем публикаций, выполненных лично соискателем превышает 20 п.л.

Логика и структура работы
В первой главе настоящей диссертационной работы приводится краткая история возникновения современной модели капитализма, объясняющая, в частности, его финансовый характер. Приводятся особенности современной парадигмы мировой финансовой системы, построенной на постоянном ускоренном (относительно роста экономики в целом) росте денежного предложения. Рассматриваются (в исторической ретроспективе) три механизма компенсации негативного влияния этой избыточной ликвидности на современную экономику.
Во второй главе описываются последствия негативного влияния избыточной денежной ликвидности на мировую экономику, в 80-е - 90-е годы прошлого века. В первую очередь, речь идет о влиянии долларовой эмиссии на экономику США, на территории которых и расположен главный мировой эмиссионный центр. Рассмотрены результаты исследования межотраслевого баланса США, проблемы с «новой», информационной экономикой. Основной частью этой главы является исследование механизмов перераспределения избыточной денежной ликвидности между различными секторами финансовых рынков США, показано, что в действующей модели взаимодействия этих секторов структурные диспропорции могут только нарастать. В заключение кратко рассмотрены основные противоречия, заложенные в современной валюте США, которая одновременно выполняет две принципиально различные функции: национальной валюты одного государства и мировой резервной и расчетной единицы.
В третьей главе рассмотрены следствия тех структурных диспропорций, которые свойственны современной мировой и американской экономике, в частности, варианты развития ситуации в направлении преимущественного сохранения международной функции доллара, его национальной функции, выбора того или иного механизма компенсации избыточной денежной ликвидности.
В соответствии с изложенной логикой, диссертация имеет следующую структуру:

Введение
Глава 1. Возникновение финансового капитализма
1.1 Финансовая система классического капитализма – роль золота и банков.
1.2 Частные центральные банки и переход к денежной эмиссии как основному механизму перераспределения активов.
1.3 Механизмы компенсации избыточного денежного предложения: «кризисный» и «экспортный» (империалистический).
Глава 2. Системные последствия базовых кризисных тенденций в 80-е годы: от США к мировой экономике.
2.1 Переход к инфляционному механизму компенсации избыточного денежного предложения.
2.2 Развитие структурного кризиса американской экономики: неравномерность роста.
2.3 Развитие структурного кризиса мировой экономики: межотраслевые дисбалансы.
2.4 Развитие структурного кризиса мировой экономики: мировое разделение труда, противоречия между внутренними и международными функциями доллара.
Глава 3. Последствия структурных проблем.
3.1. Эмиссия и совокупный спрос
3.2 Высокая инфляция и проблема сохранения доллара как единой меры стоимости, мировой резервной и расчетной единицы.
3.3 Распад единых рынков.
3.4 Возникновение валютных зон.
3.5 Геополитические аспекты и политика мировой финансовой элиты.
Заключение
Список литературы
Приложения: статистические материалы, таблицы и графики.

4. Основные положения диссертации.

4.1. Классический капитализм вызревал в рамках развития феодальных государств несколько столетий, однако главенствующей формацией он стал с XVI века, когда, начиная с Нидерландов, по Европе пошла череда буржуазных революций. Главной их причиной стал острый экономический кризис, связанный с разрушением европейской системы денежного обращения по итогам «золотого» кризиса первой половины XVI в.
Последствия этого кризиса выразились, в частности, в том, что была создана новая экономическая модель на базе использования ссудного процента, до того запрещенного христианской доктриной. Как следствие, стал возможным экспоненциальный рост капитала.
В XIX веке К.Маркс подробно объяснил сущность базового противоречия между трудом и капиталом: произведенная прибавочная стоимость перераспределяется преимущественно в пользу капитала, что требовало постоянного ускоренного (относительно экономики в целом) роста предложения денег для его оборота. Кроме того, это создавало ситуацию, при которой спрос на товары всегда отстает от их предложения. В ХХ веке, после классических работ Кейнса, последняя проблема решалась за счет стимулирования спроса, в том числе за счет кредитной эмиссии, что неминуемо вызвало ускоренный (по сравнению с экономикой в целом) рост денежной и финансовой ликвидности.
С конца XVIII века появилась концепция, еще более усиливающая скорость роста чисто финансовых активов по сравнению с материальными. Она состояла в том, что было предложено регулирование денежно-кредитных отношений отдать в частные руки, создать систему частных центральных банков. Эта система активно развивалась в XIX веке и достигла максимального успеха в период между 1913 годом (окончательное создание частного американского Центробанка – Федеральной резервной системы) и 1944 году (принятие Бреттон-Вудских соглашений, окончательно утвердивших ФРС как основу «западной» финансовой системы).
В конце 80-х годов ХХ века эта институциональная система была дополнена научно-идеологической доктриной «неолиберализма» (связанная, в первую очередь с именами М.Фридмана и Ф.Хайека), которая отказывала государствам в праве вмешиваться в управление финансами, оставляя их на откуп частным финансовым группам, контролирующим центральные банки, в первую очередь, ФРС США.
Как следствие, сегодня мировая финансовая система управляется, в первую очередь, контролем за предложением доллара, что обеспечивается несколькими принципиальными факторами. Во-первых, около 80% межстранового торгового оборота обеспечивается за счет использования доллара США; во-вторых, около 40% мирового спроса обеспечивают США, причем около половины этого спроса – за счет прямой эмиссии долларов; в-третьих, общая сумма долгов субъектов американской экономики (то есть активов финансовой системы) приближается к 50 триллионам долларов, что лишь чуть-чуть менее мирового ВВП (по паритету покупательной способности), составляющего около 60 триллионов долларов. При этом обслуживание этого долга, который растет со скоростью около 10% в год (по сравнению с 4% роста мирового ВВП) возможно исключительно в рамках эмиссионного предложения долларов; в-четвертых, основу активов мировой финансовой системы представляют или прямые финансовые активы, или взятые под ни кредиты; в-пятых, подавляющее большинство стран мира являются членами организаций, поддерживающих Бреттон-Вудскую систему, таких как Международный валютный фонд и Мировой банк.
Таким образом, любое принципиальной изменение параметров мировой экономики (структуры производства, масштабов инновационной деятельности, изменения валютной политики) возможно сегодня исключительно в рамках согласования со структурами финансового управления ФРС США.

4.2. Для того чтобы негативные эффекты возникшей системы денежного обращения ее не разрушали, частные центральные банки и их владельцы создали ряд механизмов по адаптации экономики к постоянно ускоренно растущему предложению денег, которые позволял им поддерживать относительную стабильность финансовой системы.
Исторически первым таким механизмом стало использование периодических кризисов перепроизводства, характерных для классического капитализма для «сжигания» избыточных активов. Главной особенностью этого механизма было то, что он позволял мировой финансовой элите перераспределять в свою пользу реальные материальные активы, после чего избыточные денежные и финансовые активы ликвидировались уже в чужих руках.
Затем, на рубеже XIX-XX веков этот механизм был дополнен механизмом вывоза избыточного капитала, капитализм превратился в империализм. Но после кризиса 1929-30 гг. с последующей так называемой «Великой депрессией», который оказался настолько масштабен, что поставил под угрозу существование всей капиталистической финансовой системы, стало понятно, что кризисный механизм необходимо существенно ослабить, уменьшив его роль в рамках решения задачи по борьбе с избыточной ликвидностью. В результате, по итогам II Мировой войны, в рамках Бреттон-Вудских соглашений, оформляющих структуру послевоенной экономики, была разработана модификация плана вывоза капитала, обеспечивающее постепенное доминирование доллара во всей мировой экономике. Доллар США был сделан главной мировой валютой путем привязки его к золоту (все остальные валюту капиталистических стран имели лишь плавающую привязку к доллару, стоимость золота определялась именно через него), были созданы Мировой банк и Международный валютный фонд, задачей которых стало повсеместное распространение доллара.
Здесь необходимо сделать принципиальное отступление. Вторая мировая война, принесшая колоссальные разрушения, создала ситуацию, при которой больше половины мировой экономики оказались сосредоточены в США.
Первое время эти инструменты обеспечивали бесперебойное развитие мировой финансовой системы, чему во многом помогло разрушение мировой экономики по итогам II Мировой войны. Дополнительным фактором стало возникновение мировой системы социализма, само существование которой очень «дисциплинировало» капиталистический мир.
Однако по мере послевоенного восстановления поддерживать золотое обеспечение доллара становилось все труднее. В 1971 году США отменили «золотой стандарт», в 70-е годы началась активная инфляция доллара, стимулированная быстрым ростом мировых цен на нефть. В 80-е годы для компенсации соответствующих негативных эффектов и сохранения доходности основных финансовых рынков, США перешли к политике кредитного стимулирования спроса и резкого повышения учетной ставки ФРС (т.н. «рейганомика»).
Серьезным стимулом для быстрого развития американской экономики стал распад мировой системы социализма в конце 80-х – начале 90-х годов. Однако он вызвал и серьезную проблему, поскольку с середины 90-х годов расширять долларовую зону в мировой экономике стало невозможно –механизм компенсации избыточной эмиссии перестал работать.

4.3. Как следствие, многие чисто системные элементы управления стали давать серьезные сбои. Снижение доллара в последние годы не привело к улучшению показателей внешнеторгового баланса США (хотя ранее эта связь работала бесперебойно). В результате, рост дефицита этого баланса еще более ускоряет падение доллара, то есть по этому параметру система пришла в состояние с отрицательной обратной связью. Главный инструмент монетарного регулирования – учетная ставка, тоже перестал действовать эффективно. В частности, резкий подъем ставки в 2005-2006 годах не привел к аналогичному росту доходности государственных облигаций, то есть и по этому параметру системные связи оказались разрушены. В частности, в результате был существенно ослаблен безупречно действующий до того главный эффект повышения ставки – снижение инфляционных процессов, которые, по данным ФРС, продолжают ускоряться. Кроме того, кредитное стимулирование экономики (в 2001-1005 гг.) практически не вызвало адекватного роста ВВП.
В результате, институты регулирования мировой финансовой системы (инвестиционные банки Уолл-стрита и Лондона, ФРС США, администрация президента США и так далее, и тому подобное) все более и более начали переходить от прогнозируемого управления системой, которое не только было исчерпано, но и, зачастую, стало давать противоположный эффект, к политике «латания дыр». Иными словами, все чаще и чаще стали применяться «несистемные» методы управления (среди которых, например, теракты 11 сентября 2001 года, война в Ираке, прямое государственное финансирование отдельных отраслей и так далее), все более и более зависящие от текущей экономической и политической конъюнктуры и конкретных чиновников, принимающих решения. Управление мировой экономикой приобретает все более и более субъективные оценки.

4.4. Перед властями США в начале 90-х годов прошлого века встали несколько принципиальных задач. Первой из них была разработка механизма стимулирования экономического развития, в частности, научно-технического прогресса, который бы обеспечил технологическое преимущество США, в 70-е – 80-е годы постепенно утрачиваемое в пользу Европы и Японии (СССР с начала 80-х годов явно двигался в сторону усиления технической деградации).
Второй проблемой было создание спроса, прежде всего, внутреннего, на продукцию этих высокотехнологических отраслей.
Третьей - создание нового механизма компенсации избыточного денежного предложения, которое сильно выросло в связи с колоссальным ростом кредита в период проведения политики «рейганомики» в 1981-92 гг.
При этом в связи с резким усилением ультра-либеральных идеологем в период администрации Р.Рейгана (1981-89), решаться все эти задачи должны были исключительно с использованием методов монетарного управления.
Как следствие, необходимо было разработать механизмы существенного перераспределения финансовых потоков и одновременно, предъявить аргументы, почему такое перераспределение не является критически опасным.
Ускоренный рост финансовых активов позволял маскировать избыточную эмиссию, поскольку необходимы были дополнительные денежные ресурсы для обеспечения их оборота. При этом ключевым элементом этого роста стал даже не фондовый рынок, а рынок долговой, поскольку с колоссальной скоростью рос суммарный долг субъектов американской экономики (государства в лице федерального казначейства, казначейств отдельных штатов и муниципалитетов, корпораций и домохозяйств). К началу 2007 года он уже почти достиг 50 триллионов долларов (около 5 реальных ВВП США) и растет он со скоростью около 10% в год.
Удешевление стоимости кредита позволило резко увеличить предложение потребительского и ипотечного кредитования домохозяйствам. Это, теоретически, давало возможность расширить совокупный спрос и, тем самым, обеспечить рентабельность новых отраслей. Для еще большего увеличения такого ресурса руководство США стимулировало вывод значительной части производств из США с переносом их в другие страны (в первую очередь, Юго-Восточной Азии), со значительно более низкой стоимостью рабочей силы. Как следствие, расходы домохозяйств на приобретение товаров традиционных отраслей падали, а избыток средств они могли направлять на приобретение товаров отраслей информационных, а также на покупку услуг (образование, здравоохранение и так далее), стоимость которых резко росла.
В рамках такой политики компенсация избыточно денежного предложения, автоматически решалась за счет ускоренного развития инфляционных процессов, в процессе которых эта наличность и «сгорала». Условно, этот способ можно назвать «инфляционным», в отличие от первых двух, «кризисного» и «экспансионистского». Дополнительным источником исчезновения наличности стало кризисное «сдувание» финансовых пузырей, в которых концентрировались избыточные финансовые активы. В частности, весной 2000 г. обрушился фондовый рынок, причем если традиционный сектор (отражаемый индексом Доу-Джонса) затем восстановился и осенью 2006 года показал новые исторические максимумы, то индекс высокотехнологических компаний Насдак до сих пор и близко не подошел к максимумам шестилетней давности. Осенью 2006 года начался спад на рынке недвижимости, однако его серьезное обрушение произойдет только в случае дальнейшего повышения учетной ставки (см. ниже).
Во многом, такие негативные эффекты стали следствием несоответствия теоретических основ монетаризма, описывающие новую, «информационную» экономику, реальности. В частности, неверными оказались: гипотеза о том, что информационные сектора экономики могут неограниченно длительный срок ускоренно развиваться; утверждение, что информационные технологии увеличивают производительность труда в традиционных отраслях экономики; предположение, что отдельные крупные сектора экономики могут стабильно обеспечивать доходность существенно выше, чем дает экономика в среднем. Эти ошибки привели к тому, что структурные несоответствия, свойственные экономике финансового капитализма, приняли критический размер. В дальнейшем, мы опишем механизмы структурных перекосов, вызывающие эти последствия, сейчас же отметим только, что макроэкономические монетарные модели, построенные на линеаризации экономических моделей в фиксированный момент времени, не отслеживают изменение «медленных» переменных, отвечающих за изменение структурных параметров экономики.

4.5. Точно так же, как и в случае исторически первого («кризисного») способа «утилизации» избыточной денежной ликвидности, новый, «инфляционный», построен на том, что «вброс» денег в финансовую систему происходит через одни экономические институты (связанные с реальными частными владельцами центральных банков, что Банка Англии в XIX веке, что ФРС в ХХ), а их уничтожение происходит в других. Но такая ситуация неминуемо должна была привести к тому, что скорости роста различных показателей, характеризующих финансовую систему США, должны различаться. Причем если количество денег в экономике растет с экспоненциальной скоростью, то и соответствующие параметры должны расти экспоненциально, но с разными показателями. Именно такую картину мы видим на рис. 1, на которой приведены графики нескольких ключевых финансовых показателей американской экономики в логарифмическом масштабе (численные показатели скорректированы с учетом устранения влияния гедонистических индексов). На графике видно, что, начиная с 80-х годов, единый до того темп роста финансовых показателей начал существенно меняться.

Рис. 1
Начиная с 1983 года (середина 1-го срока президента Р.Рейгана) с явным ускорением относительно других показателей стали увеличиваться совокупный долг (основной инструмент вброса денег в экономику) и долг домохозяйств. Последний, напомним, прямо коррелирует с совокупным спросом, обеспечивающим доходность «новой» экономики, стремительно развивающейся в этот период. С момента кризиса 2000 года остальные показатели также четко разделились на две группы – значение индикатора денежной массы М3 и денежные потоки существенно опережают рост ВВП и частных доходов.
Именно такое разделение до того единой американской экономики и стало главной причиной острых кризисных явлений, наблюдаемых в настоящее время.

4.6. Нарастание финансовых диспропорций, в том числе, и из-за теоретических ошибок монетарной теории, требовало разработки новых схем стимулирования развития. Соответствующая схема была предложена руководителем ФРС А.Гринспеном (поставленным на свой пост Рейганом), и состояла в постоянном стимулировании экономики путем удешевления кредита. Особую эффективность этот метод получил в связи с тем, что в первые годы президентства Рейгана предшественник Гринспена «загнал» ставку чрезвычайно высоко. На графике изменения учетной ставки ФРС США (см. рис.2) с 1981 года до 2005 года виден общий убывающий тренд ставки. Характерной особенностью графика является то, что последовательности его локальных максимумов (в 1984, 1989, 2000 годах) и минимумов (в 1982, 1993, 2003 годах) строго убывающие.

Рис. 2
Удешевление кредита решило практически все поставленные выше задачи. Быстрый рост фондового рынка позволял привлекать инвестиции в новые отрасли в расчете на быстрый рост капитализации компаний. Именно на этом механизме был построен эффект роста компаний так называемой «новой» экономики, то есть информационных ее секторов.
При этом возникает естественный вопрос: если темпы роста доходов домохозяйств (то есть масштаб расходов) примерно равны темпам роста экономики, то откуда берется рост цен и зачем организовывать эмиссию? Ответ на этот вопрос уже был дан, но имеет смысл повторить его еще раз, сконцентрировав ответ именно на структурных моментах.
Эмиссионные деньги нужны, во-первых, для того, чтобы обеспечить высокий уровень потребления в США. Во-вторых, для того, чтобы финансировать убыточные в нормальных условиях сектора экономики, то есть эмиссия используется как инструмент структурной политики. В-третьих, она нужна для того, чтобы финансировать дополнительный (относительно первого пункта) дефицит платежного баланса, возникший из-за необходимости импорта дешевых товаров народного потребления, с целью стимулировать потребительский спрос на товары «новой» экономики. Что касается совокупного долга и долгов домохозяйств, то они используются для легализации этой эмиссии в рамках финансовой системы государства. При этом темпы роста агрегата М3 как раз и должны быть промежуточными по отношению к долгам и доходам, поскольку скорость обращения долговых обязательств (фактически, электронных записей) много выше, чем реальных активов и не требует такого большого объема денег.
Если коротко резюмировать, то нынешний уровень доходов и потребления американских домохозяйств обеспечивается за счет сильнейшего перекоса структуры всей экономики и если убрать ее эмиссионную накачку, то и ее масштаб, и доходы домохозяйств начнут резко сокращаться за счет самопроизвольного изменения структуры, адаптации ее к «нормальному» состоянию.
Такое мощное несоответствия темпов роста различных финансовых параметров (разница растет экспоненциальными темпами!) не могло не вызвать серьезных искажений непосредственно в отраслевой структуре американской экономики. Анализ межотраслевого баланса США (по данным 1998 года и более ранних), проведенный автором настоящей диссертационной работы, в 2001-2002 гг. показал, что прямые (без учета их дальнейшего распространения по межотраслевым связям) суммарные диспропорции в экономике этой страны достигают 15% в долях ВВП. Часть из них была скомпенсирована в результате обвала финансовых рынков весной 2000 года, однако, поскольку, как это видно из рис. 2 искажения в темпах роста различных финансовых параметров после этого кризиса не только не изменились, но и выросли, эти диспропорции не могли не нарасти снова.
Хорошо заметен это процесс на рис.2, на графике доходности 10-летних облигаций федерального казначейства США. Степень корреляции этой доходности с уровнем учетной ставки очень велика, что, собственно, и позволяло использовать ставку, как эффективный инструмент регулирования инфляции (иначе это имело бы смысл делать другими способами, например, изменением нормы резервирования для банков). Однако последние два года при существенном росте ставки доходности облигаций практически не меняются, оставаясь на уровне 4.7%.

4.7. Еще одним негативным последствием «инфляционного» сценария «сжигания» избыточной денежной ликвидности являются проблемы доллара как мировой резервной и торговой валюты. Опасения резких скачков его курса (преимущественно, в сторону падения относительно других валют) вызывает все большее и большее желание участников мировых торговых рынков хеджироваться от таких изменений путем покупки ценных бумаг, выраженных в альтернативных доллару единицах. Более того, все более и более развиваются тенденции по созданию зон свободной торговли, базовой валютой которых становятся другие валюты. Дальше всего этот процесс зашел в Европе, где уже в полном масштабе действует своя валюта (евро), аналогичные процессы идут в Юго-Восточной Азии (объявление о создании зоны свободной торговли стран АСЕАН, начало использования расчетной единицы Азиатского банка развития АКЮ, практически полного аналога предшественника евро ЭКЮ), Индии и Бразилии и так далее.
Поскольку темпы роста диспропорций уже достаточно долго и устойчиво сохраняют экспоненциальный рост с практически неизменными показателями, можно сделать вывод, что экономика США сегодня имеет достаточно стабильную структурную модель, обеспечивающую перераспределение все время ускоряющегося денежного потока (эмиссионного по происхождению). Прекращение этого потока или «слом» модели, вызванный нарастающими структурными диспропорциями, неминуемо вызовет мощнейший структурный кризис, сравнимый по масштабам с кризисом 1929 года.
Рассмотрим теперь подробнее основные следствия из накапливающихся структурных проблем.

4.7.1. Дефицит внешнеторгового баланса и необходимость эмиссии.
Первоначально, целью эмиссии доллара было перераспределение материальных активов в пользу реальных владельцев, бенефициаров частных центральных банков (Банка Англии и ФРС). Однако, по мере вынужденного усиления социальных механизмов в капиталистических странах, все большую часть этого ресурса стали использовать для поддержания уровня жизни населения в т.н. странах «золотого миллиарда». Необходимый ресурс перераспределялся от США к этим странам (ряд европейских стран, Япония, Австралия и т.д.) в рамках мирового разделения труда, при котором именно на эти страны приходилось производство и экспорт в США продукции с высокой долей добавленной стоимости (в рамках текущей системы цен). После начала развития «новой» экономики то есть с середины 80-х годов, все большую роль стал играть импорт в США дешевой продукции (прежде всего, из Китая и стран Юго-Восточной Азии), который уже в основном используется, как это отмечено выше, для перераспределения структуры конечного спроса внутри американской экономики. В результате, на сегодня сложилась ситуация, при котором США имеют колоссальный дефицит внешнеторгового баланса, в котором, в частности, «вмонтированы» и механизм перераспределения эмиссионных долларов в пользу стран «золотого миллиарда», и система контроля над источниками сырья, и инструмент для балансирования внутреннего спроса.
Для собственно США такое использование эмиссии приводит к тому, что общий объем производства в этой стране, который, в пересчете по паритету покупательной способности, составляет чуть более 20% от мирового ВВП, существенно меньше совокупного ее потребления – почти 40%. Эти цифры, разумеется, весьма условны, поскольку условно как само понятие валового внутреннего продукта, так и мировая система цен. Но общий эффект колоссального разрыва между производством и потреблением от этого никуда не исчезает. Таким образом, полная остановка эмиссии для американской экономики равносильна сокращению совокупного потребительского спроса практически в два раза. Если учесть, что за счет него формируется почти 80% ВВП США, то такое снижение спроса приведет к падению ВВП примерно на 40%. Отметим, что эта цифра достаточно хорошо коррелирует с оценками, сделанными в рамках расчета межотраслевого баланса – порядка 35% от объема ВВП.
Таким образом, полная остановка эмиссии сегодня вызовет прямое падение ВВП на 35-40%. А если учесть, что такой кризис неминуемо вызовет последующую серьезнейшую депрессию, то падение американской экономики будет продолжаться еще достаточно долго. В 1930-39 гг. это период длился 10 лет и был прерван только начавшейся II Мировой войной, аналогичный период в современной Японии продолжается уже более 10 лет.
В такой ситуации серьезные последствия ожидают и мировую экономику. Прекращение долларовой эмиссии остановит приток ликвидности на финансовые рынки с соответствующим их падением, а уменьшение совокупного спроса как минимум на 20% (доля эмиссионного превышения спроса США) приведет к резкому падению цен на сырьевых рынках, особенно, на высокоэластичных, таких, как нефтяной. Серьезные проблемы начнутся в странах с традиционно высокой долей бюджетных социальных расходов – главным образом, в Европе. Для защиты своих потребителей – основных бюджетных доноров, они начнут жесткую политику протекционизма, борьбу с трансфертными ценами в рамках транснациональных корпорация, активно провоцировать процессы, ведущие к снижению национальны валют (в том числе и за счет эмиссии). Как следствие, в рамках такого кризиса серьезнейшая реструктуризация ожидает мировую систему разделения труда, вплоть до гибели таких организаций, как ВТО.

4.7.2. Высокая инфляция и проблема сохранения доллара как мировой резервной и расчетной единицы
Сегодня избыток эмитированных долларов уничтожается (точнее, обесценивается) в рамках инфляционных процедур. Однако, поскольку в рамках уже устоявшейся системы перераспределения этих избыточных денежных ресурсов, темпы роста долга (то есть активов финансовой системы) существенно превышают темпы роста экономики и доходов граждан, неминуемо дальнейшее ускорение инфляционных процессов. Несмотря на то, что эти процессы, в основном, идут в США, специфика доллара, как единой меры стоимости, мировой расчетной и резервной единицы, оказывает влияние и на всю систему мировой торговли.
Долларовая инфляция приводит к желанию участников мировой торговли хеджировать (компенсировать) риски, связанные с обесценением основной валюты в процессе совершения транзакций. Само хеджирование фактически состоит во временной покупке ценных бумаг, номинированных в альтернативных доллару валютах. В результате, количество последних существенно растет (в противовес долларовым бумагам), что не только ускоряет процессы долларовой инфляции, но и снижает «вес» доллара как главной расчетной единицы. Кроме того, оборот альтернативных доллару валют контролируют банки, которые починяются национальным законодательствам своих стран, ФРС формально не имеет к ним отношения.
Иными словами, обесценение доллара приводит к серьезному перераспределению сфер влияния в мировой финансовой системе, постоянному снижению роли основных американских банков, что никак не может быть одобрено современной мировой финансовой элитой, могущество которой построено на контроле над долларом.
Проблема девальвации доллара должна быть, с точки зрения этой элиты, решена либо локально (путем повышения доходности номинированных в долларе ценных бумаг), либо радикально – путем остановки эмиссии. Попытки использовать первый их этих путей, в общем, оказался малоэффективным: как уже отмечалось, доходность облигаций казначейства США за время роста учетной ставки не изменилась, оставшись на уровне 4.7%. Предыдущий руководитель ФРС США А.Гринспен даже использовал для этого явления термин «чудеса», однако из приведенных выше аргументов следует, что эффективность мер монетарного влияния на экономику и должна все время ослабевать из-за нарастания масштаба структурных проблем.
Что касается радикального решения проблемы, остановки эмиссии, то, как это следует из вышесказанного, она уже сегодня вызовет столь масштабные политические катаклизмы, что принятие открытого решения о переходе к подобному сценарию крайне маловероятно. Впрочем, не исключено, что такое развитие событий может произойти самопроизвольно, в результате дальнейшего роста учетной ставки.
Колоссальный объем накопленных долгов (как уже отмечалось, на сегодня более 45 триллионов долларов) постепенно становится самостоятельной проблемой, оказывающей серьезное влияние, как на объективную экономическую ситуацию, так и на экономическую политику денежных властей США. Стоимость обслуживания значительной части кредитов, выдаваемых в США, привязана к величине учетной ставки и ее рост неминуемо повышает долю средств предприятий и домохозяйств, направляемых на обслуживание долга. Даже такие крупные предприятия, как General Motors и Ford, оказались в результате в состоянии фактического банкротства, а информация о многих потенциальных банкротах еще станет достоянием гласности. Серьезно увеличилось количество частных банкротств, причем не только в США, но и в Великобритании, экономика которой во многом привязана к американской.
Дальнейшее повышение ставки неминуемо существенно ускорит депрессионные процессы в экономике. Собственно, уже сейчас, расчет роста ВВП с учетом особенностей американской статистики (приписной ренты, гедонистических индексов и так далее) показывает, что он практически не отличается от нулевых. В то же время инфляционные показатели американской экономики до сих пор являются достаточно высокими, тот рост учетной ставки, который происходил до сих пор, с 1% до 5.25% не остановил. Да и последние данные американской статистики показывают ускорение инфляционных эффектов. Это означает, что понижать учетную ставку дальше нельзя. Но и повышать ее тоже нельзя. Проблема политики денежных властей в отношении учетной ставки является сегодня одной из главных проблем современной американской политической жизни.

4.7.3. Деиндустриализация и вынужденное сокращение промышленности.
Как уже отмечалось выше, начиная с конца 80-х годов прошлого века власти США активно развивали высокотехнологические, информационные отрасли экономики, различными способами стимулируя инвестиции в них. Результаты этой деятельности привели к серьезным структурным диспропорциям, главной причиной которых была невозможность вернуть вложенные средства в связи с недостаточно высоким спросом на продукцию этих отраслей. Собственно говоря, первичные диспропорции «новой» экономики, достигающие 15% в долях ВВП, возникли как следствие разницы между входящими (25%) и выходящими (10%) потоками «новой» экономики. Как следствие, во-первых, «обескровливалась» оставшаяся часть экономики, промышленность в первую очередь, поскольку на поддержание «новой» экономики шли не только эмиссионные потоки. Высокая доходность, обеспеченная постоянным ростом инвестиций (фактически, построение финансового «пузыря») привлекала свободные средства из всех секторов экономики, соответственно уменьшая инвестиции в них.
Во-вторых, необходимость обеспечить сбыт достаточно дорогой продукции «новой» экономики требовала существенного изменения структуры потребления. Частично этого результата можно было достичь путем увеличения потребительского кредитования, однако при этом было необходимо еще и обеспечить сокращение доли затрат на товары традиционного спроса. Этот результат был достигнут путем вывода производств подобных товаров за пределы США, с их высокими издержками (и на инфраструктуру, и на заработную плату), в страны с низкой стоимостью рабочей силы.
В-третьих, необходимость конкурировать с высокими доходностями финансового сектора и «новой» экономики требовала для руководителей предприятий экономики традиционной, в первую очередь, промышленных, существенного сокращения издержек и увеличения прибыльности (хотя бы и чисто бухгалтерской).
Сочетание этих трех основных причин вызвали быстрый отток промышленного производства из США и резкого сокращения доли промышленности в формировании ВВП. Частично, этот процесс был компенсирован высокими военными расходами, однако и здесь существуют проблемы, поскольку устранение структурных диспропорций неминуемо вызовет резкое падение бюджетных расходов.

4.7.4. Распад единого мирового долларового кластера и возникновение эмиссионных валютных зон.
Сложившиеся тенденции делают невозможным сохранение действующей на сегодня в мире финансово-экономической модели на сколько-нибудь длительный срок. Накопившиеся в американской экономике долги уже через полтора-два года достигнут величины мирового ВВП (60 триллионов долларов по паритету покупательной способности), а скорость их роста превышает скорость роста мировой экономики более, чем в два раза. Это означает, что уже в ближайшее время должна начать формироваться новая мировая финансовая модель.
Если исходить из логики, описанной в настоящей работе, то эта модель должна строиться на нескольких базовых принципах. Во-первых, человечество сегодня не готово, ни психологически, ни методологически, отказаться от механизмов стимулирования спроса за счет эмиссии. В частности из-за того, что полный отказ от эмиссии вызовет слишком сильное падение жизненного уровня населения, что подорвет уже не только экономическую, но и политическую систему, причем в очень большом количестве стран.
Во-вторых, необходимость поддержки государственных социальных систем в условиях падения жизненного уровня населения, вынудит национальные правительства значительно усилить защиту собственных производителей. Таким образом, протекционистская составляющая в мировой торговле будет существенно нарастать, соответственно, будет расти стимулирование создания производств на собственной территории. Процесс углубления мирового разделения труда существенно замедлится и даже, с большой вероятностью, на время пойдет вспять.
В-третьих, в условиях нестабильности основных валют (который будет усугублять тем, что денежные власти национальные государств будут активно ослаблять собственные валюты с целью поддержки экспорта), необходимо будет максимально «объективизировать» внешнюю торговлю, привязав ее к стабильной меры стоимости. Это, скорее всего, приведет к тому, что международные торговые операции будут привязаны непосредственно к золоту.
Сочетание этих трех основных условий приводит к выводу о том, что по итогам распада современной финансовой модели мировой экономики, она будет представлять из себя набор нескольких «валютных зон» (термин введен автором диссертации в 2001 году). Каждая зона будет построена как уменьшенная модель современного долларового мира: главная эмиссионная валюта, имеющая хождение во всех странах такой зоны, и отдельные второстепенные, национальные по масштабу, валюты, «связанные» соглашениями типа «Пакта о стабильности» или устава Мирового валютного фонда.
При этом степень независимости каждой такой зоны от остальных будет нарастать, они станут активно восстанавливать (или создавать) собственное производство. Внутри зон оборот золота будет ограничен, возможны даже некоторые конфискационные меры по образцы США 30-70-х годов прошлого века. А вот торговля между зонами будет привязана к золоту (и для ее обеспечения его понадобится не так уж много). При этом курс основных зональных валют может определяться как в текущем режиме, так и, скорее всего, путем пересчета по некоторым формулам один раз за некоторый фиксированный срок (например, раз в месяц или раз в неделю).
Отдельный вопрос – количество таких зон. Некоторые из них уже сформированы (зона евро), хотя есть очень важный вопрос – войдет ли в нее Северная Африка с ее запасами углеводородов Некоторые формируются буквально на наших глазах – зона АCU (расчетной единицы Азиатского банка развития). Соответствующая зона свободной торговли создана на саммите АСЕАН в Ханое в конце 2006 года. Есть основания считать, что аналогичная зона образуется в рамках Латинской Америки.
Зона так называемого «золотого динара», скорее всего, в явном виде создана не будет, поскольку экономические лидеры исламских стран суннитского направления ислама (Индонезия, Малайзия) уже явно попали «в орбиту» Китая. Не понятно, что будет с такой большой экономикой, как Индия.
Принципиальным вопросом является также, куда в этой ситуации попадает Россия (которая велика по территории, но крайне мала по объему рынков, поскольку обладает очень небольшим населением), однако этот вопрос выходит за форматы настоящей работы.