Род купцов и промышленников Морозовых — один из самых известных и уважаемых в Российской империи. Его представители занимались не только развитием собственных мануфактур, но и благотворительностью. Они строили театры и школы, больницы и детские приюты, открывали библиотеки. При этом строго придерживались старообрядческих традиций, которые сочетали с самыми современными западными новшествами — в быту и на производстве.
Савва Васильевич Морозов
Основателем легендарной купеческой династии был крепостной крестьянин из деревни Зуево Богородского уезда Московской губернии. Он родился в 1770 г. и происходил из семьи старообрядцев. Поначалу Савва помогал отцу ловить рыбу, работал пастухом и извозчиком, но большого дохода эти занятия не приносили. Тогда будущий купец устроился на шелкоткацкую фабрику Фёдора Кононова.
За свою работу Морозов получал пять рублей в год. Крестьяне в то время жили в крайней бедности и были готовы трудиться за самую низкую плату. Если же они принимали старообрядчество, то получали от фабрикантов заём на покупку вольной и освобождались от рекрутчины (службы в царской армии).
Когда пришло время идти в рекруты, Савва решил откупиться от повинности и взял у фабриканта в долг крупную сумму, выплатить которую было практически невозможно. Однако Морозов не планировал долго находиться в кабале: он перешёл на сдельную оплату и вернул весь заём в течение двух лет. Тогда у предприимчивого молодого человека и появилась мысль основать собственную ткацкую мануфактуру.
В 1797 г. Савва открыл небольшую фабрику: начальный капитал для неё составлял всего пять рублей, которые он получил от Кононова в качестве подарка на свадьбу. На единственном станке работал сам Савва. Он занимался производством шёлковых кружев и лент, ходил за сто вёрст в Москву продавать товар. Его покупателями были как простые люди, так и богатые помещики и купцы.
Позднее производство расширилось: фабрика стала изготавливать суконные и хлопчатобумажные ткани. В 1810 г. мануфактура Морозова состояла из десяти станков, на которых трудились 20 работников.
В начале XIX в. в Россию перестали поступать модные английские ткани. Это послужило толчком для бурного развития ткачества в стране, а также поспособствовало увеличению спроса на товар фабрик Саввы Морозова. Затем, в 1812 г., сгорели все столичные мануфактуры, и в Московской губернии появилось множество небольших производств. Больше всего их было в Гуслицах (сегодня Орехово-Зуевский район), откуда и происходил предприниматель.
В 1820 г. Савва купил вольную для себя и своей семьи за огромную сумму — 17 тыс. руб. Для сравнения: фабрика приносила доход в размере 1,2 тыс. руб. в год. Тогда же Морозов стал купцом первой гильдии.
В 1830 г. промышленник открыл при заводе красильню, отбельню, контору для выдачи пряжи мастерам и приёма готового товара. Все станки на фабрике были ручными, в том числе и те, с помощью которых изготавливались сложные узорчатые ткани. Впоследствии из этого предприятия выросла Богородско-Глуховская хлопчатобумажная мануфактура. В 1842 г. семья Морозовых получила потомственное почётное гражданство.
В 1846 г. в Никольском было начато строительство новой бумагопрядильной фабрики, крупнейшей в России. Её оборудовали английскими прядильными и ткацкими станками, на работу пригласили иностранных специалистов. Производство запустили в 1848 г., а спустя пару лет Морозов отошёл от дел, передав управление мануфактурами сыновьям.
Савва был женат на Ульяне Афанасьевой, дочери красильного мастера. Именно с её помощью он узнал секреты окрашивания тканей. У супругов было пятеро детей: Елисей (1798–1868), Захар (1802–1857), Абрам (1807–1856), Иван (1812–1864) и Тимофей (1823–1889). Все сыновья впоследствии занимались ткачеством на семейном предприятии и открывали собственные фабрики.
В 1860 г. Савва скончался. Промышленник был неграмотным, документы за него подписывал сын Иван. Несмотря на это, Морозов оставил после себя весьма крупное состояние и многочисленные мануфактуры. Старшим сыновьям, Елисею и Захару, он ещё раньше выдал капитал, чтобы каждый из них смог открыть собственное дело, а руководить отцовскими предприятиями назначил младшего — Тимофея.
Ветви рода Морозовых
Сыновья Саввы стали родоначальниками отдельных ветвей династии. Наиболее известны Тимофеевичи, Елисеевичи (или Викуловичи, по имени внука Викулы Елисеевича, активно развивавшего производство), Захаровичи и Абрамовичи. О судьбе Ивана и его потомков сохранилось мало сведений.
Елисеевичи (Викуловичи)
Первым от семейного бизнеса отделился Елисей: в 1837 г. он открыл в Никольском собственную красильную фабрику на подаренной отцом земле. Спустя четыре года на этом производстве работало уже 850 ткацких станков. Делами мануфактуры занимались супруга промышленника Евдокия Деомидовна (1797–1866) и его сын Викула (1829–1894). Кроме того, у четы родились две дочери — Александра и Евдокия.
Елисей был фанатично религиозен: как и другие старообрядцы, он не признавал духовенство и императорскую власть, называя её рогом Антихриста. Предприниматель построил несколько старообрядческих молелен в Москве и Подмосковье.
Ткацкое производство стало активно развиваться под управлением сына Елисея, Викулы, которого считают одним из самых ярких представителей рода Морозовых. Он с ранних лет помогал отцу и даже принимал участие в строительстве фабрики. У молодого человека было слабое здоровье, поэтому большую часть времени он жил в Англии, где проходил лечение. За границей Викула знакомился с особенностями хлопкового дела, а лучшие решения внедрял на собственной фабрике. В 1882 г. он основал Товарищество мануфактур «Викула Морозов с сыновьями».
Как и отец, предприниматель придерживался радикальных религиозных взглядов. На фабрики Морозова принимали только работников-старообрядцев. Он строил для них комфортные дома, в которых были предусмотрены освещение, отопление и вода. Кроме того, Викула прославился как благотворитель. На средства промышленника в Никольском построили школу, больницу, богадельню и даже два футбольных стадиона. В 1880 г. он открыл первую легальную старообрядческую школу.
При участии фабриканта в 1902 г. в Москве была основана детская клиническая больница № 1, которую до сих пор называют Морозовской. Также он сделал крупное пожертвование на строительство Алексеевской психиатрической больницы.
У Викулы родились пятеро сыновей и семеро дочерей. В 1894 г. он скончался, а его капитал и фабрики были поделены между наследниками. Товарищество возглавил старший сын Алексей, однако в 1900 г. он отказался от управления и передал дела брату Ивану.
Тот руководил производством весьма успешно: в 1914 г. капитал фирмы составлял 10 млн руб. Производимые ею ткани, обладали высоким качеством и были удостоены Гран-при на Всемирной выставке в Париже. Оптовые склады фирмы «Викула Морозов с сыновьями» располагались во многих российских городах. В 1917 г. большевики национализировали производство, всю недвижимость и конюшни для разведения породистых рысаков.
Захаровичи
Захар Саввич на полученный от отца капитал построил фабрики в Глухове. Затем перенёс производство в село Жеребчиха-Глухово, которое купил вместе с прилегающими землями. Все крестьяне из этих мест получили вольную, большинство из них стало работать на промышленника.
Он первым из династии Морозовых начал использовать механические станки, на которых трудились 450 рабочих. Захар отправил сына Ивана в Англию для изучения фабричного дела. Благодаря этому на глуховской фабрике были внедрены в производство самые современные технологии. Позднее название предприятия сменилось на «Богородско-Глуховскую мануфактуру».
После смерти Захара производственными делами занялись его сыновья Иван (1823–1888) и Андрей (1821–1871). При них в окрестностях фабрики было построено жильё для рабочих и размещён фельдшерский пункт. Наследники расширили прядильную и ткацкую мануфактуры, а в 1870 г. в деревне Зуево открыли красильную и набивную фабрики.
Подобно предкам, представители этой ветви промышленной династии строго придерживались старообрядческих традиций и являлись активными членами общины. Внук Захара Арсений Иванович (1850–1932) был избран главой старообрядцев-поповцев, издавал учебники для старообрядческих школ и журнал «Старообрядческая мысль», содержал религиозный хор. Новую большевистскую власть, как и прежде царскую, он считал порождением Антихриста.
Абрам Саввич Морозов
Абрамовичи (Тверские)
Абраму Саввичу досталась Тверская мануфактура. После его смерти производством стал управлять сын Абрам (1839–1882). Когда он скончался, фабрика перешла Варваре Алексеевне Хлудовой (1848–1917), вдове Абрама Абрамовича. Под её управлением производство постоянно расширялось. В 1917 г. на нём работали 18 тысяч человек.
Варвара активно занималась благотворительной деятельностью: участвовала в создании Тургеневской библиотеки, была попечителем различных заведений, пожертвовала крупную сумму денег на открытие психиатрической клиники и университета. Она организовала бесплатные образовательные курсы для рабочих, основала училище для мальчиков. Дети Абрама и Варвары стали видными общественными деятелями и меценатами, коллекционерами предметов искусства.
Тимофей Саввич Морозов
Тимофеевичи
Во второй половине XIX в. предприятия Морозовых находились в Московской, Владимирской и Тверской губерниях. Самым крупным была Никольская мануфактура (сегодня это Хлопчатобумажный комбинат им. К. И. Николаевой в г. Орехово-Зуеве). Поначалу делами занимался основатель фабрики, Савва Морозов, затем управляющим стал Тимофей. Под его руководством устаревшие станки заменили на самые современные, изготовленные в Англии. Для производства закупались лучшие американские ткани и импортные красители, а готовая продукция соответствовала высоким мировым стандартам качества.
Тимофей уделял большое внимание кадрам. На производство приглашали лучших российских и иностранных специалистов, а молодых инженеров отправляли учиться за границу. Ежегодный оборот фирмы составлял 21 млн руб. Она являлась самым прибыльным российским предприятием своего времени.
Торговые представительства компании Тимофея Морозова располагались во многих крупных городах России. Ассортимент тканей был рассчитан как на простых людей (здесь продавали марлю, бязь, миткаль и прочее), так и на обеспеченных покупателей. Продукция поставлялась, в том числе, и за границу (в Китай, Персию и Среднюю Азию), вытеснив с рынка английский товар. Ткани занимали высокие места на международных и российских выставках.
В Никольском проживало не менее 15 тысяч человек, и всё взрослое население трудилось на ткацкой мануфактуре. Почти все дома здесь были построены на средства Морозовых. Село напоминало отдельное княжество, в котором царили строгие порядки. Тимофей даже полицию содержал на собственные деньги.
У промышленника был суровый нрав: за строгость к подчинённым и алчность его за глаза называли колдуном. Писатель Александр Николаевич Серебров (настоящая фамилия Тихонов) так вспоминал одно из посещений фабричной конторы: «Церковная тишина в комнатах, по которым я проходил, давала понять о том, что здесь знают, что такое дисциплина... За дубовым барьером — шведские столы, как в заграничных банках. Странно только, что за такими столами сидело много людей с допетровскими бородами, одетых в поддёвки и кафтаны».
В России того времени купцы-староверы пользовались большим уважением. Тимофей, отправляясь в дальние поездки, никогда не брал с собой крупные суммы. При заключении сделок от него требовалось только честное слово: все знали, что он обязательно заплатит. Промышленник был фанатичным старообрядцем, при этом имел большой авторитет, являлся гласным Московской городской думы и председателем Московского биржевого комитета. Говорили, что он пользуется особым расположением министра финансов.
Как и другие Морозовы, Тимофей активно занимался благотворительностью. Он жертвовал крупные суммы Московскому университету и прочим учебным заведениям, так как понимал важность хорошего образования. На средства предпринимателя была построена Гинекологическая клиника в Москве. За большой вклад в российскую промышленность в 1882 г. его наградили орденом Святой Анны.
В 1885 г. на фабрике произошла знаменитая Морозовская стачка, одна из крупнейших рабочих забастовок. В ней приняли участие восемь тысяч сотрудников (общая численность работников мануфактуры составляла одиннадцать тысяч человек). Волнения были вызваны низкой заработной платой, тяжёлыми условиями труда и большими штрафами. Кроме того, работники требовали свободного выбора старост в соответствии с традициями старообрядческой общины.
Однако владельцы фабрики не пошли на уступки. Восстание подавили при участии полиции: больше 600 человек арестовали, зачинщиков отправили в ссылку. Единственным послаблением, которого удалось добиться работникам мануфактуры, стало уменьшение размера штрафов, закреплённое на государственном уровне. Тем не менее, рабочие волнения стали предвестниками грядущей революции.
Хотя забастовку удалось погасить, она оказалась роковой для Тимофея. Впоследствии его сын Савва (1862–1905) вспоминал, что судебный процесс вёлся скорее не над предводителями восстания, а над самим промышленником. Когда того пригласили давать показания, в зале послышались выкрики «Изверг!», «Кровосос!». Владелец фабрики растерялся, упал и сильно ударился затылком об пол. Зрители подняли такой шум, что пришлось остановить заседание.
Через четыре года после описанных событий Тимофей скончался. Он тяжело заболел от пережитого и передал дела другим членам семьи. Слышать о фабрике предприниматель больше не желал: он считал, что рабочими можно управлять только с помощью жёстких мер и никак иначе. Другую точку зрения он признать не мог.
Предприятие было паевым, его большая часть принадлежала жене Тимофея, Марии Фёдоровне, которая и возглавила мануфактуру после смерти промышленника. Она происходила из известной купеческой династии Симоновых, поэтому активно взялась за дело. Решения принимались коллегиально: в состав правления входили сыновья Сергей (1863–1944) и Савва, а также зять владелицы Александр Назаров.
Современники считали, что именно благодаря семейственности предприятие в течение долгого времени являлось одним из самых успешных в стране. От супруга Мария получила в наследство 6 млн руб., а через двадцать с небольшим лет владения бизнесом оставила преемникам уже 30 млн.
У четы Морозовых было девять детей, однако до взрослого возраста дожили только шестеро. Наиболее заметным представителем данной ветви промышленной династии являлся Савва Тимофеевич.
Савва Тимофеевич Морозов
Савва Тимофеевич Морозов
Савва родился в 1862 г. Мальчику уделяли мало внимания: отец постоянно был занят на производстве, а мать больше любила других детей. Детство его прошло в строгости и беспрекословном подчинении родителям: так было принято в старообрядческой семье Морозовых. Непослушание грозило физическими наказаниями.
Особенно властной была Мария Фёдоровна: любое её слово являлось законом для домочадцев. В доме запрещалось пользоваться электричеством, читать газеты и журналы: хозяйка считала их бесовским изобретением. Также она не признавала театр, литературу и музыку.
Однако фанатичное следование религиозным догмам не стало препятствием для получения всеми детьми отличного образования. Савва много учился, лучше других ему давались естественные науки. Когда учителя сообщили, что больше не могут дать ему новых знаний, родители задумались о более серьёзном обучении.
После окончания школы Савва поступил на физико-математический факультет Московского университета, а в 1885 г. отправился в Кембридж изучать химию. Он уже был готов к защите диссертации, однако обстоятельства вынудили Морозова спешно вернуться на родину.
Ткацкое производство
Из-за стачки на семейной фабрике и последовавшей за ней болезни отца потребовалось участие Саввы в производственных делах. Он наравне с матерью активно занимался фабрикой: заказывал за границей современное оборудование, хотя Тимофей был против любых нововведений. Следующими важнейшими управленческими решениями Саввы стали отказ от покупки станков за границей и налаживание собственного их производства.
Затем новый руководитель принялся решать наболевшие социальные вопросы: отменил грабительские штрафы, начал строить жильё для ткачей и изменил расценки труда. В отличие от других представителей семьи Морозовых, Савва пользовался большим уважением рабочих. Однако единолично проводить значимые реформы он не мог — требовалось одобрение всех членов правления. Родители категорически не одобряли прогрессивные идеи Саввы и были уверены, что ничего хорошего из подобных новшеств не выйдет. Отец говорил сыну: «Эх, Саввушка, сломаешь ты себе шею...». В каком-то смысле эти слова стали пророческими.
На средства Морозова в Орехово-Зуево возвели театр, электростанцию, начали строить больницу. Также при финансовом участии промышленника перестроили Московский Художественный театр. Вскоре пожертвования Саввы стали для него основным источником средств.
Кроме ткацкой фабрики, молодому предпринимателю принадлежали хлопковые поля в Туркестане и химический завод в Пермской губернии. К концу 1890-х гг. на его предприятиях трудились 13,5 тысяч человек. Савва первым в России попытался внедрить инновационную систему оплаты труда, при которой размер заработка рабочего зависел от принесённой им прибыли. За большой вклад в развитие промышленности и новаторские взгляды Морозова прозвали купеческим воеводой.
Предпринимателю была чужда праздная жизнь, которую вели многие представители богатых российских семей. Он много общался с известными личностями своего времени — писателями Антоном Чеховым, Максимом Горьким, оперным певцом Фёдором Шаляпиным. Савва с виду был мужиковат и неотёсан, однако он интересовался искусством и философией.
Савва Тимофеевич Морозов
Личная жизнь
В 1880-е гг. случился громкий скандал: Савва влюбился в жену своего двоюродного племянника Зинаиду Григорьевну Зимину. В те времена развод не одобрялся ни церковью, ни общественностью. Любовная связь известного предпринимателя стала настоящим шоком для религиозной семьи. Однако это не было мимолётной интрижкой, Зинаида официально расторгла отношения с Зиминым и вышла замуж за Савву.
Ни набожная Мария Фёдоровна, ни остальные Морозовы не приняли невестку. Но та и не стремилась к одобрению — наоборот, бросила вызов обществу и вела нарочито роскошную жизнь, Савва же потворствовал любым капризам жены. Специально для неё на Спиридоновке он построил роскошный особняк. Комната промышленника и его кабинет выбивались из общего интерьера, на фоне вызывающего богатства они выглядели неприлично скромно. Морозов был очень непритязателен: например, мог появиться в обществе в заплатанных ботинках. Зинаида же мечтала сделать из своего дома самый модный светский салон.
У пары родилось четверо детей, однако на смену бурной страсти пришло равнодушие, супруги почти не общались. Савва заводил связи на стороне, одну из наиболее известных — с актрисой Марией Фёдоровной Андреевой. Предприниматель был страстным театралом, и знаковая встреча произошла на одном из спектаклей. Роман продлился недолго, красавица переключила внимание на Максима Горького и впоследствии стала жить с ним в гражданском браке.
Савва же остался предан бывшей любовнице, помогал ей финансово и при возможности участвовал в её жизни. Он даже вручил Марии страховой полис на случай собственной смерти: вскоре она получила по нему 100 тыс. руб.
Интересно, что представитель богатого купеческого рода сочувствовал революционному движению, живо интересовался политикой. Сначала в его доме проходили заседания членов партии кадетов, затем он примкнул к большевикам и спонсировал издательство газеты «Искра». Ещё в школьные годы Савва пришёл к выводу, что бога не существует — уклад родительского дома он считал безнадёжно устаревшим.
Однако назвать Морозова революционером в полном смысле этого слова сложно. Скорее, для него это был протест против опостылевшего купеческого сословия, вызывающего богатства и высокомерия по отношению к простым людям. Большевики же просто использовали финансовую поддержку, оказываемую Саввой, в собственных целях. Его новаторские идеи по изменению российского общества не нужны были ни революционерам, ни представителям власти.
Промышленник тяжело переживал одиночество: с супругой у него не было ничего общего, любимая предала, с другими членами семьи отношения не сложились, а друзей среди купцов он не нажил. Тогда Савва впал в отчаяние, по Москве даже поползли слухи о его безумии.
Промышленник перестал выходить в общество, ни с кем не общался. По рекомендации врачей он отправился с женой на берег Средиземного моря. В 1905 г. Савву обнаружили застреленным в собственном номере, при нём была предсмертная записка. По свидетельствам знакомых, ничто не предвещало беды — Морозов находился в хорошем расположении духа, лечение явно шло ему на пользу.
Существует версия, что от фабриканта таким способом избавились друзья-революционеры, однако его психическое состояние было сложным. Историки сходятся во мнении, что Савва всё-таки покончил жизнь самоубийством. После его смерти Зинаида, которая получила большую часть наследства, вскоре вышла замуж. Акции предприятия она благоразумно продала незадолго до революции.
Точный размер состояния ситцевого фабриканта неизвестен. Ещё при жизни матери, находясь на посту директора, он получал жалование в 250 тыс. руб. — по тем временам это была внушительная сумма. В 1917 г. общий капитал всех ветвей династии Морозовых составлял 110 млн руб., а на фабриках трудилось около 54 тысяч рабочих. По оценке журнала Forbes, семья Морозовых входила в десятку самых богатых людей России.
Цитаты Саввы Тимофеевича Морозова:
«Тяжёлые времена и плохое правительство служат оправданием только для лентяев».
«Богатеть в России легко, а жить — трудно!».
«Талантлив наш народ, эта удивительная талантливость всегда выручала, выручает и выручит нас».
«Наш промышленник — слепой человек, его ослепляет неисчислимое богатство страны сырьём и рабочими руками. Он надеется на тупость безграмотного крестьянства, на малочисленность и неорганизованность рабочих, и уверен, что это останется для него надолго, на сотню лет».
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Савва Васильевич Морозов
Основателем легендарной купеческой династии был крепостной крестьянин из деревни Зуево Богородского уезда Московской губернии. Он родился в 1770 г. и происходил из семьи старообрядцев. Поначалу Савва помогал отцу ловить рыбу, работал пастухом и извозчиком, но большого дохода эти занятия не приносили. Тогда будущий купец устроился на шелкоткацкую фабрику Фёдора Кононова.
За свою работу Морозов получал пять рублей в год. Крестьяне в то время жили в крайней бедности и были готовы трудиться за самую низкую плату. Если же они принимали старообрядчество, то получали от фабрикантов заём на покупку вольной и освобождались от рекрутчины (службы в царской армии).
Когда пришло время идти в рекруты, Савва решил откупиться от повинности и взял у фабриканта в долг крупную сумму, выплатить которую было практически невозможно. Однако Морозов не планировал долго находиться в кабале: он перешёл на сдельную оплату и вернул весь заём в течение двух лет. Тогда у предприимчивого молодого человека и появилась мысль основать собственную ткацкую мануфактуру.
В 1797 г. Савва открыл небольшую фабрику: начальный капитал для неё составлял всего пять рублей, которые он получил от Кононова в качестве подарка на свадьбу. На единственном станке работал сам Савва. Он занимался производством шёлковых кружев и лент, ходил за сто вёрст в Москву продавать товар. Его покупателями были как простые люди, так и богатые помещики и купцы.
Позднее производство расширилось: фабрика стала изготавливать суконные и хлопчатобумажные ткани. В 1810 г. мануфактура Морозова состояла из десяти станков, на которых трудились 20 работников.
В начале XIX в. в Россию перестали поступать модные английские ткани. Это послужило толчком для бурного развития ткачества в стране, а также поспособствовало увеличению спроса на товар фабрик Саввы Морозова. Затем, в 1812 г., сгорели все столичные мануфактуры, и в Московской губернии появилось множество небольших производств. Больше всего их было в Гуслицах (сегодня Орехово-Зуевский район), откуда и происходил предприниматель.
В 1820 г. Савва купил вольную для себя и своей семьи за огромную сумму — 17 тыс. руб. Для сравнения: фабрика приносила доход в размере 1,2 тыс. руб. в год. Тогда же Морозов стал купцом первой гильдии.
В 1830 г. промышленник открыл при заводе красильню, отбельню, контору для выдачи пряжи мастерам и приёма готового товара. Все станки на фабрике были ручными, в том числе и те, с помощью которых изготавливались сложные узорчатые ткани. Впоследствии из этого предприятия выросла Богородско-Глуховская хлопчатобумажная мануфактура. В 1842 г. семья Морозовых получила потомственное почётное гражданство.
В 1846 г. в Никольском было начато строительство новой бумагопрядильной фабрики, крупнейшей в России. Её оборудовали английскими прядильными и ткацкими станками, на работу пригласили иностранных специалистов. Производство запустили в 1848 г., а спустя пару лет Морозов отошёл от дел, передав управление мануфактурами сыновьям.
Савва был женат на Ульяне Афанасьевой, дочери красильного мастера. Именно с её помощью он узнал секреты окрашивания тканей. У супругов было пятеро детей: Елисей (1798–1868), Захар (1802–1857), Абрам (1807–1856), Иван (1812–1864) и Тимофей (1823–1889). Все сыновья впоследствии занимались ткачеством на семейном предприятии и открывали собственные фабрики.
В 1860 г. Савва скончался. Промышленник был неграмотным, документы за него подписывал сын Иван. Несмотря на это, Морозов оставил после себя весьма крупное состояние и многочисленные мануфактуры. Старшим сыновьям, Елисею и Захару, он ещё раньше выдал капитал, чтобы каждый из них смог открыть собственное дело, а руководить отцовскими предприятиями назначил младшего — Тимофея.
Ветви рода Морозовых
Сыновья Саввы стали родоначальниками отдельных ветвей династии. Наиболее известны Тимофеевичи, Елисеевичи (или Викуловичи, по имени внука Викулы Елисеевича, активно развивавшего производство), Захаровичи и Абрамовичи. О судьбе Ивана и его потомков сохранилось мало сведений.
Елисеевичи (Викуловичи)
Первым от семейного бизнеса отделился Елисей: в 1837 г. он открыл в Никольском собственную красильную фабрику на подаренной отцом земле. Спустя четыре года на этом производстве работало уже 850 ткацких станков. Делами мануфактуры занимались супруга промышленника Евдокия Деомидовна (1797–1866) и его сын Викула (1829–1894). Кроме того, у четы родились две дочери — Александра и Евдокия.
Елисей был фанатично религиозен: как и другие старообрядцы, он не признавал духовенство и императорскую власть, называя её рогом Антихриста. Предприниматель построил несколько старообрядческих молелен в Москве и Подмосковье.
Ткацкое производство стало активно развиваться под управлением сына Елисея, Викулы, которого считают одним из самых ярких представителей рода Морозовых. Он с ранних лет помогал отцу и даже принимал участие в строительстве фабрики. У молодого человека было слабое здоровье, поэтому большую часть времени он жил в Англии, где проходил лечение. За границей Викула знакомился с особенностями хлопкового дела, а лучшие решения внедрял на собственной фабрике. В 1882 г. он основал Товарищество мануфактур «Викула Морозов с сыновьями».
Как и отец, предприниматель придерживался радикальных религиозных взглядов. На фабрики Морозова принимали только работников-старообрядцев. Он строил для них комфортные дома, в которых были предусмотрены освещение, отопление и вода. Кроме того, Викула прославился как благотворитель. На средства промышленника в Никольском построили школу, больницу, богадельню и даже два футбольных стадиона. В 1880 г. он открыл первую легальную старообрядческую школу.
При участии фабриканта в 1902 г. в Москве была основана детская клиническая больница № 1, которую до сих пор называют Морозовской. Также он сделал крупное пожертвование на строительство Алексеевской психиатрической больницы.
У Викулы родились пятеро сыновей и семеро дочерей. В 1894 г. он скончался, а его капитал и фабрики были поделены между наследниками. Товарищество возглавил старший сын Алексей, однако в 1900 г. он отказался от управления и передал дела брату Ивану.
Тот руководил производством весьма успешно: в 1914 г. капитал фирмы составлял 10 млн руб. Производимые ею ткани, обладали высоким качеством и были удостоены Гран-при на Всемирной выставке в Париже. Оптовые склады фирмы «Викула Морозов с сыновьями» располагались во многих российских городах. В 1917 г. большевики национализировали производство, всю недвижимость и конюшни для разведения породистых рысаков.
Захаровичи
Захар Саввич на полученный от отца капитал построил фабрики в Глухове. Затем перенёс производство в село Жеребчиха-Глухово, которое купил вместе с прилегающими землями. Все крестьяне из этих мест получили вольную, большинство из них стало работать на промышленника.
Он первым из династии Морозовых начал использовать механические станки, на которых трудились 450 рабочих. Захар отправил сына Ивана в Англию для изучения фабричного дела. Благодаря этому на глуховской фабрике были внедрены в производство самые современные технологии. Позднее название предприятия сменилось на «Богородско-Глуховскую мануфактуру».
После смерти Захара производственными делами занялись его сыновья Иван (1823–1888) и Андрей (1821–1871). При них в окрестностях фабрики было построено жильё для рабочих и размещён фельдшерский пункт. Наследники расширили прядильную и ткацкую мануфактуры, а в 1870 г. в деревне Зуево открыли красильную и набивную фабрики.
Подобно предкам, представители этой ветви промышленной династии строго придерживались старообрядческих традиций и являлись активными членами общины. Внук Захара Арсений Иванович (1850–1932) был избран главой старообрядцев-поповцев, издавал учебники для старообрядческих школ и журнал «Старообрядческая мысль», содержал религиозный хор. Новую большевистскую власть, как и прежде царскую, он считал порождением Антихриста.
Абрам Саввич Морозов
Абрамовичи (Тверские)
Абраму Саввичу досталась Тверская мануфактура. После его смерти производством стал управлять сын Абрам (1839–1882). Когда он скончался, фабрика перешла Варваре Алексеевне Хлудовой (1848–1917), вдове Абрама Абрамовича. Под её управлением производство постоянно расширялось. В 1917 г. на нём работали 18 тысяч человек.
Варвара активно занималась благотворительной деятельностью: участвовала в создании Тургеневской библиотеки, была попечителем различных заведений, пожертвовала крупную сумму денег на открытие психиатрической клиники и университета. Она организовала бесплатные образовательные курсы для рабочих, основала училище для мальчиков. Дети Абрама и Варвары стали видными общественными деятелями и меценатами, коллекционерами предметов искусства.
Тимофей Саввич Морозов
Тимофеевичи
Во второй половине XIX в. предприятия Морозовых находились в Московской, Владимирской и Тверской губерниях. Самым крупным была Никольская мануфактура (сегодня это Хлопчатобумажный комбинат им. К. И. Николаевой в г. Орехово-Зуеве). Поначалу делами занимался основатель фабрики, Савва Морозов, затем управляющим стал Тимофей. Под его руководством устаревшие станки заменили на самые современные, изготовленные в Англии. Для производства закупались лучшие американские ткани и импортные красители, а готовая продукция соответствовала высоким мировым стандартам качества.
Тимофей уделял большое внимание кадрам. На производство приглашали лучших российских и иностранных специалистов, а молодых инженеров отправляли учиться за границу. Ежегодный оборот фирмы составлял 21 млн руб. Она являлась самым прибыльным российским предприятием своего времени.
Торговые представительства компании Тимофея Морозова располагались во многих крупных городах России. Ассортимент тканей был рассчитан как на простых людей (здесь продавали марлю, бязь, миткаль и прочее), так и на обеспеченных покупателей. Продукция поставлялась, в том числе, и за границу (в Китай, Персию и Среднюю Азию), вытеснив с рынка английский товар. Ткани занимали высокие места на международных и российских выставках.
В Никольском проживало не менее 15 тысяч человек, и всё взрослое население трудилось на ткацкой мануфактуре. Почти все дома здесь были построены на средства Морозовых. Село напоминало отдельное княжество, в котором царили строгие порядки. Тимофей даже полицию содержал на собственные деньги.
У промышленника был суровый нрав: за строгость к подчинённым и алчность его за глаза называли колдуном. Писатель Александр Николаевич Серебров (настоящая фамилия Тихонов) так вспоминал одно из посещений фабричной конторы: «Церковная тишина в комнатах, по которым я проходил, давала понять о том, что здесь знают, что такое дисциплина... За дубовым барьером — шведские столы, как в заграничных банках. Странно только, что за такими столами сидело много людей с допетровскими бородами, одетых в поддёвки и кафтаны».
В России того времени купцы-староверы пользовались большим уважением. Тимофей, отправляясь в дальние поездки, никогда не брал с собой крупные суммы. При заключении сделок от него требовалось только честное слово: все знали, что он обязательно заплатит. Промышленник был фанатичным старообрядцем, при этом имел большой авторитет, являлся гласным Московской городской думы и председателем Московского биржевого комитета. Говорили, что он пользуется особым расположением министра финансов.
Как и другие Морозовы, Тимофей активно занимался благотворительностью. Он жертвовал крупные суммы Московскому университету и прочим учебным заведениям, так как понимал важность хорошего образования. На средства предпринимателя была построена Гинекологическая клиника в Москве. За большой вклад в российскую промышленность в 1882 г. его наградили орденом Святой Анны.
В 1885 г. на фабрике произошла знаменитая Морозовская стачка, одна из крупнейших рабочих забастовок. В ней приняли участие восемь тысяч сотрудников (общая численность работников мануфактуры составляла одиннадцать тысяч человек). Волнения были вызваны низкой заработной платой, тяжёлыми условиями труда и большими штрафами. Кроме того, работники требовали свободного выбора старост в соответствии с традициями старообрядческой общины.
Однако владельцы фабрики не пошли на уступки. Восстание подавили при участии полиции: больше 600 человек арестовали, зачинщиков отправили в ссылку. Единственным послаблением, которого удалось добиться работникам мануфактуры, стало уменьшение размера штрафов, закреплённое на государственном уровне. Тем не менее, рабочие волнения стали предвестниками грядущей революции.
Хотя забастовку удалось погасить, она оказалась роковой для Тимофея. Впоследствии его сын Савва (1862–1905) вспоминал, что судебный процесс вёлся скорее не над предводителями восстания, а над самим промышленником. Когда того пригласили давать показания, в зале послышались выкрики «Изверг!», «Кровосос!». Владелец фабрики растерялся, упал и сильно ударился затылком об пол. Зрители подняли такой шум, что пришлось остановить заседание.
Через четыре года после описанных событий Тимофей скончался. Он тяжело заболел от пережитого и передал дела другим членам семьи. Слышать о фабрике предприниматель больше не желал: он считал, что рабочими можно управлять только с помощью жёстких мер и никак иначе. Другую точку зрения он признать не мог.
Предприятие было паевым, его большая часть принадлежала жене Тимофея, Марии Фёдоровне, которая и возглавила мануфактуру после смерти промышленника. Она происходила из известной купеческой династии Симоновых, поэтому активно взялась за дело. Решения принимались коллегиально: в состав правления входили сыновья Сергей (1863–1944) и Савва, а также зять владелицы Александр Назаров.
Современники считали, что именно благодаря семейственности предприятие в течение долгого времени являлось одним из самых успешных в стране. От супруга Мария получила в наследство 6 млн руб., а через двадцать с небольшим лет владения бизнесом оставила преемникам уже 30 млн.
У четы Морозовых было девять детей, однако до взрослого возраста дожили только шестеро. Наиболее заметным представителем данной ветви промышленной династии являлся Савва Тимофеевич.
Савва Тимофеевич Морозов
Савва Тимофеевич Морозов
Савва родился в 1862 г. Мальчику уделяли мало внимания: отец постоянно был занят на производстве, а мать больше любила других детей. Детство его прошло в строгости и беспрекословном подчинении родителям: так было принято в старообрядческой семье Морозовых. Непослушание грозило физическими наказаниями.
Особенно властной была Мария Фёдоровна: любое её слово являлось законом для домочадцев. В доме запрещалось пользоваться электричеством, читать газеты и журналы: хозяйка считала их бесовским изобретением. Также она не признавала театр, литературу и музыку.
Однако фанатичное следование религиозным догмам не стало препятствием для получения всеми детьми отличного образования. Савва много учился, лучше других ему давались естественные науки. Когда учителя сообщили, что больше не могут дать ему новых знаний, родители задумались о более серьёзном обучении.
После окончания школы Савва поступил на физико-математический факультет Московского университета, а в 1885 г. отправился в Кембридж изучать химию. Он уже был готов к защите диссертации, однако обстоятельства вынудили Морозова спешно вернуться на родину.
Ткацкое производство
Из-за стачки на семейной фабрике и последовавшей за ней болезни отца потребовалось участие Саввы в производственных делах. Он наравне с матерью активно занимался фабрикой: заказывал за границей современное оборудование, хотя Тимофей был против любых нововведений. Следующими важнейшими управленческими решениями Саввы стали отказ от покупки станков за границей и налаживание собственного их производства.
Затем новый руководитель принялся решать наболевшие социальные вопросы: отменил грабительские штрафы, начал строить жильё для ткачей и изменил расценки труда. В отличие от других представителей семьи Морозовых, Савва пользовался большим уважением рабочих. Однако единолично проводить значимые реформы он не мог — требовалось одобрение всех членов правления. Родители категорически не одобряли прогрессивные идеи Саввы и были уверены, что ничего хорошего из подобных новшеств не выйдет. Отец говорил сыну: «Эх, Саввушка, сломаешь ты себе шею...». В каком-то смысле эти слова стали пророческими.
На средства Морозова в Орехово-Зуево возвели театр, электростанцию, начали строить больницу. Также при финансовом участии промышленника перестроили Московский Художественный театр. Вскоре пожертвования Саввы стали для него основным источником средств.
Кроме ткацкой фабрики, молодому предпринимателю принадлежали хлопковые поля в Туркестане и химический завод в Пермской губернии. К концу 1890-х гг. на его предприятиях трудились 13,5 тысяч человек. Савва первым в России попытался внедрить инновационную систему оплаты труда, при которой размер заработка рабочего зависел от принесённой им прибыли. За большой вклад в развитие промышленности и новаторские взгляды Морозова прозвали купеческим воеводой.
Предпринимателю была чужда праздная жизнь, которую вели многие представители богатых российских семей. Он много общался с известными личностями своего времени — писателями Антоном Чеховым, Максимом Горьким, оперным певцом Фёдором Шаляпиным. Савва с виду был мужиковат и неотёсан, однако он интересовался искусством и философией.
Савва Тимофеевич Морозов
Личная жизнь
В 1880-е гг. случился громкий скандал: Савва влюбился в жену своего двоюродного племянника Зинаиду Григорьевну Зимину. В те времена развод не одобрялся ни церковью, ни общественностью. Любовная связь известного предпринимателя стала настоящим шоком для религиозной семьи. Однако это не было мимолётной интрижкой, Зинаида официально расторгла отношения с Зиминым и вышла замуж за Савву.
Ни набожная Мария Фёдоровна, ни остальные Морозовы не приняли невестку. Но та и не стремилась к одобрению — наоборот, бросила вызов обществу и вела нарочито роскошную жизнь, Савва же потворствовал любым капризам жены. Специально для неё на Спиридоновке он построил роскошный особняк. Комната промышленника и его кабинет выбивались из общего интерьера, на фоне вызывающего богатства они выглядели неприлично скромно. Морозов был очень непритязателен: например, мог появиться в обществе в заплатанных ботинках. Зинаида же мечтала сделать из своего дома самый модный светский салон.
У пары родилось четверо детей, однако на смену бурной страсти пришло равнодушие, супруги почти не общались. Савва заводил связи на стороне, одну из наиболее известных — с актрисой Марией Фёдоровной Андреевой. Предприниматель был страстным театралом, и знаковая встреча произошла на одном из спектаклей. Роман продлился недолго, красавица переключила внимание на Максима Горького и впоследствии стала жить с ним в гражданском браке.
Савва же остался предан бывшей любовнице, помогал ей финансово и при возможности участвовал в её жизни. Он даже вручил Марии страховой полис на случай собственной смерти: вскоре она получила по нему 100 тыс. руб.
Интересно, что представитель богатого купеческого рода сочувствовал революционному движению, живо интересовался политикой. Сначала в его доме проходили заседания членов партии кадетов, затем он примкнул к большевикам и спонсировал издательство газеты «Искра». Ещё в школьные годы Савва пришёл к выводу, что бога не существует — уклад родительского дома он считал безнадёжно устаревшим.
Однако назвать Морозова революционером в полном смысле этого слова сложно. Скорее, для него это был протест против опостылевшего купеческого сословия, вызывающего богатства и высокомерия по отношению к простым людям. Большевики же просто использовали финансовую поддержку, оказываемую Саввой, в собственных целях. Его новаторские идеи по изменению российского общества не нужны были ни революционерам, ни представителям власти.
Промышленник тяжело переживал одиночество: с супругой у него не было ничего общего, любимая предала, с другими членами семьи отношения не сложились, а друзей среди купцов он не нажил. Тогда Савва впал в отчаяние, по Москве даже поползли слухи о его безумии.
Промышленник перестал выходить в общество, ни с кем не общался. По рекомендации врачей он отправился с женой на берег Средиземного моря. В 1905 г. Савву обнаружили застреленным в собственном номере, при нём была предсмертная записка. По свидетельствам знакомых, ничто не предвещало беды — Морозов находился в хорошем расположении духа, лечение явно шло ему на пользу.
Существует версия, что от фабриканта таким способом избавились друзья-революционеры, однако его психическое состояние было сложным. Историки сходятся во мнении, что Савва всё-таки покончил жизнь самоубийством. После его смерти Зинаида, которая получила большую часть наследства, вскоре вышла замуж. Акции предприятия она благоразумно продала незадолго до революции.
Точный размер состояния ситцевого фабриканта неизвестен. Ещё при жизни матери, находясь на посту директора, он получал жалование в 250 тыс. руб. — по тем временам это была внушительная сумма. В 1917 г. общий капитал всех ветвей династии Морозовых составлял 110 млн руб., а на фабриках трудилось около 54 тысяч рабочих. По оценке журнала Forbes, семья Морозовых входила в десятку самых богатых людей России.
Цитаты Саввы Тимофеевича Морозова:
«Тяжёлые времена и плохое правительство служат оправданием только для лентяев».
«Богатеть в России легко, а жить — трудно!».
«Талантлив наш народ, эта удивительная талантливость всегда выручала, выручает и выручит нас».
«Наш промышленник — слепой человек, его ослепляет неисчислимое богатство страны сырьём и рабочими руками. Он надеется на тупость безграмотного крестьянства, на малочисленность и неорганизованность рабочих, и уверен, что это останется для него надолго, на сотню лет».
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter