18 июля 2016 smart-lab.ru Писчиков Вадим
Сегодня решил выложить некоторые выдежки из инвестиционной стратегии на второе полугодие, подготовленной для клиентов. Кому будет интересно, может ознакомиться с мыслями по поводу происходящего.
События, связанные с референдумом по выходу Великобритании из ЕС, падение доходности государственных облигаций стран G7, смещение доходностей в отрицательную зону, относительное облечение для развивающихся рынков (ЕМ), выражающиеся в увеличении (отскоке) valuations, стабилизации их валютных курсов – закономерная стадия развития глобальной ситуации на рынках. Как мы в прошлый раз указали – так называемый рефляционный момент будет доминировать в текущем году (хотя его влияние во втором полугодии будет сходить на нет). Последние аналитические отчеты, касающиеся ЕМ, даже поменяли резко тональность и стали описывать перспективы восстановления и даже роста на ЕМ, повышение таргетов и прогнозов по валютным курсам (от рубля до бразильского реала и т.д.). К сожалению, большинство аналитиков плохо понимает логику развития экономики, в какой точке находится глобальная экономика и закончился ли кризис или нет.
Попытаемся восстановить картинку происходящего, а также заглянуть немного в будущее.
События 2008 года знаменовали собою не столько кризис, а сколько завершение многолетнего долгового суперцикла, который начался в развитых странах в послевоенное время. Долговая пирамида, построенная в частном секторе оказалась настолько большой, что больше долгов домохозяйства развитых стран брать не могли, а банки оказались не готовы продолжать кредитовать их в прежних объемах. Для стабилизации экономик банки развитых стран приступили к агрессивной политики монетарного смягчения. Первым на сцену вышел ФРС – запустив в марте 2009 большую программу количественного смягчения. Казалось, решение найдено и кризис завершен. Уже летом 2009 доходность трежерис превысила 3%. Однако, буквально спустя полгода пошли первые звонки с другого континента – из небольшой страны Греции, которая начала сталкиваться с проблемой обслуживания своего государственного долга. Таким образом, начался второй этап кризис (или вторая волна, кому как удобно) – кризис теперь уже суверенного долга. Начало трясти Еврозону. И только вмешательство нового главы ЕЦБ Марио Драги, который вернул ЦБ статус кредитора последней инстанции, купировал кризис, разрастающийся на финансовых рынках. Впоследствии, ЕЦБ пошел по пути ФРС, запустив программу QE. Аналогичным путем пошли и два других крупнейших мировых центробанка – Банк Японии и Банк Англии.
Пока западные центробанки боролись с кризисом в своих странах – очередная волна, на рубеже 2013-2014 года накрыла теперь уже развивающиеся страны. Последовало резкое падение стоимости активов в этих странах, девальвации этих валют, появились разные акронимы типа fragile 5 и тп. Причем это сопровождалось падение цен на весь товарный комплекс – от цен на металлы на нефть и газ.
Наконец, в 2016 году дал старт еще одному этапу кризиса – развалу искусственных государственных образований – Британия проголосовала за выход из ЕС. Европейский встал на путь СССР, который прекратил свое существование. Голосование в Британии во многом симптоматично. Во-первых, во многих СМИ подаются и тиражируются абсолютно ложные утверждения, будто те, кто голосовал за выход, плохо были осведомлены о последствиях выхода Британии из ЕС или что основным мотивом их голосования было недовольство миграционной политикой. Как показывают повторные опросы – 92% голосовавших за выход Британии из ЕС – happy о готовы еще раз, если понадобится проголосовать за выход. Но самая главная причина – это то, что британцы во многом не видят экономических перспектив улучшения их жизни. Согласною статистики Банка Англии, которая ведется с 1850, реальные доходы британце постоянно росли, кроме последних 15 лет. Они даже падают в реальном выражении, это беспрецедентно. Фактически мы видим отдаление британских элит от народа, как бы пафосно это не звучало. Аналогичная ситуация наблюдается в континентальной Европе и за океаном. Отсюда мы видим, как быстро набирают силу разного рода популисты. Главный вывод, который мы можем сделать – это падение доверия к элитам со стороны населения. За последние 25-30 лет основными бенефициарами ускоренной глобализации стали жители развивающихся стран, чей уровень жизни существенно вырос, а также собственники активов или владельцы капитала развитых стран. Отсюда, эта картинка про Уоррена Баффета, чье состояние стало стремительно расти именно в последние 25 лет. А проигравшим оказался средний класс развитых стран – все 25 лет – это стагнация доходов, никакого роста. Отсюда и ломаются разного рода корреляции и экономические эффекты, такие как зависимости инфляции от роста доходов (заработных плат). Они не работают, как по причине отсутствие — это роста доходов. Весь рост производительности труда за эти годы ушел в пользу капиталиста, а не работника.
Теперь понятно, что мы подошли к еще одному этапу кризиса или волне, которая будет самой сложной и тяжелой, поскольку требует смены экономической модели.
Итак, что мы видим. Глобально идет падение доходностей по гос облигациям развитых стран, нулевые процентные ставки и агрессивная монетарная политика со стороны центральных банков. Такие страны как Германия, Швейцария, Япония фактически занимают средства под отрицательные процентные ставки. Это является следствием недостаточного совокупного спроса в мировой экономике – большой закредитованности домохозяйств и низким уровнем инвестиций со стороны бизнеса. В Европе, это особенно заметно, еще и политической невозможностью принятия фискальных мер. В результате, по оценке МВФ, каждый год глобально не находят своего применения в инвестиции около двух триллионов долларов сбережений, который через финансовых посредников – банки и инвестиционные фонды оседают в как раз в правительственных облигациях. Центральные банки, такие как ЕЦБ и Банк Японии выкупают эти облигации на свой баланс, превращая деньги коммерческих банков в избыточные резервы, которые опять начинают оседать на счетах в центробанках, не идя в реальный сектор. Центральные банки в ответ перешли к тому, что стали пенализировать (наказывать) коммерческие банки, вводя плату за размещение избыточных резервов на счетах в ЦБ. Но это не помогает, денежные мультипликаторы стран G7 все время после 2008 года продолжают падать.
Большинство удивляет такая конфигурация процесса – когда центральны банки накачивают финансовую систему ликвидностью, а инфляция не только не растет, а наоборот мы видим усиление дефляции. Это приводит к тому, что в условиях большого количества денег в экономике безрисковых активов становится все меньше (не забываем, что в ходе последних пяти лет многим государствам срезали рейтинги и ААА – это уже исключение). Иными словами, говоря, сколько ни создавай ликвидности, настоящих power money (денег №1), на которых оперирует вся глобальная финансовая система, становится все меньше. И по факту мы видим не монетарное расширение вследствие этого процесса, а наоборот – сжатие.
Поэтому любое ужесточение монетарной политики со стороны США вызывает и будет вызвать тряску финансовой системы – падение стоимости активов, девальвацию валют против доллара, падение цен на сырье. Мы видим как в этой среде не работает экономическая догматика. Так, например, в теории, если страна имеет свободный плавающий валютный курс, то по большему счету для не важен рост доллара. Однако, мы это наблюдали в 2013-2015 годах, когда ФРС последовательно свернула программу QE и повысила процентную ставку, буквально все валюты стали падать против доллара. В итоге мы имеем zero sum game – когда все валюты развивающихся стран девальвировались против доллара и в итоге никому легче не стало.
В результате, когда в течение 2008-2016 годов одни страны в ответ на кризис снизили ставки до нуля, другие девальвировали свои валюты, а темпов роста экономик мы так и не увидели, дефляция как была так и осталась, то теперь у стран остался только один способ абсорбции экономических шоков – таким абсорбентом будет выпуск или ВВП. Поэтому те доходности, которые мы видим в развитых странах по длинным гос облигациям свидетельствуют о том, что в ближайшее десятилетие, а может быть и не одно, нас ждет стагнация экономик, дальнейшее их замедление и падение темпов экономического роста.
То есть мы будем наблюдать уменьшение экономического пирога в развитых странах. И единственным инструментом борьбы с таким кризисом (явлением) является создание некого механизма перераспределения благ в экономике между теми, кто получает доход от капитала и доход в виде заработной платы. Любое перераспределение благ в пользу работника, а не капиталиста – это большой минус для рынка. К примеру, те кто сейчас решит инвестировать в индекс S&P 500, к примеру, через 10 лет будет иметь отрицательный результат на свои вложения. Более того, если политики или элиты не смогут найти такой механизм перераспределения доходов между условно бедными и богатыми, как это было, например, в первой половине 20-го века, когда в кризис была создана система welfare, то человеческой истории известны только два естественных механизма корректировки это процесса – война, в результате которой происходит потеря благосостояния богатого класса, либо революция. И самой уязвимой в этом отношении является Европа или ЕС, который единым является только на бумаге. Кризис 2010-2012 в Европе казалось должен был подтолкнуть ее к созданию единого финансового механизма, результатом которого явилась бы коллективная, солидарная ответственность по долгам своих стран-участников, единая система гарантирования депозитов и тд. В результате мы видели порою прямо противоположенные действия, когда, например, в прошлом году в разгар переговоров между ЕС и Греций ЕЦБ просто на несколько дней закрыл программу ликвидности для греческих банков – ELA. У стран же участников этого союза нет возможности абсорбции экономических шоков – собственных валют.
Единственное, что может смягчать этот процесс – это действия центральных банков. Например, как только ФРС сделала паузу и не повысила ставку в первом полугодии 2016 года – это принесло временное облечение для развивающихся стран, куда хлынули денежные потоки в поисках доходности и кэрри. Как только ФРС намекнет на обратное, эти потоки также легко устремятся в узкую входную дверь, только в противоположенном направлении.
Во второй части мы рассмотрим, как будет действовать в этой ситуации ФРС. Что будет делать Банк Японии в очередном этапе борьбы с дефляцией, укажем уровни падения курса йены, при котором будет достигаться перелом в борьбе с дефляцией. Также подробно расскажем, что из себя представляет «трампономика» и как будет реагировать американский рынок, в случае избрания президентом США Дональда Трампа.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
События, связанные с референдумом по выходу Великобритании из ЕС, падение доходности государственных облигаций стран G7, смещение доходностей в отрицательную зону, относительное облечение для развивающихся рынков (ЕМ), выражающиеся в увеличении (отскоке) valuations, стабилизации их валютных курсов – закономерная стадия развития глобальной ситуации на рынках. Как мы в прошлый раз указали – так называемый рефляционный момент будет доминировать в текущем году (хотя его влияние во втором полугодии будет сходить на нет). Последние аналитические отчеты, касающиеся ЕМ, даже поменяли резко тональность и стали описывать перспективы восстановления и даже роста на ЕМ, повышение таргетов и прогнозов по валютным курсам (от рубля до бразильского реала и т.д.). К сожалению, большинство аналитиков плохо понимает логику развития экономики, в какой точке находится глобальная экономика и закончился ли кризис или нет.
Попытаемся восстановить картинку происходящего, а также заглянуть немного в будущее.
События 2008 года знаменовали собою не столько кризис, а сколько завершение многолетнего долгового суперцикла, который начался в развитых странах в послевоенное время. Долговая пирамида, построенная в частном секторе оказалась настолько большой, что больше долгов домохозяйства развитых стран брать не могли, а банки оказались не готовы продолжать кредитовать их в прежних объемах. Для стабилизации экономик банки развитых стран приступили к агрессивной политики монетарного смягчения. Первым на сцену вышел ФРС – запустив в марте 2009 большую программу количественного смягчения. Казалось, решение найдено и кризис завершен. Уже летом 2009 доходность трежерис превысила 3%. Однако, буквально спустя полгода пошли первые звонки с другого континента – из небольшой страны Греции, которая начала сталкиваться с проблемой обслуживания своего государственного долга. Таким образом, начался второй этап кризис (или вторая волна, кому как удобно) – кризис теперь уже суверенного долга. Начало трясти Еврозону. И только вмешательство нового главы ЕЦБ Марио Драги, который вернул ЦБ статус кредитора последней инстанции, купировал кризис, разрастающийся на финансовых рынках. Впоследствии, ЕЦБ пошел по пути ФРС, запустив программу QE. Аналогичным путем пошли и два других крупнейших мировых центробанка – Банк Японии и Банк Англии.
Пока западные центробанки боролись с кризисом в своих странах – очередная волна, на рубеже 2013-2014 года накрыла теперь уже развивающиеся страны. Последовало резкое падение стоимости активов в этих странах, девальвации этих валют, появились разные акронимы типа fragile 5 и тп. Причем это сопровождалось падение цен на весь товарный комплекс – от цен на металлы на нефть и газ.
Наконец, в 2016 году дал старт еще одному этапу кризиса – развалу искусственных государственных образований – Британия проголосовала за выход из ЕС. Европейский встал на путь СССР, который прекратил свое существование. Голосование в Британии во многом симптоматично. Во-первых, во многих СМИ подаются и тиражируются абсолютно ложные утверждения, будто те, кто голосовал за выход, плохо были осведомлены о последствиях выхода Британии из ЕС или что основным мотивом их голосования было недовольство миграционной политикой. Как показывают повторные опросы – 92% голосовавших за выход Британии из ЕС – happy о готовы еще раз, если понадобится проголосовать за выход. Но самая главная причина – это то, что британцы во многом не видят экономических перспектив улучшения их жизни. Согласною статистики Банка Англии, которая ведется с 1850, реальные доходы британце постоянно росли, кроме последних 15 лет. Они даже падают в реальном выражении, это беспрецедентно. Фактически мы видим отдаление британских элит от народа, как бы пафосно это не звучало. Аналогичная ситуация наблюдается в континентальной Европе и за океаном. Отсюда мы видим, как быстро набирают силу разного рода популисты. Главный вывод, который мы можем сделать – это падение доверия к элитам со стороны населения. За последние 25-30 лет основными бенефициарами ускоренной глобализации стали жители развивающихся стран, чей уровень жизни существенно вырос, а также собственники активов или владельцы капитала развитых стран. Отсюда, эта картинка про Уоррена Баффета, чье состояние стало стремительно расти именно в последние 25 лет. А проигравшим оказался средний класс развитых стран – все 25 лет – это стагнация доходов, никакого роста. Отсюда и ломаются разного рода корреляции и экономические эффекты, такие как зависимости инфляции от роста доходов (заработных плат). Они не работают, как по причине отсутствие — это роста доходов. Весь рост производительности труда за эти годы ушел в пользу капиталиста, а не работника.
Теперь понятно, что мы подошли к еще одному этапу кризиса или волне, которая будет самой сложной и тяжелой, поскольку требует смены экономической модели.
Итак, что мы видим. Глобально идет падение доходностей по гос облигациям развитых стран, нулевые процентные ставки и агрессивная монетарная политика со стороны центральных банков. Такие страны как Германия, Швейцария, Япония фактически занимают средства под отрицательные процентные ставки. Это является следствием недостаточного совокупного спроса в мировой экономике – большой закредитованности домохозяйств и низким уровнем инвестиций со стороны бизнеса. В Европе, это особенно заметно, еще и политической невозможностью принятия фискальных мер. В результате, по оценке МВФ, каждый год глобально не находят своего применения в инвестиции около двух триллионов долларов сбережений, который через финансовых посредников – банки и инвестиционные фонды оседают в как раз в правительственных облигациях. Центральные банки, такие как ЕЦБ и Банк Японии выкупают эти облигации на свой баланс, превращая деньги коммерческих банков в избыточные резервы, которые опять начинают оседать на счетах в центробанках, не идя в реальный сектор. Центральные банки в ответ перешли к тому, что стали пенализировать (наказывать) коммерческие банки, вводя плату за размещение избыточных резервов на счетах в ЦБ. Но это не помогает, денежные мультипликаторы стран G7 все время после 2008 года продолжают падать.
Большинство удивляет такая конфигурация процесса – когда центральны банки накачивают финансовую систему ликвидностью, а инфляция не только не растет, а наоборот мы видим усиление дефляции. Это приводит к тому, что в условиях большого количества денег в экономике безрисковых активов становится все меньше (не забываем, что в ходе последних пяти лет многим государствам срезали рейтинги и ААА – это уже исключение). Иными словами, говоря, сколько ни создавай ликвидности, настоящих power money (денег №1), на которых оперирует вся глобальная финансовая система, становится все меньше. И по факту мы видим не монетарное расширение вследствие этого процесса, а наоборот – сжатие.
Поэтому любое ужесточение монетарной политики со стороны США вызывает и будет вызвать тряску финансовой системы – падение стоимости активов, девальвацию валют против доллара, падение цен на сырье. Мы видим как в этой среде не работает экономическая догматика. Так, например, в теории, если страна имеет свободный плавающий валютный курс, то по большему счету для не важен рост доллара. Однако, мы это наблюдали в 2013-2015 годах, когда ФРС последовательно свернула программу QE и повысила процентную ставку, буквально все валюты стали падать против доллара. В итоге мы имеем zero sum game – когда все валюты развивающихся стран девальвировались против доллара и в итоге никому легче не стало.
В результате, когда в течение 2008-2016 годов одни страны в ответ на кризис снизили ставки до нуля, другие девальвировали свои валюты, а темпов роста экономик мы так и не увидели, дефляция как была так и осталась, то теперь у стран остался только один способ абсорбции экономических шоков – таким абсорбентом будет выпуск или ВВП. Поэтому те доходности, которые мы видим в развитых странах по длинным гос облигациям свидетельствуют о том, что в ближайшее десятилетие, а может быть и не одно, нас ждет стагнация экономик, дальнейшее их замедление и падение темпов экономического роста.
То есть мы будем наблюдать уменьшение экономического пирога в развитых странах. И единственным инструментом борьбы с таким кризисом (явлением) является создание некого механизма перераспределения благ в экономике между теми, кто получает доход от капитала и доход в виде заработной платы. Любое перераспределение благ в пользу работника, а не капиталиста – это большой минус для рынка. К примеру, те кто сейчас решит инвестировать в индекс S&P 500, к примеру, через 10 лет будет иметь отрицательный результат на свои вложения. Более того, если политики или элиты не смогут найти такой механизм перераспределения доходов между условно бедными и богатыми, как это было, например, в первой половине 20-го века, когда в кризис была создана система welfare, то человеческой истории известны только два естественных механизма корректировки это процесса – война, в результате которой происходит потеря благосостояния богатого класса, либо революция. И самой уязвимой в этом отношении является Европа или ЕС, который единым является только на бумаге. Кризис 2010-2012 в Европе казалось должен был подтолкнуть ее к созданию единого финансового механизма, результатом которого явилась бы коллективная, солидарная ответственность по долгам своих стран-участников, единая система гарантирования депозитов и тд. В результате мы видели порою прямо противоположенные действия, когда, например, в прошлом году в разгар переговоров между ЕС и Греций ЕЦБ просто на несколько дней закрыл программу ликвидности для греческих банков – ELA. У стран же участников этого союза нет возможности абсорбции экономических шоков – собственных валют.
Единственное, что может смягчать этот процесс – это действия центральных банков. Например, как только ФРС сделала паузу и не повысила ставку в первом полугодии 2016 года – это принесло временное облечение для развивающихся стран, куда хлынули денежные потоки в поисках доходности и кэрри. Как только ФРС намекнет на обратное, эти потоки также легко устремятся в узкую входную дверь, только в противоположенном направлении.
Во второй части мы рассмотрим, как будет действовать в этой ситуации ФРС. Что будет делать Банк Японии в очередном этапе борьбы с дефляцией, укажем уровни падения курса йены, при котором будет достигаться перелом в борьбе с дефляцией. Также подробно расскажем, что из себя представляет «трампономика» и как будет реагировать американский рынок, в случае избрания президентом США Дональда Трампа.
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter