26 июля 2018 Архив
В сегодняшних новостях преобладают заголовки о новой торговой войне между США и Китаем. Но эта торговая война зарождалась в течение многих лет, и она не стала неожиданной для читателей моего информационного бюллетеня Project Prophesy. Фактически, новая торговая война — это просто продолжение валютных войн, начавшихся еще в 2010 году.
Я уже более года предупреждаю, что угрозы президента Трампа ввести таможенные тарифы следует воспринимать всерьез, в то время как большая часть аналитиков Уолл-стрит предпочитала трактовать разговоры Трампа как пустые слова. Теперь торговые войны начались, как мы и ожидали, и в будущем ситуация станет намного хуже, прежде чем дела вновь пойдут на лад.
Валютные войны случаются в условиях слишком низкого экономического роста на фоне большого долга. Экономические державы пытаются украсть рост у своих торговых партнеров, девальвируя свои валюты для продвижения экспорта и импорта инфляции.
Но Китай не может продолжать тарифную войну.
Размер китайского импорта составляет около $150 млрд. И вскоре у них не останется простора для введения ответных тарифов. Трамп может продолжать тарифную войну, потому что США импортируют гораздо больше из Китая, чем тот покупает американских товаров.
Но китайцы одержимы мыслью, что они теряют лицо. Фактически, президент Китая Си только что был назначен диктатором на весь срок своей жизни. Он не хочет, чтобы его диктаторский режим начинал свою историю с уступок Дональду Трампу. Поэтому ему нужна еще одна опция.
Для продолжения борьбы Китаю нужна возможность дать асимметричный ответ; им нужно вести торговую войну не тарифами, а чем-то другим.
Китай владеет более чем $1,2 трлн. американских казначейских облигаций. Некоторые аналитики говорят, что Китай может сбросить эти трежерис на мировых рынках и повысить процентные ставки в США. Такой шаг также приведет к росту ставок по ипотечным кредитам, нанесет ущерб американскому рынку жилья, и, возможно, толкнет экономику США в рецессию. Аналитики называют этот потенциальный шаг “ядерной опцией” Китая, которая может быть задействована в ходе финансовой войны с Трампом.
Но есть одна проблема.
Ядерная опция – это негодное оружие. Если бы Китай значительно сократил свой портфель трежерис, то больше всего пострадал бы он сам, потому что в результате увеличения процентных ставок рыночная стоимость оставшегося у него портфеля американских облигаций стала бы сильно меньше.
Кроме того, есть много покупателей, готовых купить трежерис у Китая. Эти трежерис могли бы быть куплены американскими банками или даже самим Федрезервом. Если бы Китай пошел на крайний шаг, и решил бы продать весь свой портфель американских ценных бумаг, то президент США мог бы остановить его одним телефонным звонком в Казначейство.
Это связано с тем, что США контролируют цифровой регистр, в котором зафиксированы права собственности на все казначейские ценные бумаги. Америка могла бы просто заморозить счета, на которых числятся трежерис, которыми владеют китайцы. Поэтому не беспокойтесь, когда слышите о том, что Китай может выбросить на рынок американские трежерис. Китай встрял с этими ценными бумагами. У него нет ядерной опции на рынке казначейских облигаций.
Но если вы не можете выиграть торговую войну, вы можете попробовать выиграть валютную войну …
Я утверждаю, что “ядерная опция” Китая в торговой войне — это негодное оружие. Но это не значит, что у Китая нет средств для ведения финансовой войны. Китай не может объявить о тарифах на такую же сумму товаров, на которую может наложить тарифы Трамп, потому что их объем импорта меньше, чем наш.
Пекин не может сбросить на рынке казначейские облигации, потому что на них есть много покупателей, и президент США может предотвратить этот шаг, заморозив счета Китая, если на рынке американских ценных бумаг воцарится хаос. Но Китай мог бы использовать реальную ядерную опцию, начав валютную войну.
Если Трамп объявит о 25% -ных тарифах на китайские товары, Китай может просто обесценить свою валюту на 25%. Это сделало бы китайские товары дешевле для покупателей в США на ту же сумму, что и вновь введенный тариф. Таким образом, цена китайского импорта не изменится, и американцы смогут продолжать покупать китайские товары по той же долларовой цене.
Влияние такой масштабной девальвации не ограничится рамками торговой войны. Более дешевый юань экспортирует дефляцию из Китая в США и усложняет Федрезерву достижение своей цели по инфляции.
Кроме того, последние два раза, когда Китай пытался обесценить свою валюту в августе и декабре 2015 года, фондовые рынки США упали более чем на 11% за несколько недель. Итак, если торговая война обострится, как я того ожидаю, не тревожьтесь, Китай не станет сбрасывать казначейские бумаги США и не будет вводить тарифы на американский экспорт.
Наблюдайте за валютой. Именно здесь Китай нанесет свой удар. Когда они это сделают, американский фондовый рынок станет первой жертвой.
Может быть, вы думаете, что такая перспектива маловероятна, потому что такие действия Китая будут рассматриваться как экстремальные. Но вы должны поставить себя на место китайского руководства.
Это не какой-то академический вопрос для лидеров Китая. Этот вопрос прямым образом касается легитимности китайского правительства.
Экономика Китая не только о том, чтобы создавать рабочие места, производить товары и услуги. Речь идет о выживании режима Коммунистической партии Китая, которая столкнется с экзистенциальным кризисом, если она не сможет разрешить нависшие над страной проблемы. Главным императивом китайского руководства является предотвращение общественных беспорядков.
Если Китай столкнется с финансовым кризисом, Си может быстро потерять то, что китайцы называют “Мандатом Небес”. Это термин, который описывает добрую волю и поддержку населения, которые всегда были необходимы императорам, управляющим Китаем в течение последних 3000 лет.
Если Мандат Небес теряется, то правитель может быть быстро свергнут.
До половины китайских инвестиций — это полный мусор. Эти инвестиции создают рабочие места и утилизируют ресурсы, такие как цемент, сталь, медь и стекло. Но готовый продукт, будь то город, вокзал или спортивная арена, зачастую является никому не нужным, и он никогда не будет использоваться.
Считается, что в последние годы экономика Китая росла темпом в 6,5-10% в год, но на самом деле экономический рост был ближе к отметке 5% или еще ниже, если сделать корректировку на мусорные инвестиции. В Китае есть большое количество “городов-призраков”, которые появились в результате таких инвестиций, свидетельствующих об ошибочной модели развития китайской экономики.
Хуже всего то, что эти некому не нужные объекты финансируются за счет долга, который никогда не сможет быть погашен. Кроме того, при возведении этих объектов никто не задумывался о том, что в дальнейшем их нужно будет содержать, чтобы ими можно было воспользоваться в будущем, если когда-нибудь появится спрос, что сомнительно.
По сути, Китай пришел к развилке, причем ни одна из открывшихся дорог не приведет страну ни к чему хорошему. С одной стороны, в последние восемь лет китайская экономика росла за счет чрезмерного расширения кредита, мусорных инвестиций в инфраструктуру и схем Понци.
Китайское руководство знало об этом, но им приходилось удерживать темпы экономического роста на высокой отметке, чтобы создавать рабочие вакансии для миллионов мигрантов, приезжающих из сельской местности в город, и сохранять рабочие места для миллионов городских жителей.
Существует два способа избавиться от долгов – это дефляция (которая приводит к списаниям долгов, банкротствам и безработице) или инфляция (результат которой – это кража покупательной способности, нечто похожее происходит при увеличении налогов).
Обе альтернативы неприемлемы для коммунистов, потому что им не хватит политической легитимности, чтобы оставаться во главе государства, переживающего либо безработицу, либо инфляцию. Любая политика может вызвать социальные беспорядки и развязать революционный потенциал.
Внутренние противоречия Китая обостряются до крайней степени. Китай сталкивается с проблемой неплатежеспособности банковской системы, с пузырем на рынке недвижимости и со схемой Понци размером в $1 трлн. в сфере инвестиционных продуктов, которая начинает разваливаться.
Более слабый юань даст руководству Китая какое-то политическое пространство, и оно сможет хоть немного отсрочить разрешение этих проблем с помощью своих резервов.
Макси-девальвация китайской валюты — это, вероятно, лучший способ избежать социальных волнений, которыми напугана коммунистическая партия Китая.
Когда она случится, возможно, позднее в этом году в ответ на торговую войну Трампа, последствия не ограничатся лишь Китаем. Ударная макси-девальвация юаня будет выстрелом, который услышат во всем мире, как это было в августе и декабре 2015 года (оба раза акции США упали более чем на 10% за несколько недель).
У Китая нет ядерной опции в тарифной войне. Но у него есть одно очень мощное оружие. И похоже, что он готов к его использованию.
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter