Слово «артель» происходит, с большой долей вероятности, от тюркского «орта», что означает «община». Это понятие, пришедшее на Русь с Востока, со временем превратилось в одно из характерных, самобытных явлений русской хозяйственной жизни.
Зарождение артелей на Руси относится к XIII в. В ряде древних грамот и актов упоминаются разные артели или ватаги, именуемые также дружиной, складчиной, товарищами. Артелями рыбачили и били морского зверя, моржей и тюленей поморы. Известны артели каменщиков, кузнецов, пахарей и другие.
Вспомогательные учреждения при бирже
Собственно биржевые артели сложились в начале XVIII в. в Петербурге, где получили широкое распространение как «вспомогательные учреждения при Санкт-Петербургской бирже». Поводом для их образования послужило развитие биржевой торговли и большое количество кораблей, приходивших в Санкт-Петербургский порт, вследствие чего возник спрос на разные работы по разгрузке и погрузке, а также по досмотру за привозимыми и отпускаемыми товарами. Из-за недостатка свободного населения в Петербурге, потребность в рабочих удовлетворялась либо из доставляемых по правительственным распоряжениям крестьян, либо за счёт участников артелей, приходивших на заработки из северных и центральных районов: из-под Архангельска, Вологды, Ярославля, Костромы, Москвы, Владимира. Некоторые такие артели нанимались к купцам для производства различных временных работ. По своей организации и порядку деятельности биржевые артели имели черты, общие для всех артелей.
Примерно в 1712–1714 гг. из корабельных грузчиков образовалась одна из первых биржевых артелей в Петербурге — Ярославская. У её истоков стоял голландский купец и банкир петровского времени Еремей (Герман) Меер (Мейер). Об этом упоминает «летописец деяний Петра Великого» И. И. Голиков, но в чём заключалось участие Мейера, к сожалению, не раскрывает.
Согласно указу 1722 г., артельщики были обязаны записываться в точильный цех. До конца XVIII в. биржевые артели существовали без каких-либо юридических оснований. Впервые в российском законодательстве определение артели встречается в «Уставе цехов» высочайше утверждённом 12 ноября 1799 г., где говорится: «Несоразмерные силам одного человека служения и работы производятся некоторым числом людей по добровольному их между собою согласию, и таковые общества называются артелями». Таким образом, закон признавал за артелями значение обществ, то есть лиц юридических. Определяя некоторые правила для артелей вообще в «Уставе цехов» законодательство упоминало и об артелях, «отправляющих беспрерывно свой промысел на бирже при таможне, при городских амбарах, торговых рядах и тому подобном».
Биржевые артели носили земляческий и семейный характер. За воровство или оплошность своих членов ответственность несла вся артель. Общая артельная казна и круговая порука давали артелям возможность гарантировать купцам свои услуги. Первоначально артели работали на одного хозяина, но вскоре стали наниматься одновременно к нескольким купцам. Если объём работ превышал возможности артели, нанимали себе в помощь подёнщиков. Скоро артели получили широкое распространение как «вспомогательные учреждения при Санкт-Петербургской бирже».
К концу XVIII в. в Петербурге насчитывалось около 20 биржевых артелей, в которых состояло от 15 до 200 человек: Дрягильская (1724 г.), Спасская (1725 г.), Вульфова (1729 г.), Мейерова (1729 г.), Томсина или Томская (1730 г.), Непорова (1739 г.), Пинежская (1740 г.), Новокорпусная (1745 г.), Шляпкина (1745 г.), Калужская (1746 г.), Шилинская (1750 г.), Кокорина (1756 г.), Полуярославская (1758 г.), Метёлкина (1763 г.), Гленова (1767 г.), Амбургерская (1778 г.), Портерова (1790 г.), Московская (1795 г.). Как правило, назывались они по имени хозяина-работодателя или по названию местности, из которой прибыла артель.
«Резиденцией» артелей были амбары близ таможни на Васильевском острове, куда артельщики приходили утром и обязательно с крюками, ножами, иглами, при переднике и в рукавицах, с бляхой на груди или шапке. За неимением хотя бы одной принадлежности их штрафовал таможенный чиновник.
В XIX — начале ХХ вв. в Петербурге были учреждены новые биржевые артели: Коломбиевская (1810 г.), Козухина (1820 г.), Баронская или Штиглицова (1833 г.), Георгиевская (1840 г.), Стерватова или Стюартова (1852 г.), Владимирская (1852 г.), Николаевская (1867 г.), Купорная (1869 г.), Ответственная (1875 г.), Петровская (1909 г.), Северная (1909 г.), Торгово-промышленная (1909 г.) и другие.
Рис. 1. Жетон. В память 75-летия артели барона Штиглица
В 1835 г. в Петербурге существовало 28 биржевых артелей, куда входили 1872 человека, а в 1873 г. — 24 артели, в которых насчитывалось 2622 человека.
Артели не только появлялись, распадались, но и объединялись. Например, знаменитая «образцовая Штиглицова биржевая артель» возникла после слияния двух существовавших ранее при Санкт-Петербургской бирже Шараповой и Бетлинговской артелей. Объединённая артель приняла новое название в честь владельца банкирского дома «Штиглиц и Кº» барона Л. И. Штиглица, который был её главным доверителем (работодателем). Дальнейшему развитию этой артели способствовал его сын А. Л. Штиглиц. Артель Штиглица обслуживала кредитные и взаимные общества, а также железные дороги. Когда Штиглиц был назначен первым управляющим Государственным банком, он потребовал перевода туда своих артельщиков.
В 1864 г. открылся Петербургский Частный коммерческий, а в 1869 г. — Петербургский Учётный и Ссудный банки. По ходатайству артельщиков через барона Штиглица они были приглашены для кассовых работ в эти банки. В Частный банк приняли артельщика В. Никитина «вкупа» 1852 г. (то есть принятия в артель), в Учётный и Ссудный банк — И. С. Селиванова «вкупа» 1848 г., в Петербургский Международный банк — А. Сидорова «вкупа» 1861 г. Все они были потомственными артельщиками, внуками и даже правнуками артельщиков.
В 1873 г. артель барона А. Л. Штиглица насчитывала 261 артельщика, в 1883 г. в ней было 442 члена, в 1894 г. — 332, в 1904 г. — 1218, а в 1910 г. число артельщиков достигло 1838 человек. В 1873 г. все 24 петербургские артели имели всего 2587 членов, а в 1910 г. только 4 артели: Баронская (Штиглица), Козухина, Владимирская и Ярославская объединяют более 5000 человек.
В 1898 г. артели Шляпкина и Томсона слились в Российскую артель, Вульфова, Портерова и Шилинговская объединились в Коммерческую артель. С артелью Корзухина слились в 1893 г. Непорова, в 1896 г. Пинежская и в 1899 г. Новокорпусная артели. К Владимирской артели присоединились в 1894 г. Метёлкина, в 1899 г. Коломбиевская и Стюартова.
На 1 января 1911 г. в Петербурге осталось 14 биржевых артелей с общим числом членов 9214 человек. В них преобладали лица крестьянского происхождения, затем мещане, в редких случаях — купцы и ещё реже — дворяне. Штиглицова биржевая артель по отчёту 1907 г. насчитывала до 1600 человек. Она была не только самой крупной, но и самой разветвлённой биржевой артелью в России. На службе в ней только в провинции находилось более 900 человек, её артельщики работали даже в Сибири и Средней Азии.
О московских биржевых артелях встречается упоминание с 1836 г. В ведении Московского биржевого комитета в 1881 г. было 26 биржевых артелей, в 1894 г. — 34, в 1912 г. — 51 артель.
Рис. 2. Билет Чижовской биржевой артели в Москве
С середины 1890-х гг. петербургские биржевые артели стали публиковать свои годовые отчёты, в начале 1900-х гг. они появились и у московских артелей.
Дела биржевых артелей ухудшились в годы Крымской войны (1853–1856 гг.) из-за блокады России. Активное строительство российских железных дорог также тяжело отразилось на положении биржевых артелей. Спрос на их работы стал падать. Деятельность артелей понемногу утрачивала свой характер, артельщики стали находить применение своего труда в других сферах: в конторах, банках, складах, частных и казённых учреждениях.
По мере нового этапа развития биржевых артелей определились две основные сферы их деятельности — работы складские (товарные), заключавшиеся в досмотре за доверенными артели товарами, их хранении, перевозке, укладке, упаковке и так далее; и на работы конторские, заключавшиеся в исполнении различных поручений торговых и банкирских контор по получению и передаче денежных сумм, векселей, писем и прочего. Честность и добросовестность, а также невысокая стоимость работ снискали биржевым артелям широкую популярность. Случались время от времени растраты, хищения денег, бегства артельщиков, но в этих случаях артель возмещала все причинённые убытки пострадавшей стороне.
Уклад артельной жизни
В укладе жизни артельщиков долгое время сохранялось много бытовых, чисто русских, глубоко патриархальных черт. Жили артельщики на квартирах по несколько человек, кормились из общего артельного котла. Ежедневно артельщики собирались в гостином дворе, где каждая из артелей имела образ своего святого. Отсюда происходила старая традиция проводить артельные собрания «у образа». Пополнялись артели только лицами мужского пола разных сословий и местностей, но исключительно российского подданства.
Размер «вкупа» или «новизны» определялся для каждого «нововступающего». До полной уплаты всей «вкупной суммы» он назывался «новик», уплатившего всю сумму величали «старик». Во главе артели стояли избранные на срок один год артельный староста, бухгалтер и писарь.
Промысел артели вели на основании статьи 92 «Устава Торгового» (издания 1887 г.) и установившихся обычаев, которые строго запрещали артельщикам «производство торговых оборотов». Всё артельное делопроизводство находилось под надзором Биржевого комитета, в ведении которого они находились.
У каждой артели был свой собственный устав, рассмотренный Биржевым комитетом и утверждённый министром финансов. Например, за безукоризненно разработанный устав и образцовую отчётность Полуярославская биржевая артель в 1905 г. на Международной сельскохозяйственной выставке в Антверпене получила диплом и золотую медаль. Однако все уставы биржевых артелей считались временными до утверждения общих для всех петербургских артелей правил. Ещё в 1870 г. было подготовлено общее положение о биржевых артелях, но оно не было принято. В 1908 г. артели предоставили новый проект общего устава, который, однако, также не был утверждён.
Постепенно старые обычаи утрачивались — «собрания у образа», клятвенные обещания «новиков» при «вкупе в артель», общая жизнь на артельных квартирах и столованье из «артельного котла». Бывшие грузчики кораблей становились кассирами, бухгалтерами, заведующими складами, вояжёрами, управляющими. Артельщиков нанимали в качестве конторщиков, счётчиков, денежных рассыльных, заведующих товарными складами, приёмщиков и сдатчиков товаров, караульных, сборщиков денег на железнодорожных станциях, пристанях и в казённых винных лавках по всей России.
Кассиры, исполнители денежных поручений, хранители товарных складов и многие другие, как правило, являлись биржевыми артельщиками, и за их действия артель отвечала материально. Кассу и товары артель брала на свой «страх» и отвечала за целостность. Не существовало отрасли промышленности или торговли, где обходились бы без услуг биржевых артельщиков. Их приглашали на службу не только частные лица и торговые конторы, но и разные учреждения — городские и казённые.
Рис. 3. Вексель артели барона Штиглица
Веяния времени
С конца XIX в. биржевые артели стали развиваться на началах акционерных обществ: у них появляются свои правления, канцелярии, иногородние конторы, основные капиталы (до 1,5 млн руб.), были организованы взаимовспомогательные, похоронные и пенсионные кассы. Между артелями возникла конкуренция.
В начале 1910-х гг. зародилась идея создания Союза биржевых артелей, которая активно обсуждалась на страницах специальных журналов «Биржевой артельщик», «Артельный мир» и «Вестник биржевых артелей». В апреле 1912 г. в Петербурге состоялся Первый Всероссийский съезд представителей биржевых артелей.
Артельщики получали в Петербурге и Москве обыкновенно 40–50 руб. жалования в месяц и на 10 руб. меньше — в провинции. Банки платили артельщикам чуть больше, по 50–60 руб. в месяц, тогда как обыкновенному частному служащему — гораздо больше.
Вступление или «вкуп» в члены артели обусловливался обыкновенно поручительством одного из артельщиков и представлением определённого денежного взноса, который в артелях барона Штиглица и Козухина колебался от 3 тыс. руб. до 4 тыс. руб., при взносе в запасный капитал 1 тыс. руб. Запасной капитал Штиглицевой артели в 1891–1892 гг. составлял 335 тыс. руб. процентными бумагами.
Артель барона Штиглица стала одной из первых обслуживать железные дороги, банки, кредитные и взаимные общества. Плата артельщикам в разных учреждениях, пользующихся их трудом, была не одинакова: в Русско-Китайском банке артельщики барона Штиглица получали по 125–150 руб. в месяц, в Сибирском банке — 85–125 руб., Санкт-Петербургский Учётно-Ссудный и Санкт-Петербургский Международный банки платили артельщикам по 40–42 руб. в месяц. Служить артельщикам приходилось при различных учреждениях, не исключая и высших правительственных, а также в страховых, пароходных обществах, фабричных компаниях, в экспедиторских и экспортных конторах, по акцизу и прочих. Гарантию для доверителей составляли капиталы артели, состоящие из членских взносов. Капиталы эти были значительны. Например, капитал артели барона Штиглица, при 1838 её членах и 4800 руб. взноса каждого из них, выражался в сумме 8 822 400 руб., из коих по уставу 230 050 руб., то есть по 125 руб. с пая, находились в Санкт-Петербургском биржевом комитете.
Некоторые биржевые артели сохранились и при Советской власти. Штиглицева артель просуществовала до середины 1920-х гг., пережив не только самого Л. И. Штиглица, но и его сына Александра, сохраняя всё время своё старое название. В 1914 г. она была переименована в Петроградскую, а в 1924 г. — Ленинградскую артель ответственного труда им. Штиглица.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Зарождение артелей на Руси относится к XIII в. В ряде древних грамот и актов упоминаются разные артели или ватаги, именуемые также дружиной, складчиной, товарищами. Артелями рыбачили и били морского зверя, моржей и тюленей поморы. Известны артели каменщиков, кузнецов, пахарей и другие.
Вспомогательные учреждения при бирже
Собственно биржевые артели сложились в начале XVIII в. в Петербурге, где получили широкое распространение как «вспомогательные учреждения при Санкт-Петербургской бирже». Поводом для их образования послужило развитие биржевой торговли и большое количество кораблей, приходивших в Санкт-Петербургский порт, вследствие чего возник спрос на разные работы по разгрузке и погрузке, а также по досмотру за привозимыми и отпускаемыми товарами. Из-за недостатка свободного населения в Петербурге, потребность в рабочих удовлетворялась либо из доставляемых по правительственным распоряжениям крестьян, либо за счёт участников артелей, приходивших на заработки из северных и центральных районов: из-под Архангельска, Вологды, Ярославля, Костромы, Москвы, Владимира. Некоторые такие артели нанимались к купцам для производства различных временных работ. По своей организации и порядку деятельности биржевые артели имели черты, общие для всех артелей.
Примерно в 1712–1714 гг. из корабельных грузчиков образовалась одна из первых биржевых артелей в Петербурге — Ярославская. У её истоков стоял голландский купец и банкир петровского времени Еремей (Герман) Меер (Мейер). Об этом упоминает «летописец деяний Петра Великого» И. И. Голиков, но в чём заключалось участие Мейера, к сожалению, не раскрывает.
Согласно указу 1722 г., артельщики были обязаны записываться в точильный цех. До конца XVIII в. биржевые артели существовали без каких-либо юридических оснований. Впервые в российском законодательстве определение артели встречается в «Уставе цехов» высочайше утверждённом 12 ноября 1799 г., где говорится: «Несоразмерные силам одного человека служения и работы производятся некоторым числом людей по добровольному их между собою согласию, и таковые общества называются артелями». Таким образом, закон признавал за артелями значение обществ, то есть лиц юридических. Определяя некоторые правила для артелей вообще в «Уставе цехов» законодательство упоминало и об артелях, «отправляющих беспрерывно свой промысел на бирже при таможне, при городских амбарах, торговых рядах и тому подобном».
Биржевые артели носили земляческий и семейный характер. За воровство или оплошность своих членов ответственность несла вся артель. Общая артельная казна и круговая порука давали артелям возможность гарантировать купцам свои услуги. Первоначально артели работали на одного хозяина, но вскоре стали наниматься одновременно к нескольким купцам. Если объём работ превышал возможности артели, нанимали себе в помощь подёнщиков. Скоро артели получили широкое распространение как «вспомогательные учреждения при Санкт-Петербургской бирже».
К концу XVIII в. в Петербурге насчитывалось около 20 биржевых артелей, в которых состояло от 15 до 200 человек: Дрягильская (1724 г.), Спасская (1725 г.), Вульфова (1729 г.), Мейерова (1729 г.), Томсина или Томская (1730 г.), Непорова (1739 г.), Пинежская (1740 г.), Новокорпусная (1745 г.), Шляпкина (1745 г.), Калужская (1746 г.), Шилинская (1750 г.), Кокорина (1756 г.), Полуярославская (1758 г.), Метёлкина (1763 г.), Гленова (1767 г.), Амбургерская (1778 г.), Портерова (1790 г.), Московская (1795 г.). Как правило, назывались они по имени хозяина-работодателя или по названию местности, из которой прибыла артель.
«Резиденцией» артелей были амбары близ таможни на Васильевском острове, куда артельщики приходили утром и обязательно с крюками, ножами, иглами, при переднике и в рукавицах, с бляхой на груди или шапке. За неимением хотя бы одной принадлежности их штрафовал таможенный чиновник.
В XIX — начале ХХ вв. в Петербурге были учреждены новые биржевые артели: Коломбиевская (1810 г.), Козухина (1820 г.), Баронская или Штиглицова (1833 г.), Георгиевская (1840 г.), Стерватова или Стюартова (1852 г.), Владимирская (1852 г.), Николаевская (1867 г.), Купорная (1869 г.), Ответственная (1875 г.), Петровская (1909 г.), Северная (1909 г.), Торгово-промышленная (1909 г.) и другие.
Рис. 1. Жетон. В память 75-летия артели барона Штиглица
В 1835 г. в Петербурге существовало 28 биржевых артелей, куда входили 1872 человека, а в 1873 г. — 24 артели, в которых насчитывалось 2622 человека.
Артели не только появлялись, распадались, но и объединялись. Например, знаменитая «образцовая Штиглицова биржевая артель» возникла после слияния двух существовавших ранее при Санкт-Петербургской бирже Шараповой и Бетлинговской артелей. Объединённая артель приняла новое название в честь владельца банкирского дома «Штиглиц и Кº» барона Л. И. Штиглица, который был её главным доверителем (работодателем). Дальнейшему развитию этой артели способствовал его сын А. Л. Штиглиц. Артель Штиглица обслуживала кредитные и взаимные общества, а также железные дороги. Когда Штиглиц был назначен первым управляющим Государственным банком, он потребовал перевода туда своих артельщиков.
В 1864 г. открылся Петербургский Частный коммерческий, а в 1869 г. — Петербургский Учётный и Ссудный банки. По ходатайству артельщиков через барона Штиглица они были приглашены для кассовых работ в эти банки. В Частный банк приняли артельщика В. Никитина «вкупа» 1852 г. (то есть принятия в артель), в Учётный и Ссудный банк — И. С. Селиванова «вкупа» 1848 г., в Петербургский Международный банк — А. Сидорова «вкупа» 1861 г. Все они были потомственными артельщиками, внуками и даже правнуками артельщиков.
В 1873 г. артель барона А. Л. Штиглица насчитывала 261 артельщика, в 1883 г. в ней было 442 члена, в 1894 г. — 332, в 1904 г. — 1218, а в 1910 г. число артельщиков достигло 1838 человек. В 1873 г. все 24 петербургские артели имели всего 2587 членов, а в 1910 г. только 4 артели: Баронская (Штиглица), Козухина, Владимирская и Ярославская объединяют более 5000 человек.
В 1898 г. артели Шляпкина и Томсона слились в Российскую артель, Вульфова, Портерова и Шилинговская объединились в Коммерческую артель. С артелью Корзухина слились в 1893 г. Непорова, в 1896 г. Пинежская и в 1899 г. Новокорпусная артели. К Владимирской артели присоединились в 1894 г. Метёлкина, в 1899 г. Коломбиевская и Стюартова.
На 1 января 1911 г. в Петербурге осталось 14 биржевых артелей с общим числом членов 9214 человек. В них преобладали лица крестьянского происхождения, затем мещане, в редких случаях — купцы и ещё реже — дворяне. Штиглицова биржевая артель по отчёту 1907 г. насчитывала до 1600 человек. Она была не только самой крупной, но и самой разветвлённой биржевой артелью в России. На службе в ней только в провинции находилось более 900 человек, её артельщики работали даже в Сибири и Средней Азии.
О московских биржевых артелях встречается упоминание с 1836 г. В ведении Московского биржевого комитета в 1881 г. было 26 биржевых артелей, в 1894 г. — 34, в 1912 г. — 51 артель.
Рис. 2. Билет Чижовской биржевой артели в Москве
С середины 1890-х гг. петербургские биржевые артели стали публиковать свои годовые отчёты, в начале 1900-х гг. они появились и у московских артелей.
Дела биржевых артелей ухудшились в годы Крымской войны (1853–1856 гг.) из-за блокады России. Активное строительство российских железных дорог также тяжело отразилось на положении биржевых артелей. Спрос на их работы стал падать. Деятельность артелей понемногу утрачивала свой характер, артельщики стали находить применение своего труда в других сферах: в конторах, банках, складах, частных и казённых учреждениях.
По мере нового этапа развития биржевых артелей определились две основные сферы их деятельности — работы складские (товарные), заключавшиеся в досмотре за доверенными артели товарами, их хранении, перевозке, укладке, упаковке и так далее; и на работы конторские, заключавшиеся в исполнении различных поручений торговых и банкирских контор по получению и передаче денежных сумм, векселей, писем и прочего. Честность и добросовестность, а также невысокая стоимость работ снискали биржевым артелям широкую популярность. Случались время от времени растраты, хищения денег, бегства артельщиков, но в этих случаях артель возмещала все причинённые убытки пострадавшей стороне.
Уклад артельной жизни
В укладе жизни артельщиков долгое время сохранялось много бытовых, чисто русских, глубоко патриархальных черт. Жили артельщики на квартирах по несколько человек, кормились из общего артельного котла. Ежедневно артельщики собирались в гостином дворе, где каждая из артелей имела образ своего святого. Отсюда происходила старая традиция проводить артельные собрания «у образа». Пополнялись артели только лицами мужского пола разных сословий и местностей, но исключительно российского подданства.
Размер «вкупа» или «новизны» определялся для каждого «нововступающего». До полной уплаты всей «вкупной суммы» он назывался «новик», уплатившего всю сумму величали «старик». Во главе артели стояли избранные на срок один год артельный староста, бухгалтер и писарь.
Промысел артели вели на основании статьи 92 «Устава Торгового» (издания 1887 г.) и установившихся обычаев, которые строго запрещали артельщикам «производство торговых оборотов». Всё артельное делопроизводство находилось под надзором Биржевого комитета, в ведении которого они находились.
У каждой артели был свой собственный устав, рассмотренный Биржевым комитетом и утверждённый министром финансов. Например, за безукоризненно разработанный устав и образцовую отчётность Полуярославская биржевая артель в 1905 г. на Международной сельскохозяйственной выставке в Антверпене получила диплом и золотую медаль. Однако все уставы биржевых артелей считались временными до утверждения общих для всех петербургских артелей правил. Ещё в 1870 г. было подготовлено общее положение о биржевых артелях, но оно не было принято. В 1908 г. артели предоставили новый проект общего устава, который, однако, также не был утверждён.
Постепенно старые обычаи утрачивались — «собрания у образа», клятвенные обещания «новиков» при «вкупе в артель», общая жизнь на артельных квартирах и столованье из «артельного котла». Бывшие грузчики кораблей становились кассирами, бухгалтерами, заведующими складами, вояжёрами, управляющими. Артельщиков нанимали в качестве конторщиков, счётчиков, денежных рассыльных, заведующих товарными складами, приёмщиков и сдатчиков товаров, караульных, сборщиков денег на железнодорожных станциях, пристанях и в казённых винных лавках по всей России.
Кассиры, исполнители денежных поручений, хранители товарных складов и многие другие, как правило, являлись биржевыми артельщиками, и за их действия артель отвечала материально. Кассу и товары артель брала на свой «страх» и отвечала за целостность. Не существовало отрасли промышленности или торговли, где обходились бы без услуг биржевых артельщиков. Их приглашали на службу не только частные лица и торговые конторы, но и разные учреждения — городские и казённые.
Рис. 3. Вексель артели барона Штиглица
Веяния времени
С конца XIX в. биржевые артели стали развиваться на началах акционерных обществ: у них появляются свои правления, канцелярии, иногородние конторы, основные капиталы (до 1,5 млн руб.), были организованы взаимовспомогательные, похоронные и пенсионные кассы. Между артелями возникла конкуренция.
В начале 1910-х гг. зародилась идея создания Союза биржевых артелей, которая активно обсуждалась на страницах специальных журналов «Биржевой артельщик», «Артельный мир» и «Вестник биржевых артелей». В апреле 1912 г. в Петербурге состоялся Первый Всероссийский съезд представителей биржевых артелей.
Артельщики получали в Петербурге и Москве обыкновенно 40–50 руб. жалования в месяц и на 10 руб. меньше — в провинции. Банки платили артельщикам чуть больше, по 50–60 руб. в месяц, тогда как обыкновенному частному служащему — гораздо больше.
Вступление или «вкуп» в члены артели обусловливался обыкновенно поручительством одного из артельщиков и представлением определённого денежного взноса, который в артелях барона Штиглица и Козухина колебался от 3 тыс. руб. до 4 тыс. руб., при взносе в запасный капитал 1 тыс. руб. Запасной капитал Штиглицевой артели в 1891–1892 гг. составлял 335 тыс. руб. процентными бумагами.
Артель барона Штиглица стала одной из первых обслуживать железные дороги, банки, кредитные и взаимные общества. Плата артельщикам в разных учреждениях, пользующихся их трудом, была не одинакова: в Русско-Китайском банке артельщики барона Штиглица получали по 125–150 руб. в месяц, в Сибирском банке — 85–125 руб., Санкт-Петербургский Учётно-Ссудный и Санкт-Петербургский Международный банки платили артельщикам по 40–42 руб. в месяц. Служить артельщикам приходилось при различных учреждениях, не исключая и высших правительственных, а также в страховых, пароходных обществах, фабричных компаниях, в экспедиторских и экспортных конторах, по акцизу и прочих. Гарантию для доверителей составляли капиталы артели, состоящие из членских взносов. Капиталы эти были значительны. Например, капитал артели барона Штиглица, при 1838 её членах и 4800 руб. взноса каждого из них, выражался в сумме 8 822 400 руб., из коих по уставу 230 050 руб., то есть по 125 руб. с пая, находились в Санкт-Петербургском биржевом комитете.
Некоторые биржевые артели сохранились и при Советской власти. Штиглицева артель просуществовала до середины 1920-х гг., пережив не только самого Л. И. Штиглица, но и его сына Александра, сохраняя всё время своё старое название. В 1914 г. она была переименована в Петроградскую, а в 1924 г. — Ленинградскую артель ответственного труда им. Штиглица.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter