16 мая 2017 banki.ru Егоров Даниил
На днях стало известно, что потребительская инфляция в Европе в марте составила 0,6%, а в России — 0,1%, что стало поводом для нового приступа оптимизма у российских чиновников. Является ли эта новость поводом для оптимизма на самом деле?
Логика этой реакции наших чиновников весьма проста: рост инфляции в развитых странах является признаком восстановления их экономик, а так как в Европе по-прежнему составляет чуть меньше 50% торгового баланса, рост ЕС позволит надеяться на оживление экспорта. Одновременно с этим низкая потребительская инфляция в России как развивающейся стране говорит о стабильности внутреннего рынка и правильности выбранной денежно-кредитной политики, целью которой является достижение инфляции в 4% годовых к концу года.
В условиях интеграции российской финансовой системы в мировую экономику и развития международного банковского бизнеса эта новость означала бы возвращение к периоду взрывного роста российской экономики. В самые продуктивные годы (2005—2008), когда средние темпы роста экономики России превышали 6,3%, а благосостояние населения росло опережающими темпами, инфляция составляла те же 6,3% в среднем, опережая инфляцию ЕС в три раза. Среди задач ЦБ, по словам Сергея Игнатьева, занимавшего тогда пост председателя ЦБ, сдерживание инфляции было далеко не в приоритете: Банк России, напротив, активно занимался поддержанием ликвидности в банковском секторе (стало быть, увеличивал денежную массу в стране), а надзорные функции регулятора, в отличие от сегодняшних реалий, сводились к обеспечению условий для продолжения роста кредитных портфелей. Конечно, немаловажную роль в гармонии инфляции и экономического роста играл объем прямых инвестиций из-за рубежа, которые сейчас фактически отсутствуют.
Сейчас же ситуация прямо противоположная: низкий отток капитала, как показал 2016 год, свидетельствует о значительном снижении денежной массы в стране. Рост инфляции в ЕС действительно говорит о восстановлении европейской экономики, однако о росте экспорта в Европу и тем более о начале прямых инвестиций речи не идет. На фоне роста экономики европейские банки один за другим сокращают программу по покупке облигаций, однако свидетельствует это не о росте аппетита к риску, а о поисках новых драйверов роста. ЕЦБ продолжает программу по покупке гособлигаций стран ЕС (порядка 60 млрд евро в месяц). Доходность по ним в марте снова была отрицательной. ЕЦБ всеми действиями показывает, что ничего существенно менять не собирается, в том числе и позволять коммерческим банкам проводить агрессивную кредитную политику. Другими словами, финансово власти Европы не готовы к повышению рисков, связанных с расширением торговых отношений с развивающимися странами, тем более к новым рискам роста корпоративных долгов развивающихся рынков.
По итогам 2017 года инфляция в Европе вряд ли достигнет 2%, на которые надеются аналитики. Рост ВВП в связи с консервативной политикой ЕЦБ также вряд ли достигнет 2%. А это означает, что месячный рост инфляции в 0,6% имеет эпизодический характер и скорее был связан с политической неопределенностью (в частности, тогда было непонятно, кто выиграет президентские выборы во Франции), нежели с готовящимися переменами.
В России же 0,1% за месяц — это пока нижайший рост потребительских цен. Обусловлен он, скорее, сезонным фактором и эффектом отложенного снижения спроса: сказывается досрочное погашение внешнего долга, увеличившее дыру в бюджете, а также недавно проведенная оценка платежей по внешним долгам нефинансовых организаций во II и III кварталах 2017 года (они составили 15,3 трлн и 8,5 трлн долларов соответственно). Прибыль банков, по данным ЦБ, в I квартале составила 339 млрд рублей, однако сам Банк России признает, что рост случился в первую очередь в связи с укреплением курса рубля, так в балансах банков находится значительный объем валютных активов и пассивов. Рост розничного кредитования — вторая, по мнению ЦБ, причина роста прибыли банков — никак не вяжется со снижением инфляции: по логике вещей инфляция при росте кредитования должна ускоряться.
В итоге единственное, на что может повлиять такая неожиданная разница в инфляции в России и Европе, — это настроение в деловых кругах. В 2013 году улучшение настроения в бизнесе было главной задачей российских властей, с которой они успешно не справились и признали это только в 2015-м, когда ВВП России показал снижение на более чем 3%. Поможет ли улучшение настроения сейчас? Сомневаюсь.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Логика этой реакции наших чиновников весьма проста: рост инфляции в развитых странах является признаком восстановления их экономик, а так как в Европе по-прежнему составляет чуть меньше 50% торгового баланса, рост ЕС позволит надеяться на оживление экспорта. Одновременно с этим низкая потребительская инфляция в России как развивающейся стране говорит о стабильности внутреннего рынка и правильности выбранной денежно-кредитной политики, целью которой является достижение инфляции в 4% годовых к концу года.
В условиях интеграции российской финансовой системы в мировую экономику и развития международного банковского бизнеса эта новость означала бы возвращение к периоду взрывного роста российской экономики. В самые продуктивные годы (2005—2008), когда средние темпы роста экономики России превышали 6,3%, а благосостояние населения росло опережающими темпами, инфляция составляла те же 6,3% в среднем, опережая инфляцию ЕС в три раза. Среди задач ЦБ, по словам Сергея Игнатьева, занимавшего тогда пост председателя ЦБ, сдерживание инфляции было далеко не в приоритете: Банк России, напротив, активно занимался поддержанием ликвидности в банковском секторе (стало быть, увеличивал денежную массу в стране), а надзорные функции регулятора, в отличие от сегодняшних реалий, сводились к обеспечению условий для продолжения роста кредитных портфелей. Конечно, немаловажную роль в гармонии инфляции и экономического роста играл объем прямых инвестиций из-за рубежа, которые сейчас фактически отсутствуют.
Сейчас же ситуация прямо противоположная: низкий отток капитала, как показал 2016 год, свидетельствует о значительном снижении денежной массы в стране. Рост инфляции в ЕС действительно говорит о восстановлении европейской экономики, однако о росте экспорта в Европу и тем более о начале прямых инвестиций речи не идет. На фоне роста экономики европейские банки один за другим сокращают программу по покупке облигаций, однако свидетельствует это не о росте аппетита к риску, а о поисках новых драйверов роста. ЕЦБ продолжает программу по покупке гособлигаций стран ЕС (порядка 60 млрд евро в месяц). Доходность по ним в марте снова была отрицательной. ЕЦБ всеми действиями показывает, что ничего существенно менять не собирается, в том числе и позволять коммерческим банкам проводить агрессивную кредитную политику. Другими словами, финансово власти Европы не готовы к повышению рисков, связанных с расширением торговых отношений с развивающимися странами, тем более к новым рискам роста корпоративных долгов развивающихся рынков.
По итогам 2017 года инфляция в Европе вряд ли достигнет 2%, на которые надеются аналитики. Рост ВВП в связи с консервативной политикой ЕЦБ также вряд ли достигнет 2%. А это означает, что месячный рост инфляции в 0,6% имеет эпизодический характер и скорее был связан с политической неопределенностью (в частности, тогда было непонятно, кто выиграет президентские выборы во Франции), нежели с готовящимися переменами.
В России же 0,1% за месяц — это пока нижайший рост потребительских цен. Обусловлен он, скорее, сезонным фактором и эффектом отложенного снижения спроса: сказывается досрочное погашение внешнего долга, увеличившее дыру в бюджете, а также недавно проведенная оценка платежей по внешним долгам нефинансовых организаций во II и III кварталах 2017 года (они составили 15,3 трлн и 8,5 трлн долларов соответственно). Прибыль банков, по данным ЦБ, в I квартале составила 339 млрд рублей, однако сам Банк России признает, что рост случился в первую очередь в связи с укреплением курса рубля, так в балансах банков находится значительный объем валютных активов и пассивов. Рост розничного кредитования — вторая, по мнению ЦБ, причина роста прибыли банков — никак не вяжется со снижением инфляции: по логике вещей инфляция при росте кредитования должна ускоряться.
В итоге единственное, на что может повлиять такая неожиданная разница в инфляции в России и Европе, — это настроение в деловых кругах. В 2013 году улучшение настроения в бизнесе было главной задачей российских властей, с которой они успешно не справились и признали это только в 2015-м, когда ВВП России показал снижение на более чем 3%. Поможет ли улучшение настроения сейчас? Сомневаюсь.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter