21 июня 2011 Financial Times
В связи с замедлением темпов оживления американской экономики возникают серьезные и даже пугающие вопросы. Обычно в США после рецессии уровень безработицы быстро снижается. Но на сей раз этого не происходит. Процесс оздоровления развивается так медленно, что речь уже идет даже не о том, когда в Америке восстановится полная занятость, а о том, что именно к тому моменту «полная занятость» будет означать.
По мнению администрации, экономический рост скоро развернется в полную силу. На прошлой неделе президент Барак Обама назвал нынешнюю паузу «ухабом на дороге». Некоторые, однако, считают, что пробуксовка затянется, и ситуация может ухудшиться. Сбрасывать со счетов их опасения нельзя. Существует, в частности, вероятность, что факторы, всегда служившие в США движущими силами роста, – гибкость рынка рабочей силы и быстрое повышение производительности труда – теперь воздействуют на ситуацию негативно. Если Америке не повезло, ее сильные стороны превращаются в слабые звенья, и впереди ее, как Японию в 1990-х, ждет «десятилетие застоя».
Преобладает, однако, более оптимистическая точка зрения. Она заключается в следующем: слабые темпы оздоровления в первом полугодии обусловлены специфическими или временными причинами, такими, как плохая погода, график ассигнований на военные нужды, окончание срока действия финансовых стимулов, землетрясение в Японии, рост нефтяных цен, беспокойство в связи с долговым кризисом в Европе и так далее. В совокупности на счет всего этого можно списать полтора процентных пункта роста, в результате чего в первом полугодии он составил всего 2% - а этого явно недостаточно, чтобы безработица снизилась.
Во втором полугодии некоторые из перечисленных факторов перестанут действовать, что позволит вернуться к трех-четырехпроцентному росту. Не слишком большая цифра с учетом того, сколько еще нужно наверстать, но безработица начнет сокращаться, пусть и медленно. Даже оптимисты признают, что снижение задолженности потребителей до безопасного уровня, стабилизация рынка жилья и преодоление других последствий Великой рецессии займет немало времени. В конце концов, однако, ситуация в экономике, по их мнению, вернется к норме, и несоответствие между реальным и потенциальным объемом производства исчезнет.
Центральная роль в этом процессе принадлежит динамичному росту производительности труда, отражающему известную способность американской экономики при необходимости быстро сокращать рабочие места. Сейчас потенциальный объем производства растет, а реальный затормозился, как и увеличение занятости. Оптимисты утверждают: сегодня это приводит к болезненным последствиям, но когда конъюнктура изменится, люди быстро вернутся на работу. На гибком рынке труда не только увольнение, но и найм работников происходит оперативно, и американские корпорации позаботятся о новых рабочих местах, когда ситуация это позволит. Рано или поздно уникальность американского рынка труда, как и прежде, обеспечит занятость и энергичный рост.
Но что если оптимисты ошибаются? Сегодня налицо два явления, из-за которых события могут развиваться по-иному. Во-первых, поскольку рецессия оказалась необычно глубокой, а оживление в экономике – необычно медленным, США сталкиваются с беспрецедентной по масштабу долгосрочной безработицей. Ситуация усугубляется тем, что падение цен на жилье, а значит снижение его рыночной стоимости по сравнению с суммой ипотечного кредита не позволяет безработным переезжать в поисках занятости. Кроме того, люди, долгое время остающиеся без работы, теряют квалификацию, и найти новое место им будет труднее. Структурная безработица в стране несомненно приближается к европейским показателям. Такого Америка еще не знала.
Как отметил недавно обозреватель Financial Times Мартин Вульф (Martin Wolf), после подобной рецессии низкие темпы увеличения производительности труда – явление благое, если это позволяет сохранять рабочие места. В неполном рабочим дне хорошего мало, но это все же лучше, чем увольнение. В недавно опубликованном докладе Роберта Гордона (Robert Gordon) из Северо-западного университета (Northwestern University) по сути говорится о том же самом. Автор показывает, что за последнюю четверть века уникальность американского рынка труда заметно усилилась – он все больше структурируется по принципу «незаменимых нет». Позиция менеджмента и ослабление профсоюзов придают ему все меньшую «сопротивляемость», тогда как в Европе из-за субсидирования занятости и регулирования экономики рынок труда становится менее гибким. Это факт считался важным преимуществом Америки, но рост долгосрочной безработицы подвергает серьезному испытанию справедливость данного тезиса.
Вторая угроза тоже связана с производительностью труда, но в ее основе лежат особенности нынешнего долгового кризиса. В ситуации, когда люди пытаются сократить свою задолженность, а процентные ставки равны нулю, «поведение» экономики предугадать трудно. В докладе, опубликованном в прошлом году, Пол Кругман (Paul Krugman) из Принстона и Гаути Эггертссон (Gauti Eggertsson) из нью-йоркского Федерального резервного банка обратили внимание на «парадокс труда» - явление, напоминающее известный «парадокс бережливости» (когда все стремятся накопить как можно больше денег, это ведет к сокращению ВВП, а значит и общего объема накоплений). Логика «парадокса труда» проста. Представим себе, что в экономике выросло предложение рабочей силы или повысилась производительность труда. На первом этапе это приведет к снижению цен. Если при этом номинальная процентная ставка равна нулю, реальная ставка по кредитам и долговая нагрузка возрастают. Это вынуждает обремененных долгами потребителей еще больше сокращать расходы. Спрос не просто отстает от предложения во времени: сокращается и сам объем ВВП.
Возникает странная ситуация, когда рост производительности труда оборачивается сокращением объемов производства, а готовность людей получать меньшую зарплату усугубляет безработицу (Кругман и Эггертссон называют это «парадоксом гибкости»). Мысль о том, что гибкость рынка труда способна привести к перманентному росту долгосрочной безработицы, не выглядит столь же гротескной, но раньше Америке беспокоиться об этом не приходилось.
Постепенное оздоровление экономики вернет ситуацию «с головы на ноги». Сильные стороны Америки вновь станут ее сильными сторонами. Но затяжная стагнация в условиях чрезмерной задолженности потребителей может автоматически усугублять сама себя. Некоторые утверждают, что этот процесс уже начался, и нынешняя «пауза» - его признак. Оптимисты возражают: нет, до этого дело пока не дошло. И дай бог, чтобы они оказались правы!
America flirts with a fate like Japan’s
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
По мнению администрации, экономический рост скоро развернется в полную силу. На прошлой неделе президент Барак Обама назвал нынешнюю паузу «ухабом на дороге». Некоторые, однако, считают, что пробуксовка затянется, и ситуация может ухудшиться. Сбрасывать со счетов их опасения нельзя. Существует, в частности, вероятность, что факторы, всегда служившие в США движущими силами роста, – гибкость рынка рабочей силы и быстрое повышение производительности труда – теперь воздействуют на ситуацию негативно. Если Америке не повезло, ее сильные стороны превращаются в слабые звенья, и впереди ее, как Японию в 1990-х, ждет «десятилетие застоя».
Преобладает, однако, более оптимистическая точка зрения. Она заключается в следующем: слабые темпы оздоровления в первом полугодии обусловлены специфическими или временными причинами, такими, как плохая погода, график ассигнований на военные нужды, окончание срока действия финансовых стимулов, землетрясение в Японии, рост нефтяных цен, беспокойство в связи с долговым кризисом в Европе и так далее. В совокупности на счет всего этого можно списать полтора процентных пункта роста, в результате чего в первом полугодии он составил всего 2% - а этого явно недостаточно, чтобы безработица снизилась.
Во втором полугодии некоторые из перечисленных факторов перестанут действовать, что позволит вернуться к трех-четырехпроцентному росту. Не слишком большая цифра с учетом того, сколько еще нужно наверстать, но безработица начнет сокращаться, пусть и медленно. Даже оптимисты признают, что снижение задолженности потребителей до безопасного уровня, стабилизация рынка жилья и преодоление других последствий Великой рецессии займет немало времени. В конце концов, однако, ситуация в экономике, по их мнению, вернется к норме, и несоответствие между реальным и потенциальным объемом производства исчезнет.
Центральная роль в этом процессе принадлежит динамичному росту производительности труда, отражающему известную способность американской экономики при необходимости быстро сокращать рабочие места. Сейчас потенциальный объем производства растет, а реальный затормозился, как и увеличение занятости. Оптимисты утверждают: сегодня это приводит к болезненным последствиям, но когда конъюнктура изменится, люди быстро вернутся на работу. На гибком рынке труда не только увольнение, но и найм работников происходит оперативно, и американские корпорации позаботятся о новых рабочих местах, когда ситуация это позволит. Рано или поздно уникальность американского рынка труда, как и прежде, обеспечит занятость и энергичный рост.
Но что если оптимисты ошибаются? Сегодня налицо два явления, из-за которых события могут развиваться по-иному. Во-первых, поскольку рецессия оказалась необычно глубокой, а оживление в экономике – необычно медленным, США сталкиваются с беспрецедентной по масштабу долгосрочной безработицей. Ситуация усугубляется тем, что падение цен на жилье, а значит снижение его рыночной стоимости по сравнению с суммой ипотечного кредита не позволяет безработным переезжать в поисках занятости. Кроме того, люди, долгое время остающиеся без работы, теряют квалификацию, и найти новое место им будет труднее. Структурная безработица в стране несомненно приближается к европейским показателям. Такого Америка еще не знала.
Как отметил недавно обозреватель Financial Times Мартин Вульф (Martin Wolf), после подобной рецессии низкие темпы увеличения производительности труда – явление благое, если это позволяет сохранять рабочие места. В неполном рабочим дне хорошего мало, но это все же лучше, чем увольнение. В недавно опубликованном докладе Роберта Гордона (Robert Gordon) из Северо-западного университета (Northwestern University) по сути говорится о том же самом. Автор показывает, что за последнюю четверть века уникальность американского рынка труда заметно усилилась – он все больше структурируется по принципу «незаменимых нет». Позиция менеджмента и ослабление профсоюзов придают ему все меньшую «сопротивляемость», тогда как в Европе из-за субсидирования занятости и регулирования экономики рынок труда становится менее гибким. Это факт считался важным преимуществом Америки, но рост долгосрочной безработицы подвергает серьезному испытанию справедливость данного тезиса.
Вторая угроза тоже связана с производительностью труда, но в ее основе лежат особенности нынешнего долгового кризиса. В ситуации, когда люди пытаются сократить свою задолженность, а процентные ставки равны нулю, «поведение» экономики предугадать трудно. В докладе, опубликованном в прошлом году, Пол Кругман (Paul Krugman) из Принстона и Гаути Эггертссон (Gauti Eggertsson) из нью-йоркского Федерального резервного банка обратили внимание на «парадокс труда» - явление, напоминающее известный «парадокс бережливости» (когда все стремятся накопить как можно больше денег, это ведет к сокращению ВВП, а значит и общего объема накоплений). Логика «парадокса труда» проста. Представим себе, что в экономике выросло предложение рабочей силы или повысилась производительность труда. На первом этапе это приведет к снижению цен. Если при этом номинальная процентная ставка равна нулю, реальная ставка по кредитам и долговая нагрузка возрастают. Это вынуждает обремененных долгами потребителей еще больше сокращать расходы. Спрос не просто отстает от предложения во времени: сокращается и сам объем ВВП.
Возникает странная ситуация, когда рост производительности труда оборачивается сокращением объемов производства, а готовность людей получать меньшую зарплату усугубляет безработицу (Кругман и Эггертссон называют это «парадоксом гибкости»). Мысль о том, что гибкость рынка труда способна привести к перманентному росту долгосрочной безработицы, не выглядит столь же гротескной, но раньше Америке беспокоиться об этом не приходилось.
Постепенное оздоровление экономики вернет ситуацию «с головы на ноги». Сильные стороны Америки вновь станут ее сильными сторонами. Но затяжная стагнация в условиях чрезмерной задолженности потребителей может автоматически усугублять сама себя. Некоторые утверждают, что этот процесс уже начался, и нынешняя «пауза» - его признак. Оптимисты возражают: нет, до этого дело пока не дошло. И дай бог, чтобы они оказались правы!
America flirts with a fate like Japan’s
http://www.ft.com/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter