28 марта 2023 Project Syndicate
Возможно, сейчас становится очевидным фатальное взаимодействие двух источников напряженности: финансового кризиса, который вылился в крах Silicon Valley Bank, и геостратегического кризиса, который привел к усилению холодной войны между США и Китаем. Последствия, скорее всего, будет намного серьезнее, чем простая сумма чисел
Не бывает двух одинаковых кризисов. Это справедливо в отношении недавних финансовых потрясений — азиатского финансового кризиса конца 1990-х гг., кризиса доткомов 2000 года и глобального финансового кризиса 2008-09 гг. Это также относится к кризисам, спровоцированным геостратегическими потрясениями, такими как войны, эпидемии, голод и пандемии.
Сегодня влияние друг на друга оказывают два источника напряженности: финансовый и геостратегический кризис. Хотя каждый кризис имеет свои причины, в некотором смысле это действительно не имеет значения: результат их взаимодействия, скорее всего, окажется более значительным.
Крах SVB говорит о наличии гораздо более серьезной проблемы: к сожалению, финансовая система США не готова к возвращению инфляции и сопутствующей нормализации монетарной политики. Риск-менеджеры SVB категорически отрицали такой вариант событий, и банк пострадал из-за больших потерь по нехеджированному портфелю облигаций на сумму $124 млрд, что привело к классическому массовому изъятию средств из банка напуганными вкладчиками.
Вряд ли можно винить вкладчиков, даже ведущих представителей американской стартап-индустрии, в том, что они не проводят комплексную проверку сложных финансовых институтов, которым доверяют свои активы. Эта задача Федеральной резервной системы, но, к сожалению, она с ней снова не справилась. Начиная с опрометчивой монетарной политики, которая поддерживала опасную череду пузырей активов — от доткомов и рынка жилья до кредитов и долгосрочных активов — и заканчивая ошибочными прогнозами по инфляции после COVID, которую политики посчитали «временной», ФРС теперь допустила огромную ошибку в плане надзора: она сосредоточилась на крупных банках и упустила из виду небольшие региональные банки, такие как SVB, Signature и First Republic, которые оказались минами замедленного действия.
Стресс-тесты обернулись провалом
Это особенно удручающе на фоне введения нового режима надзора после 2008 года. Стресс-тесты «Что, если» (What if) для банков быстро стали золотым стандартом в области минимизации риска финансового заражения. Первый стресс-тест в начале 2009 года фактически ознаменовал дно кризиса, поскольку показал, что крупные банки с обновленной капитализацией могут выдержать самые сильные удары в случае резкого усиления и без того болезненной рецессии.
Однако со временем стресс-тесты свелись к беспечному повторению заданий. Крупные банки накопили достаточные запасы финансового капитала, которые практически исключали системный сбой в случае серьезного рецессионного шока. Министры финансов, председатели ФРС, руководители банков и даже президенты единогласно заявляли, что финансовая система США в отличной форме. Иногда ФРС использовала ежегодный стресс-тест в качестве предупреждения некоторым учреждениям, чтобы они улучшили практику управления рисками или повысили уровень достаточности капитала. В целом, это оказывало магическое действие, до сегодняшнего дня.
Можно было ожидать такого поворота событий, потому что стресс-тесты имели серьезный недостаток: они превратились в асимметричную оценку рисков, которая изучала показатели крупных системно значимых банков в случае «гипотетических серьезных рецессий». Чиновники ФРС моделировали последствия резкого снижения мирового ВВП, резкого роста безработицы и обвала рынков активов — потрясений, которые, как предполагалось, сопровождались снижением темпов инфляции (на грани дефляции) и падением процентных ставок.
Безусловно, этот гипотетический шок, который ФРС называет «крайне неблагоприятным сценарием для надзора», — полная противоположность потрясениям, спровоцированным ростом процентных ставок, который обрушился на SVB. В ходе стресс—теста в феврале 2023 года ФРС признала, что ей необходимо думать о различных шоках, и допустила возможность нового «диагностического рыночного шока»: это все равно была рецессия, хотя и сопровождалась более высокой инфляцией. Но в последнем отчете о стресс-тестах ФРС отметила, что какие-либо результаты исследований по конкретной компании будут доступны не ранее июня 2023 года. При этом не было никаких указаний о том, что такие результаты будут опубликованы для небольших региональных банков. Слишком мало, слишком поздно.
При чем здесь Китай
Так как же это связано с Китаем и обострением конфликта между Пекином и Вашингтоном? В течение последних 20 лет высокопоставленные китайские чиновники заявляли, что Америка находится в состоянии перманентного упадка, что открывает возможности для глобального господства Китая. Эта точка зрения получила поддержку после глобального финансового кризиса, спровоцированного США, и, безусловно, получит еще большее распространение по мере того, как кризис SVB поразит новый сегмент американской финансовой системы.
Вряд ли Китай мог бы желать большего. В то время, как западная финансовая система в очередной переживает кризис из-за внутренних проблем, образ «дорогих друзей» —президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, обнимающих друг друга в Кремле — в значительной степени говорит сам за себя. Очевидно, Китай рассматривает холодную войну и конфликт на Украине как небольшую цену, которую нужно заплатить за расширение геостратегического господства.
Важно отметить, как Китай воспринимает упадок в Америке. Хотя Мао говорил об этом в общих чертах — американский «бумажный тигр... в муках предсмертной борьбы», — этот аргумент впервые был четко сформулирован Ван Хунином в книге «Америка против Америки», 1991 год. Книга, основанная на непосредственных наблюдениях Вана во время жизни в США, резко критикует спад в социальной, политической и экономической сферах Америки.
Ван вряд ли является лишь молчаливым свидетелем китайских амбиций. Он был главным советником по идеологии двух предшественников Си Цзиньпина, Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао, и выступил в таком же качестве при изложении «Мыслей Си Цзиньпина», которые стали новыми идеологическими принципами Китая. При этом Ван, один из двух человек, оставшихся в команде руководителей из семи человек (Постоянный комитет Политбюро), также недавно был назначен председателем Народного политического консультативного совета Китая. Крах SVB только укрепляет положение Вана.
В конце концов, будет не лишним ознакомиться с китайской этимологией. Китайское слово «кризис» (危机) состоит из двух символов, означающих «опасность» и «возможность». Учитывая все аспекты от SVB до Ван Хунина, именно в этом заключается все более тревожная взаимосвязь между очередным финансовым шоком, спровоцированным США, и резко усиливающейся холодной войной между Китаем и США. Преуспевающий Китай нацелился на подверженную кризисам Америку.
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Не бывает двух одинаковых кризисов. Это справедливо в отношении недавних финансовых потрясений — азиатского финансового кризиса конца 1990-х гг., кризиса доткомов 2000 года и глобального финансового кризиса 2008-09 гг. Это также относится к кризисам, спровоцированным геостратегическими потрясениями, такими как войны, эпидемии, голод и пандемии.
Сегодня влияние друг на друга оказывают два источника напряженности: финансовый и геостратегический кризис. Хотя каждый кризис имеет свои причины, в некотором смысле это действительно не имеет значения: результат их взаимодействия, скорее всего, окажется более значительным.
Крах SVB говорит о наличии гораздо более серьезной проблемы: к сожалению, финансовая система США не готова к возвращению инфляции и сопутствующей нормализации монетарной политики. Риск-менеджеры SVB категорически отрицали такой вариант событий, и банк пострадал из-за больших потерь по нехеджированному портфелю облигаций на сумму $124 млрд, что привело к классическому массовому изъятию средств из банка напуганными вкладчиками.
Вряд ли можно винить вкладчиков, даже ведущих представителей американской стартап-индустрии, в том, что они не проводят комплексную проверку сложных финансовых институтов, которым доверяют свои активы. Эта задача Федеральной резервной системы, но, к сожалению, она с ней снова не справилась. Начиная с опрометчивой монетарной политики, которая поддерживала опасную череду пузырей активов — от доткомов и рынка жилья до кредитов и долгосрочных активов — и заканчивая ошибочными прогнозами по инфляции после COVID, которую политики посчитали «временной», ФРС теперь допустила огромную ошибку в плане надзора: она сосредоточилась на крупных банках и упустила из виду небольшие региональные банки, такие как SVB, Signature и First Republic, которые оказались минами замедленного действия.
Стресс-тесты обернулись провалом
Это особенно удручающе на фоне введения нового режима надзора после 2008 года. Стресс-тесты «Что, если» (What if) для банков быстро стали золотым стандартом в области минимизации риска финансового заражения. Первый стресс-тест в начале 2009 года фактически ознаменовал дно кризиса, поскольку показал, что крупные банки с обновленной капитализацией могут выдержать самые сильные удары в случае резкого усиления и без того болезненной рецессии.
Однако со временем стресс-тесты свелись к беспечному повторению заданий. Крупные банки накопили достаточные запасы финансового капитала, которые практически исключали системный сбой в случае серьезного рецессионного шока. Министры финансов, председатели ФРС, руководители банков и даже президенты единогласно заявляли, что финансовая система США в отличной форме. Иногда ФРС использовала ежегодный стресс-тест в качестве предупреждения некоторым учреждениям, чтобы они улучшили практику управления рисками или повысили уровень достаточности капитала. В целом, это оказывало магическое действие, до сегодняшнего дня.
Можно было ожидать такого поворота событий, потому что стресс-тесты имели серьезный недостаток: они превратились в асимметричную оценку рисков, которая изучала показатели крупных системно значимых банков в случае «гипотетических серьезных рецессий». Чиновники ФРС моделировали последствия резкого снижения мирового ВВП, резкого роста безработицы и обвала рынков активов — потрясений, которые, как предполагалось, сопровождались снижением темпов инфляции (на грани дефляции) и падением процентных ставок.
Безусловно, этот гипотетический шок, который ФРС называет «крайне неблагоприятным сценарием для надзора», — полная противоположность потрясениям, спровоцированным ростом процентных ставок, который обрушился на SVB. В ходе стресс—теста в феврале 2023 года ФРС признала, что ей необходимо думать о различных шоках, и допустила возможность нового «диагностического рыночного шока»: это все равно была рецессия, хотя и сопровождалась более высокой инфляцией. Но в последнем отчете о стресс-тестах ФРС отметила, что какие-либо результаты исследований по конкретной компании будут доступны не ранее июня 2023 года. При этом не было никаких указаний о том, что такие результаты будут опубликованы для небольших региональных банков. Слишком мало, слишком поздно.
При чем здесь Китай
Так как же это связано с Китаем и обострением конфликта между Пекином и Вашингтоном? В течение последних 20 лет высокопоставленные китайские чиновники заявляли, что Америка находится в состоянии перманентного упадка, что открывает возможности для глобального господства Китая. Эта точка зрения получила поддержку после глобального финансового кризиса, спровоцированного США, и, безусловно, получит еще большее распространение по мере того, как кризис SVB поразит новый сегмент американской финансовой системы.
Вряд ли Китай мог бы желать большего. В то время, как западная финансовая система в очередной переживает кризис из-за внутренних проблем, образ «дорогих друзей» —президента России Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, обнимающих друг друга в Кремле — в значительной степени говорит сам за себя. Очевидно, Китай рассматривает холодную войну и конфликт на Украине как небольшую цену, которую нужно заплатить за расширение геостратегического господства.
Важно отметить, как Китай воспринимает упадок в Америке. Хотя Мао говорил об этом в общих чертах — американский «бумажный тигр... в муках предсмертной борьбы», — этот аргумент впервые был четко сформулирован Ван Хунином в книге «Америка против Америки», 1991 год. Книга, основанная на непосредственных наблюдениях Вана во время жизни в США, резко критикует спад в социальной, политической и экономической сферах Америки.
Ван вряд ли является лишь молчаливым свидетелем китайских амбиций. Он был главным советником по идеологии двух предшественников Си Цзиньпина, Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао, и выступил в таком же качестве при изложении «Мыслей Си Цзиньпина», которые стали новыми идеологическими принципами Китая. При этом Ван, один из двух человек, оставшихся в команде руководителей из семи человек (Постоянный комитет Политбюро), также недавно был назначен председателем Народного политического консультативного совета Китая. Крах SVB только укрепляет положение Вана.
В конце концов, будет не лишним ознакомиться с китайской этимологией. Китайское слово «кризис» (危机) состоит из двух символов, означающих «опасность» и «возможность». Учитывая все аспекты от SVB до Ван Хунина, именно в этом заключается все более тревожная взаимосвязь между очередным финансовым шоком, спровоцированным США, и резко усиливающейся холодной войной между Китаем и США. Преуспевающий Китай нацелился на подверженную кризисам Америку.
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter