В связи с замечанием, что 20%-ная новогодняя девальвация в Белоруссии, возможно, связана с условиями предоставления международной помощи, г-н bofana попросил пояснить – а почему МВФ должен таргетировать Центробанки стран-заёмщиков в плане девальвации? Начал писать ответ в камментах, но потом показалось - а вдруг это действительно не очевидно? И вот – вытащил его сюда наверх. Заранее извиняюсь у теперь уже и не такого маленького числа подписчиков за очередную ерунду и тривиальщину – если кому она таковой покажется.
1.
Вообще говоря, формальным предварительным условием предоставления кредита МВФ по программе stand by (а именно таковы ссуды, полученные в прошлом году Исландией, Украиной, Венгрией, Латвией и вот теперь Белоруссией) девальвация, конечно же, не является. Более того, кредиты по этой программе предназначены именно для стабилизации национальных валют - они как бы расширяют валютные резервы местных Центробанков (поправка - строго говоря это не совсем так, см. замечание sergechaly в комментах).
Предоставляя в свое время кредиты stand by для России, МВФ, начиная с весны 92 года, деликатно, но настойчиво требовал фиксации курса рубля к доллару в целях создания «номинального якоря» для обуздания инфляции. Чего в итоге и добился с августа 95 года в форме «валютного коридора» - горизонтального, а потом наклонного, это т.н. режим crawling peg. Правда, с тех пор взгляды самого МВФ на курсовой режим, наиболее подходящий для переходных экономик, сильно поменялись, но это уже немного иная тема.
Почему же сегодня приведение курса национальной валюты в большее соответствие с рыночными ожиданиями могло стать условием предоставления кредита Белоруссии (и, по-видимому, опрометчиво не стало им в отношении Украины)? (Особняком стоит отказавшаяся от девальвации Латвия, у которой с платежным балансом дела не менее плохи, но она кандидат в еврозону, где одним из предварительных условий является поддержание стабильного курса к евро в течение нескольких лет, и к тому же - член ЕС, так что размеры международной помощи ей – по соотношению с ВВП - в разы больше).
2.
Дело в том, что период, когда страна пытается удерживать или плавно корректировать не соответствующий ожиданиям рынка курс, чреват не только потерей валютных резервов – и без того не слишком обильных по соотношению с накопленным внешним долгом. Этот период оказывается также и крайне разрушительным для экономики в целом – из-за усыхания потоков капитала и внутреннего кредита.
Приток капитала прекращается из-за того, что зарубежные инвесторы и банкиры не торопятся конвертировать по невыгодному для них курсу, ожидая большего. Местные банки и компании, также не торопятся занимать заграницей, поскольку ожидаемая девальвация увеличит размеры их долга в местной валюте. Что касается внутреннего кредита, то тут затор связан с тем, что банки в период всеобщих ожиданий девальвации получают ощутимый разбаланс пассивов и активов по валютам. Он связан с тем, что всё живое в стране торопится конвертировать вклады в местных денежных единицах - в валютные; вкладов в местной валюте никто в банки не несет ни под какой разумный процент, а наоборот – несут в иностранной.
Превращать в этой ситуации свои разросшиеся валютные обязательства в рублевые (ну будем уже для простоты называть их так) кредиты для банков просто глупо. Кредиты же валюте – невыгодны для заемщика, если только он не собирается покупать и продавать что-то именно на внешнем рынке (а если доход для погашения кредита планируете собирать на внутреннем – то не забудьте приписать к номинальному проценту еще и размер ожидаемой девальвации).
В общем, я, наверное, могу дольше не рассусоливать «ужасы» этой переходной ситуации – для иллюстрации можете просто выглянуть за окно, ну или пойдите, попробуйте получить кредит в банке на приемлемых условиях. Поэтому в интересах правительства – не делать этот ужас «бесконечным».
3.
Ну и, чтобы не противоречить самому себе, в заключение еще раз повторюсь, что наш Центробанк, который долго удерживал курс, а затем принялся его сначала плавно, а потом уже и круто – ослаблять, на мой взгляд, сделал все более-менее правильно. Хорошего решения в этой ситуации просто не было. Многолетний период фиксированного, по сути (к бивалютной корзине) курса рубля напрочь отучил наши банки и фирмы от хеджирования валютных рисков, в результате практически все они подошли к моменту приостановки притока капитала с жуткими разбалансами активов и обязательств по валютам. В этой ситуации «шоковая девальвационная терапия» привела бы к формированию правильных рыночных условий, но – как обычно – на руинах.
Отдав 100 млрд. долл. из резервов так называемым спекулянтам, а по сути дела – позволив провести, хоть и запоздало, это самое хеджирование валютного риска, Банк России несколько смягчил проблему. Тем не менее, ряд компаний (никаких конкретных имен тут, разумеется, не будет) понесли убытки, исчисляемые многими сотнями миллионов долларов, на курсовых разницах. Попутно, в процессе плавного ослабления, смогло немного заработать и население (именно заработать, поскольку на самом деле даже и самый невыгодный – рублевый – депозит страховал от инфляционных потерь).
Но поскольку от финансовых манипуляций все сразу в выигрыше не бывают, то тут есть и проигравший (для интриги – попробуйте угадать с трёх раз, кто им будет – ответ называть не стану, он лежит на поверхности). Разумеется, политика «плавного перехода» в полном объеме несла и указанные выше издержки. В частности, приостановка кредита привела к «жесткой посадке» в кредитозависимых секторах – строительстве, инвестициях в производственное оборудование, в некоторых ритейловых компаниях, резкому спаду в большинстве обрабатывающих производств ноября-декабря. В общем, как говорил товарищ Сталин (в фильме «Освобождение», а так – не знаю, вряд ли) «война без потерь не бывает».
Тем не менее, растягивать переходный период сильно, наверное, не стоит. Необходимо завершить активную фазу ослабления рубля, по крайней мере, к началу или хотя середине февраля. Правда, это не лучший период для нащупывания равновесия на валютном рынке - и экспортные поступления и импорт падают, приток капитала тоже в это время подвержены серьезным влияниям – но что делать, времени для принятия «хороших» решений просто нет. После чего надо переходить к оптимальному для нас, по мнению многих, режиму «грязного» (иными словами - слегка управляемого) плавания курса.
ПС.
В этой связи рекомендации популярного ЖЖ-юзера удерживать курс рубля ценой холода, голода и прочего героизма, представляются не только живодёрными, это бы ещё полбеды, но и мудац…, лучше скажем так – недостаточно обоснованными экономически. (Эх, зря я это пишу – врагов наживаю, ну да так уж нас пионеров-ленинцев воспитали – видишь, где товарищ слабину дал – не проходи мимо, сунь человека мордой в говно.)
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
1.
Вообще говоря, формальным предварительным условием предоставления кредита МВФ по программе stand by (а именно таковы ссуды, полученные в прошлом году Исландией, Украиной, Венгрией, Латвией и вот теперь Белоруссией) девальвация, конечно же, не является. Более того, кредиты по этой программе предназначены именно для стабилизации национальных валют - они как бы расширяют валютные резервы местных Центробанков (поправка - строго говоря это не совсем так, см. замечание sergechaly в комментах).
Предоставляя в свое время кредиты stand by для России, МВФ, начиная с весны 92 года, деликатно, но настойчиво требовал фиксации курса рубля к доллару в целях создания «номинального якоря» для обуздания инфляции. Чего в итоге и добился с августа 95 года в форме «валютного коридора» - горизонтального, а потом наклонного, это т.н. режим crawling peg. Правда, с тех пор взгляды самого МВФ на курсовой режим, наиболее подходящий для переходных экономик, сильно поменялись, но это уже немного иная тема.
Почему же сегодня приведение курса национальной валюты в большее соответствие с рыночными ожиданиями могло стать условием предоставления кредита Белоруссии (и, по-видимому, опрометчиво не стало им в отношении Украины)? (Особняком стоит отказавшаяся от девальвации Латвия, у которой с платежным балансом дела не менее плохи, но она кандидат в еврозону, где одним из предварительных условий является поддержание стабильного курса к евро в течение нескольких лет, и к тому же - член ЕС, так что размеры международной помощи ей – по соотношению с ВВП - в разы больше).
2.
Дело в том, что период, когда страна пытается удерживать или плавно корректировать не соответствующий ожиданиям рынка курс, чреват не только потерей валютных резервов – и без того не слишком обильных по соотношению с накопленным внешним долгом. Этот период оказывается также и крайне разрушительным для экономики в целом – из-за усыхания потоков капитала и внутреннего кредита.
Приток капитала прекращается из-за того, что зарубежные инвесторы и банкиры не торопятся конвертировать по невыгодному для них курсу, ожидая большего. Местные банки и компании, также не торопятся занимать заграницей, поскольку ожидаемая девальвация увеличит размеры их долга в местной валюте. Что касается внутреннего кредита, то тут затор связан с тем, что банки в период всеобщих ожиданий девальвации получают ощутимый разбаланс пассивов и активов по валютам. Он связан с тем, что всё живое в стране торопится конвертировать вклады в местных денежных единицах - в валютные; вкладов в местной валюте никто в банки не несет ни под какой разумный процент, а наоборот – несут в иностранной.
Превращать в этой ситуации свои разросшиеся валютные обязательства в рублевые (ну будем уже для простоты называть их так) кредиты для банков просто глупо. Кредиты же валюте – невыгодны для заемщика, если только он не собирается покупать и продавать что-то именно на внешнем рынке (а если доход для погашения кредита планируете собирать на внутреннем – то не забудьте приписать к номинальному проценту еще и размер ожидаемой девальвации).
В общем, я, наверное, могу дольше не рассусоливать «ужасы» этой переходной ситуации – для иллюстрации можете просто выглянуть за окно, ну или пойдите, попробуйте получить кредит в банке на приемлемых условиях. Поэтому в интересах правительства – не делать этот ужас «бесконечным».
3.
Ну и, чтобы не противоречить самому себе, в заключение еще раз повторюсь, что наш Центробанк, который долго удерживал курс, а затем принялся его сначала плавно, а потом уже и круто – ослаблять, на мой взгляд, сделал все более-менее правильно. Хорошего решения в этой ситуации просто не было. Многолетний период фиксированного, по сути (к бивалютной корзине) курса рубля напрочь отучил наши банки и фирмы от хеджирования валютных рисков, в результате практически все они подошли к моменту приостановки притока капитала с жуткими разбалансами активов и обязательств по валютам. В этой ситуации «шоковая девальвационная терапия» привела бы к формированию правильных рыночных условий, но – как обычно – на руинах.
Отдав 100 млрд. долл. из резервов так называемым спекулянтам, а по сути дела – позволив провести, хоть и запоздало, это самое хеджирование валютного риска, Банк России несколько смягчил проблему. Тем не менее, ряд компаний (никаких конкретных имен тут, разумеется, не будет) понесли убытки, исчисляемые многими сотнями миллионов долларов, на курсовых разницах. Попутно, в процессе плавного ослабления, смогло немного заработать и население (именно заработать, поскольку на самом деле даже и самый невыгодный – рублевый – депозит страховал от инфляционных потерь).
Но поскольку от финансовых манипуляций все сразу в выигрыше не бывают, то тут есть и проигравший (для интриги – попробуйте угадать с трёх раз, кто им будет – ответ называть не стану, он лежит на поверхности). Разумеется, политика «плавного перехода» в полном объеме несла и указанные выше издержки. В частности, приостановка кредита привела к «жесткой посадке» в кредитозависимых секторах – строительстве, инвестициях в производственное оборудование, в некоторых ритейловых компаниях, резкому спаду в большинстве обрабатывающих производств ноября-декабря. В общем, как говорил товарищ Сталин (в фильме «Освобождение», а так – не знаю, вряд ли) «война без потерь не бывает».
Тем не менее, растягивать переходный период сильно, наверное, не стоит. Необходимо завершить активную фазу ослабления рубля, по крайней мере, к началу или хотя середине февраля. Правда, это не лучший период для нащупывания равновесия на валютном рынке - и экспортные поступления и импорт падают, приток капитала тоже в это время подвержены серьезным влияниям – но что делать, времени для принятия «хороших» решений просто нет. После чего надо переходить к оптимальному для нас, по мнению многих, режиму «грязного» (иными словами - слегка управляемого) плавания курса.
ПС.
В этой связи рекомендации популярного ЖЖ-юзера удерживать курс рубля ценой холода, голода и прочего героизма, представляются не только живодёрными, это бы ещё полбеды, но и мудац…, лучше скажем так – недостаточно обоснованными экономически. (Эх, зря я это пишу – врагов наживаю, ну да так уж нас пионеров-ленинцев воспитали – видишь, где товарищ слабину дал – не проходи мимо, сунь человека мордой в говно.)
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter