На протяжении последнего времени основное внимание экономистов и экспертов приковано к развитию ситуации в мировой экономике. При этом всё отчётливее в глаза бросался целый ряд усиливающихся кризисных явлений. И речь идёт не о локальном охлаждении экономического роста, сжатии инвестиционной и деловой активности или сокращении объёмов промышленного производства в отдельно взятых странах и регионах мира. Пусть даже речь идёт о США и Еврозоне.
Судя по публикуемым в последнее время данным, с высокой долей уверенности можно говорить о том, что как ключевые страны и регионы мира (США, Еврозона, Япония и т.д.), так и вся мировая экономика находятся на краю новой глобальной рецессии. При этом в силу нерешённости целого ряда структурных проблем и накопленных дисбалансов, усугублённых колоссальной по объёму эмиссией со стороны ключевых ЦБ, вторая волна кризиса может оказаться разрушительнее рецессии 2007-2009гг.
Прекрасно понимая всю важность наблюдаемых в мировой экономике негативных тенденций и степень их влияния на российскую экономику, следует сказать пару слов о России. Во-первых, по той простой причине, что все мы живём в России и для подавляющего большинства граждан уровень жизни, динамика доходов и жизненные перспективы, прежде всего, зависят от ситуации именно внутри страны. А во-вторых, потому что, несмотря на крайне высокую степень зависимости российской экономики от внешней макроэкономической ситуации и ценовой конъюнктуры на сырьё, без понимания внутренней логики развития экономики крайне сложно прогнозировать её дальнейшую динамику.
Прежде всего, в глаза бросается то, что, несмотря на все многочисленные успокоительные заверения высокопоставленных российских чиновников и особо приближенных к ним экономистов, в стране наблюдается масштабное замедление экономической активности. При этом, как показывают даже официальные данные Росстата, и так не часто блещущие высокой степенью объективности по независящим от него политическим причинам, ни о каком «ускорении экономического роста», «выходе на устойчивую траекторию роста» и «новой фазе роста» не может быть и речи.
Необходимо сказать, что в результате проведения на протяжении последних 20-ти лет крайне непоследовательной и зачастую ошибочной макроэкономической политики в России сложилась крайне примитивная структура экономики, промышленного производства и внешней торговли. Речь идёт о формировании так называемой двухсекторной экономики, характерной для стран третьего мира и тех государств, чья экономическая политика сделала их сырьевым придатком промышленно развитых стран. Наряду с немногочисленными, но при этом крайне рентабельными и инвестиционно привлекательными экспортно-ориентированными отраслями, генерирующими колоссальный приток валютной выручки, существует также огромное число стоящих на грани убытков предприятий, работающих на внутренний рынок и внутренний потребительский спрос.
И между этими двумя секторами существует практически непреодолимый разрыв. Безусловно, существует некоторое просачивание так называемых «нефтедолларов» в карманы обычных граждан посредством механизмов инвестиционного мультиплицирования доходов и межбюджетного перераспределения национальных доходов. Однако это просачивание является крайне слабым, прерывистым и недостаточно для адекватного развития внутренне-ориентированных секторов экономики. В результате этого целые отрасли промышленности и сектора экономики остаются хронически недофинансированными и не имеют адекватного по объёму платёжеспособного рынка сбыта.
Именно такая двухсекторная модель экономики сложилась в России с тем лишь отличием, что к обозначенным выше секторам добавился третий, состоящий из компаний и организаций, имеющих привилегированный доступ к «осваиванию» бюджетных средств и средств внебюджетных фондов. При этом, как показывают разоблачения последних месяцев, если назвать коммерческую деятельность ряда таких предприятий эффективной ещё можно, то вот прозрачной - нет.
Закономерным итогом складывания трехсекторной экономики стала масштабная деградация структуры экономики, производственного и научно-технического потенциала страны, а также социально-демографической сферы. Надо сказать, что именно эта фундаментальная слабость российской экономики и избыточная зависимость от экспорта энергоносителей и сырья обусловили нашу абсолютную неготовность к кризису 2008-2009гг., по итогам которого Россия понесла наибольшие социально-экономические и производственные потери как в рамках G-8, так и в группе БРИК.
Этими же причинами обусловлено и наблюдаемое замедление экономической активности в РФ на протяжении последнего полугода, отражающееся в том числе в падении темпов роста ВВП, торможении роста промышленного производства, сжатии объёма розничной торговли и грузооборота транспорта, а также снижении уровня жизни населения. И эти негативные явления набирают силу не в условиях кризисного 2008г. и обвального падения цен на энергоносители. Охлаждение экономики происходит в условиях крайне благоприятной ценовой конъюнктуры на международных товарно-сырьевых биржах, когда цены на североморскую нефть марки Brent устойчиво превышают отметку в 100$, чего не было даже летом 2008г.
1) Торможение роста экономики
Достаточно чётко о текущем положении дел в экономике свидетельствует снижение темпов роста ВВП, который является одним из ключевых сводных макроэкономических индикаторов, отражающих общую ситуацию в народно-хозяйственном комплексе и вектор экономического развития страны. Если по итогам 4-го кв. 2010г. годовые темпы роста экономики превышали 4,5%, то уже в 1-м кв. 2011г. они снизились до 4,1%, а по итогам 2-го кв. и вовсе составили 3,4%.
Надо сказать, что столь низких темпов прироста экономики в России по итогам 2-го кв. не наблюдалось аж за период с 1999г., когда российская экономика только-только стала отходить от последствий дефолта 1998г. и массового падения уровня жизни граждан. Исключением также является 2-ой кв. 2009г., когда экономика РФ находилась в кризисном состоянии и продемонстрировала самую существенную квартальную просадку за период с 1998г. в размере 11,2%.
Особенно бросается в глаза скачок величины дефлятора ВВП, отражающего сводный рост уровня цен в экономике и сигнализирующего о существенном повышении ценового давления на экономику. По итогам 2-го кв. текущего года дефлятор превысил 16,1% годовых, что намного превысило ожидания даже самых пессимистично настроенных экспертов. Судя по всему, глобальный скачок цен на сырьевые товары и беспредел российских монополий привели стремительному росту инфляционного давления и повышению неустойчивости российской экономики в целом.
При этом настораживает даже не само охлаждение экономики, а тот факт, что наиболее существенное сжатие деловой активности происходит в промышленном секторе и обрабатывающих производствах, а также в сфере научных разработок и образовании. Согласно последнему опубликованному отчёту Росстата наибольшее сокращение темпов роста зафиксировано в обрабатывающих производствах – с 13,5% по итогам первого полугодия 2010г. до 9,7% по итогам первых шести месяцев 2011г. При этом по итогам 2-го кв. текущего года прирост создания добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности, являющейся основой развития научно-технического потенциала, и вовсе опустился до 6,9% после роста на 12,9% в предыдущем кв. Напомним, что годом ранее во 2-м наблюдался рост на 13,9%. Другими словами, на наших глазах буквально за 1 кв. произошло двукратное падение темпов роста ВВП в одном из ключевых сегментов российской экономики.
Не намного лучше обстоит ситуация и в любимом российскими властями добывающем секторе. Несмотря на более чем благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру и крайне высокие цены на сырьё на товарно-сырьевых биржах, в отрасли наблюдается сжатие деловой активности и сокращение прироста выпуска продукции. По итогам первых 6-ти месяцев текущего года прирост производства едва превысил отметку в 2,3%, тогда как годом ранее за аналогичный период рост составил более 5,7%. Ещё хуже обстоит ситуация при сопоставлении квартальной динамики. В таком случае ситуация выглядит просто ужасно: если во 2-м кв. 2010г. прирост добычи минерально-сырьевых товаров превышал 8,7%, то по итогам 2-го кв. едва превысил 2,2%. Другими словами, даже в наиболее высокорентабельном секторе российской экономики наблюдается практически 4-х кратное падение темпов роста выпуска продукции. И это о чёт-то да говорит. Даже высокие цены на нефть, газ, промышленные и драгоценные металлы не способны переломить крайне негативные тенденции в экономике и не способствует расширению деловой активности.
О степени серьёзности наблюдаемого охлаждения российской экономики в том числе свидетельствует достаточно сильное сжатие производства в секторе производства и распределения электроэнергии, газа и воды. Традиционно данный сектор рассматривается как один из наиболее устойчивых к кризисным явлениями в силу монополистического характера составляющих его основу отраслей. При этом сами компании зачастую извлекают избыточную прибыль из того, что спрос на их продукцию и услуги со стороны промышленных предприятий и населения является устойчивым даже при условии ускоренного роста цен на них.
Другими словами, речь идёт о сегменте естественных монополий и квази-монополистических образований, как правило плохо или вообще нерегулируемых государством и занимающихся извлечением монополистической ренты за счёт производства и реализации товаров и услуг с низкой эластичностью по цене. В связи с этим, эти компании достаточно хорошо чувствуют изменение спроса на свою продукцию и достаточно быстро реагируют на него сокращением и (реже) повышением выпуска товаров и услуг при сохранении или повышении отпускных цен. И даже в этом высокомонополизированном сегменте наблюдается сжатие деловой активности.
Об этом свидетельствует совершенно непредвиденное 10-ти кратное падение темпов роста выпуска и реализации электроэнергии, газа и воды с 7,4% по итогам первого полугодия 2010г. до менее чем 0,7% за аналогичный период текущего года. При этом наиболее существенное сжатие наблюдалось в 1-м кв. текущего года, когда было зафиксировано первое за последние 2 года сокращение выпуска и распределения товаров и услуг псевдо естественных монополий в годовом выражении на -0,3%. Последовавшее за ним оживление оказалось столь же незначительным (+2%) на фоне роста на 4,6% годом ранее.
Однако ещё больше опасений вызывает тот факт, что сжатие предпринимательской активности и практически повсеместное охлаждение экономики сопровождается спадом потребительской уверенности и, как следствие, сокращением потребительских расходов. Наиболее наглядно об этом свидетельствует практически 3-х кратное снижение темпов роста добавленной стоимости в сфере оптово-розничной с 5% по итогам первого полугодия 2010г. до менее чем 1,8 по итогам первых 6-ти месяцев текущего года.
Не лучше обстоит ситуация в транспортной отрасли и связи, которые также весьма чувствительно реагируют на изменение общей экономической ситуации и делового климата в стране. И в данном секторе наблюдается более чем 2-х кратное падение темпов роста создания добавленной стоимости. Так, если по итогам первых 6-ти месяцев 2010г. прирост ВВП в сфере транспорта и связи превышал 9,5%, то за аналогичный период текущего года едва превысил 4,4%. Ещё меньше оптимизма вызывает тот факт, что если во 2-м кв. предыдущего года в данном секторе наблюдался рост на 9,4%, то по итогам первого полугодия текущего года прирост едва превысил 3,7%.
Безусловно, охлаждение экономики и спад темпов роста выпуска продукции и оказания услуг в ключевых, т.е. базовых отраслях экономики является крайне негативной тенденцией. Тем хуже это выглядит на фоне крайне высоких цен на сырьевые активы (нефть, газ, промышленные и драгоценные металлы, удобрения), которые являются ключевыми статьями российского экспорта (порядка 87% в стоимостном выражении). Однако это не самое страшное. При желании властей и наличии должной подготовки и компетенции со стороны руководства вполне можно переломить кризисные явления в экономике и промышленности. Однако гораздо хуже, когда этих самых компетенций и знаний нет и может уже не оказаться. Или когда их качество значительно падает.
О возрастающих рисках углубления деградации научно-технического и человеческого потенциала свидетельствует нарастающий спад в сфере образования, а также предоставления медицинских и социальных услуг. По итогам первых 6-ти месяцев текущего года зафиксировано сокращение объёма предоставленных медицинских и социальных услуг на 0,9% в годовом выражении, тогда как за аналогичный период предыдущего года был зафиксирован рост на 1,3%.
Ещё хуже обстоит ситуация в образовательной сфере России, которая, несмотря на все заявления отдельных должностных лиц, по-прежнему находится в состоянии глубокого кризиса. Об этом в частности свидетельствует углубление спада объёма оказанных услуг со стороны образовательных учреждений с 1,2% по итогам первого полугодия 2010г. до более чем 2% за первые 6 месяцев 2011г. На фоне столь существенного сокращения предоставления образовательных, медицинских и социальных услуг крайне сложно говорить о каком бы то ни было развитии научно-технического потенциала общества, улучшении качества жизни и повышении благосостояния граждан. И уж тем более ни о какой реальной и действенной модернизации российской экономики и внедрении инноваций не может быть и речи в условиях, когда его основная движущая сила в лице человеческого потенциала не просто не развивается, а находится в угнетении.
Сложно назвать оптимистичными тенденции, наблюдаемые в агропромышленном секторе России. Вопреки многочисленным заверениям руководства страны и широко разрекламированной поддержки АПК со стороны государства, на деле ситуация складывается иначе. Согласно отчёту Росстата, по итогам 1-го полугодия текущего года в рамках сельскохозяйственной отрасли прирост ВВП едва превысил 0,7%, тогда как годом ранее за первые 6 месяцев рост превысил 1,3%. Безусловно, разница небольшая. Но она есть и наглядно свидетельствует о том, что АПК по прежнему находится в достаточно депрессивном состоянии. При этом ещё больше опасений вызывает ускоряющееся сжатие производственной активности в данной отрасли: если по итогам 1-го кв. текущего года годовые темпы роста превысили планку в 1,1%, то по итогам 2-го кв. едва дотянули до 0,5%.
Стоит сказать, что на этом общем весьма неблагоприятном фоне, свидетельствующем о достаточно сильном охлаждении российской экономики и падении деловой активности, есть отрасли, демонстрирующие некоторое оживление. Однако судя по составу этих отраслей, рост активности наблюдается главным образом в спекулятивном секторе российской экономики.
Прежде всего, бросается в глаза слом негативных тенденций в секторе оказания финансовых услуг и банковской деятельности. По итогам первых 6 месяцев текущего года рост стоимостной оценки оказанных финансовых услуг превысил 2,2% по сравнению с падением на 5,6% за аналогичный период 2010г. При этом наиболее существенные изменения были зафиксированы по итогам 1-го кв. текущего года, когда прирост составил порядка 2% после снижения на 9,4% годом ранее.
Однако было бы ошибочным испытывать особенно сильный оптимизм по поводу роста деловой активности в финансовом секторе. Во-первых, потому что даже с учётом незначительного роста в январе-июне текущего года суммарный накопленный спад по итогам первого полугодия 2010-2011гг. превышает 3,5%. А во-вторых, по той простой причине, что финансовый сектор априори не является производительным сектором экономики, а является его перераспределительной частью и потому не имеет практически никакого отношения к созданию реальной добавленной стоимости.
Некоторое оживление зафиксировано в сфере гостиничного и ресторанного бизнеса, что, судя по всему, обусловлено усилением туристического потока в Россию из-за рубежа и ростом расходов 20% наиболее состоятельной части общества. По итогам первых шести месяцев текущего года прирост добавленной стоимости в данном секторе превысил 3,2% по сравнению с гораздо менее существенным увеличением на 1,1% годом ранее.
Не намного лучше складывается ситуация в строительном комплексе, который является одним из ключевых секторов экономики с точки зрения потенциала разрешения острейших социально-экономических противоречий в России. По итогам января-июня 2011г. годовые темпы роста ВВП, созданного в рамках строительного сектора, едва превысили 0,4%. На фоне просадки на 6,1% за аналогичный период предыдущего года этот рост гораздо больше напоминает статистическую погрешность, чем какое-то более-менее существенное оживление. Складывается ощущение, что между красивой картинкой, показываемой в СМИ, и реальным положением дел в строительном секторе существует практически непреодолимая пропасть. И, несмотря на все заверения о кардинальном улучшении ситуации в строительном секторе, этот самый сектор продолжает находиться в депрессивном состоянии.
Отдельного внимания заслуживают операции с недвижимостью и арендой, продемонстрировавшие рост на 3,2% по итогам 1-го полугодия текущего года после снижения на 1,2% годом ранее. Однако даже в этой отрасли, характеризующейся высоким уровнем спекулятивности и немалым количеством фиктивным сделок, наблюдается некоторое охлаждение. Так, если ещё в 1-м кв. текущего года прирост созданной добавленной стоимости превышал 3,8%, то по итогам 2-го кв. едва дотянул до 2,7%.
Другими словами, в настоящий момент мы имеем дело с нарастающим охлаждением российской экономики, которого страна не видела аж с зимы кризисных 2008-2009гг. При этом наибольшее сжатие деловой активности наблюдается в ключевых и системообразующих отраслях: обрабатывающих производствах, добыче сырья, транспортном секторе, сельском хозяйстве, розничной торговле, а также производстве и распределении электроэнергии, газа и воды. На этом фоне некоторое оживление в финансовом секторе и вторичном рынке недвижимости вызывает не бурю оптимизма, а лишь опасения. И связаны они с нарастающей спекулятивностью российской экономики, когда основной вклад в экономический рост вносят не производительные секторы в лице обрабатывающей промышленности и высокотехнологичных производств, а во многом спекулятивные операции с ценными бумагами и объектами недвижимости.
2) Сжатие выпуска базовых видов товаров и услуг
Несмотря на незначительное ускорение годовых темпов роста выпуска продукции по базовым видам деятельности с 3% в январе-марте и 4,2% в январе-июне до 5,9% по итогам января-июля текущего года, наблюдается некоторое охлаждение активности в данном секторе.
Лучше всего об этом свидетельствует тот факт, что по итогам 1-го полугодия предыдущего года совокупный выпуск товаров и услуг демонстрировал рост на 7% в годовом выражении, а за период январь-июль превышал 6,5%.
3) Охлаждение промышленного производства
Не намного лучше обстоит ситуация в промышленности России, продемонстрировавшей снижение годовых темпов прироста с 6,7% в январе и 5,9% в январе-марте до 5,4 по итогам января-августа 2011г. При этом нельзя не отметить ещё одну негативную тенденцию, заключающуюся в том, что охлаждение в производственном секторе, судя по всему, носит не краткосрочный, а затяжной характер. Об этом свидетельствует снижение годовых темпов прироста выпуска товаров промышленными предприятиями с 6,7% в январе до 5,3 в марте и 5,2% по итогам июля. Достаточно велика вероятность того, что некоторое ускорение промышленного производства в июне до 5,7% и в августе до 6,2% в годовом выражении носит временный характер и обусловлено ростом активности в сырьевых отраслях. При этом за период январь-август 2011г. годовой прирост выпуска продукции в промышленности едва достиг отметки в 5,4%, тогда как годом ранее прирост превышал отметку в 9,2%.
При этом наибольшие опасения вызывает непрекращающееся уже более полугода сокращение объёма выпуска продукции в обрабатывающих отраслях промышленности, свидетельствующее о снижении предпринимательской уверенности и ухудшении оценки ближайших перспектив развития со стороны производственного сектора России. Напомним, что буквально в январе текущего года было зафиксировано увеличение объёмов выпуска продукции в обрабатывающем секторе на 13,5% в годовом выражении, при этом уже по итогам 1-го кв. прирост снизился до 10,6%, а в январе-августе и вовсе упал до 7,6%. При этом стоит отметить некоторое оживление в обрабатывающей промышленности по итогам августа, в результате чего выпуск продукции обрабатывающих производств увеличился на 7,1% в годовом выражении после роста на 5,5% месяцем ранее.
При этом наибольшее сокращение темпов роста выпуска продукции происходит в производстве пищевых продуктов (с 4,1% в январе до 0% в июле), металлургическом производстве (с 13,2% до -3,4% в июле), производстве кокса и нефтепереработке (с 7% в январе до 4,5% по итогам января-июля), производстве электронного и оптического оборудования (с 15,3% в январе до 0,6% в июле), а также выпуске транспортных средств и оборудования (с 86,7% до 9,3% в июле).
Согласно последним опубликованным данным в товарном разрезе наибольший спад по итогам первых 8-ми месяцев зафиксирован в производстве гречневой крупы (-50%), подсолнечного масла (-20,3%), строительных сборных конструкций из стали (-13,2%), генераторов переменного тока (-15,6%) и выпуске троллейбусов (-39,1%).
Другими словами, наиболее высокими темпами сжатие происходит в сфере выпуска продукции в наукоемких отраслях, являющихся ключевыми отраслями современного технологического уклада и обеспечивающих развитие научно-технического потенциала страны. Также весьма негативные тенденции наблюдаются в продовольственном секторе и, прежде всего, производстве гречневой крупы, посевные площади которой так и не удалось восстановить после летней засухи 2010г.
Несколько лучше обстоит ситуация в добывающих экспортно-ориентированных отраслях, традиционно являющихся наиболее рентабельной и высоко прибыльной сферой российской экономики. Одна даже в данном секторе наблюдается сокращение выпуска продукции с 3,5% январе до 2,1% в мае и 1,8% по итогам июля. Несколько лучше оказались цифры по августу, продемонстрировавшие ускорение темпов роста до 3,3%. При этом в январе предыдущего года прирост превышал отметку в 6,9%, в мае более 5,4%, а в июле не опускался ниже 2,7% годовых.
Стоит сказать, что хуже всего ситуация обстоит в сфере добычи топливно-энергетических ископаемых, которая демонстрирует сжатие производства с 3,1% по итогам 2010г. и 5,2 по итогам января-июля того же года до менее чем 1,6% по итогам января-июля текущего года. В добыче не топливно-энергетических сырьевых ресурсов также зафиксировано снижение темпов роста производства с 11,7% в январе до 6,2% по итогам января-июля.
Также крайне негативное развитие событий наблюдается в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды, которое традиционно рассматриваются в качестве одного из лучших индикаторов состояния экономики. Однако даже в этих, крайне высокомонополизированных и практически неконтролируемых со стороны государства отраслях, наблюдается сокращение выпуска продукции в физическом, т.е. реальном выражении. Так, если в январе-июле 2010г. прирост выпуска в данном секторе превышал 5,5%, а по итогам того же года не опускался ниже 4,1%, то за период с января по июль 2011г. было зафиксировано едва заметное увеличение на 0,4%. Несмотря на ускорение темпов роста выпуска продукции в данном секторе промышленности до 2,3% по итогам августа текущего года, в целом же за период январь-август прирост едва дотянул до 0,6% в годовом выражении.
Судя по всему, наблюдаемое в последний летний месяц некоторое оживление в промышленности и улучшение делового климата вызвано не
4) Стагнация в сельском хозяйстве
После целой череды заявлений высокопоставленных российских чиновников об успешном преодолении последствий лесных пожаров лета 2010г. и выходе АПК на качественно новый уровень все эксперты ожидали увидеть оживление в сельскохозяйственном секторе России. Однако, как показывает практика, никаких выводов из летних событий 2010г. сделано не было и одна из ключевых, стратегических отраслей экономики находится в условиях перманентной стагнации.
Достаточно ясно о степени тяжести ситуации в сельскохозяйственном секторе свидетельствует тот факт, что после снижения объёма выпуска сельхоз продукции на 23,7% в сентябре 2010г. и 11,9% по итогам того же года в январе-июле 2011г. был зафиксирован прирост… на 0,7%. Другими словами, российское сельское хозяйство по прежнему находится в кризисном состоянии и никак не может выбраться из депрессии даже в условиях выделяемых десятков миллиардов рублей на его поддержку.
Достаточно негативные тенденции наблюдается в животноводческом комплексе России, в котором по итогам июля наблюдается сокращение поголовья крупного рогатого скота на 2% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Наибольшее снижение зафиксировано в поголовье овец и коз (-2,7%) и коров (-0,8%), тогда как поголовье свиней подросло на несущественные 0,1%.
5) Сжатие грузооборота транспорта
О набирающем силу охлаждении экономики и сжатии промышленного производства свидетельствует существенное снижение грузооборота на коммерческом транспорте, который традиционно является одним из наиболее репрезентативных индикаторов экономической и деловой активности. По итогам января-июля текущего года суммарный прирост грузооборота составил порядка 4,5%, тогда как по итогам предыдущего года рост превышал 6,9%, а в первом полугодии 2010г. не опускался ниже 12,3%.
Особенно сильное падение деловой активности наблюдается в сегменте транспортировки грузов по железнодорожному транспорту, свидетельствующее о всё снижающейся доступности данного вида транспорта в силу перманентного и опережающего роста тарифов на перевозку грузов и пассажиров. По итогам января-июля 2011г. прирост суммарного грузооборота составил порядка 3,7%, тогда как годом ранее было зафиксирован рост на 11,3%.
Ещё одним свидетельством нарастающего сжатия потребительской активности и охлаждения экономики является сокращение пассажирооборота транспорта общего пользования с 5,3% по итогам января-июля 2010г. до 3,4% за аналогичный период текущего года. При этом в июле текущего года объём перевозок пассажиров на общественном транспорте вырос лишь 2,3%, тогда как годом ранее наблюдался рост более чем на 5%.
Не менее масштабный провал наблюдается в темпах роста пассажирообороте воздушного транспорта, снизившихся с 37,2% в январе-июле 2010г. до 12,2% за аналогичный период текущего года. При этом наибольший провал произошёл на международных авиаперевозках (с 44,9% до 21,6% за аналогичный период), тогда как прирост пассажирских перевозок на внутренних авиалиниях сократился с 27,1% до 10,8%.
6) Сжатие инвестиционной активности
Достаточно сложно назвать однозначно оптимистичными цифры по динамике инвестиций в основной капитал со стороны российских компаний. Стоит отметить, что к середине текущего года всё-таки удалось добиться ускорения темпов роста капитальных вложений и продемонстрировать увеличения инвестиций на 3,6% в январе-июле 2011г. после снижения на 2,1% в январе текущего года. И этот результат гораздо лучше роста капитальных затрат на 0,9% по итогам семи месяцев предыдущего года. Однако до сих пор темпы роста капитальных вложений в обновление и расширение основных фондов являются недостаточными и не способны обеспечить хотя бы обыкновенное воспроизводство капитала в рамках экономики. Не говоря уже о расширенном воспроизводстве.
До сих пор остаётся нерешённой проблема с низкой доступностью внешних источников финансирования для компаний, что оказывает серьёзное сдерживающее воздействие на расширение инвестиций в основной капитал с целью обновления и расширения производственных мощностей. В частности об этом свидетельствует крайне высокий удельный вес собственных, т.е. внутренних источников в финансировании капитальных вложений. По итогам января-июля текущего года их доля составила порядка 46,1%, тогда как годом ранее их удельный вес едва превышал 44,9%. При этом доля прибыли в их числе выросла с 16,3% до 18%, тогда как удельный вес амортизационного фонда снизился с 24,5% до 23,4% за соответствующий период. Также стоит отметить снижение удельного веса банковских кредитов с 9,2% до 8,5% соответственно при одновременном сжатии доли бюджетного финансирования с 15,5% до 14,4% за аналогичный период. При этом наибольшее снижение удельного веса зафиксировано в бюджетных ресурсах федерального центра с 7,6% до 6,6%, тогда как доля бюджетных средств субъектов регионов сократилась с 7,1% до 7%.
Другими словами, складывается парадоксальная ситуация, когда одновременно со снижением доступности банковского кредитования происходит сокращение поддержки инвестиционной активности частного сектора со стороны бюджетов регионов и федерального центра. На фоне ужесточения условий получения кредитов в коммерческих банках, связанных с ошибочной политикой денежных властей по стерилизации денежной массы и искусственного ограничения роста денежного предложения, российские товаропроизводители сталкиваются с сокращением государственной поддержки со стороны как субъектов федерации, так и федеральных органов власти. И это на фоне пресловутой «модернизации» экономики и повышения инновационности производства.
Также стоит сказать, что как не играл, так и по большому счёту не играет совершенно никакой созидательной роли в аккумулировании и трансформировании сбережений в инвестиции фондовый рынок. По итогам первых семи месяцев текущего года удельный вес доходов от эмиссии акций в структуре источников финансирования капитальных вложений снизился до 1% после достижения 1,7% годом ранее. Другими словами, фондовый рынок по прежнему остаётся вещью в себе и является абсолютно изолированным рынком. Операции на нём практически никоим образом не связаны с развитием реальной экономики, а подавляющая часть сделок носит исключительно спекулятивный характер с целью перераспределения капитала.
Крайне интересной также представляется отраслевая принадлежность компаний, осуществляющих капитальные вложения в обновление и расширение основных фондов. Однако и здесь наблюдается ряд крайне негативных тенденций. Прежде всего стоит отметить тот факт, что на долю добывающих отраслей по итогам января-июля 2011г. приходится порядка 20,9% совокупных вложений в основной капитал, тогда как годом ранее его доля не превышала 20,4%. При этом порядка 91% этих вложений приходится на добычу топливно-энергетических ресурсов. Т.е. на нефтегазовую и угольную промышленность. Ещё порядка 11,8% совокупных капитальных вложений приходится на трубопроводную систему, также связанную с нефтегазовым комплексом.
Другими словами, около 1/3 (32,7%) всех вложений в основные фонды приходится на долю топливно-энергетического комплекса и, прежде всего, нефтегазовых компаний. А с учётом того, что на долю нефтеперерабатывающего комплекса приходится ещё порядка 3,2% (в прошлом году порядка 3,4%) суммарных капитальных вложений, то получается, что ТЭК обеспечивает порядка 35,9%. При этом в предыдущем году на долю ТЭК и обслуживающей её коммерческие интересы транспортной трубопроводной инфраструктуры приходилось порядка 33,2%. И это свидетельствует о нарастающей деградации самой структуры инвестиционной активности.
На долю обрабатывающих производств по итогам первых 7-ми месяцев 2011г. приходится порядка 16,6% совокупных вложений в основной капитал, тогда как годом ранее на их долю приходилось не более 16,3% вложений. Однако, если отчистить эти цифры от тесно связанных с сырьевым сектором и добычей сырья производством нефтепродуктов (3,2%) и металлургическим производством (3,7%), то цифры окажутся гораздо скромнее – порядка 9,7%. Это означает, что на долю тесно связанных с первичной добычей минерального сырья перерабатывающих производств приходится более 41,5% всех капитальных вложений в обрабатывающем секторе страны.
При этом в состоянии жёсткого дефицита инвестиционных ресурсов оказывается подавляющая часть секторов российской экономики. Так, на долю производства пищевых продуктов и напитков приходится не более 2,4% суммарных вложений в основные фонды, на долю текстильной промышленности 0,1%, на долю химического производства порядка 1,4%, на долю целлюлозно-бумажной промышленности 0,5%, а на долю производства машин и оборудования и того менее 0,5%.
Не лучше обстоит ситуация в строительном секторе, на долю которого приходится порядка 2,4% совокупных вложений в основные фонды, тогда как годом ранее она превышала 2,9%. Недофинансированной остаётся, оптово-розничная торговля с удельным весом вложений в 2,1% (годом ранее порядка 2,2%) и гостинично-ресторанный бизнес с долей в 0,4% (годом ранее порядка 0,5%). Также крайне невысокий удельный вес в суммарных капитальных вложениях сохраняется у связи - 3,5% по итогам первых 7-ми месяцев текущего года по сравнению с 3,2% годом ранее.
Несколько лучше обстоит ситуация в сфере железнодорожного транспорта (5,1% в 2011г. и 6,7% годом ранее) и операциях с недвижимостью (7,9% в 2011г. и 8,9% годом ранее). Судя по всему, это объясняется достаточно высокой нормой прибыли, характерной для обеих отраслей, а также слабым государственным регулированием за ними. При этом, если сфера операций с недвижимостью в достаточно высокой степени носит спекулятивный характер, то для железнодорожных перевозок характерна крайне высокая степень монополизации, позволяющая извлекать монополистическую ренту.
На этом фоне хронический дефицит инвестиционных ресурсов испытывают отрасли, связанные с развитием человеческого капитала, повышением охвата и качества образования, улучшением медицинского и социального обеспечения граждан. Совершенно очевидно, что без комплексного развития этих сегментов просто не возможно добиться повышения качества жизни граждан и, как следствие, невозможно даже вести речь о стимулировании научно-технического прогресса и повышении производительности труда.
Так, наиболее остро вопрос о нехватке инвестиционных ресурсов стоит в сегменте научно исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР), на долю которых приходится порядка 16,5 млрд. руб. по итогам первых 7-ми месяцев 2011г. при общем объёме вложений в основные фонды на уровне 2,65 трлн. руб. Т.е. речь идёт о том, что на долю НИОКР, которые являются фундаментом и базой для развития научно-технического потенциала страны и повышения конкурентоспособности отечественной экономики, приходится менее 0,6% суммарных капитальных затрат хозяйствующих субъектов. Такой уровень является не то что недостаточным для повышения удельного веса наукоёмкой продукции. Такой уровень капитальных вложений в принципе не способен обеспечить удержание от деградации и разрушения уже существующий научно-технический потенциал страны.
Не лучше обстоят дела в области здравоохранения и образования, на долю которых приходится порядка 1,6% и 1,7% совокупных вложений в обновление и расширение основных фондов. При этом если в системе образования был зафиксирован скачок инвестиций на 35,8%, что позволило удельному весу инвестиций в образование вырасти с 1,5% по итогам января-июля предыдущего года, то в здравоохранении наблюдается снижение более чем на 2,2%. В результате сжатия инвестиционной активности в системе здравоохранения произошло уменьшение удельного веса данного сектора в совокупных инвестициях с 2% по итогам первых 7-ми месяцев предыдущего года до 1,6% в текущем году.
Другими словами, те отрасли, которые традиционно рассматриваются в качестве базовых и несущих отраслей существующего технологического уклада, являются хронически недофинансированными и испытывают сильнейшую потребность в масштабных инвестициях. Однако в условиях, когда отечественные резиденты крайне слабо доверяют органам государственной власти и частный капитал в гораздо большей степени ориентируется на краткосрочные и высокорентабельные инвестиции другого результата ждать было бы наивно.
Совершенно очевидно, что в такой ситуации капитал будет стремиться в наиболее высокодоходные отрасли, позволяющие извлекать либо природную ренту (нефтегазовый комплекс и добыча прочих сырьевых товаров), либо монополистическую ренту за счёт непрозрачности механизма ценообразования и искусственного завышения отпускных цен (железнодорожный транспорт, электроэнергетика и т.д.). Если по каким-то причинам капитал не идёт в обозначенные выше отрасли (скажем, в силу отсутствия административного ресурса и лоббистских возможностей), то он вполне логично устремляется в наиболее высокорентабельные и спекулятивные рынки: рынок операций с недвижимостью и т.д.
7) Растущая спекулятивность российской экономики
Однако наряду с нарастанием неопределённости вокруг перспектив российской экономики и связанной с этим крайне высокой нестабильности инвестиционных вложений в основной капитал наблюдается резкий рост спекулятивности самой инвестиционной активности.
Одним из наиболее репрезентативных показателей, отражающих качественную структуру экономики является характрер инвестиционных вложений. И именно качественная характеристика в последнее время вызывает всё больше опасений. Согласно последним данным Росстата РФ, объём финансовых (и по большей части краткосрочныйх и спекулятивных) вложений по итогам первого квартала более чем в 12 раз превысил объём вложений в нефинансовые, капиталообразующие активы (11,7 и 0,96 трлн. руб. соответственно). При этом во 2-м кв. произошло незначительное улучшение ситуации с качеством инвестиций, в результате чего это соотношение снизилось до 9,87. Совокупный объём финансовых вложений российских компаний и банков превысил отметку в 26,1 трлн. руб., тогда как совокупный объём вложений в основные фонды едва достиг отметки в 2,6 трлн. руб.
Другими словами, подавляющая часть хвалёных и воспетых либеральным руководством нашей страны инвестиций носят характер краткосрочных спекулятивных вложений временно свободных средств, и отнюдь не являются капиталообразующими инвестициями в расширение производственных мощностей и обновление основных фондов.
При этом крайне удручающей и пугающей выглядит динамика роста спекулятивности отечественной экономики и деградации структуры капиталовложений. Ещё в 2006г. превышение финансовых инвестиций над нефинансовыми инвестициями составляло менее 3,2 раз, в 2010г. уже более 6,3, по итогам 1 квартала 2011г. перевес составил более 12,1 раз.
Ещё больше опасений вызывает тот факт, что если в 2007г. удельный вес долгосрочных финансовых инвестиций превышал 23%, то по итогам первого полугодия 2011г. данный показатель снизился до 13,1 %. Это даёт нам ещё один повод говорить о том, что практически вся так называемая “инвестиционная активность, модернизация и инновации” выродились в сплошную спекуляцию ценными бумагами, погоню за “лёгкими” деньгами и жажду наживы.
Стоит отметить ряд существенных особенностей, характерных для краткосрочных финансовых вложений российских компаний. Прежде всего, в глаза бросается то, что при стоимостной оценке финансовых вложений в 26,1 трлн. руб. по итогам первого полугодия доля краткосрочных вложений составила порядка 86,9%, что несколько ниже 88,1% по итогам 1-го кв. За рассматриваемый период наблюдается снижение долгосрочных вложений в акции и паи организация с 6,7% до 6,5% при росте доли выданных долгосрочных коммерческих и прочих кредитов с 4,1% до 5,5% за рассматриваемый период. Также стоит отметить сохранение на неизменном уровне удельного веса краткосрочных вложений в акции и паи (10,1%) при снижении вложений в облигации (с 12,6% до 12,5%) и росте предоставленных займов (с 9,1% до 11%).
8) Деградация структуры иностранных инвестиций
Особый интерес представляет ситуация, складывающаяся в сфере трансграничного движения капитала в Россию и из неё. По чисто формальным признакам в России всё хорошо и даже намного лучше, чем могло бы быть. Согласно последним данным Росстата по итогам первого полугодия 2011г. суммарный объём притока иностранного капитала превысил отметку в $87,6 млрд., что практически в 3 раза превышает приток капитала за аналогичный период 2010г. Напомним, тогда приток составил порядка $30,3 млрд., что на 5,5% меньше значения за аналогичный период 2009г.
Столь масштабный приток иностранного капитала позволил денежным и экономическим властям России с гордостью заявить о выполнении и даже перевыполнении плана по привлечению Западных инвесторов в экономику России. Отметим, что это стало рекордным значением притока зарубежных инвестиций за последние 4 года. Однако при ближайшем рассмотрении эти «рекордные» показатели на деле оказываются катастрофичными последствиями проводимой в стране денежно-кредитной политики.
Прежде всего, в глаза бросается стремительная деградация самой структуры иностранных финансовых вложений в Россию. Наиболее наглядно об этом свидетельствует рост удельного веса так называемых «прочих инвестиций» с 79,8% по итогам первого полугодия 2010г. до более чем 91,7% за аналогичный период 2011г. Другими словами, более чем на 90% широко пропагандируемые иностранные инвестиции состоят из самых обычных кардитов и займов: торговых, связанных, синдицированных и т.д. А кредиты нужно отдавать. При этом в весьма недалёкой перспективе и с учётом процентов.
И нельзя забывать, что обеспечением по иностранным займам как правило выступают пакеты акций наиболее высокорентабельных и стратегически важных предприятий: Русала, Норильского Никеля, Лукойла, Газпрома, Мечела, НЛМК и т.д. И в случае наступления кризисных явлений в мировой экономике и падения платежеспособности заёмщиков эти компании просто-напросто могут перейти под контроль транснационального капитала и крупных западных монополий. Особенно отчётливо эта тенденция проявилась в пике кризиса 2008-2009гг., когда большая часть стратегических предприятий оказались на грани дефолта и перехода под контроль западных банков и ТНК.
Несколько снизилась доля портфельных инвестиций, представляющих собой краткосрочные спекулятивные вложения «горячего» капитала с целью извлечения быстрой прибыли. В первом полугодии 2010г. их удельный вес превышал 2,3%, а за аналогичный период текущего года снизился до 0,3%. Это свидетельствует о временном снижении привлекательности российских финансовых инструментов для иностранных инвесторов в связи с нарастающей дестабилизацией ситуации в международной валютно-финансовой системе и усиливающимся охлаждением мировой экономики.
Однако совершенно обескураживающим выглядит практически двукратное падение удельного веса прямых инвестиций, борьба за привлечение которых стала главным экономическим и политическим лозунгом последних лет. По итогам первых 6-ти месяцев текущего года их доля снизилась до 8%, тогда как ещё год назад она превышала 17,9%. Действительно, в абсолютном выражении объём прямых инвестиций увеличился на 29,8% - с $5,4 млрд. до $7 млрд. Однако это никоим образом не улучшает ситуацию с нарастающей деградацией капитальных потоков в Россию, которые в подавляющем большинстве случаев носят характер кредитов и спекуляций.
Ещё одним парадоксом, касающимся статистики иностранных инвестиций, который не принято обсуждать в эшелона власти и который портит всю оптимистичную картину с притоком капитала, является сопоставление притока с оттоком. Как правило, основное внимание в отчётах Банка России и экономических властей уделяется данным по притоку иностранных инвестиций, которые, как мы уже выяснили, гораздо правильнее было бы называть иностранными спекуляциями.
Одной из наиболее тяжёлых проблем российской экономики является хронически высокие темпы оттока капитала. На протяжении последних лет Россия ежегодно теряла порядка $30-40 млрд. Всего же за период с начала 2008г. по конец 2010г. совокупный чистый отток капитала из страны превысил отметку в $223 млрд. При этом только за первые полгода текущего года из России утекло более $31,2 млрд. Другими словами, совокупное бегство капитала превысило отметку в $255 млрд., что составляет порядка 80% совокупных доходов федерального бюджета. На эти же деньги можно было более 11 лет финансировать расходы на медицинское обеспечение или образование.
Так, впервые за последнее время России удалось получить положительное сальдо притока иностранного капитала. Суммарный приток зарубежных инвестиций составил порядка $87,6 млрд. при оттоке в $81,7 млрд. С учётом переоценки вложений иностранных инвесторов это позволило увеличить совокупный объём накопленных инвестиций с $308 млрд. в первом полугодии 2010г. до $314,9 млрд. за аналогичный период 2011г. (+2,2%).
При этом наибольший объём иностранных вложений (прежде всего в форме кредитов и займов) сконцентрирован в наиболее высоко рентабельных и прибыльных сферах. Особенно сильный интерес для кредиторов представляют сектора, позволяющие извлекать высокую норму прибыли при весьма ограниченных рисках предпринимательской деятельности. Прежде всего, речь идёт о компаниях, способных извлекать либо природную ренту от продажи невосполнимых природных ресурсов, либо монополистическую ренту от ускоренного повышения тарифов на товары и услуги «естественных» монополий. Также крайне привлекательными по прежнему остаются сектора, связанные с активным перераспределением бюджетных средств и межбюджетных трансфертов. Ни для кого не секрет, что объём ежегодно осваиваемых не целевым способом бюджетных средств и средств внебюджетных фондов составляет десятки миллиардов доллар.
Об этом свидетельствуют следующие цифры. Порядка $54,4 млрд. накоплено в сфере добычи природных ископаемых (15,4%), $52 млрд. в сфере оптово-розничной торговли (16,5%), $34,1 млрд. в сфере операций с недвижимостью (10,8%), $16,3 млрд. в сфере трубопроводного транспорта (5,1%) и $12,1 млрд. в финансовом секторе (3,8%). Другими словами, порядка 51,6% совокупных вложений иностранных инвесторов (т.е. кредиторов) приходится либо на экспортно-ориентированный сырьевой сектор, либо на высокорентабельный, менее капиталоёмкий и высоко спекулятивный вторичный рынок жилья и финансовые услуги.
Если учесть объём средств, приходящихся на металлургический и нефтеперерабатывающий комплексы, также в большинстве своём принадлежащих всё тем же вертикально интегрированным сырьевым монополистическим компаниям, то эта доля будет ещё выше. Для понимания масштаба цифр отметим, что совокупный объём иностранных инвестиций (т.е. кредитов) в производство нефтепродуктов и кокса превысил отметку в $33,5 млрд. (10,6%), а в металлургический сектор более $35,6 млрд. (11,3%).
С учётом этих цифр совокупный объём вложений в высокорентабельный сырьевой экспортно-ориентированный сектор, а также в спекулятивные операции на рынке недвижимости и финансовой системе превышают отметку в 73,5% суммарного притока иностранного капитала. Это в очередной раз подтверждает однобокость развития инвестиционного потенциала российской экономики, который лишь в ещё большей степени консервирует её сырьевой характер. Судя по всему, в принципе не совсем правильно говорить о развитии инвестиционного потенциала в условиях, когда более 90% суммарных иностранных инвестиций приходится на кредиты и займы со стороны зарубежных кредиторов.
При этом целый ряд отраслей российской экономики испытывает колоссальный инвестиционный голод и не имеет возможности привлечь капитал не только на внутреннем рынке, но и на внешнем. Основным ограничением для привлечения долгового капитала внутри России являются крайне высокие ставки по кредитам, превышающие среднюю норму операционной рентабельности для подавляющего числа отраслей, ориентированных на внутренний рынок, с ограниченным платёжеспособным спросом. Для иностранцев же обрабатывающие производства, сельское хозяйство, наука и образование не представляют практически никакого интереса в связи с низкой рентабельностью этих секторов и невозможностью извлекать рентный доход от эксплуатации природных ресурсов или монополистического положения на рынке.
Для сравнения, на долю сельского хозяйства приходится лишь $2 млрд. накопленных иностранных инвестиций (0,63%), на производство пищевых продуктов $12,2 млрд. (3,8%), на обработку древесины $3,3 млрд. (1%), на химическое производства $5 млрд. (1,5%), на машиностроение менее $3,6 млрд. (1,1%), на электронное и оптическое оборудование $1,5 млрд. (0,5%), а на производство транспортных средств порядка $6,3 млрд. (2%).
Ещё хуже обстоит ситуация в сегменте образования, здравоохранения и предоставления жилищно-коммунальных и социальных услуг, на долю которых приходится лишь $4 млн., $180 млн. и $1,4 млрд. В относительном выражении это составляет порядка 0,05% для образовательной системы и здравоохранения и порядка 0,4% для ЖКХ и социальных услуг.
Другими словами, порядка ¾ совокупных вложений иностранных инвесторов приходится на долю высокорентабельных экспортно-ориентированных сырьевых монополий, а также на спекулятивные операции с недвижимостью и финансовую деятельность. При этом все отрасли, не имеющие доступа на внешние рынки и не способные извлекать колоссальные прибыли от эксплуатации природной и монополистической ренты, испытывают хроническую нехватку в инвестиционных ресурсах.
Совершенно непонятно, о каком приоритете привлечения иностранных инвестиций может идти речь, если по своей сути они являются самыми элементарными формами кредитования. И при этом направляются исключительно в наиболее рентабельные сырьевые и спекулятивные отрасли экономики, тем самым провоцируя лишь ещё большее консервирование сырьевой направленности российской экономики.
Не намного лучше обстоят дела и с прямыми инвестициями, которые, судя по всему, рассматриваются нашими экономическими властями панацеей чуть ли не от всех бед и трудностей российской экономики. Однако в большинстве случаев наблюдается либо хроническое не понимание того, чем на самом деле являются эти прямы инвестиции. Либо понимание всё же есть, но вслух говорить об этом не принято.
На самом деле, широко разрекламированное в СМИ и в среде приближенных к власти экономистов крайне позитивное отношение к прямым иностранным инвестициям во многом является ошибочным. Безусловно, российской экономике жизненно необходимы новые производственные и управленческие технологии, нужны достижения в области науки и техники, нужны навыки в коммерциализации уже существующих технологий. Без ускоренного развития научно-технического потенциала, без кардинального наращивания затрат на НИОКР, без масштабных капитальных вложений в обновление и расширение производственных мощностей российская экономика рискует столкнуться с масштабным технологическим кризисом уже в ближайшее время. Степень износа в промышленности приближается к 50%, в энергетике она достигает 82%, в железнодорожном транспорте порядка 63%, в сфере ЖКХ более 70%. С таким уровнем физического и морального износа производственных мощностей и основных фондов в принципе не возможно претендовать ни на модернизацию, ни на инновации, ни на ускоренное развитие экономики. В таком случае сырьевая направленность экономики будет лишь возрастать, структура производства деградировать, а система общественных отношений архаизироваться.
В настоящий момент привлекаемые в страну прямые инвестиции вообще не имеют никакого отношения к пресловутому импорту технологий и знаний. Согласно последнему опубликованному отчёту Росстата и Банка России, по итогам первого полугодия 2011г. более 60% суммарного притока прямых инвестиций пришлось на выдачу внутрифирменных кредитов и займов со стороны крупных зарубежных ТНК в пользу своих дочерних компаний на территории России. При этом на долю реинвестированных доходов и приобретения акций/долей, очищенных от продажи долей в российских компаниях, приходится менее 40% суммарного притока прямых иностранных инвестиций в Россию.
Другими словами, более чем на половину широко разрекламированные прямые иностранные инвестиции состоят из всё тех же кредитов и займов, предоставленных крупными иностранными корпорациями и банками своим дочерним предприятиям на территории России. Таким образом, реальный объём прямых инвестиций, которые хоть в какой-то степени соответствуют требованиям по привлечению технологий и инноваций, составляют не 7,2% от суммарного притока инвестиций, а менее 3%. При этом ещё год назад, в первом полугодии 2010г. удельный вес прямых капитальных вложений превышал 16,2% или 6,5% с учётом очистки от внутрифирменных кредитов.
С учётом такого рода очистки суммарный объём кредитов и займов, поступивших в Россию за первые полгода 2011г. превышает $84,6 млрд. или 96,5% совокупного притока иностранного капитала. Получается, что практически никакого отношения к реальным инвестициям, понимаемым в привычном для большинства граждан значении данного термина, притекающий в Россию иностранный капитал вообще не имеет отношения. Он не подразумевает импорт производственных и управленческих технологий, обновление основных фондов и пресловутую модернизацию производства. Притекающий в страну капитал по сути является самым обычным потоком иностранных кредитов и займов, увеличивающих зависимость российских компаний от зарубежных банков. Прежде всего, речь идёт о существенном повышении валютных и процентных рисков, повышающих вероятность снижения кредитоспособности заёмщиков при условии существенной девальвации рубля и ухудшения внешней макроэкономической конъюнктуры.
При этом наибольшую опасность представляет тот факт, что обеспечением по много миллиардным кредитам выступают акции и доли крупнейших копаний и банков, большинство из которых осуществляют деятельность в сфере добычи и первичной переработки минерального сырья, а также производстве вооружений. Принимая во внимание масштабы бизнеса и обеспеченность российских компаний минерально-сырьевой базой, речь идёт по сути о сырьевых монополиях, контролирующих от 25% (титан) до 80% (никель) мирового рынка тех или иных видов природных ресурсов. И именно эти компании оказываются крупнейшими заёмщиками и заложниками действий западных финансовых институтов, передавая в качестве залогового обеспечения пакеты своих акций.
Другими словами, большая часть российских сырьевых монополий, оставаясь российскими де-юре, де-факто уже находятся под существенным контролем своих иностранных кредиторов. В случае неблагоприятного развития событий в мировой экономике и падения стоимости залогового обеспечения эти стратегические предприятия, как и в 2008г., рискуют оказаться неплатёжеспособными и за бесценок перейти в руки своих кредиторов. И если на их спасение в 2008г. у государства нашлись средства, то в следующий раз их может уже не хватить. Или не факт, удастся договориться с крупнейшими американскими и европейскими банками, имеющих свои собственные коммерческие интересы и в гораздо большей степени склонных отстаивать интересы западных ТНК.
Напомним, что за последние 10 лет суммарный внешний долг корпоративного сектора и банков вырос более чем в 17 раз - с $31,4 млрд. в 2000г. до более чем $532,2 млрд. по итогам 7-ми месяцев 2011г. При этом за аналогичный период объём золотовалютных резервов вырос в сопоставимые 19 раз - с $27,9 млрд. до $545 млрд. Другими словами, денежные средства, поступавшие в бюджет от продажи нефти, газа и прочего сырья выводились и продолжают выводиться за рубеж с целью кредитования стратегических конкурентов, что приводит в дефициту внутренних инвестиционных и кредитных ресурсов. А затем, прокрутившись в экономике развитых стран и профинансировав их бюджетные дефициты, они поступали обратно в Россию, но под больший процент и в иностранной валюте, увеличивая внешний долг российских компаний.
Политика искусственного ограничения роста денежной массы и стерилизации денежного предложения со стороны Банка России и Минфина породила сильнейший дефицит кредитных ресурсов на внутреннем рынке, высокую стоимость заимствований и недоступность кредитных ресурсов для подавляющей части секторов экономики, за исключением добычи минерального сырья и химико-металлургического комплекса.
В этой связи испытывать детский восторг по поводу столь масштабного увеличения долговой нагрузки на российскую экономику было бы в принципе неправильно и недальновидно. Ведь по сути происходит постепенная утрата контроля над ключевыми предприятии страны, которые при принятии коммерческих и финансовых решений во всё большей степени согласуют свои действия со своими иностранными кредиторами.
Особенно чёткий вердикт проводимой экономическими властями инвестиционной политике ставит целевое распределение этих самых инвестиций. Как уже было показано ранее, более 96,5% суммарного притока капитала из-за рубежа приходится на кредиты и займы. И можно было бы даже смириться с растущей долговой нагрузкой на производственный сектор, если бы эти кредиты шли на закупку машин и оборудования, финансирование масштабных инвестиционных программ по обновлению и расширению основных фондов, стимулирование научно-технического прогресса и т.д.
Однако на деле всё выглядит абсолютно иначе. Порядка $48,1 млрд. или 60% от суммарного притока капитала идёт на погашение и рефинансирование ранее взятых долговых обязательств; 11,3% ($9,1 млрд.) направляется на финансирование текущей операционной деятельности компаний: закупку сырья, материалов и комплектующих изделий. Ещё 3,8% ($3 млрд.) выделяется на предоставление кредитов контрагентам, а практически 1,8% ($1,4 млрд.) идёт на покупку ценных бумаг. При этом на финансирование вложений в основной капитал, ради которого якобы и затевается вся эта масштабная программа по привлечению зарубежных инвестиций, направляется не более 6,7% суммарного притока капитала или $5,4 млрд. Для сравнения, российские компании из собственных источников за аналогичный период времени вложили в расширение и обновление основных фондов более 2,6 трлн. руб. или $86,6 млрд.
Возникает резонный вопрос, стоит ли платить такую цену за привлечение 6,2% от тех инвестиций в основной капитал, которые российские компании и так осуществляют. Пускай и вопреки реализуемой экономической политике, за счёт собственных средств и в условиях ограниченного доступа к кредиту. Но осуществляют сами. Ведь вопрос состоит в сохранении контроля над ключевыми системообразующими предприятиями, сконцентрировавшими в своих руках подавляющую часть природных ресурсов. России действительно нужны инвестиции. Но свои собственные, внутренние масштабные инвестиции. Если же речь идёт о привлечении иностранных инвестиций, то нам нужны не кредиты и займы иностранных банков.
При нормальном и адекватном выполнении своих функций со стороны Банка России по развитию банковского сектора кредитные ресурсы будут сами создаваться внутри экономики. В том числе и долгосрочные инвестиционные ресурсы для реализации масштабных долгосрочных инвестиционных программ. Однако вместо осуществления эмиссии рублей под нужды российских товаропроизводителей, домашних хозяйств и бюджета, Банк России уже более 10 лет осуществляет ущербную политику формирования первичного денежного обращения исключительно под приток иностранной валюты. Не важно, поступает ли валюта в страну от продажи нефти, газа и прочего сырья. Или же приток обеспечен ростом внешних заимствований и притоком спекулятивного капитала.
Таким образом, в условиях отсутствия действенных механизмов рефинансирования банковской системы под залог корпоративных, государственных и региональных ценных бумаг происходит искусственное сдерживание развития национальной банковской системы и ограничение межрегионального и межсекторального перетока капитала. Таким образом, динамика денежного предложения обусловливается не внутренней логикой развития национальной экономики и потребностями бюджета, а никем и ничем не регулируемым притоком и оттоком иностранной валюты. При этом сама эта иностранная валюта в подавляющем большинстве случаев в стране своего происхождения эмитируется под финансирование бюджетных дефицитов и реализацию государственных экономических приоритетов.
Так, в США начиная с 1941г. эмиссия доллара в среднем более чем на 80% обеспечивается приобретением государственных долговых бумаг. В Японии удельный вес внутренних источников формирования денежной базы также превышает 75%. В Англии и большинстве других экономически развитых странах ситуация аналогичная – центральный банк в полной мере исполняет функции кредитора последней инстанции, основного института рефинансирования экономики и контролирующего органа. И лишь развивающимся странам навязываются постулаты МВФ и ВБ о необходимости конкурирования за уже существующие инвестиционные ресурсы. Тогда как крупнейшие акционеры МВФ (США, Япония, Германия, Франция и т.д.) проводят в корне иную денежно-кредитную политику и сами создают необходимые инвестиционные ресурсы.
Отдельного упоминания заслуживает сам термин «иностранные инвестиции». Как уже было показано выше, эти самые пресловутые и так сильно желаемые «инвестиции» более чем на 96% состоят из кредитов и займов. И правильнее было бы называть их «иностранными спекуляциями».
Однако своего уточнения требует термин «иностранные». В сознании большинства граждан существует стереотип, что под этим термином скрываются крупные инвесторы из США, ЕС, Японии и прочих стран. Безусловно, они есть. И доля зарубежных ТНК и ТНБ велика. Однако нужно учитывать, что в значительной степени так называемый приток «иностранного» капитала по сути является скрытой формой ввоза ранее законно и незаконно вывезенного капитала со стороны российских компаний. И, судя по масштабам бегства ($255 млрд. за период 2008-2011гг.), речь идёт о средствах российских сырьевых экспортно-ориентированных компаний.
Согласно последним опубликованным данным, крупнейшим иностранным инвестором в российскую экономику продолжают оставаться оффшорные юрисдикции и страны с льготным налогообложением. На первом месте находится Кипр (22,2% суммарных накопленных инвестиций), Нидерланды (13,6%), Люксембург (10,9%), Германия (9,3%) и Китай (8,6%). Другими словами, более $147,2 млрд. или 46,7% совокупных вложений в Россию осуществляется из оффшорных юрисдикций с крайне непрозрачной структурой собственников и конечных бенефициаров.
Крупнейшими кредиторами российской экономики являются Люксембург ($33,6 млрд.), Китай ($25,9 млрд.), Кипр ($19,6 млрд.), Нидерланды ($19,2 млрд.) и Германия ($18,4 млрд.). Однако наибольший приток спекулятивных портфельных инвестиций в Россию (порядка 85%) приходится на Великобританию ($4,5 млрд.), Кипр ($1,5 млрд.) и Британские Виргинские о-ва ($1 млрд.).
Надо сказать, что крупнейшим прямым инвестором в Россию по прежнему остаётся Кипр, суммарный накопленный объём инвестиций которого превысил $48,6 млрд. или более 39,1% от всех капитальных вложений в размере $124,4 млрд.. Следом идут Нидерланды (19% или $23,6 млрд.), Германия (8,7% или $10,8 млрд.) и Великобритания вместе с Британскими Виргинскими о-вами (6,7% или $8,3 млрд.).
Другими словами, крупнейшими владельцами российских предприятий и по совместительству их кредиторами являются всё те же неизвестные юридические и физические лица из оффшорных зон. Более 64,8% суммарных прямых инвестиций приходится на налоговые гавани Кипра, Нидерландов и Британские оффшоры. Принимая во внимание, что порядка 95% всех крупных предприятий зарегистрированы в оффшорных зонах с целью минимизации налоговых платежей, вероятность того, что в числе их крупнейших бенефициаров есть упомянутые выше юрисдикции крайне велика.
Таким образом, насколько можно судить, существенная часть всех так называемых иностранных инвестиций (по крайней мере, прямых), которыми так гордятся наши экономические власти, на самом деле являются всего лишь выведенным из России капиталами крупнейших российских компаний. При этом выведенный за рубеж капитал затем возвращается в Россию с иностранной пропиской и пользуется многочисленными льготами для иностранного капитала, позволяющим получать льготный режим налогообложения и т.д
Как правило, сами эти капиталы во многом имеют незаконный характер, т.к. были получены за счёт совершения фиктивных коммерческих сделок по минимизации налоговых выплат и сокрытия доходов. К такого рода сделкам относятся схемы трансфертного ценообразования, искусственного завышения импортных цен и занижения стоимости экспортируемых товаров с целью дальнейшей перепродажи по рыночным ценам из оффшоров, невозвратом авансовых платежей по импорту, раздуванием кредитной нагрузки предприятия с целью завышения вычитаемых из налогооблагаемой базы процентных платежей и т.д.
Судя по всему, термин «иностранные инвестиции» практически окончательно утратил своё первоначальное значение и никоим образом не связан ни с капиталообразующими инвестициями в основной капитал, ни с их иностранным происхождением. Гораздо правильнее было бы называть «иностранные инвестиции» иностранными спекуляциями и кредитами. Или просто реинвестированными доходами российских сырьевых монополий.
9) Нарастающая непрозрачность финансовой системы
Однако помимо очевидных проблем, которые традиционно были свойственны российской экономике и финансовой системе на протяжении последних 20-ти лет, последний отчёт Росстата выявил ещё одну крайне негативную закономерность.
Как было правильно отмечено рядом экономистов и экспертов, сентябрьский отчёт Росстата о трансграничном движении инвестиционных потоков обернулся профессиональным скандалом. Речь идёт о масштабном скачке притока «иностранных инвестиций» в Россию по итогам первого полугодия 2011г. практически в 3 раза по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года – с $30 до $87,6 млрд. Одновременно с усилением притока произошло равнозначное усиление оттока капитала.
Однако больше всего опасений вызывает не сам скачок вложений капитала из-за рубежа. Крайне подозрительно то, что практически 50% всего притока и оттока пришлось на операции зарегистрированных в Швейцарии компаний и банков. Так, за первые 6 месяцев 2011г. из Швейцарии в Россию было введено более $43 млрд. или порядка 50% всего притока иностранного капитала из-за рубежа. И ровно в эти же сроки эти деньги покинули Россию.
Другими словами, по какой-то непонятной причине какой-то резидент Швейцарии ввёл в Россию и вывел из неё более $43 млрд., что является колоссальной величиной даже для России. Эта сумма вполне сопоставима с ВВП таких стран как Люксембург и Камерун и превышает ВВП Северной Кореи, Латвии, Эстонии, Парагвая и Туркменистана.
Самое удивительное, что отрапортовав о 3-х кратном росте иностранных инвестиций в Россию ни Банк России, ни Минфин ни слова не сказали про беспрецедентную по масштабам даже для России операцию неизвестных лиц из Швейцарии по вводу и одномоментному выводу $43 млрд. Складывается ощущение, что либо эту операцию никто вовсе не заметил. Хотя трудно себе представить, чтобы никто не заметил приток в страну практически 2,7% ВВП России и его последующий отток. Либо его заметили, но по какой-то причине информацию об этой сделке предпочли не распространять.
Судя по официальной статистике, трансграничное движение $42,3 млрд. было оформлено в качестве предоставления кредитов и займов со стороны швейцарских резидентов в пользу российских заёмщиков. При этом в отчёте Росстата эта сумма прошла по статье «финансовая деятельность», что свидетельствует о том, что получателем кредита были российские банки либо финансовые компании. Принимая во внимание масштаб операции, можно сказать, что участником или участниками данной финансовой операции являлся или являлись крупнейшие российские банки. Никто другой даже чисто теоретически не смог бы привлечь и переварить такую огромную сумму.
Логично было бы предположить, что кто-то из крупнейших российских банков просто-напросто провёл операцию по привлечению долгового финансирования с целью рефинансирования ранее взятых долговых обязательств. При этом новый заём был осуществлён у швейцарских банков с целью погашения долгов перед всё теми же швейцарскими банками. По крайнеё мере на эту мысль наталкивает тот факт, что именно из Швейцарии пришли $42,3 млрд. в финансовую систему и туда же они ушли после рефинансирования долговых обязательств.
Однако настораживает тот факт, что ни Швейцария, ни её резиденты никогда не являлись и не являются крупнейшими кредиторами российских компаний и банков. Как уже было сказано раньше, крупнейшими кредиторами российских заёмщиков являются Люксембург ($33,6 млрд.), Китай ($25,9 млрд.), Кипр ($19,6 млрд.), Нидерланды ($19,2 млрд.) и Германия ($18,4 млрд.). Швейцария не входит даже в первую 10-ку в списке крупнейших кредиторов и является достаточно небольшим заимодавцем.
Следовательно, версия, что российские банки заняли у швейцарских финансовых институтов порядка $43 млрд. с целью рефинансирования своих долговых обязательств перед ними, выглядит несостоятельной. Прежде всего потому, что российский частный сектор в целом и банки в частности никогда не были должны швейцарским резидентам подобных сумм. Несколько миллиардов долларов – да, возможно. Но уж точно не $42,3 млрд., которые были введены по неизвестной причине неизвестно кем и неизвестно куда и так же быстро покинули территорию России.
Поразительно то, что официальные лица хранят какое-то героическое молчание. Никто из представителей денежных властей и правительства не смог сказать ни слова по поводу того, каким образом, кем и с какой целью в Россию были введены и также быстро выведены более 2,7% ВВП страны. И это молчание настораживает. Такое чувство, что ни бегство более $350 млрд. в 90-е гг., ни бегство более $255 млрд. по итогам 2008-2011гг. абсолютно ничему не научили. Если за полгода в страну поступает такая колоссальная сумма денег и также быстро её покидает, а никто из представителей органов государственной власти не может объяснить, что это было, то это вызывает закономерные вопросы.
10) Ускоренный рост инфляции
Крайне интересной представляется ситуация с динамикой потребительских цен, которая вопреки заверениям официальных лиц росла ускоренными темпами вплоть до июня 2011г. и по какой-то неведомой причине стала замедляться в июле и августе месяце.
Прежде всего стоит сказать, что по итогам января-августа текущего года прирост цен составил порядка 9,3%, тогда как за аналогичный период 2010г. темпы роста инфляции едва превышали 6,4%. При этом по итогам августа 2011г. годовые темпы роста потребительских цен превысили 8,2% по сравнению с 6,1% в аналогичном периоде 2010г.
При этом наиболее сильно инфляция бьёт по наименее социально защищённым слоям населения, в структуре потребительских расходов которых наибольший удельный вес занимают затраты на продукты питания, оплату ЖКХ и транспорта. Согласно последнему отчёту Росстата, по итогам первых 8-ми месяцев текущего года прирост цен на продовольствие превысил 12,8%, тогда как годом ранее рост едва достиг 5%. Другими словами, в настоящий момент мы имеем дело с более чем 2,5 кратным ростом цен на наиболее социально важную группу товаров – продукты питания.
При этом совершенно непонятно, о каком росте уровня жизни населения и снижении социального расслоения может идти речь в условиях, когда самые элементарные компоненты потребительской корзины растут темпами в 12,8%. Безусловно, свой вклад внёс цен на продовольствие на товарно-сырьевых биржах. Однако 90-то процентный рост цен на гречку невозможно объяснить ни ростом цен зерно, ни даже пожарами 2010г., т.к. согласно имеющимся данным запасы зерна (в том числе и гречневой крупы) были достаточны для обеспечения бесперебойной поставки крупы в торговые сети. Однако это ничуть не помешало крупным дистрибьюторам создать паническую ситуацию с нехваткой гречки и поднять отпускные цены в 2 раза. Судя по всему, антимонопольная служба этого просто не заметила.
Наиболее существенные темпы роста цен зафиксированы в сегменте круп и бобовых, которые прибавили в среднем более 75,1% по итогам января-августа 2011г. (за аналогичный период времени 2010г. порядка 0,4%). Подсолнечное масло выросло в цене на 34,1% (-9,9% годом ранее), плодоовощная продукция подорожала на 27% (4,1%), молочная продукция выросла в цене на 15,5% (5,8%), а сахар-песок прибавил не менее 18% (18,7%).
Несколько меньшие темпы роста цен зафиксированы в сегменте непродовольственных товаров, которые по итогам первых 9-ти месяцев текущего года превысили 6,1%, что совпадает со значением данного индикатора за аналогичный период 2010г. Однако больше всего вопросов вызывает рост цен на услуги населению в пределах 8,4% за январь-август 2011г., который в принципе невозможно было бы получить при условии, что цены на газ, электричество, ЖКХ и транспорт выросли на 15-20%.
Однако официальная статистика показывает гораздо более низкие темпы роста цен на услуги российских естественных и неестественных монополий. Согласно Росстату, услуги ЖКХ подорожали в среднем на 11,9% за первые 9 месяцев текущего года, газоснабжение выросло в цене на 14,3%, а транспорт прибавил порядка 9,9%. Безусловно, практически все, кто так или иначе заглядывает в свои коммунальные счета или хотя бы изредка пользуется общественным транспорта, прекрасно понимают, что реальный рост цен в 1,5-2 раза превышает официально публикуемые цифры по инфляции.
11) Падение реального уровня жизни населения
Отдельного внимания заслуживает беспрецедентное по своим масштабам за последние 10 лет падение уровня жизни подавляющей части населения России. Несмотря на многочисленные обещания экономических властей повысить уровень жизни населения и в максимально возможной степени проводить социально ориентированную экономическую политику, результаты оказываются плачевными. Особенно это настораживает на фоне того, что текущий год является предвыборным и падение доходов населения может весьма негативно сказаться на результатах выборов. Если и не президентских, то уж в законодательные органы точно.
Прежде всего, в глаза бросается сам факт фиксации снижения реальных располагаемых доходов со стороны официальных органов власти. Ни для кого не секрет, что реальный уровень жизни подавляющей части граждан России на протяжении последних 4-х лет неуклонно снижался даже вопреки официальным отчётам Росстата, фиксировавшим его рост. Сначала удар был нанесён по сбережениям гражданам в 2008-2009г., когда курс рубля упал на 45-50% к доллару и евро. Затем естественные и псевдо естественные монополии решили переложить свою профессиональную некомпетентность и подтянуть упавшие в кризис доходы за счёт ускоренного роста тарифов на газ, электроэнергию, транспорт и ЖКХ. Вслед за этим последовала ужасная засуха и пожары в июле-августе 2010г. результатом которых стало искусственное стремительное повышение цен со стороны оптовых и розничных сетей на продовольственные товары, составляющих большую часть в структуре расходов 70% жителей России. Следующий удар по доходам населения был нанесён со стороны крупных нефтяных компаний, которые воспользовавшись своим монополистическим положением на большинстве региональных рынков нефтепродуктов практически одновременно подняли цены на автомобильное топливо на 12-15%. И так далее.
Однако даже в те периоды времени, некоторые из которых были намного хуже нынешнего по ряду объективных факторов, государственные органы статистики умудрялись показывать рост реальных располагаемых доходов граждан на 4-5% в годовом выражении. Тем не менее, по итогам первого полугодия 2011г. официальная статистика показала снижение реальных располагаемых доходов граждан России на 1,3%. При этом настораживает ускорение темпов падения уровня жизни населения. Если в 1-м кв. текущего года годовые темпы спада реальных доходов составляли порядка 0,2%, то по итогам 2-го кв. снижение превысило отметку в 2,3%. По итогам первых семи месяцев 2011г. доходы россиян снизились на 1%. Для сравнения, в 1-м кв. 2010г. реальные доходы населения выросли на 7,3%, во 2-м более чем на 3,7%, а по итогам 1-го полугодия более чем на 5,3%.
И это при условии хронического и весьма существенного занижения темпов роста инфляции. Принимая во внимание, что для подавляющей части граждан России расходы на продукты питания, транспорт, электроэнергию и услуги ЖКХ превышают 70% совокупных расходов, уместнее было бы говорить об инфляции не в 8%, а в 14-18%. При объективной оценке инфляции снижение реальных доходов населения превысит отметку в 6-8% в годовом выражении.
По большому счёту об этом свидетельствует рост реальных заработных плат на 12% по итогам января-августа текущего года по сравнению с сопоставим приростом на 12,4% за аналогичный период предыдущего года. Другими словами, реальная заработная плата увеличилась практически на аналогичную величину, а вот обязательные расходы (налоги, ЖКХ, электроэнергия и т.д.) продемонстрировали существенный рост.
При этом продолжает сохраняться крайне высокий уровень дифференциации населения в зависимости от профессиональной сферы деятельности. При среднем уровне оплаты труда в 24,1 тыс. рублей заработная плата работников топливно-энергетического комплекса более чем в 2,2 раза превышает этот показатель, оплата труда в нефтепереработке превышает 2,1 раза, в финансовой деятельности в 2,4 раза, в газопроводной и нефтепроводной инфраструктуре превышает в 2,3 раза.
Тем временем целый ряд ключевых отраслей, связанных с развитием научно-технического потенциала, повышением качества жизни и стимулированием НИОКР остаются на крайне скудном финансировании. В образовательной системе оплата труда ниже среднего уровня по России на 34%, в здравоохранении и социальной сфере на 26%, в производстве резиновых изделий на 25%, а в сельском хозяйстве и текстильной промышленности и вовсе в 2 раза ниже.
При этом ещё более обескураживающим выглядит снижение реальных пенсионных выплат. При этом если объяснить падение реальных располагаемых доходов обычных граждан, находящихся в трудоспособном возрасте можно сжатием экономической активности в стране и охлаждением в промышленности, то вот объяснить по какой причине сокращение и без того во многом условных доходов должны испытывать пенсионеры просто не получается. Напомним, что сослаться на нехватку денег в бюджете нельзя в принципе просто по той причине, что нераспределенный остаток средств Минфина на счетах в ЦБ превысил 4,6 трлн. руб., а в кредитных организациях достиг 1,1 трлн. руб. Одновременно с этим по итогам 1-го полугодия 2011г. профицит федерального бюджета достиг 703 млрд. рублей или более 2,9% ВВП.
Другими словами, нехватки средств правительство не испытывает. Денег много. Но при этом размер реальных начисленных пенсий снизился на 0,3% по итогам июля текущего года и прибавил лишь 0,8% за период январь-июль. При этом в январе-июле 2010г. рост пенсий составлял более 41%, а по итогам предыдущего года превысил 34,8%. Настораживает то, что снижение пенсионных выплат наблюдается уже не первый месяц и продолжается аж а апреля текущего года. В результате проводимой в стране социальной политики средний размер пенсий снизился по итогам 2-го кв. более чем на 0,6%.
Однако, пожалуй, самым ярким подтверждением степени «социальной» направленности проводимой в стране экономической политики и её разрушительных последствий является масштабное обнищание граждан России.
Если в первом квартале 2010г. общее количество людей, чей уровень достатка не дотягивал до уровня прожиточного минимума, составлял порядка 20,6 млн. человек, а по итогам 2010г. и того снизился до 18,1 млн. человек, то по прошествии января-марта 2011г. перевалил за отметку 22,9 млн. человек.
При этом не менее удручающими масштабы разрастания бедности выглядят не только в абсолютном выражении, но и в относительном. Так, если в первом квартале 2010г. за чертой бедности находилось 14,5% совокупного нселения России, а по итогам 2010г. не более 12,8%, то за первые три месяца 2011г. удельный вес нищего населения превысил 16,1%. А это уже неслабая заявка по возвращению в “славные” 90-е.
При этом надо напомнить, что у нас в стране пресловутый прожиточный минимум не дотягивает и до 32% от средней величины начисленной номинальной заработной платы, тогда как в экономически развитых странах (Германии, Франции и т.д.) законодательно закреплён норматив определения прожиточного минимума на уровне не менее 60% от среднего уровня оплаты труда работников.
Если пересчитать порог бедности по методологии стран с более-менее развитой системой социального обеспечения, то он составит порядка 12,8 тыс. руб., что автоматически выкинет за черту бедности уже не 16,1% граждан России, а более 40%. Собственно говоря, именно об этом уровне бедности и говорит большинство независимых учёных-экономистов и социологов.
12) Сжатие розничного товарооборота
Однако вопреки усиливающемуся падению уровня жизни подавляющей части населения, возрастающего социально-экономического расслоения в обществе и роста уровня бедности не наблюдается адекватного сжатия потребительских расходов. Наиболее чётко это видно по динамике розничного товарооборота, который по итогам января-июля текущего года увеличился более чем на 5,3% после роста на 5% в 1-м кв. При этом темпы роста розничных продаж по итогам первых 7-ми месяцев 2010г. составили те же самые 5,3%, а по итогам предыдущего года превысили 6,3%.
Однако если в предыдущем году основной причиной роста потребительских расходов и увеличения розничного товарооборота являлся пускай и статистически завышенный, но тем не менее рост реальных располагаемых доходов (на 5,5% за первые 7 месяцев 2010г.). То в 2011г. рост розничных продаж фиксируется на фоне весьма существенного снижения уровня жизни населения и падения доходов. Другими словами, рост потребления обусловлен, во-первых, проеданием уже существующих сбережений. А во-вторых, ростом кредитной нагрузки на домашние хозяйства, позволяющего гражданам осуществлять траты выше своих располагаемых доходов, а статистическим органам фиксировать весьма существенный рост оборота розничной торговли.
Собственно говоря, об этом наглядно свидетельствует увеличение объёма выданных кредитов населению по итогам первых семи месяцев текущего года с 4,52 до 4,99 трлн. руб. или более чем на 10,3%. По итогам июля 2010-2011гг. объём выданных кредитов гражданам вырос с 4,07 до 4,99 трлн. руб. или на 22,6%. Нужно очень чётко отдавать себе отчёт, что увеличение долговой нагрузки на домашние хозяйства, не сопровождаемое ростом экономики и доходов населения означает проедание будущих доходов (т.к. кредиты нужно возвращать) и повышает риски неплатёжеспособности заёмщиков.
Весьма любопытным является сама структура розничного товарооборота, свидетельствующая о некоторых изменениях в потребительских предпочтениях граждан России. Прежде всего, бросается в глаза ускоренный рост продаж непродовольственных товаров на 9,7% по итогам января-июля 2011г. при росте на 5,3% в аналогичном периоде предыдущего года. При этом в торговле продовольственными товарами наблюдается снижение оборота с 5,3% до 1% за аналогичный период времени.
Судя по всему, мы имеем дело с феноменом, характерным для предкризисных времён. Психологическая склонность граждан продемонстрировать свой высокий социальный статус и уровень доходов при объективном ухудшении экономической ситуации и снижении заработных плат. Косвенно об этом свидетельствует достаточно трудно объяснимый с позиции здравого смысла рост продаж автомобилей на 22,9% в годовом выражении, фотоаппаратуры на 21,5% и телевизоров на 14,6%. Получается, что вопреки падению реальных доходов и нарастающей неопределённости относительно перспектив российской экономики граждане России осуществляют масштабные траты на приобретение товаров далеко не первой необходимости. Нечто подобное наблюдалось в России и большинстве стран мира накануне активной фазы кризисы 2008г., когда граждане с особым упорством тратили свои сбережения на приобретение дорогой техники и автомобилей вопреки нарастающему спаду в экономике. К сожалению, нельзя исключать возможность повторения этих событий.
Резюме:
Подводя итог вышесказанному, хотелось бы отметить, что в России наблюдается достаточно сильное охлаждение экономики, сжатие деловой и производственной активности. При этом масштабы падения ключевых макроэкономических индикаторов оказались максимальными за период с активной фазы кризиса 2008-2009гг. И это заставляет, как минимум, усомниться в заявленных властями целевых уровнях темпов роста экономики по итогам года.
Особенно сильные опасения вызывает не само по себе снижение темпов роста ВВП и промышленного производства, или замедление грузооборота коммерческого транспорта и сокращение розничного товарооборота. Такого рода охлаждение экономической активности вполне может иметь место даже в условиях устойчиво растущей и развивающейся экономики. Опасения вызывает тот факт, что ухудшение ключевых макроэкономических индикаторов наблюдается на протяжении последних 7-8 месяцев и в целом ряде отраслей ситуация только усугубляется.
Безусловно, снижение темпов роста ВВП с 4,5% в 4-м кв. 2010г. до 3,4% по итогам 2-го кв. текущего года и сжатие промышленного производства с 9,2% до 5,4% за аналогичный период времени не могут вызвать особенно сильного оптимизма. Тем более на фоне опережающего сжатия роста деловой активности в обрабатывающих производствах с 13% до 7,6% за рассматриваемый период времени и с 5,2% до 0,6% в сфере производства и распределения электроэнергии, газа и воды. Не могут обрадовать и сокращение темпов роста грузооборота транспорта с 12,3% в январе-июле 2010г. до 4,5% за аналогичный период текущего года при одновременном замедлении роста розничного товарооборота потребительских товаров с 5,3% до 1% за аналогичный период.
Однако все эти показатели сами по себе не имеют практически никакого смысла, если они не затрагивают социальную сферу и не влияют на изменение уровня жизни. И вот здесь кроется самое большое разочарование. Вопреки многочисленным предвыборным заявлениям российских властей о социальной направленности проводимой в стране экономической политики и приоритете повышения уровня жизни на деле всё происходит строго наоборот.
Впервые за последние года мы видим не просто стагнацию и без того низкого уровня жизни подавляющей части граждан России. Впервые мы видим падение реальных доходов населения. Пускай и не большое, всего на 1% по итогам первых 7-ми месяцев текущего года. Но по сравнению с ростом на 5,5% годом ранее это более чем существенное падение уровня жизни населения. Принимая во внимание тот факт, что реальный уровень инфляции для подавляющей части граждан раза в 1,5-2 выше официально публикуемого, то спад и вовсе превышает 5-7%.
При этом ещё больше скептицизма к проводимой в стране «социальной» политике вызывает неожиданное падение уровня реальных начисленных пенсий. Безусловно, для большинства экспертов и, прежде всего, самих пенсионеров никогда не было секретом, что их реальный уровень жизни стабильно и неуклонно снижался на протяжении последних 4-х лет. Однако впервые за период с конца 90-х это официально признала нынешняя власть и зафиксировала в статистике. По итогам 2-го кв. текущего года снижение пенсионных выплат составило порядка 0,6%, а в июле спад превысил 0,3%. Благодаря росту пенсий на 2,7% по итогам 1-го кв. статистическим органам удалось показать рост средних доходов пенсионеров на 1% по итогам полугодия. Однако надо учитывать, что в структуре потребительских расходов пенсионеров более 75% занимают затраты на продовольствие, оплату электроэнергии, а также услуг ЖКХ и транспорта, которые растут не на 8,5-9% (официальный рост), а на 15-20%. И таким образом даже прошлогоднее повышение пенсий на 34,8% не способно компенсировать ускоренный рост тарифов российских естественных и псевдо естественных монополий.
Также совершенно провальным выглядит едва заметный рост капитальных вложений организаций на 3,6% по итогам первых 7-ми месяцев текущего года на фоне роста капитальных затрат на 6% по итогам 2010г. При этом ещё в 1-м кв. 2011г. вложения в основные фонда и вовсе сокращались на 0,8%, что на фоне падения объёма капитальных затрат на 4,8% годом ранее выглядит ещё пессимистичней. Достаточно сильное ускорение инвестиционной активности (+7,9%) в июле, судя по всему, спровоцировано эффектом низкой, т.к. в аналогичном месяце предыдущего года был зафиксирован спад на 0,5%. Ещё одним фактором некоторого оживления инвестиционной активности помимо занижения инфляции и возможных предвыборных приписок является традиционный рост бюджетных затрат и ассигнований на реализацию крупных государственных инвестиционных проектов с имиджевой составляющей: Сочи-2014, Саммит АТЭС-2012, Универсиада-2013 и т.д.
При этом как и прежде хронически недофинансированными остаётся большинство обрабатывающих производств, транспортная и энергетическая инфраструктура, образовательная система, наука и медицина. Совокупные расходы на НИОКР и вложения в интеллектуальную собственность едва превышают 0,9% от всех нефинансовых вложений организаций и не дотягивают до 24 млрд. рублей за первое полугодие 2011г. При этом более 60% совокупный капитальных вложений приходится на нефтегазовый и химико-металлургический сектора, а также трубопроводный транспорт и спекулятивные операции на рынке недвижимости.
Как результат, хронический дефицит инвестиционных ресурсов испытывает подавляющая часть отраслей экономики, ответственных за развитие научно-технического и производственного потенциала страны, повышение конкурентоспособности российской экономики и уровня жизни граждан, а также за формирование производственного контура и ядра нового технологического уклада.
Особенно тревожным наблюдаемое охлаждение экономической активности выглядит на фоне весьма благоприятной внешней макроэкономической конъюнктуры и устойчиво высоких цен на нефть. Надо сказать, что цены на нефть смеси Brent находятся выше отметки в $100 за баррель уже более 7-ми месяцев, чего не наблюдалось аж предкризисных «тучных» 2007-2008гг. Однако тогда экономика росла темпами в 8,5% в год, а промышленное производство и вовсе демонстрировала двухзначные темпы роста. Сегодня же прирост ВВП не дотягивает и до 4%, а рост промышленного производства не превышает 5,3%.
Складывается ощущение, что степень неэффективности управления экономикой страны и качество принимаемых решений достигли такого уровня, что даже беспрецедентно высокие цены на нефть и постоянно возрастающий профицит бюджета не способны спасти российскую экономику от спада. И весьма благоприятная внешняя макроэкономическая конъюнктура, которая даже в условиях снижения суверенного кредитного рейтинга США и нестабильности на финансовых рынках остаётся лучше ситуации лета 2008г., не способны оживить производственную, инвестиционную и потребительскую активность.
В числе основных факторов, сдерживающих рост российской экономики следует отметить произвол российских естественных и псевдо естественных монополий, стремящихся, насколько можно судить, переложить неэффективность своего собственного менеджмента и низкую рентабельность на плечи простых граждан и бизнеса за счёт ускоренного повышения тарифов на свои услуги.
При этом практически нет никакой реакции и реальных действий со стороны антимонопольных органов. Такое чувство, что всё ограничивается многочисленными заявлениям и возбуждением дел об административных правонарушения. А снизить уровень монополизации ключевых отраслей экономики никак не получается. Наиболее наглядно об этом свидетельствует разразившийся летом 2011г. топливный кризис, спровоцированный, судя по всему, действиями крупнейших нефтепереработчиков и оптовых топливных компаний, практически одновременно поднявших и зафиксировавших на одинаковом уровне отпускные цены в целом ряде регионов. Из этой же серии, насколько можно судить, и искусственно спровоцированный кризис с зерновыми и, прежде всего, гречневой крупой, запасы которой были более чем достаточны для обеспечения бесперебойных поставок в сети. Однако крупным дистрибьюторам и оптовым продавца удалось создать ажиотажный спрос и поднять отпускные цены более чем в 2 раза.
Также крайне негативное воздействие на уровень экономической и инвестиционной активности оказывают непродуманная и сдерживающая денежно-кредитная и налогово-бюджетная политика, которые искусственным образом сдерживают развитие национальной банковской системы, формирование долгосрочных инвестиционных ресурсов и ограничивающих доступность кредитных ресурсов. Закономерным итогом проводимой в России экономической политики стало сдерживание развития научно-технического и производственно-технологического потенциала, ограничение роста человеческого капитала и деловой активности, подавление инновационной деятельности и деградация структуры экономики.
Судя по всему, в настоящий момент мы имеем дело не с временным охлаждением экономики, а также сжатием инвестиционной и деловой активности, а с самоусиливающимся спадом, усугубляемым нарастающей деградацией структуры экономики. Безусловно, ещё какое-то время нынешний уровень цен на нефть будет способен удерживать производственный сектор и сферу услуг от масштабного падения. Однако уже сейчас становится очевидно, что даже стабильно высокие, но не растущие темпами в 30% цены на углеводородное сырьё больше не в силах компенсировать неэффективность государственного управления экономикой и избыточную монополизацию.
Уже сегодня при ценах на нефть в $100 за баррель происходит практически двукратное падение темпов роста промышленного производства, сжатие инвестиций в основной капитал, падение реальных доходов населения и обнищание общества. И даже без повторения масштабной рецессии в мировой экономики (вероятность которой постоянно возрастает) и дестабилизации валютно-финансовой системы Россия уже в ближайшие пару лет вполне может столкнуться со структурным кризисом в экономической, социальной и политической системах.
Совершенно очевидно, что без изменения подходов к разработке промышленной, инвестиционной, структурной, налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики будет происходить ускоренная деградация структуры экономики, архаизация производственных отношений и, в конечном итоге, окончательная утрата конкурентоспособности России на мировом рынке не сырьевых товаров и услуг. Уже сегодня происходит ускоренное формирование ядра и несущих отраслей нового, шестого технологического уклада. И без существенного наращивания инвестиций в науку и образование, стимулирования НИОКР и инновационных разработок, а также масштабного обновления и расширения производственных мощностей Россия будет по прежнему оставаться сырьевым придатком экономически развитых стран.
А пока что мы наблюдаем ситуацию, когда очередная “нефтяная доза” больше не в силах снять «ломку” в экономике России, а рост цен на нефть не способен спасти от неэффективного управления экономикой и непрерывно возрастающей монополизации и коррупциногенности экономических отношений. Насколько можно судить, даже широко разрекламированный тезис о высокий зависимости российской экономики и инвестиционной активности от цен на энергоносители на поверку оказался мифом. Даже крайне высокие цены на нефть и прочее сырьё не в силах справиться с возрастающей неэффективностью экономических властей и произволом монополий.
И без серьёзнейших изменений в экономической, социальной, бюджетной, налоговой и внешнетороговой политике ситуация будет только ухудшаться, ставя экономическое развитие России и благосостояние граждан в ещё большую зависимость от цен на нефть, иностранных кредитов и притока спекулятивного капитала. А в условиях нарастающей нестабильности в мировой экономике это, по сути, означает автоматическое признание своей недееспособности со стороны нынешнего экономического руководства и поражение России в системе глобальной конкуренции.
http://analytic.ricom.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Судя по публикуемым в последнее время данным, с высокой долей уверенности можно говорить о том, что как ключевые страны и регионы мира (США, Еврозона, Япония и т.д.), так и вся мировая экономика находятся на краю новой глобальной рецессии. При этом в силу нерешённости целого ряда структурных проблем и накопленных дисбалансов, усугублённых колоссальной по объёму эмиссией со стороны ключевых ЦБ, вторая волна кризиса может оказаться разрушительнее рецессии 2007-2009гг.
Прекрасно понимая всю важность наблюдаемых в мировой экономике негативных тенденций и степень их влияния на российскую экономику, следует сказать пару слов о России. Во-первых, по той простой причине, что все мы живём в России и для подавляющего большинства граждан уровень жизни, динамика доходов и жизненные перспективы, прежде всего, зависят от ситуации именно внутри страны. А во-вторых, потому что, несмотря на крайне высокую степень зависимости российской экономики от внешней макроэкономической ситуации и ценовой конъюнктуры на сырьё, без понимания внутренней логики развития экономики крайне сложно прогнозировать её дальнейшую динамику.
Прежде всего, в глаза бросается то, что, несмотря на все многочисленные успокоительные заверения высокопоставленных российских чиновников и особо приближенных к ним экономистов, в стране наблюдается масштабное замедление экономической активности. При этом, как показывают даже официальные данные Росстата, и так не часто блещущие высокой степенью объективности по независящим от него политическим причинам, ни о каком «ускорении экономического роста», «выходе на устойчивую траекторию роста» и «новой фазе роста» не может быть и речи.
Необходимо сказать, что в результате проведения на протяжении последних 20-ти лет крайне непоследовательной и зачастую ошибочной макроэкономической политики в России сложилась крайне примитивная структура экономики, промышленного производства и внешней торговли. Речь идёт о формировании так называемой двухсекторной экономики, характерной для стран третьего мира и тех государств, чья экономическая политика сделала их сырьевым придатком промышленно развитых стран. Наряду с немногочисленными, но при этом крайне рентабельными и инвестиционно привлекательными экспортно-ориентированными отраслями, генерирующими колоссальный приток валютной выручки, существует также огромное число стоящих на грани убытков предприятий, работающих на внутренний рынок и внутренний потребительский спрос.
И между этими двумя секторами существует практически непреодолимый разрыв. Безусловно, существует некоторое просачивание так называемых «нефтедолларов» в карманы обычных граждан посредством механизмов инвестиционного мультиплицирования доходов и межбюджетного перераспределения национальных доходов. Однако это просачивание является крайне слабым, прерывистым и недостаточно для адекватного развития внутренне-ориентированных секторов экономики. В результате этого целые отрасли промышленности и сектора экономики остаются хронически недофинансированными и не имеют адекватного по объёму платёжеспособного рынка сбыта.
Именно такая двухсекторная модель экономики сложилась в России с тем лишь отличием, что к обозначенным выше секторам добавился третий, состоящий из компаний и организаций, имеющих привилегированный доступ к «осваиванию» бюджетных средств и средств внебюджетных фондов. При этом, как показывают разоблачения последних месяцев, если назвать коммерческую деятельность ряда таких предприятий эффективной ещё можно, то вот прозрачной - нет.
Закономерным итогом складывания трехсекторной экономики стала масштабная деградация структуры экономики, производственного и научно-технического потенциала страны, а также социально-демографической сферы. Надо сказать, что именно эта фундаментальная слабость российской экономики и избыточная зависимость от экспорта энергоносителей и сырья обусловили нашу абсолютную неготовность к кризису 2008-2009гг., по итогам которого Россия понесла наибольшие социально-экономические и производственные потери как в рамках G-8, так и в группе БРИК.
Этими же причинами обусловлено и наблюдаемое замедление экономической активности в РФ на протяжении последнего полугода, отражающееся в том числе в падении темпов роста ВВП, торможении роста промышленного производства, сжатии объёма розничной торговли и грузооборота транспорта, а также снижении уровня жизни населения. И эти негативные явления набирают силу не в условиях кризисного 2008г. и обвального падения цен на энергоносители. Охлаждение экономики происходит в условиях крайне благоприятной ценовой конъюнктуры на международных товарно-сырьевых биржах, когда цены на североморскую нефть марки Brent устойчиво превышают отметку в 100$, чего не было даже летом 2008г.
1) Торможение роста экономики
Достаточно чётко о текущем положении дел в экономике свидетельствует снижение темпов роста ВВП, который является одним из ключевых сводных макроэкономических индикаторов, отражающих общую ситуацию в народно-хозяйственном комплексе и вектор экономического развития страны. Если по итогам 4-го кв. 2010г. годовые темпы роста экономики превышали 4,5%, то уже в 1-м кв. 2011г. они снизились до 4,1%, а по итогам 2-го кв. и вовсе составили 3,4%.
Надо сказать, что столь низких темпов прироста экономики в России по итогам 2-го кв. не наблюдалось аж за период с 1999г., когда российская экономика только-только стала отходить от последствий дефолта 1998г. и массового падения уровня жизни граждан. Исключением также является 2-ой кв. 2009г., когда экономика РФ находилась в кризисном состоянии и продемонстрировала самую существенную квартальную просадку за период с 1998г. в размере 11,2%.
Особенно бросается в глаза скачок величины дефлятора ВВП, отражающего сводный рост уровня цен в экономике и сигнализирующего о существенном повышении ценового давления на экономику. По итогам 2-го кв. текущего года дефлятор превысил 16,1% годовых, что намного превысило ожидания даже самых пессимистично настроенных экспертов. Судя по всему, глобальный скачок цен на сырьевые товары и беспредел российских монополий привели стремительному росту инфляционного давления и повышению неустойчивости российской экономики в целом.
При этом настораживает даже не само охлаждение экономики, а тот факт, что наиболее существенное сжатие деловой активности происходит в промышленном секторе и обрабатывающих производствах, а также в сфере научных разработок и образовании. Согласно последнему опубликованному отчёту Росстата наибольшее сокращение темпов роста зафиксировано в обрабатывающих производствах – с 13,5% по итогам первого полугодия 2010г. до 9,7% по итогам первых шести месяцев 2011г. При этом по итогам 2-го кв. текущего года прирост создания добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности, являющейся основой развития научно-технического потенциала, и вовсе опустился до 6,9% после роста на 12,9% в предыдущем кв. Напомним, что годом ранее во 2-м наблюдался рост на 13,9%. Другими словами, на наших глазах буквально за 1 кв. произошло двукратное падение темпов роста ВВП в одном из ключевых сегментов российской экономики.
Не намного лучше обстоит ситуация и в любимом российскими властями добывающем секторе. Несмотря на более чем благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру и крайне высокие цены на сырьё на товарно-сырьевых биржах, в отрасли наблюдается сжатие деловой активности и сокращение прироста выпуска продукции. По итогам первых 6-ти месяцев текущего года прирост производства едва превысил отметку в 2,3%, тогда как годом ранее за аналогичный период рост составил более 5,7%. Ещё хуже обстоит ситуация при сопоставлении квартальной динамики. В таком случае ситуация выглядит просто ужасно: если во 2-м кв. 2010г. прирост добычи минерально-сырьевых товаров превышал 8,7%, то по итогам 2-го кв. едва превысил 2,2%. Другими словами, даже в наиболее высокорентабельном секторе российской экономики наблюдается практически 4-х кратное падение темпов роста выпуска продукции. И это о чёт-то да говорит. Даже высокие цены на нефть, газ, промышленные и драгоценные металлы не способны переломить крайне негативные тенденции в экономике и не способствует расширению деловой активности.
О степени серьёзности наблюдаемого охлаждения российской экономики в том числе свидетельствует достаточно сильное сжатие производства в секторе производства и распределения электроэнергии, газа и воды. Традиционно данный сектор рассматривается как один из наиболее устойчивых к кризисным явлениями в силу монополистического характера составляющих его основу отраслей. При этом сами компании зачастую извлекают избыточную прибыль из того, что спрос на их продукцию и услуги со стороны промышленных предприятий и населения является устойчивым даже при условии ускоренного роста цен на них.
Другими словами, речь идёт о сегменте естественных монополий и квази-монополистических образований, как правило плохо или вообще нерегулируемых государством и занимающихся извлечением монополистической ренты за счёт производства и реализации товаров и услуг с низкой эластичностью по цене. В связи с этим, эти компании достаточно хорошо чувствуют изменение спроса на свою продукцию и достаточно быстро реагируют на него сокращением и (реже) повышением выпуска товаров и услуг при сохранении или повышении отпускных цен. И даже в этом высокомонополизированном сегменте наблюдается сжатие деловой активности.
Об этом свидетельствует совершенно непредвиденное 10-ти кратное падение темпов роста выпуска и реализации электроэнергии, газа и воды с 7,4% по итогам первого полугодия 2010г. до менее чем 0,7% за аналогичный период текущего года. При этом наиболее существенное сжатие наблюдалось в 1-м кв. текущего года, когда было зафиксировано первое за последние 2 года сокращение выпуска и распределения товаров и услуг псевдо естественных монополий в годовом выражении на -0,3%. Последовавшее за ним оживление оказалось столь же незначительным (+2%) на фоне роста на 4,6% годом ранее.
Однако ещё больше опасений вызывает тот факт, что сжатие предпринимательской активности и практически повсеместное охлаждение экономики сопровождается спадом потребительской уверенности и, как следствие, сокращением потребительских расходов. Наиболее наглядно об этом свидетельствует практически 3-х кратное снижение темпов роста добавленной стоимости в сфере оптово-розничной с 5% по итогам первого полугодия 2010г. до менее чем 1,8 по итогам первых 6-ти месяцев текущего года.
Не лучше обстоит ситуация в транспортной отрасли и связи, которые также весьма чувствительно реагируют на изменение общей экономической ситуации и делового климата в стране. И в данном секторе наблюдается более чем 2-х кратное падение темпов роста создания добавленной стоимости. Так, если по итогам первых 6-ти месяцев 2010г. прирост ВВП в сфере транспорта и связи превышал 9,5%, то за аналогичный период текущего года едва превысил 4,4%. Ещё меньше оптимизма вызывает тот факт, что если во 2-м кв. предыдущего года в данном секторе наблюдался рост на 9,4%, то по итогам первого полугодия текущего года прирост едва превысил 3,7%.
Безусловно, охлаждение экономики и спад темпов роста выпуска продукции и оказания услуг в ключевых, т.е. базовых отраслях экономики является крайне негативной тенденцией. Тем хуже это выглядит на фоне крайне высоких цен на сырьевые активы (нефть, газ, промышленные и драгоценные металлы, удобрения), которые являются ключевыми статьями российского экспорта (порядка 87% в стоимостном выражении). Однако это не самое страшное. При желании властей и наличии должной подготовки и компетенции со стороны руководства вполне можно переломить кризисные явления в экономике и промышленности. Однако гораздо хуже, когда этих самых компетенций и знаний нет и может уже не оказаться. Или когда их качество значительно падает.
О возрастающих рисках углубления деградации научно-технического и человеческого потенциала свидетельствует нарастающий спад в сфере образования, а также предоставления медицинских и социальных услуг. По итогам первых 6-ти месяцев текущего года зафиксировано сокращение объёма предоставленных медицинских и социальных услуг на 0,9% в годовом выражении, тогда как за аналогичный период предыдущего года был зафиксирован рост на 1,3%.
Ещё хуже обстоит ситуация в образовательной сфере России, которая, несмотря на все заявления отдельных должностных лиц, по-прежнему находится в состоянии глубокого кризиса. Об этом в частности свидетельствует углубление спада объёма оказанных услуг со стороны образовательных учреждений с 1,2% по итогам первого полугодия 2010г. до более чем 2% за первые 6 месяцев 2011г. На фоне столь существенного сокращения предоставления образовательных, медицинских и социальных услуг крайне сложно говорить о каком бы то ни было развитии научно-технического потенциала общества, улучшении качества жизни и повышении благосостояния граждан. И уж тем более ни о какой реальной и действенной модернизации российской экономики и внедрении инноваций не может быть и речи в условиях, когда его основная движущая сила в лице человеческого потенциала не просто не развивается, а находится в угнетении.
Сложно назвать оптимистичными тенденции, наблюдаемые в агропромышленном секторе России. Вопреки многочисленным заверениям руководства страны и широко разрекламированной поддержки АПК со стороны государства, на деле ситуация складывается иначе. Согласно отчёту Росстата, по итогам 1-го полугодия текущего года в рамках сельскохозяйственной отрасли прирост ВВП едва превысил 0,7%, тогда как годом ранее за первые 6 месяцев рост превысил 1,3%. Безусловно, разница небольшая. Но она есть и наглядно свидетельствует о том, что АПК по прежнему находится в достаточно депрессивном состоянии. При этом ещё больше опасений вызывает ускоряющееся сжатие производственной активности в данной отрасли: если по итогам 1-го кв. текущего года годовые темпы роста превысили планку в 1,1%, то по итогам 2-го кв. едва дотянули до 0,5%.
Стоит сказать, что на этом общем весьма неблагоприятном фоне, свидетельствующем о достаточно сильном охлаждении российской экономики и падении деловой активности, есть отрасли, демонстрирующие некоторое оживление. Однако судя по составу этих отраслей, рост активности наблюдается главным образом в спекулятивном секторе российской экономики.
Прежде всего, бросается в глаза слом негативных тенденций в секторе оказания финансовых услуг и банковской деятельности. По итогам первых 6 месяцев текущего года рост стоимостной оценки оказанных финансовых услуг превысил 2,2% по сравнению с падением на 5,6% за аналогичный период 2010г. При этом наиболее существенные изменения были зафиксированы по итогам 1-го кв. текущего года, когда прирост составил порядка 2% после снижения на 9,4% годом ранее.
Однако было бы ошибочным испытывать особенно сильный оптимизм по поводу роста деловой активности в финансовом секторе. Во-первых, потому что даже с учётом незначительного роста в январе-июне текущего года суммарный накопленный спад по итогам первого полугодия 2010-2011гг. превышает 3,5%. А во-вторых, по той простой причине, что финансовый сектор априори не является производительным сектором экономики, а является его перераспределительной частью и потому не имеет практически никакого отношения к созданию реальной добавленной стоимости.
Некоторое оживление зафиксировано в сфере гостиничного и ресторанного бизнеса, что, судя по всему, обусловлено усилением туристического потока в Россию из-за рубежа и ростом расходов 20% наиболее состоятельной части общества. По итогам первых шести месяцев текущего года прирост добавленной стоимости в данном секторе превысил 3,2% по сравнению с гораздо менее существенным увеличением на 1,1% годом ранее.
Не намного лучше складывается ситуация в строительном комплексе, который является одним из ключевых секторов экономики с точки зрения потенциала разрешения острейших социально-экономических противоречий в России. По итогам января-июня 2011г. годовые темпы роста ВВП, созданного в рамках строительного сектора, едва превысили 0,4%. На фоне просадки на 6,1% за аналогичный период предыдущего года этот рост гораздо больше напоминает статистическую погрешность, чем какое-то более-менее существенное оживление. Складывается ощущение, что между красивой картинкой, показываемой в СМИ, и реальным положением дел в строительном секторе существует практически непреодолимая пропасть. И, несмотря на все заверения о кардинальном улучшении ситуации в строительном секторе, этот самый сектор продолжает находиться в депрессивном состоянии.
Отдельного внимания заслуживают операции с недвижимостью и арендой, продемонстрировавшие рост на 3,2% по итогам 1-го полугодия текущего года после снижения на 1,2% годом ранее. Однако даже в этой отрасли, характеризующейся высоким уровнем спекулятивности и немалым количеством фиктивным сделок, наблюдается некоторое охлаждение. Так, если ещё в 1-м кв. текущего года прирост созданной добавленной стоимости превышал 3,8%, то по итогам 2-го кв. едва дотянул до 2,7%.
Другими словами, в настоящий момент мы имеем дело с нарастающим охлаждением российской экономики, которого страна не видела аж с зимы кризисных 2008-2009гг. При этом наибольшее сжатие деловой активности наблюдается в ключевых и системообразующих отраслях: обрабатывающих производствах, добыче сырья, транспортном секторе, сельском хозяйстве, розничной торговле, а также производстве и распределении электроэнергии, газа и воды. На этом фоне некоторое оживление в финансовом секторе и вторичном рынке недвижимости вызывает не бурю оптимизма, а лишь опасения. И связаны они с нарастающей спекулятивностью российской экономики, когда основной вклад в экономический рост вносят не производительные секторы в лице обрабатывающей промышленности и высокотехнологичных производств, а во многом спекулятивные операции с ценными бумагами и объектами недвижимости.
2) Сжатие выпуска базовых видов товаров и услуг
Несмотря на незначительное ускорение годовых темпов роста выпуска продукции по базовым видам деятельности с 3% в январе-марте и 4,2% в январе-июне до 5,9% по итогам января-июля текущего года, наблюдается некоторое охлаждение активности в данном секторе.
Лучше всего об этом свидетельствует тот факт, что по итогам 1-го полугодия предыдущего года совокупный выпуск товаров и услуг демонстрировал рост на 7% в годовом выражении, а за период январь-июль превышал 6,5%.
3) Охлаждение промышленного производства
Не намного лучше обстоит ситуация в промышленности России, продемонстрировавшей снижение годовых темпов прироста с 6,7% в январе и 5,9% в январе-марте до 5,4 по итогам января-августа 2011г. При этом нельзя не отметить ещё одну негативную тенденцию, заключающуюся в том, что охлаждение в производственном секторе, судя по всему, носит не краткосрочный, а затяжной характер. Об этом свидетельствует снижение годовых темпов прироста выпуска товаров промышленными предприятиями с 6,7% в январе до 5,3 в марте и 5,2% по итогам июля. Достаточно велика вероятность того, что некоторое ускорение промышленного производства в июне до 5,7% и в августе до 6,2% в годовом выражении носит временный характер и обусловлено ростом активности в сырьевых отраслях. При этом за период январь-август 2011г. годовой прирост выпуска продукции в промышленности едва достиг отметки в 5,4%, тогда как годом ранее прирост превышал отметку в 9,2%.
При этом наибольшие опасения вызывает непрекращающееся уже более полугода сокращение объёма выпуска продукции в обрабатывающих отраслях промышленности, свидетельствующее о снижении предпринимательской уверенности и ухудшении оценки ближайших перспектив развития со стороны производственного сектора России. Напомним, что буквально в январе текущего года было зафиксировано увеличение объёмов выпуска продукции в обрабатывающем секторе на 13,5% в годовом выражении, при этом уже по итогам 1-го кв. прирост снизился до 10,6%, а в январе-августе и вовсе упал до 7,6%. При этом стоит отметить некоторое оживление в обрабатывающей промышленности по итогам августа, в результате чего выпуск продукции обрабатывающих производств увеличился на 7,1% в годовом выражении после роста на 5,5% месяцем ранее.
При этом наибольшее сокращение темпов роста выпуска продукции происходит в производстве пищевых продуктов (с 4,1% в январе до 0% в июле), металлургическом производстве (с 13,2% до -3,4% в июле), производстве кокса и нефтепереработке (с 7% в январе до 4,5% по итогам января-июля), производстве электронного и оптического оборудования (с 15,3% в январе до 0,6% в июле), а также выпуске транспортных средств и оборудования (с 86,7% до 9,3% в июле).
Согласно последним опубликованным данным в товарном разрезе наибольший спад по итогам первых 8-ми месяцев зафиксирован в производстве гречневой крупы (-50%), подсолнечного масла (-20,3%), строительных сборных конструкций из стали (-13,2%), генераторов переменного тока (-15,6%) и выпуске троллейбусов (-39,1%).
Другими словами, наиболее высокими темпами сжатие происходит в сфере выпуска продукции в наукоемких отраслях, являющихся ключевыми отраслями современного технологического уклада и обеспечивающих развитие научно-технического потенциала страны. Также весьма негативные тенденции наблюдаются в продовольственном секторе и, прежде всего, производстве гречневой крупы, посевные площади которой так и не удалось восстановить после летней засухи 2010г.
Несколько лучше обстоит ситуация в добывающих экспортно-ориентированных отраслях, традиционно являющихся наиболее рентабельной и высоко прибыльной сферой российской экономики. Одна даже в данном секторе наблюдается сокращение выпуска продукции с 3,5% январе до 2,1% в мае и 1,8% по итогам июля. Несколько лучше оказались цифры по августу, продемонстрировавшие ускорение темпов роста до 3,3%. При этом в январе предыдущего года прирост превышал отметку в 6,9%, в мае более 5,4%, а в июле не опускался ниже 2,7% годовых.
Стоит сказать, что хуже всего ситуация обстоит в сфере добычи топливно-энергетических ископаемых, которая демонстрирует сжатие производства с 3,1% по итогам 2010г. и 5,2 по итогам января-июля того же года до менее чем 1,6% по итогам января-июля текущего года. В добыче не топливно-энергетических сырьевых ресурсов также зафиксировано снижение темпов роста производства с 11,7% в январе до 6,2% по итогам января-июля.
Также крайне негативное развитие событий наблюдается в производстве и распределении электроэнергии, газа и воды, которое традиционно рассматриваются в качестве одного из лучших индикаторов состояния экономики. Однако даже в этих, крайне высокомонополизированных и практически неконтролируемых со стороны государства отраслях, наблюдается сокращение выпуска продукции в физическом, т.е. реальном выражении. Так, если в январе-июле 2010г. прирост выпуска в данном секторе превышал 5,5%, а по итогам того же года не опускался ниже 4,1%, то за период с января по июль 2011г. было зафиксировано едва заметное увеличение на 0,4%. Несмотря на ускорение темпов роста выпуска продукции в данном секторе промышленности до 2,3% по итогам августа текущего года, в целом же за период январь-август прирост едва дотянул до 0,6% в годовом выражении.
Судя по всему, наблюдаемое в последний летний месяц некоторое оживление в промышленности и улучшение делового климата вызвано не
4) Стагнация в сельском хозяйстве
После целой череды заявлений высокопоставленных российских чиновников об успешном преодолении последствий лесных пожаров лета 2010г. и выходе АПК на качественно новый уровень все эксперты ожидали увидеть оживление в сельскохозяйственном секторе России. Однако, как показывает практика, никаких выводов из летних событий 2010г. сделано не было и одна из ключевых, стратегических отраслей экономики находится в условиях перманентной стагнации.
Достаточно ясно о степени тяжести ситуации в сельскохозяйственном секторе свидетельствует тот факт, что после снижения объёма выпуска сельхоз продукции на 23,7% в сентябре 2010г. и 11,9% по итогам того же года в январе-июле 2011г. был зафиксирован прирост… на 0,7%. Другими словами, российское сельское хозяйство по прежнему находится в кризисном состоянии и никак не может выбраться из депрессии даже в условиях выделяемых десятков миллиардов рублей на его поддержку.
Достаточно негативные тенденции наблюдается в животноводческом комплексе России, в котором по итогам июля наблюдается сокращение поголовья крупного рогатого скота на 2% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Наибольшее снижение зафиксировано в поголовье овец и коз (-2,7%) и коров (-0,8%), тогда как поголовье свиней подросло на несущественные 0,1%.
5) Сжатие грузооборота транспорта
О набирающем силу охлаждении экономики и сжатии промышленного производства свидетельствует существенное снижение грузооборота на коммерческом транспорте, который традиционно является одним из наиболее репрезентативных индикаторов экономической и деловой активности. По итогам января-июля текущего года суммарный прирост грузооборота составил порядка 4,5%, тогда как по итогам предыдущего года рост превышал 6,9%, а в первом полугодии 2010г. не опускался ниже 12,3%.
Особенно сильное падение деловой активности наблюдается в сегменте транспортировки грузов по железнодорожному транспорту, свидетельствующее о всё снижающейся доступности данного вида транспорта в силу перманентного и опережающего роста тарифов на перевозку грузов и пассажиров. По итогам января-июля 2011г. прирост суммарного грузооборота составил порядка 3,7%, тогда как годом ранее было зафиксирован рост на 11,3%.
Ещё одним свидетельством нарастающего сжатия потребительской активности и охлаждения экономики является сокращение пассажирооборота транспорта общего пользования с 5,3% по итогам января-июля 2010г. до 3,4% за аналогичный период текущего года. При этом в июле текущего года объём перевозок пассажиров на общественном транспорте вырос лишь 2,3%, тогда как годом ранее наблюдался рост более чем на 5%.
Не менее масштабный провал наблюдается в темпах роста пассажирообороте воздушного транспорта, снизившихся с 37,2% в январе-июле 2010г. до 12,2% за аналогичный период текущего года. При этом наибольший провал произошёл на международных авиаперевозках (с 44,9% до 21,6% за аналогичный период), тогда как прирост пассажирских перевозок на внутренних авиалиниях сократился с 27,1% до 10,8%.
6) Сжатие инвестиционной активности
Достаточно сложно назвать однозначно оптимистичными цифры по динамике инвестиций в основной капитал со стороны российских компаний. Стоит отметить, что к середине текущего года всё-таки удалось добиться ускорения темпов роста капитальных вложений и продемонстрировать увеличения инвестиций на 3,6% в январе-июле 2011г. после снижения на 2,1% в январе текущего года. И этот результат гораздо лучше роста капитальных затрат на 0,9% по итогам семи месяцев предыдущего года. Однако до сих пор темпы роста капитальных вложений в обновление и расширение основных фондов являются недостаточными и не способны обеспечить хотя бы обыкновенное воспроизводство капитала в рамках экономики. Не говоря уже о расширенном воспроизводстве.
До сих пор остаётся нерешённой проблема с низкой доступностью внешних источников финансирования для компаний, что оказывает серьёзное сдерживающее воздействие на расширение инвестиций в основной капитал с целью обновления и расширения производственных мощностей. В частности об этом свидетельствует крайне высокий удельный вес собственных, т.е. внутренних источников в финансировании капитальных вложений. По итогам января-июля текущего года их доля составила порядка 46,1%, тогда как годом ранее их удельный вес едва превышал 44,9%. При этом доля прибыли в их числе выросла с 16,3% до 18%, тогда как удельный вес амортизационного фонда снизился с 24,5% до 23,4% за соответствующий период. Также стоит отметить снижение удельного веса банковских кредитов с 9,2% до 8,5% соответственно при одновременном сжатии доли бюджетного финансирования с 15,5% до 14,4% за аналогичный период. При этом наибольшее снижение удельного веса зафиксировано в бюджетных ресурсах федерального центра с 7,6% до 6,6%, тогда как доля бюджетных средств субъектов регионов сократилась с 7,1% до 7%.
Другими словами, складывается парадоксальная ситуация, когда одновременно со снижением доступности банковского кредитования происходит сокращение поддержки инвестиционной активности частного сектора со стороны бюджетов регионов и федерального центра. На фоне ужесточения условий получения кредитов в коммерческих банках, связанных с ошибочной политикой денежных властей по стерилизации денежной массы и искусственного ограничения роста денежного предложения, российские товаропроизводители сталкиваются с сокращением государственной поддержки со стороны как субъектов федерации, так и федеральных органов власти. И это на фоне пресловутой «модернизации» экономики и повышения инновационности производства.
Также стоит сказать, что как не играл, так и по большому счёту не играет совершенно никакой созидательной роли в аккумулировании и трансформировании сбережений в инвестиции фондовый рынок. По итогам первых семи месяцев текущего года удельный вес доходов от эмиссии акций в структуре источников финансирования капитальных вложений снизился до 1% после достижения 1,7% годом ранее. Другими словами, фондовый рынок по прежнему остаётся вещью в себе и является абсолютно изолированным рынком. Операции на нём практически никоим образом не связаны с развитием реальной экономики, а подавляющая часть сделок носит исключительно спекулятивный характер с целью перераспределения капитала.
Крайне интересной также представляется отраслевая принадлежность компаний, осуществляющих капитальные вложения в обновление и расширение основных фондов. Однако и здесь наблюдается ряд крайне негативных тенденций. Прежде всего стоит отметить тот факт, что на долю добывающих отраслей по итогам января-июля 2011г. приходится порядка 20,9% совокупных вложений в основной капитал, тогда как годом ранее его доля не превышала 20,4%. При этом порядка 91% этих вложений приходится на добычу топливно-энергетических ресурсов. Т.е. на нефтегазовую и угольную промышленность. Ещё порядка 11,8% совокупных капитальных вложений приходится на трубопроводную систему, также связанную с нефтегазовым комплексом.
Другими словами, около 1/3 (32,7%) всех вложений в основные фонды приходится на долю топливно-энергетического комплекса и, прежде всего, нефтегазовых компаний. А с учётом того, что на долю нефтеперерабатывающего комплекса приходится ещё порядка 3,2% (в прошлом году порядка 3,4%) суммарных капитальных вложений, то получается, что ТЭК обеспечивает порядка 35,9%. При этом в предыдущем году на долю ТЭК и обслуживающей её коммерческие интересы транспортной трубопроводной инфраструктуры приходилось порядка 33,2%. И это свидетельствует о нарастающей деградации самой структуры инвестиционной активности.
На долю обрабатывающих производств по итогам первых 7-ми месяцев 2011г. приходится порядка 16,6% совокупных вложений в основной капитал, тогда как годом ранее на их долю приходилось не более 16,3% вложений. Однако, если отчистить эти цифры от тесно связанных с сырьевым сектором и добычей сырья производством нефтепродуктов (3,2%) и металлургическим производством (3,7%), то цифры окажутся гораздо скромнее – порядка 9,7%. Это означает, что на долю тесно связанных с первичной добычей минерального сырья перерабатывающих производств приходится более 41,5% всех капитальных вложений в обрабатывающем секторе страны.
При этом в состоянии жёсткого дефицита инвестиционных ресурсов оказывается подавляющая часть секторов российской экономики. Так, на долю производства пищевых продуктов и напитков приходится не более 2,4% суммарных вложений в основные фонды, на долю текстильной промышленности 0,1%, на долю химического производства порядка 1,4%, на долю целлюлозно-бумажной промышленности 0,5%, а на долю производства машин и оборудования и того менее 0,5%.
Не лучше обстоит ситуация в строительном секторе, на долю которого приходится порядка 2,4% совокупных вложений в основные фонды, тогда как годом ранее она превышала 2,9%. Недофинансированной остаётся, оптово-розничная торговля с удельным весом вложений в 2,1% (годом ранее порядка 2,2%) и гостинично-ресторанный бизнес с долей в 0,4% (годом ранее порядка 0,5%). Также крайне невысокий удельный вес в суммарных капитальных вложениях сохраняется у связи - 3,5% по итогам первых 7-ми месяцев текущего года по сравнению с 3,2% годом ранее.
Несколько лучше обстоит ситуация в сфере железнодорожного транспорта (5,1% в 2011г. и 6,7% годом ранее) и операциях с недвижимостью (7,9% в 2011г. и 8,9% годом ранее). Судя по всему, это объясняется достаточно высокой нормой прибыли, характерной для обеих отраслей, а также слабым государственным регулированием за ними. При этом, если сфера операций с недвижимостью в достаточно высокой степени носит спекулятивный характер, то для железнодорожных перевозок характерна крайне высокая степень монополизации, позволяющая извлекать монополистическую ренту.
На этом фоне хронический дефицит инвестиционных ресурсов испытывают отрасли, связанные с развитием человеческого капитала, повышением охвата и качества образования, улучшением медицинского и социального обеспечения граждан. Совершенно очевидно, что без комплексного развития этих сегментов просто не возможно добиться повышения качества жизни граждан и, как следствие, невозможно даже вести речь о стимулировании научно-технического прогресса и повышении производительности труда.
Так, наиболее остро вопрос о нехватке инвестиционных ресурсов стоит в сегменте научно исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР), на долю которых приходится порядка 16,5 млрд. руб. по итогам первых 7-ми месяцев 2011г. при общем объёме вложений в основные фонды на уровне 2,65 трлн. руб. Т.е. речь идёт о том, что на долю НИОКР, которые являются фундаментом и базой для развития научно-технического потенциала страны и повышения конкурентоспособности отечественной экономики, приходится менее 0,6% суммарных капитальных затрат хозяйствующих субъектов. Такой уровень является не то что недостаточным для повышения удельного веса наукоёмкой продукции. Такой уровень капитальных вложений в принципе не способен обеспечить удержание от деградации и разрушения уже существующий научно-технический потенциал страны.
Не лучше обстоят дела в области здравоохранения и образования, на долю которых приходится порядка 1,6% и 1,7% совокупных вложений в обновление и расширение основных фондов. При этом если в системе образования был зафиксирован скачок инвестиций на 35,8%, что позволило удельному весу инвестиций в образование вырасти с 1,5% по итогам января-июля предыдущего года, то в здравоохранении наблюдается снижение более чем на 2,2%. В результате сжатия инвестиционной активности в системе здравоохранения произошло уменьшение удельного веса данного сектора в совокупных инвестициях с 2% по итогам первых 7-ми месяцев предыдущего года до 1,6% в текущем году.
Другими словами, те отрасли, которые традиционно рассматриваются в качестве базовых и несущих отраслей существующего технологического уклада, являются хронически недофинансированными и испытывают сильнейшую потребность в масштабных инвестициях. Однако в условиях, когда отечественные резиденты крайне слабо доверяют органам государственной власти и частный капитал в гораздо большей степени ориентируется на краткосрочные и высокорентабельные инвестиции другого результата ждать было бы наивно.
Совершенно очевидно, что в такой ситуации капитал будет стремиться в наиболее высокодоходные отрасли, позволяющие извлекать либо природную ренту (нефтегазовый комплекс и добыча прочих сырьевых товаров), либо монополистическую ренту за счёт непрозрачности механизма ценообразования и искусственного завышения отпускных цен (железнодорожный транспорт, электроэнергетика и т.д.). Если по каким-то причинам капитал не идёт в обозначенные выше отрасли (скажем, в силу отсутствия административного ресурса и лоббистских возможностей), то он вполне логично устремляется в наиболее высокорентабельные и спекулятивные рынки: рынок операций с недвижимостью и т.д.
7) Растущая спекулятивность российской экономики
Однако наряду с нарастанием неопределённости вокруг перспектив российской экономики и связанной с этим крайне высокой нестабильности инвестиционных вложений в основной капитал наблюдается резкий рост спекулятивности самой инвестиционной активности.
Одним из наиболее репрезентативных показателей, отражающих качественную структуру экономики является характрер инвестиционных вложений. И именно качественная характеристика в последнее время вызывает всё больше опасений. Согласно последним данным Росстата РФ, объём финансовых (и по большей части краткосрочныйх и спекулятивных) вложений по итогам первого квартала более чем в 12 раз превысил объём вложений в нефинансовые, капиталообразующие активы (11,7 и 0,96 трлн. руб. соответственно). При этом во 2-м кв. произошло незначительное улучшение ситуации с качеством инвестиций, в результате чего это соотношение снизилось до 9,87. Совокупный объём финансовых вложений российских компаний и банков превысил отметку в 26,1 трлн. руб., тогда как совокупный объём вложений в основные фонды едва достиг отметки в 2,6 трлн. руб.
Другими словами, подавляющая часть хвалёных и воспетых либеральным руководством нашей страны инвестиций носят характер краткосрочных спекулятивных вложений временно свободных средств, и отнюдь не являются капиталообразующими инвестициями в расширение производственных мощностей и обновление основных фондов.
При этом крайне удручающей и пугающей выглядит динамика роста спекулятивности отечественной экономики и деградации структуры капиталовложений. Ещё в 2006г. превышение финансовых инвестиций над нефинансовыми инвестициями составляло менее 3,2 раз, в 2010г. уже более 6,3, по итогам 1 квартала 2011г. перевес составил более 12,1 раз.
Ещё больше опасений вызывает тот факт, что если в 2007г. удельный вес долгосрочных финансовых инвестиций превышал 23%, то по итогам первого полугодия 2011г. данный показатель снизился до 13,1 %. Это даёт нам ещё один повод говорить о том, что практически вся так называемая “инвестиционная активность, модернизация и инновации” выродились в сплошную спекуляцию ценными бумагами, погоню за “лёгкими” деньгами и жажду наживы.
Стоит отметить ряд существенных особенностей, характерных для краткосрочных финансовых вложений российских компаний. Прежде всего, в глаза бросается то, что при стоимостной оценке финансовых вложений в 26,1 трлн. руб. по итогам первого полугодия доля краткосрочных вложений составила порядка 86,9%, что несколько ниже 88,1% по итогам 1-го кв. За рассматриваемый период наблюдается снижение долгосрочных вложений в акции и паи организация с 6,7% до 6,5% при росте доли выданных долгосрочных коммерческих и прочих кредитов с 4,1% до 5,5% за рассматриваемый период. Также стоит отметить сохранение на неизменном уровне удельного веса краткосрочных вложений в акции и паи (10,1%) при снижении вложений в облигации (с 12,6% до 12,5%) и росте предоставленных займов (с 9,1% до 11%).
8) Деградация структуры иностранных инвестиций
Особый интерес представляет ситуация, складывающаяся в сфере трансграничного движения капитала в Россию и из неё. По чисто формальным признакам в России всё хорошо и даже намного лучше, чем могло бы быть. Согласно последним данным Росстата по итогам первого полугодия 2011г. суммарный объём притока иностранного капитала превысил отметку в $87,6 млрд., что практически в 3 раза превышает приток капитала за аналогичный период 2010г. Напомним, тогда приток составил порядка $30,3 млрд., что на 5,5% меньше значения за аналогичный период 2009г.
Столь масштабный приток иностранного капитала позволил денежным и экономическим властям России с гордостью заявить о выполнении и даже перевыполнении плана по привлечению Западных инвесторов в экономику России. Отметим, что это стало рекордным значением притока зарубежных инвестиций за последние 4 года. Однако при ближайшем рассмотрении эти «рекордные» показатели на деле оказываются катастрофичными последствиями проводимой в стране денежно-кредитной политики.
Прежде всего, в глаза бросается стремительная деградация самой структуры иностранных финансовых вложений в Россию. Наиболее наглядно об этом свидетельствует рост удельного веса так называемых «прочих инвестиций» с 79,8% по итогам первого полугодия 2010г. до более чем 91,7% за аналогичный период 2011г. Другими словами, более чем на 90% широко пропагандируемые иностранные инвестиции состоят из самых обычных кардитов и займов: торговых, связанных, синдицированных и т.д. А кредиты нужно отдавать. При этом в весьма недалёкой перспективе и с учётом процентов.
И нельзя забывать, что обеспечением по иностранным займам как правило выступают пакеты акций наиболее высокорентабельных и стратегически важных предприятий: Русала, Норильского Никеля, Лукойла, Газпрома, Мечела, НЛМК и т.д. И в случае наступления кризисных явлений в мировой экономике и падения платежеспособности заёмщиков эти компании просто-напросто могут перейти под контроль транснационального капитала и крупных западных монополий. Особенно отчётливо эта тенденция проявилась в пике кризиса 2008-2009гг., когда большая часть стратегических предприятий оказались на грани дефолта и перехода под контроль западных банков и ТНК.
Несколько снизилась доля портфельных инвестиций, представляющих собой краткосрочные спекулятивные вложения «горячего» капитала с целью извлечения быстрой прибыли. В первом полугодии 2010г. их удельный вес превышал 2,3%, а за аналогичный период текущего года снизился до 0,3%. Это свидетельствует о временном снижении привлекательности российских финансовых инструментов для иностранных инвесторов в связи с нарастающей дестабилизацией ситуации в международной валютно-финансовой системе и усиливающимся охлаждением мировой экономики.
Однако совершенно обескураживающим выглядит практически двукратное падение удельного веса прямых инвестиций, борьба за привлечение которых стала главным экономическим и политическим лозунгом последних лет. По итогам первых 6-ти месяцев текущего года их доля снизилась до 8%, тогда как ещё год назад она превышала 17,9%. Действительно, в абсолютном выражении объём прямых инвестиций увеличился на 29,8% - с $5,4 млрд. до $7 млрд. Однако это никоим образом не улучшает ситуацию с нарастающей деградацией капитальных потоков в Россию, которые в подавляющем большинстве случаев носят характер кредитов и спекуляций.
Ещё одним парадоксом, касающимся статистики иностранных инвестиций, который не принято обсуждать в эшелона власти и который портит всю оптимистичную картину с притоком капитала, является сопоставление притока с оттоком. Как правило, основное внимание в отчётах Банка России и экономических властей уделяется данным по притоку иностранных инвестиций, которые, как мы уже выяснили, гораздо правильнее было бы называть иностранными спекуляциями.
Одной из наиболее тяжёлых проблем российской экономики является хронически высокие темпы оттока капитала. На протяжении последних лет Россия ежегодно теряла порядка $30-40 млрд. Всего же за период с начала 2008г. по конец 2010г. совокупный чистый отток капитала из страны превысил отметку в $223 млрд. При этом только за первые полгода текущего года из России утекло более $31,2 млрд. Другими словами, совокупное бегство капитала превысило отметку в $255 млрд., что составляет порядка 80% совокупных доходов федерального бюджета. На эти же деньги можно было более 11 лет финансировать расходы на медицинское обеспечение или образование.
Так, впервые за последнее время России удалось получить положительное сальдо притока иностранного капитала. Суммарный приток зарубежных инвестиций составил порядка $87,6 млрд. при оттоке в $81,7 млрд. С учётом переоценки вложений иностранных инвесторов это позволило увеличить совокупный объём накопленных инвестиций с $308 млрд. в первом полугодии 2010г. до $314,9 млрд. за аналогичный период 2011г. (+2,2%).
При этом наибольший объём иностранных вложений (прежде всего в форме кредитов и займов) сконцентрирован в наиболее высоко рентабельных и прибыльных сферах. Особенно сильный интерес для кредиторов представляют сектора, позволяющие извлекать высокую норму прибыли при весьма ограниченных рисках предпринимательской деятельности. Прежде всего, речь идёт о компаниях, способных извлекать либо природную ренту от продажи невосполнимых природных ресурсов, либо монополистическую ренту от ускоренного повышения тарифов на товары и услуги «естественных» монополий. Также крайне привлекательными по прежнему остаются сектора, связанные с активным перераспределением бюджетных средств и межбюджетных трансфертов. Ни для кого не секрет, что объём ежегодно осваиваемых не целевым способом бюджетных средств и средств внебюджетных фондов составляет десятки миллиардов доллар.
Об этом свидетельствуют следующие цифры. Порядка $54,4 млрд. накоплено в сфере добычи природных ископаемых (15,4%), $52 млрд. в сфере оптово-розничной торговли (16,5%), $34,1 млрд. в сфере операций с недвижимостью (10,8%), $16,3 млрд. в сфере трубопроводного транспорта (5,1%) и $12,1 млрд. в финансовом секторе (3,8%). Другими словами, порядка 51,6% совокупных вложений иностранных инвесторов (т.е. кредиторов) приходится либо на экспортно-ориентированный сырьевой сектор, либо на высокорентабельный, менее капиталоёмкий и высоко спекулятивный вторичный рынок жилья и финансовые услуги.
Если учесть объём средств, приходящихся на металлургический и нефтеперерабатывающий комплексы, также в большинстве своём принадлежащих всё тем же вертикально интегрированным сырьевым монополистическим компаниям, то эта доля будет ещё выше. Для понимания масштаба цифр отметим, что совокупный объём иностранных инвестиций (т.е. кредитов) в производство нефтепродуктов и кокса превысил отметку в $33,5 млрд. (10,6%), а в металлургический сектор более $35,6 млрд. (11,3%).
С учётом этих цифр совокупный объём вложений в высокорентабельный сырьевой экспортно-ориентированный сектор, а также в спекулятивные операции на рынке недвижимости и финансовой системе превышают отметку в 73,5% суммарного притока иностранного капитала. Это в очередной раз подтверждает однобокость развития инвестиционного потенциала российской экономики, который лишь в ещё большей степени консервирует её сырьевой характер. Судя по всему, в принципе не совсем правильно говорить о развитии инвестиционного потенциала в условиях, когда более 90% суммарных иностранных инвестиций приходится на кредиты и займы со стороны зарубежных кредиторов.
При этом целый ряд отраслей российской экономики испытывает колоссальный инвестиционный голод и не имеет возможности привлечь капитал не только на внутреннем рынке, но и на внешнем. Основным ограничением для привлечения долгового капитала внутри России являются крайне высокие ставки по кредитам, превышающие среднюю норму операционной рентабельности для подавляющего числа отраслей, ориентированных на внутренний рынок, с ограниченным платёжеспособным спросом. Для иностранцев же обрабатывающие производства, сельское хозяйство, наука и образование не представляют практически никакого интереса в связи с низкой рентабельностью этих секторов и невозможностью извлекать рентный доход от эксплуатации природных ресурсов или монополистического положения на рынке.
Для сравнения, на долю сельского хозяйства приходится лишь $2 млрд. накопленных иностранных инвестиций (0,63%), на производство пищевых продуктов $12,2 млрд. (3,8%), на обработку древесины $3,3 млрд. (1%), на химическое производства $5 млрд. (1,5%), на машиностроение менее $3,6 млрд. (1,1%), на электронное и оптическое оборудование $1,5 млрд. (0,5%), а на производство транспортных средств порядка $6,3 млрд. (2%).
Ещё хуже обстоит ситуация в сегменте образования, здравоохранения и предоставления жилищно-коммунальных и социальных услуг, на долю которых приходится лишь $4 млн., $180 млн. и $1,4 млрд. В относительном выражении это составляет порядка 0,05% для образовательной системы и здравоохранения и порядка 0,4% для ЖКХ и социальных услуг.
Другими словами, порядка ¾ совокупных вложений иностранных инвесторов приходится на долю высокорентабельных экспортно-ориентированных сырьевых монополий, а также на спекулятивные операции с недвижимостью и финансовую деятельность. При этом все отрасли, не имеющие доступа на внешние рынки и не способные извлекать колоссальные прибыли от эксплуатации природной и монополистической ренты, испытывают хроническую нехватку в инвестиционных ресурсах.
Совершенно непонятно, о каком приоритете привлечения иностранных инвестиций может идти речь, если по своей сути они являются самыми элементарными формами кредитования. И при этом направляются исключительно в наиболее рентабельные сырьевые и спекулятивные отрасли экономики, тем самым провоцируя лишь ещё большее консервирование сырьевой направленности российской экономики.
Не намного лучше обстоят дела и с прямыми инвестициями, которые, судя по всему, рассматриваются нашими экономическими властями панацеей чуть ли не от всех бед и трудностей российской экономики. Однако в большинстве случаев наблюдается либо хроническое не понимание того, чем на самом деле являются эти прямы инвестиции. Либо понимание всё же есть, но вслух говорить об этом не принято.
На самом деле, широко разрекламированное в СМИ и в среде приближенных к власти экономистов крайне позитивное отношение к прямым иностранным инвестициям во многом является ошибочным. Безусловно, российской экономике жизненно необходимы новые производственные и управленческие технологии, нужны достижения в области науки и техники, нужны навыки в коммерциализации уже существующих технологий. Без ускоренного развития научно-технического потенциала, без кардинального наращивания затрат на НИОКР, без масштабных капитальных вложений в обновление и расширение производственных мощностей российская экономика рискует столкнуться с масштабным технологическим кризисом уже в ближайшее время. Степень износа в промышленности приближается к 50%, в энергетике она достигает 82%, в железнодорожном транспорте порядка 63%, в сфере ЖКХ более 70%. С таким уровнем физического и морального износа производственных мощностей и основных фондов в принципе не возможно претендовать ни на модернизацию, ни на инновации, ни на ускоренное развитие экономики. В таком случае сырьевая направленность экономики будет лишь возрастать, структура производства деградировать, а система общественных отношений архаизироваться.
В настоящий момент привлекаемые в страну прямые инвестиции вообще не имеют никакого отношения к пресловутому импорту технологий и знаний. Согласно последнему опубликованному отчёту Росстата и Банка России, по итогам первого полугодия 2011г. более 60% суммарного притока прямых инвестиций пришлось на выдачу внутрифирменных кредитов и займов со стороны крупных зарубежных ТНК в пользу своих дочерних компаний на территории России. При этом на долю реинвестированных доходов и приобретения акций/долей, очищенных от продажи долей в российских компаниях, приходится менее 40% суммарного притока прямых иностранных инвестиций в Россию.
Другими словами, более чем на половину широко разрекламированные прямые иностранные инвестиции состоят из всё тех же кредитов и займов, предоставленных крупными иностранными корпорациями и банками своим дочерним предприятиям на территории России. Таким образом, реальный объём прямых инвестиций, которые хоть в какой-то степени соответствуют требованиям по привлечению технологий и инноваций, составляют не 7,2% от суммарного притока инвестиций, а менее 3%. При этом ещё год назад, в первом полугодии 2010г. удельный вес прямых капитальных вложений превышал 16,2% или 6,5% с учётом очистки от внутрифирменных кредитов.
С учётом такого рода очистки суммарный объём кредитов и займов, поступивших в Россию за первые полгода 2011г. превышает $84,6 млрд. или 96,5% совокупного притока иностранного капитала. Получается, что практически никакого отношения к реальным инвестициям, понимаемым в привычном для большинства граждан значении данного термина, притекающий в Россию иностранный капитал вообще не имеет отношения. Он не подразумевает импорт производственных и управленческих технологий, обновление основных фондов и пресловутую модернизацию производства. Притекающий в страну капитал по сути является самым обычным потоком иностранных кредитов и займов, увеличивающих зависимость российских компаний от зарубежных банков. Прежде всего, речь идёт о существенном повышении валютных и процентных рисков, повышающих вероятность снижения кредитоспособности заёмщиков при условии существенной девальвации рубля и ухудшения внешней макроэкономической конъюнктуры.
При этом наибольшую опасность представляет тот факт, что обеспечением по много миллиардным кредитам выступают акции и доли крупнейших копаний и банков, большинство из которых осуществляют деятельность в сфере добычи и первичной переработки минерального сырья, а также производстве вооружений. Принимая во внимание масштабы бизнеса и обеспеченность российских компаний минерально-сырьевой базой, речь идёт по сути о сырьевых монополиях, контролирующих от 25% (титан) до 80% (никель) мирового рынка тех или иных видов природных ресурсов. И именно эти компании оказываются крупнейшими заёмщиками и заложниками действий западных финансовых институтов, передавая в качестве залогового обеспечения пакеты своих акций.
Другими словами, большая часть российских сырьевых монополий, оставаясь российскими де-юре, де-факто уже находятся под существенным контролем своих иностранных кредиторов. В случае неблагоприятного развития событий в мировой экономике и падения стоимости залогового обеспечения эти стратегические предприятия, как и в 2008г., рискуют оказаться неплатёжеспособными и за бесценок перейти в руки своих кредиторов. И если на их спасение в 2008г. у государства нашлись средства, то в следующий раз их может уже не хватить. Или не факт, удастся договориться с крупнейшими американскими и европейскими банками, имеющих свои собственные коммерческие интересы и в гораздо большей степени склонных отстаивать интересы западных ТНК.
Напомним, что за последние 10 лет суммарный внешний долг корпоративного сектора и банков вырос более чем в 17 раз - с $31,4 млрд. в 2000г. до более чем $532,2 млрд. по итогам 7-ми месяцев 2011г. При этом за аналогичный период объём золотовалютных резервов вырос в сопоставимые 19 раз - с $27,9 млрд. до $545 млрд. Другими словами, денежные средства, поступавшие в бюджет от продажи нефти, газа и прочего сырья выводились и продолжают выводиться за рубеж с целью кредитования стратегических конкурентов, что приводит в дефициту внутренних инвестиционных и кредитных ресурсов. А затем, прокрутившись в экономике развитых стран и профинансировав их бюджетные дефициты, они поступали обратно в Россию, но под больший процент и в иностранной валюте, увеличивая внешний долг российских компаний.
Политика искусственного ограничения роста денежной массы и стерилизации денежного предложения со стороны Банка России и Минфина породила сильнейший дефицит кредитных ресурсов на внутреннем рынке, высокую стоимость заимствований и недоступность кредитных ресурсов для подавляющей части секторов экономики, за исключением добычи минерального сырья и химико-металлургического комплекса.
В этой связи испытывать детский восторг по поводу столь масштабного увеличения долговой нагрузки на российскую экономику было бы в принципе неправильно и недальновидно. Ведь по сути происходит постепенная утрата контроля над ключевыми предприятии страны, которые при принятии коммерческих и финансовых решений во всё большей степени согласуют свои действия со своими иностранными кредиторами.
Особенно чёткий вердикт проводимой экономическими властями инвестиционной политике ставит целевое распределение этих самых инвестиций. Как уже было показано ранее, более 96,5% суммарного притока капитала из-за рубежа приходится на кредиты и займы. И можно было бы даже смириться с растущей долговой нагрузкой на производственный сектор, если бы эти кредиты шли на закупку машин и оборудования, финансирование масштабных инвестиционных программ по обновлению и расширению основных фондов, стимулирование научно-технического прогресса и т.д.
Однако на деле всё выглядит абсолютно иначе. Порядка $48,1 млрд. или 60% от суммарного притока капитала идёт на погашение и рефинансирование ранее взятых долговых обязательств; 11,3% ($9,1 млрд.) направляется на финансирование текущей операционной деятельности компаний: закупку сырья, материалов и комплектующих изделий. Ещё 3,8% ($3 млрд.) выделяется на предоставление кредитов контрагентам, а практически 1,8% ($1,4 млрд.) идёт на покупку ценных бумаг. При этом на финансирование вложений в основной капитал, ради которого якобы и затевается вся эта масштабная программа по привлечению зарубежных инвестиций, направляется не более 6,7% суммарного притока капитала или $5,4 млрд. Для сравнения, российские компании из собственных источников за аналогичный период времени вложили в расширение и обновление основных фондов более 2,6 трлн. руб. или $86,6 млрд.
Возникает резонный вопрос, стоит ли платить такую цену за привлечение 6,2% от тех инвестиций в основной капитал, которые российские компании и так осуществляют. Пускай и вопреки реализуемой экономической политике, за счёт собственных средств и в условиях ограниченного доступа к кредиту. Но осуществляют сами. Ведь вопрос состоит в сохранении контроля над ключевыми системообразующими предприятиями, сконцентрировавшими в своих руках подавляющую часть природных ресурсов. России действительно нужны инвестиции. Но свои собственные, внутренние масштабные инвестиции. Если же речь идёт о привлечении иностранных инвестиций, то нам нужны не кредиты и займы иностранных банков.
При нормальном и адекватном выполнении своих функций со стороны Банка России по развитию банковского сектора кредитные ресурсы будут сами создаваться внутри экономики. В том числе и долгосрочные инвестиционные ресурсы для реализации масштабных долгосрочных инвестиционных программ. Однако вместо осуществления эмиссии рублей под нужды российских товаропроизводителей, домашних хозяйств и бюджета, Банк России уже более 10 лет осуществляет ущербную политику формирования первичного денежного обращения исключительно под приток иностранной валюты. Не важно, поступает ли валюта в страну от продажи нефти, газа и прочего сырья. Или же приток обеспечен ростом внешних заимствований и притоком спекулятивного капитала.
Таким образом, в условиях отсутствия действенных механизмов рефинансирования банковской системы под залог корпоративных, государственных и региональных ценных бумаг происходит искусственное сдерживание развития национальной банковской системы и ограничение межрегионального и межсекторального перетока капитала. Таким образом, динамика денежного предложения обусловливается не внутренней логикой развития национальной экономики и потребностями бюджета, а никем и ничем не регулируемым притоком и оттоком иностранной валюты. При этом сама эта иностранная валюта в подавляющем большинстве случаев в стране своего происхождения эмитируется под финансирование бюджетных дефицитов и реализацию государственных экономических приоритетов.
Так, в США начиная с 1941г. эмиссия доллара в среднем более чем на 80% обеспечивается приобретением государственных долговых бумаг. В Японии удельный вес внутренних источников формирования денежной базы также превышает 75%. В Англии и большинстве других экономически развитых странах ситуация аналогичная – центральный банк в полной мере исполняет функции кредитора последней инстанции, основного института рефинансирования экономики и контролирующего органа. И лишь развивающимся странам навязываются постулаты МВФ и ВБ о необходимости конкурирования за уже существующие инвестиционные ресурсы. Тогда как крупнейшие акционеры МВФ (США, Япония, Германия, Франция и т.д.) проводят в корне иную денежно-кредитную политику и сами создают необходимые инвестиционные ресурсы.
Отдельного упоминания заслуживает сам термин «иностранные инвестиции». Как уже было показано выше, эти самые пресловутые и так сильно желаемые «инвестиции» более чем на 96% состоят из кредитов и займов. И правильнее было бы называть их «иностранными спекуляциями».
Однако своего уточнения требует термин «иностранные». В сознании большинства граждан существует стереотип, что под этим термином скрываются крупные инвесторы из США, ЕС, Японии и прочих стран. Безусловно, они есть. И доля зарубежных ТНК и ТНБ велика. Однако нужно учитывать, что в значительной степени так называемый приток «иностранного» капитала по сути является скрытой формой ввоза ранее законно и незаконно вывезенного капитала со стороны российских компаний. И, судя по масштабам бегства ($255 млрд. за период 2008-2011гг.), речь идёт о средствах российских сырьевых экспортно-ориентированных компаний.
Согласно последним опубликованным данным, крупнейшим иностранным инвестором в российскую экономику продолжают оставаться оффшорные юрисдикции и страны с льготным налогообложением. На первом месте находится Кипр (22,2% суммарных накопленных инвестиций), Нидерланды (13,6%), Люксембург (10,9%), Германия (9,3%) и Китай (8,6%). Другими словами, более $147,2 млрд. или 46,7% совокупных вложений в Россию осуществляется из оффшорных юрисдикций с крайне непрозрачной структурой собственников и конечных бенефициаров.
Крупнейшими кредиторами российской экономики являются Люксембург ($33,6 млрд.), Китай ($25,9 млрд.), Кипр ($19,6 млрд.), Нидерланды ($19,2 млрд.) и Германия ($18,4 млрд.). Однако наибольший приток спекулятивных портфельных инвестиций в Россию (порядка 85%) приходится на Великобританию ($4,5 млрд.), Кипр ($1,5 млрд.) и Британские Виргинские о-ва ($1 млрд.).
Надо сказать, что крупнейшим прямым инвестором в Россию по прежнему остаётся Кипр, суммарный накопленный объём инвестиций которого превысил $48,6 млрд. или более 39,1% от всех капитальных вложений в размере $124,4 млрд.. Следом идут Нидерланды (19% или $23,6 млрд.), Германия (8,7% или $10,8 млрд.) и Великобритания вместе с Британскими Виргинскими о-вами (6,7% или $8,3 млрд.).
Другими словами, крупнейшими владельцами российских предприятий и по совместительству их кредиторами являются всё те же неизвестные юридические и физические лица из оффшорных зон. Более 64,8% суммарных прямых инвестиций приходится на налоговые гавани Кипра, Нидерландов и Британские оффшоры. Принимая во внимание, что порядка 95% всех крупных предприятий зарегистрированы в оффшорных зонах с целью минимизации налоговых платежей, вероятность того, что в числе их крупнейших бенефициаров есть упомянутые выше юрисдикции крайне велика.
Таким образом, насколько можно судить, существенная часть всех так называемых иностранных инвестиций (по крайней мере, прямых), которыми так гордятся наши экономические власти, на самом деле являются всего лишь выведенным из России капиталами крупнейших российских компаний. При этом выведенный за рубеж капитал затем возвращается в Россию с иностранной пропиской и пользуется многочисленными льготами для иностранного капитала, позволяющим получать льготный режим налогообложения и т.д
Как правило, сами эти капиталы во многом имеют незаконный характер, т.к. были получены за счёт совершения фиктивных коммерческих сделок по минимизации налоговых выплат и сокрытия доходов. К такого рода сделкам относятся схемы трансфертного ценообразования, искусственного завышения импортных цен и занижения стоимости экспортируемых товаров с целью дальнейшей перепродажи по рыночным ценам из оффшоров, невозвратом авансовых платежей по импорту, раздуванием кредитной нагрузки предприятия с целью завышения вычитаемых из налогооблагаемой базы процентных платежей и т.д.
Судя по всему, термин «иностранные инвестиции» практически окончательно утратил своё первоначальное значение и никоим образом не связан ни с капиталообразующими инвестициями в основной капитал, ни с их иностранным происхождением. Гораздо правильнее было бы называть «иностранные инвестиции» иностранными спекуляциями и кредитами. Или просто реинвестированными доходами российских сырьевых монополий.
9) Нарастающая непрозрачность финансовой системы
Однако помимо очевидных проблем, которые традиционно были свойственны российской экономике и финансовой системе на протяжении последних 20-ти лет, последний отчёт Росстата выявил ещё одну крайне негативную закономерность.
Как было правильно отмечено рядом экономистов и экспертов, сентябрьский отчёт Росстата о трансграничном движении инвестиционных потоков обернулся профессиональным скандалом. Речь идёт о масштабном скачке притока «иностранных инвестиций» в Россию по итогам первого полугодия 2011г. практически в 3 раза по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года – с $30 до $87,6 млрд. Одновременно с усилением притока произошло равнозначное усиление оттока капитала.
Однако больше всего опасений вызывает не сам скачок вложений капитала из-за рубежа. Крайне подозрительно то, что практически 50% всего притока и оттока пришлось на операции зарегистрированных в Швейцарии компаний и банков. Так, за первые 6 месяцев 2011г. из Швейцарии в Россию было введено более $43 млрд. или порядка 50% всего притока иностранного капитала из-за рубежа. И ровно в эти же сроки эти деньги покинули Россию.
Другими словами, по какой-то непонятной причине какой-то резидент Швейцарии ввёл в Россию и вывел из неё более $43 млрд., что является колоссальной величиной даже для России. Эта сумма вполне сопоставима с ВВП таких стран как Люксембург и Камерун и превышает ВВП Северной Кореи, Латвии, Эстонии, Парагвая и Туркменистана.
Самое удивительное, что отрапортовав о 3-х кратном росте иностранных инвестиций в Россию ни Банк России, ни Минфин ни слова не сказали про беспрецедентную по масштабам даже для России операцию неизвестных лиц из Швейцарии по вводу и одномоментному выводу $43 млрд. Складывается ощущение, что либо эту операцию никто вовсе не заметил. Хотя трудно себе представить, чтобы никто не заметил приток в страну практически 2,7% ВВП России и его последующий отток. Либо его заметили, но по какой-то причине информацию об этой сделке предпочли не распространять.
Судя по официальной статистике, трансграничное движение $42,3 млрд. было оформлено в качестве предоставления кредитов и займов со стороны швейцарских резидентов в пользу российских заёмщиков. При этом в отчёте Росстата эта сумма прошла по статье «финансовая деятельность», что свидетельствует о том, что получателем кредита были российские банки либо финансовые компании. Принимая во внимание масштаб операции, можно сказать, что участником или участниками данной финансовой операции являлся или являлись крупнейшие российские банки. Никто другой даже чисто теоретически не смог бы привлечь и переварить такую огромную сумму.
Логично было бы предположить, что кто-то из крупнейших российских банков просто-напросто провёл операцию по привлечению долгового финансирования с целью рефинансирования ранее взятых долговых обязательств. При этом новый заём был осуществлён у швейцарских банков с целью погашения долгов перед всё теми же швейцарскими банками. По крайнеё мере на эту мысль наталкивает тот факт, что именно из Швейцарии пришли $42,3 млрд. в финансовую систему и туда же они ушли после рефинансирования долговых обязательств.
Однако настораживает тот факт, что ни Швейцария, ни её резиденты никогда не являлись и не являются крупнейшими кредиторами российских компаний и банков. Как уже было сказано раньше, крупнейшими кредиторами российских заёмщиков являются Люксембург ($33,6 млрд.), Китай ($25,9 млрд.), Кипр ($19,6 млрд.), Нидерланды ($19,2 млрд.) и Германия ($18,4 млрд.). Швейцария не входит даже в первую 10-ку в списке крупнейших кредиторов и является достаточно небольшим заимодавцем.
Следовательно, версия, что российские банки заняли у швейцарских финансовых институтов порядка $43 млрд. с целью рефинансирования своих долговых обязательств перед ними, выглядит несостоятельной. Прежде всего потому, что российский частный сектор в целом и банки в частности никогда не были должны швейцарским резидентам подобных сумм. Несколько миллиардов долларов – да, возможно. Но уж точно не $42,3 млрд., которые были введены по неизвестной причине неизвестно кем и неизвестно куда и так же быстро покинули территорию России.
Поразительно то, что официальные лица хранят какое-то героическое молчание. Никто из представителей денежных властей и правительства не смог сказать ни слова по поводу того, каким образом, кем и с какой целью в Россию были введены и также быстро выведены более 2,7% ВВП страны. И это молчание настораживает. Такое чувство, что ни бегство более $350 млрд. в 90-е гг., ни бегство более $255 млрд. по итогам 2008-2011гг. абсолютно ничему не научили. Если за полгода в страну поступает такая колоссальная сумма денег и также быстро её покидает, а никто из представителей органов государственной власти не может объяснить, что это было, то это вызывает закономерные вопросы.
10) Ускоренный рост инфляции
Крайне интересной представляется ситуация с динамикой потребительских цен, которая вопреки заверениям официальных лиц росла ускоренными темпами вплоть до июня 2011г. и по какой-то неведомой причине стала замедляться в июле и августе месяце.
Прежде всего стоит сказать, что по итогам января-августа текущего года прирост цен составил порядка 9,3%, тогда как за аналогичный период 2010г. темпы роста инфляции едва превышали 6,4%. При этом по итогам августа 2011г. годовые темпы роста потребительских цен превысили 8,2% по сравнению с 6,1% в аналогичном периоде 2010г.
При этом наиболее сильно инфляция бьёт по наименее социально защищённым слоям населения, в структуре потребительских расходов которых наибольший удельный вес занимают затраты на продукты питания, оплату ЖКХ и транспорта. Согласно последнему отчёту Росстата, по итогам первых 8-ми месяцев текущего года прирост цен на продовольствие превысил 12,8%, тогда как годом ранее рост едва достиг 5%. Другими словами, в настоящий момент мы имеем дело с более чем 2,5 кратным ростом цен на наиболее социально важную группу товаров – продукты питания.
При этом совершенно непонятно, о каком росте уровня жизни населения и снижении социального расслоения может идти речь в условиях, когда самые элементарные компоненты потребительской корзины растут темпами в 12,8%. Безусловно, свой вклад внёс цен на продовольствие на товарно-сырьевых биржах. Однако 90-то процентный рост цен на гречку невозможно объяснить ни ростом цен зерно, ни даже пожарами 2010г., т.к. согласно имеющимся данным запасы зерна (в том числе и гречневой крупы) были достаточны для обеспечения бесперебойной поставки крупы в торговые сети. Однако это ничуть не помешало крупным дистрибьюторам создать паническую ситуацию с нехваткой гречки и поднять отпускные цены в 2 раза. Судя по всему, антимонопольная служба этого просто не заметила.
Наиболее существенные темпы роста цен зафиксированы в сегменте круп и бобовых, которые прибавили в среднем более 75,1% по итогам января-августа 2011г. (за аналогичный период времени 2010г. порядка 0,4%). Подсолнечное масло выросло в цене на 34,1% (-9,9% годом ранее), плодоовощная продукция подорожала на 27% (4,1%), молочная продукция выросла в цене на 15,5% (5,8%), а сахар-песок прибавил не менее 18% (18,7%).
Несколько меньшие темпы роста цен зафиксированы в сегменте непродовольственных товаров, которые по итогам первых 9-ти месяцев текущего года превысили 6,1%, что совпадает со значением данного индикатора за аналогичный период 2010г. Однако больше всего вопросов вызывает рост цен на услуги населению в пределах 8,4% за январь-август 2011г., который в принципе невозможно было бы получить при условии, что цены на газ, электричество, ЖКХ и транспорт выросли на 15-20%.
Однако официальная статистика показывает гораздо более низкие темпы роста цен на услуги российских естественных и неестественных монополий. Согласно Росстату, услуги ЖКХ подорожали в среднем на 11,9% за первые 9 месяцев текущего года, газоснабжение выросло в цене на 14,3%, а транспорт прибавил порядка 9,9%. Безусловно, практически все, кто так или иначе заглядывает в свои коммунальные счета или хотя бы изредка пользуется общественным транспорта, прекрасно понимают, что реальный рост цен в 1,5-2 раза превышает официально публикуемые цифры по инфляции.
11) Падение реального уровня жизни населения
Отдельного внимания заслуживает беспрецедентное по своим масштабам за последние 10 лет падение уровня жизни подавляющей части населения России. Несмотря на многочисленные обещания экономических властей повысить уровень жизни населения и в максимально возможной степени проводить социально ориентированную экономическую политику, результаты оказываются плачевными. Особенно это настораживает на фоне того, что текущий год является предвыборным и падение доходов населения может весьма негативно сказаться на результатах выборов. Если и не президентских, то уж в законодательные органы точно.
Прежде всего, в глаза бросается сам факт фиксации снижения реальных располагаемых доходов со стороны официальных органов власти. Ни для кого не секрет, что реальный уровень жизни подавляющей части граждан России на протяжении последних 4-х лет неуклонно снижался даже вопреки официальным отчётам Росстата, фиксировавшим его рост. Сначала удар был нанесён по сбережениям гражданам в 2008-2009г., когда курс рубля упал на 45-50% к доллару и евро. Затем естественные и псевдо естественные монополии решили переложить свою профессиональную некомпетентность и подтянуть упавшие в кризис доходы за счёт ускоренного роста тарифов на газ, электроэнергию, транспорт и ЖКХ. Вслед за этим последовала ужасная засуха и пожары в июле-августе 2010г. результатом которых стало искусственное стремительное повышение цен со стороны оптовых и розничных сетей на продовольственные товары, составляющих большую часть в структуре расходов 70% жителей России. Следующий удар по доходам населения был нанесён со стороны крупных нефтяных компаний, которые воспользовавшись своим монополистическим положением на большинстве региональных рынков нефтепродуктов практически одновременно подняли цены на автомобильное топливо на 12-15%. И так далее.
Однако даже в те периоды времени, некоторые из которых были намного хуже нынешнего по ряду объективных факторов, государственные органы статистики умудрялись показывать рост реальных располагаемых доходов граждан на 4-5% в годовом выражении. Тем не менее, по итогам первого полугодия 2011г. официальная статистика показала снижение реальных располагаемых доходов граждан России на 1,3%. При этом настораживает ускорение темпов падения уровня жизни населения. Если в 1-м кв. текущего года годовые темпы спада реальных доходов составляли порядка 0,2%, то по итогам 2-го кв. снижение превысило отметку в 2,3%. По итогам первых семи месяцев 2011г. доходы россиян снизились на 1%. Для сравнения, в 1-м кв. 2010г. реальные доходы населения выросли на 7,3%, во 2-м более чем на 3,7%, а по итогам 1-го полугодия более чем на 5,3%.
И это при условии хронического и весьма существенного занижения темпов роста инфляции. Принимая во внимание, что для подавляющей части граждан России расходы на продукты питания, транспорт, электроэнергию и услуги ЖКХ превышают 70% совокупных расходов, уместнее было бы говорить об инфляции не в 8%, а в 14-18%. При объективной оценке инфляции снижение реальных доходов населения превысит отметку в 6-8% в годовом выражении.
По большому счёту об этом свидетельствует рост реальных заработных плат на 12% по итогам января-августа текущего года по сравнению с сопоставим приростом на 12,4% за аналогичный период предыдущего года. Другими словами, реальная заработная плата увеличилась практически на аналогичную величину, а вот обязательные расходы (налоги, ЖКХ, электроэнергия и т.д.) продемонстрировали существенный рост.
При этом продолжает сохраняться крайне высокий уровень дифференциации населения в зависимости от профессиональной сферы деятельности. При среднем уровне оплаты труда в 24,1 тыс. рублей заработная плата работников топливно-энергетического комплекса более чем в 2,2 раза превышает этот показатель, оплата труда в нефтепереработке превышает 2,1 раза, в финансовой деятельности в 2,4 раза, в газопроводной и нефтепроводной инфраструктуре превышает в 2,3 раза.
Тем временем целый ряд ключевых отраслей, связанных с развитием научно-технического потенциала, повышением качества жизни и стимулированием НИОКР остаются на крайне скудном финансировании. В образовательной системе оплата труда ниже среднего уровня по России на 34%, в здравоохранении и социальной сфере на 26%, в производстве резиновых изделий на 25%, а в сельском хозяйстве и текстильной промышленности и вовсе в 2 раза ниже.
При этом ещё более обескураживающим выглядит снижение реальных пенсионных выплат. При этом если объяснить падение реальных располагаемых доходов обычных граждан, находящихся в трудоспособном возрасте можно сжатием экономической активности в стране и охлаждением в промышленности, то вот объяснить по какой причине сокращение и без того во многом условных доходов должны испытывать пенсионеры просто не получается. Напомним, что сослаться на нехватку денег в бюджете нельзя в принципе просто по той причине, что нераспределенный остаток средств Минфина на счетах в ЦБ превысил 4,6 трлн. руб., а в кредитных организациях достиг 1,1 трлн. руб. Одновременно с этим по итогам 1-го полугодия 2011г. профицит федерального бюджета достиг 703 млрд. рублей или более 2,9% ВВП.
Другими словами, нехватки средств правительство не испытывает. Денег много. Но при этом размер реальных начисленных пенсий снизился на 0,3% по итогам июля текущего года и прибавил лишь 0,8% за период январь-июль. При этом в январе-июле 2010г. рост пенсий составлял более 41%, а по итогам предыдущего года превысил 34,8%. Настораживает то, что снижение пенсионных выплат наблюдается уже не первый месяц и продолжается аж а апреля текущего года. В результате проводимой в стране социальной политики средний размер пенсий снизился по итогам 2-го кв. более чем на 0,6%.
Однако, пожалуй, самым ярким подтверждением степени «социальной» направленности проводимой в стране экономической политики и её разрушительных последствий является масштабное обнищание граждан России.
Если в первом квартале 2010г. общее количество людей, чей уровень достатка не дотягивал до уровня прожиточного минимума, составлял порядка 20,6 млн. человек, а по итогам 2010г. и того снизился до 18,1 млн. человек, то по прошествии января-марта 2011г. перевалил за отметку 22,9 млн. человек.
При этом не менее удручающими масштабы разрастания бедности выглядят не только в абсолютном выражении, но и в относительном. Так, если в первом квартале 2010г. за чертой бедности находилось 14,5% совокупного нселения России, а по итогам 2010г. не более 12,8%, то за первые три месяца 2011г. удельный вес нищего населения превысил 16,1%. А это уже неслабая заявка по возвращению в “славные” 90-е.
При этом надо напомнить, что у нас в стране пресловутый прожиточный минимум не дотягивает и до 32% от средней величины начисленной номинальной заработной платы, тогда как в экономически развитых странах (Германии, Франции и т.д.) законодательно закреплён норматив определения прожиточного минимума на уровне не менее 60% от среднего уровня оплаты труда работников.
Если пересчитать порог бедности по методологии стран с более-менее развитой системой социального обеспечения, то он составит порядка 12,8 тыс. руб., что автоматически выкинет за черту бедности уже не 16,1% граждан России, а более 40%. Собственно говоря, именно об этом уровне бедности и говорит большинство независимых учёных-экономистов и социологов.
12) Сжатие розничного товарооборота
Однако вопреки усиливающемуся падению уровня жизни подавляющей части населения, возрастающего социально-экономического расслоения в обществе и роста уровня бедности не наблюдается адекватного сжатия потребительских расходов. Наиболее чётко это видно по динамике розничного товарооборота, который по итогам января-июля текущего года увеличился более чем на 5,3% после роста на 5% в 1-м кв. При этом темпы роста розничных продаж по итогам первых 7-ми месяцев 2010г. составили те же самые 5,3%, а по итогам предыдущего года превысили 6,3%.
Однако если в предыдущем году основной причиной роста потребительских расходов и увеличения розничного товарооборота являлся пускай и статистически завышенный, но тем не менее рост реальных располагаемых доходов (на 5,5% за первые 7 месяцев 2010г.). То в 2011г. рост розничных продаж фиксируется на фоне весьма существенного снижения уровня жизни населения и падения доходов. Другими словами, рост потребления обусловлен, во-первых, проеданием уже существующих сбережений. А во-вторых, ростом кредитной нагрузки на домашние хозяйства, позволяющего гражданам осуществлять траты выше своих располагаемых доходов, а статистическим органам фиксировать весьма существенный рост оборота розничной торговли.
Собственно говоря, об этом наглядно свидетельствует увеличение объёма выданных кредитов населению по итогам первых семи месяцев текущего года с 4,52 до 4,99 трлн. руб. или более чем на 10,3%. По итогам июля 2010-2011гг. объём выданных кредитов гражданам вырос с 4,07 до 4,99 трлн. руб. или на 22,6%. Нужно очень чётко отдавать себе отчёт, что увеличение долговой нагрузки на домашние хозяйства, не сопровождаемое ростом экономики и доходов населения означает проедание будущих доходов (т.к. кредиты нужно возвращать) и повышает риски неплатёжеспособности заёмщиков.
Весьма любопытным является сама структура розничного товарооборота, свидетельствующая о некоторых изменениях в потребительских предпочтениях граждан России. Прежде всего, бросается в глаза ускоренный рост продаж непродовольственных товаров на 9,7% по итогам января-июля 2011г. при росте на 5,3% в аналогичном периоде предыдущего года. При этом в торговле продовольственными товарами наблюдается снижение оборота с 5,3% до 1% за аналогичный период времени.
Судя по всему, мы имеем дело с феноменом, характерным для предкризисных времён. Психологическая склонность граждан продемонстрировать свой высокий социальный статус и уровень доходов при объективном ухудшении экономической ситуации и снижении заработных плат. Косвенно об этом свидетельствует достаточно трудно объяснимый с позиции здравого смысла рост продаж автомобилей на 22,9% в годовом выражении, фотоаппаратуры на 21,5% и телевизоров на 14,6%. Получается, что вопреки падению реальных доходов и нарастающей неопределённости относительно перспектив российской экономики граждане России осуществляют масштабные траты на приобретение товаров далеко не первой необходимости. Нечто подобное наблюдалось в России и большинстве стран мира накануне активной фазы кризисы 2008г., когда граждане с особым упорством тратили свои сбережения на приобретение дорогой техники и автомобилей вопреки нарастающему спаду в экономике. К сожалению, нельзя исключать возможность повторения этих событий.
Резюме:
Подводя итог вышесказанному, хотелось бы отметить, что в России наблюдается достаточно сильное охлаждение экономики, сжатие деловой и производственной активности. При этом масштабы падения ключевых макроэкономических индикаторов оказались максимальными за период с активной фазы кризиса 2008-2009гг. И это заставляет, как минимум, усомниться в заявленных властями целевых уровнях темпов роста экономики по итогам года.
Особенно сильные опасения вызывает не само по себе снижение темпов роста ВВП и промышленного производства, или замедление грузооборота коммерческого транспорта и сокращение розничного товарооборота. Такого рода охлаждение экономической активности вполне может иметь место даже в условиях устойчиво растущей и развивающейся экономики. Опасения вызывает тот факт, что ухудшение ключевых макроэкономических индикаторов наблюдается на протяжении последних 7-8 месяцев и в целом ряде отраслей ситуация только усугубляется.
Безусловно, снижение темпов роста ВВП с 4,5% в 4-м кв. 2010г. до 3,4% по итогам 2-го кв. текущего года и сжатие промышленного производства с 9,2% до 5,4% за аналогичный период времени не могут вызвать особенно сильного оптимизма. Тем более на фоне опережающего сжатия роста деловой активности в обрабатывающих производствах с 13% до 7,6% за рассматриваемый период времени и с 5,2% до 0,6% в сфере производства и распределения электроэнергии, газа и воды. Не могут обрадовать и сокращение темпов роста грузооборота транспорта с 12,3% в январе-июле 2010г. до 4,5% за аналогичный период текущего года при одновременном замедлении роста розничного товарооборота потребительских товаров с 5,3% до 1% за аналогичный период.
Однако все эти показатели сами по себе не имеют практически никакого смысла, если они не затрагивают социальную сферу и не влияют на изменение уровня жизни. И вот здесь кроется самое большое разочарование. Вопреки многочисленным предвыборным заявлениям российских властей о социальной направленности проводимой в стране экономической политики и приоритете повышения уровня жизни на деле всё происходит строго наоборот.
Впервые за последние года мы видим не просто стагнацию и без того низкого уровня жизни подавляющей части граждан России. Впервые мы видим падение реальных доходов населения. Пускай и не большое, всего на 1% по итогам первых 7-ми месяцев текущего года. Но по сравнению с ростом на 5,5% годом ранее это более чем существенное падение уровня жизни населения. Принимая во внимание тот факт, что реальный уровень инфляции для подавляющей части граждан раза в 1,5-2 выше официально публикуемого, то спад и вовсе превышает 5-7%.
При этом ещё больше скептицизма к проводимой в стране «социальной» политике вызывает неожиданное падение уровня реальных начисленных пенсий. Безусловно, для большинства экспертов и, прежде всего, самих пенсионеров никогда не было секретом, что их реальный уровень жизни стабильно и неуклонно снижался на протяжении последних 4-х лет. Однако впервые за период с конца 90-х это официально признала нынешняя власть и зафиксировала в статистике. По итогам 2-го кв. текущего года снижение пенсионных выплат составило порядка 0,6%, а в июле спад превысил 0,3%. Благодаря росту пенсий на 2,7% по итогам 1-го кв. статистическим органам удалось показать рост средних доходов пенсионеров на 1% по итогам полугодия. Однако надо учитывать, что в структуре потребительских расходов пенсионеров более 75% занимают затраты на продовольствие, оплату электроэнергии, а также услуг ЖКХ и транспорта, которые растут не на 8,5-9% (официальный рост), а на 15-20%. И таким образом даже прошлогоднее повышение пенсий на 34,8% не способно компенсировать ускоренный рост тарифов российских естественных и псевдо естественных монополий.
Также совершенно провальным выглядит едва заметный рост капитальных вложений организаций на 3,6% по итогам первых 7-ми месяцев текущего года на фоне роста капитальных затрат на 6% по итогам 2010г. При этом ещё в 1-м кв. 2011г. вложения в основные фонда и вовсе сокращались на 0,8%, что на фоне падения объёма капитальных затрат на 4,8% годом ранее выглядит ещё пессимистичней. Достаточно сильное ускорение инвестиционной активности (+7,9%) в июле, судя по всему, спровоцировано эффектом низкой, т.к. в аналогичном месяце предыдущего года был зафиксирован спад на 0,5%. Ещё одним фактором некоторого оживления инвестиционной активности помимо занижения инфляции и возможных предвыборных приписок является традиционный рост бюджетных затрат и ассигнований на реализацию крупных государственных инвестиционных проектов с имиджевой составляющей: Сочи-2014, Саммит АТЭС-2012, Универсиада-2013 и т.д.
При этом как и прежде хронически недофинансированными остаётся большинство обрабатывающих производств, транспортная и энергетическая инфраструктура, образовательная система, наука и медицина. Совокупные расходы на НИОКР и вложения в интеллектуальную собственность едва превышают 0,9% от всех нефинансовых вложений организаций и не дотягивают до 24 млрд. рублей за первое полугодие 2011г. При этом более 60% совокупный капитальных вложений приходится на нефтегазовый и химико-металлургический сектора, а также трубопроводный транспорт и спекулятивные операции на рынке недвижимости.
Как результат, хронический дефицит инвестиционных ресурсов испытывает подавляющая часть отраслей экономики, ответственных за развитие научно-технического и производственного потенциала страны, повышение конкурентоспособности российской экономики и уровня жизни граждан, а также за формирование производственного контура и ядра нового технологического уклада.
Особенно тревожным наблюдаемое охлаждение экономической активности выглядит на фоне весьма благоприятной внешней макроэкономической конъюнктуры и устойчиво высоких цен на нефть. Надо сказать, что цены на нефть смеси Brent находятся выше отметки в $100 за баррель уже более 7-ми месяцев, чего не наблюдалось аж предкризисных «тучных» 2007-2008гг. Однако тогда экономика росла темпами в 8,5% в год, а промышленное производство и вовсе демонстрировала двухзначные темпы роста. Сегодня же прирост ВВП не дотягивает и до 4%, а рост промышленного производства не превышает 5,3%.
Складывается ощущение, что степень неэффективности управления экономикой страны и качество принимаемых решений достигли такого уровня, что даже беспрецедентно высокие цены на нефть и постоянно возрастающий профицит бюджета не способны спасти российскую экономику от спада. И весьма благоприятная внешняя макроэкономическая конъюнктура, которая даже в условиях снижения суверенного кредитного рейтинга США и нестабильности на финансовых рынках остаётся лучше ситуации лета 2008г., не способны оживить производственную, инвестиционную и потребительскую активность.
В числе основных факторов, сдерживающих рост российской экономики следует отметить произвол российских естественных и псевдо естественных монополий, стремящихся, насколько можно судить, переложить неэффективность своего собственного менеджмента и низкую рентабельность на плечи простых граждан и бизнеса за счёт ускоренного повышения тарифов на свои услуги.
При этом практически нет никакой реакции и реальных действий со стороны антимонопольных органов. Такое чувство, что всё ограничивается многочисленными заявлениям и возбуждением дел об административных правонарушения. А снизить уровень монополизации ключевых отраслей экономики никак не получается. Наиболее наглядно об этом свидетельствует разразившийся летом 2011г. топливный кризис, спровоцированный, судя по всему, действиями крупнейших нефтепереработчиков и оптовых топливных компаний, практически одновременно поднявших и зафиксировавших на одинаковом уровне отпускные цены в целом ряде регионов. Из этой же серии, насколько можно судить, и искусственно спровоцированный кризис с зерновыми и, прежде всего, гречневой крупой, запасы которой были более чем достаточны для обеспечения бесперебойных поставок в сети. Однако крупным дистрибьюторам и оптовым продавца удалось создать ажиотажный спрос и поднять отпускные цены более чем в 2 раза.
Также крайне негативное воздействие на уровень экономической и инвестиционной активности оказывают непродуманная и сдерживающая денежно-кредитная и налогово-бюджетная политика, которые искусственным образом сдерживают развитие национальной банковской системы, формирование долгосрочных инвестиционных ресурсов и ограничивающих доступность кредитных ресурсов. Закономерным итогом проводимой в России экономической политики стало сдерживание развития научно-технического и производственно-технологического потенциала, ограничение роста человеческого капитала и деловой активности, подавление инновационной деятельности и деградация структуры экономики.
Судя по всему, в настоящий момент мы имеем дело не с временным охлаждением экономики, а также сжатием инвестиционной и деловой активности, а с самоусиливающимся спадом, усугубляемым нарастающей деградацией структуры экономики. Безусловно, ещё какое-то время нынешний уровень цен на нефть будет способен удерживать производственный сектор и сферу услуг от масштабного падения. Однако уже сейчас становится очевидно, что даже стабильно высокие, но не растущие темпами в 30% цены на углеводородное сырьё больше не в силах компенсировать неэффективность государственного управления экономикой и избыточную монополизацию.
Уже сегодня при ценах на нефть в $100 за баррель происходит практически двукратное падение темпов роста промышленного производства, сжатие инвестиций в основной капитал, падение реальных доходов населения и обнищание общества. И даже без повторения масштабной рецессии в мировой экономики (вероятность которой постоянно возрастает) и дестабилизации валютно-финансовой системы Россия уже в ближайшие пару лет вполне может столкнуться со структурным кризисом в экономической, социальной и политической системах.
Совершенно очевидно, что без изменения подходов к разработке промышленной, инвестиционной, структурной, налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики будет происходить ускоренная деградация структуры экономики, архаизация производственных отношений и, в конечном итоге, окончательная утрата конкурентоспособности России на мировом рынке не сырьевых товаров и услуг. Уже сегодня происходит ускоренное формирование ядра и несущих отраслей нового, шестого технологического уклада. И без существенного наращивания инвестиций в науку и образование, стимулирования НИОКР и инновационных разработок, а также масштабного обновления и расширения производственных мощностей Россия будет по прежнему оставаться сырьевым придатком экономически развитых стран.
А пока что мы наблюдаем ситуацию, когда очередная “нефтяная доза” больше не в силах снять «ломку” в экономике России, а рост цен на нефть не способен спасти от неэффективного управления экономикой и непрерывно возрастающей монополизации и коррупциногенности экономических отношений. Насколько можно судить, даже широко разрекламированный тезис о высокий зависимости российской экономики и инвестиционной активности от цен на энергоносители на поверку оказался мифом. Даже крайне высокие цены на нефть и прочее сырьё не в силах справиться с возрастающей неэффективностью экономических властей и произволом монополий.
И без серьёзнейших изменений в экономической, социальной, бюджетной, налоговой и внешнетороговой политике ситуация будет только ухудшаться, ставя экономическое развитие России и благосостояние граждан в ещё большую зависимость от цен на нефть, иностранных кредитов и притока спекулятивного капитала. А в условиях нарастающей нестабильности в мировой экономике это, по сути, означает автоматическое признание своей недееспособности со стороны нынешнего экономического руководства и поражение России в системе глобальной конкуренции.
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
http://analytic.ricom.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter