13 декабря 2010 Project Syndicate
Официальное коммюнике с конференции по изменению климата в Канкуне не может утаить тот факт, что, когда истечёт срок действия Киотского Протокола в конце 2012 года, мы не будем ничего иметь взамен. Япония, наряду с другими, прекратила свою поддержку усилий просто продлить Киотский договор.
Это звучит как плохая новость, потому что это означает, что уже не будет международной цены на углерод, а без рыночной цены трудно представить, как можно эффективно организовать сокращение выбросов углерода. Но видимость бывает обманчива.
Даже в то время, когда нисходящий подход в решении проблемы изменения климата терпит неудачу, возникает новый восходящий подход. Он имеет лучшие перспективы, чем громоздкие переговоры в ООН.
Вместо единой цены за углерод, этот восходящий подход, вероятно, выработает множественность цен на выбросы углерода. Это лучше подходит для целей уменьшения выбросов углерода, чем единая цена, поскольку существует множество секторов и методов, каждый из которых производит различные графики затрат.
Рыночная цена на что-либо всегда равна маргинальной стоимости. Когда существует единая цена, то все различные графики затрат сливаются в один, и малозатратные проекты обходятся слишком дорого. Из-за этого цены на снижение выбросов углерода становятся намного выше, чем должны быть.
Это было наглядно продемонстрировано работой Киотского протокола на практике. Схема торговли углеродом, которую он установил, породила множество злоупотреблений. Например, бывшие коммунистические страны выбивали кредиты под нулевые проценты на закрытие вредных предприятий тяжёлой промышленности и получали огромные выгоды от их продажи. Так что кончина Киотского протокола не будет большой потерей.
То же относится и к затянувшимся переговорам между развитыми и развивающимися странами. Развитые страны пообещали выплатить компенсации за свои прошлые грехи на саммите в Рио де Жанейро в 1992 году, но продолжают откладывать свои обязательства на переговорах. А тем временем, условия изменились: Китай после десятилетий бурного роста обогнал Соединённые Штаты как крупнейший источник выбросов.
Переговоры приняли абсолютно нереалистичный вид. В настоящее время дискуссия вращается вокруг того, как правительства будут предоставлять 100 миллиардов долларов ежегодно до 2020 года на помощь развивающимся странам в борьбе с изменением климата, если даже 10 миллиардов Фонда ускоренного продвижения можно собрать лишь при помощи волшебства. Не сделав никакого прогресса в поддержании диалога, Канкунский саммит оставляет впечатление, что ничего не происходит и что ситуация безнадёжна.
Но это не так. Отдельные страны, такие, как Германия, берут на себя односторонние обязательства, не обусловленные тем, что делают другие страны, и формируются «коалиции доброй воли», которые берутся за отдельные сектора. Партнёрство REDD+ (Снижение выбросов углерода вызванных уничтожением и деградацией лесов), попытка выработать финансовую стоимость углерода, содержащегося в лесах, – это первый пример. Действительно, наибольший прогресс сейчас достигается там, где проблема наиболее неотложна: намного легче сохранить леса, чем восстанавливать их.
Случай с Индонезией заслуживает особого внимания. Индонезия стала третьим в мире источником загрязнения после Китая и США, потому что большая часть её лесов растёт на торфяниках. Когда деревья вырубаются, а торфяники осушаются, углерод, накапливавшийся тысячелетиями, обнажается и окисляется – часто в форме пожаров, которые окутывают дымом соседние Малайзию и Сингапур.
Сегодня половина индонезийских торфяников остаются нетронутыми; если они обнажатся, то выбросы удвоятся. Президент Сусило Бамбанг Юдхойоно полон решимости не допустить этого, и он получил финансовую поддержку своих усилий из Норвегии. К их партнёрству уже присоединилась Австралия, и скоро последуют другие.
Эти партнёры во многих отношениях являются первопроходцами. Юдхойоно вносит на рассмотрение мораторий на использование торфяников и девственных лесов. Организация REDD+ будет отвечать за обращение с дождевыми лесами как с природным ресурсом, который необходимо оберегать и восстанавливать, а не использовать и уничтожать. Это, также, трансформирует управление и обеспечение официальной помощи развитию (ОПР).
Организация REDD+ будет иметь внутренний руководящий орган, который будет координировать деятельность всех административных единиц, связанных с дождевыми лесами, и международный орган, который будет санкционировать и контролировать расходование средств ОПР. Это означает, что ОПР будет поддерживать возникшие на местах организации вместо управления проектами, навязанными извне.
Эти усилия могут послужить прототипом для помощи другим странам, таким как Гайана, где сегодняшняя схема сохранения леса не работает так хорошо. В конечном итоге, это должно привести к учреждению глобального фонда для дождевых лесов и сельскохозяйственной адаптации, потому что выгоду от уменьшения выбросов углерода получает всё человечество в целом, а не отдельные страны. Глобальный фонд установит две цены: за сохранение углерода при восстановлении лесов и за предотвращение выбросов углерода за счёт их сбережения.
Это, в свою очередь, подаёт пример для других секторов. Таким образом, будет предложено углеродное ценообразование, и международное сотрудничество, учреждённое снизу вверх, на основе секторов, укоренившихся в продемонстрированных результатах.
Так что, не смотря на широко распространённое впечатление, что повестка изменения климата застопорилась, есть основания для надежды. Но реализация этой надежды потребует от нас идти нога в ногу с глобальным потеплением, а это означает ускорить процесс образования цены – или цен – на выбросы углерода.
Джордж Сорос – председатель правления Фонда Сороса и Института «Открытое общество».
Перевод с английского – Николай Жданович
Это звучит как плохая новость, потому что это означает, что уже не будет международной цены на углерод, а без рыночной цены трудно представить, как можно эффективно организовать сокращение выбросов углерода. Но видимость бывает обманчива.
Даже в то время, когда нисходящий подход в решении проблемы изменения климата терпит неудачу, возникает новый восходящий подход. Он имеет лучшие перспективы, чем громоздкие переговоры в ООН.
Вместо единой цены за углерод, этот восходящий подход, вероятно, выработает множественность цен на выбросы углерода. Это лучше подходит для целей уменьшения выбросов углерода, чем единая цена, поскольку существует множество секторов и методов, каждый из которых производит различные графики затрат.
Рыночная цена на что-либо всегда равна маргинальной стоимости. Когда существует единая цена, то все различные графики затрат сливаются в один, и малозатратные проекты обходятся слишком дорого. Из-за этого цены на снижение выбросов углерода становятся намного выше, чем должны быть.
Это было наглядно продемонстрировано работой Киотского протокола на практике. Схема торговли углеродом, которую он установил, породила множество злоупотреблений. Например, бывшие коммунистические страны выбивали кредиты под нулевые проценты на закрытие вредных предприятий тяжёлой промышленности и получали огромные выгоды от их продажи. Так что кончина Киотского протокола не будет большой потерей.
То же относится и к затянувшимся переговорам между развитыми и развивающимися странами. Развитые страны пообещали выплатить компенсации за свои прошлые грехи на саммите в Рио де Жанейро в 1992 году, но продолжают откладывать свои обязательства на переговорах. А тем временем, условия изменились: Китай после десятилетий бурного роста обогнал Соединённые Штаты как крупнейший источник выбросов.
Переговоры приняли абсолютно нереалистичный вид. В настоящее время дискуссия вращается вокруг того, как правительства будут предоставлять 100 миллиардов долларов ежегодно до 2020 года на помощь развивающимся странам в борьбе с изменением климата, если даже 10 миллиардов Фонда ускоренного продвижения можно собрать лишь при помощи волшебства. Не сделав никакого прогресса в поддержании диалога, Канкунский саммит оставляет впечатление, что ничего не происходит и что ситуация безнадёжна.
Но это не так. Отдельные страны, такие, как Германия, берут на себя односторонние обязательства, не обусловленные тем, что делают другие страны, и формируются «коалиции доброй воли», которые берутся за отдельные сектора. Партнёрство REDD+ (Снижение выбросов углерода вызванных уничтожением и деградацией лесов), попытка выработать финансовую стоимость углерода, содержащегося в лесах, – это первый пример. Действительно, наибольший прогресс сейчас достигается там, где проблема наиболее неотложна: намного легче сохранить леса, чем восстанавливать их.
Случай с Индонезией заслуживает особого внимания. Индонезия стала третьим в мире источником загрязнения после Китая и США, потому что большая часть её лесов растёт на торфяниках. Когда деревья вырубаются, а торфяники осушаются, углерод, накапливавшийся тысячелетиями, обнажается и окисляется – часто в форме пожаров, которые окутывают дымом соседние Малайзию и Сингапур.
Сегодня половина индонезийских торфяников остаются нетронутыми; если они обнажатся, то выбросы удвоятся. Президент Сусило Бамбанг Юдхойоно полон решимости не допустить этого, и он получил финансовую поддержку своих усилий из Норвегии. К их партнёрству уже присоединилась Австралия, и скоро последуют другие.
Эти партнёры во многих отношениях являются первопроходцами. Юдхойоно вносит на рассмотрение мораторий на использование торфяников и девственных лесов. Организация REDD+ будет отвечать за обращение с дождевыми лесами как с природным ресурсом, который необходимо оберегать и восстанавливать, а не использовать и уничтожать. Это, также, трансформирует управление и обеспечение официальной помощи развитию (ОПР).
Организация REDD+ будет иметь внутренний руководящий орган, который будет координировать деятельность всех административных единиц, связанных с дождевыми лесами, и международный орган, который будет санкционировать и контролировать расходование средств ОПР. Это означает, что ОПР будет поддерживать возникшие на местах организации вместо управления проектами, навязанными извне.
Эти усилия могут послужить прототипом для помощи другим странам, таким как Гайана, где сегодняшняя схема сохранения леса не работает так хорошо. В конечном итоге, это должно привести к учреждению глобального фонда для дождевых лесов и сельскохозяйственной адаптации, потому что выгоду от уменьшения выбросов углерода получает всё человечество в целом, а не отдельные страны. Глобальный фонд установит две цены: за сохранение углерода при восстановлении лесов и за предотвращение выбросов углерода за счёт их сбережения.
Это, в свою очередь, подаёт пример для других секторов. Таким образом, будет предложено углеродное ценообразование, и международное сотрудничество, учреждённое снизу вверх, на основе секторов, укоренившихся в продемонстрированных результатах.
Так что, не смотря на широко распространённое впечатление, что повестка изменения климата застопорилась, есть основания для надежды. Но реализация этой надежды потребует от нас идти нога в ногу с глобальным потеплением, а это означает ускорить процесс образования цены – или цен – на выбросы углерода.
Джордж Сорос – председатель правления Фонда Сороса и Института «Открытое общество».
Перевод с английского – Николай Жданович
http://www.project-syndicate.org/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Жалоба