4 марта 2014 slon.ru
Собственно, разного рода финансовые и, частично, дипломатические санкции – максимум, которого можно ждать от США и Европы в отношении России. Европа на данный момент сильно зависит от российского газа – почти 1/3 европейского газового рынка составляют поставки из России. В ближайшие 3–4 года Европа не сможет оперативно заместить такой объем ни за счет сжиженного природного газа (СПГ), который в большинстве своем законтрактован в Азию, ни за счет наращивания собственного производства традиционного газа (его объемы могут в ближайшее время скорее падать), ни за счет развития собственного производства сланцевого газа (на это нужно время). Снижение цен на нефть, которое способствовало развалу советской экономики, вряд ли удастся продавить, так как с точки зрения Саудовской Аравии (крупнейшего поставщика нефти со свободными мощностями, позволяющими резко нарастить объем поставок и снизить цены) «справедливая», т.е. удобная для их бюджета цена на нефть находится в районе $90. Такой уровень цен будет неудобен, но, особенно в первое время, некритичен для российской экономики. Можно, конечно, запретить европейским и американским компаниям покупать российскую нефть, но в какой степени этот запрет будет положительно воспринят западными избирателями, которые столкнутся с неизбежным ростом цен в условиях не слишком уверенного экономического роста? Таким образом, со стороны основной статьи российского экспорта – природных ресурсов – серьезные потрясения маловероятны.
Тем не менее, если против России будут применены финансовые санкции – замораживание российских активов в западных банках, исключение российских банков из системы международных платежей, запрет на инвестирование американскими и европейскими компаниями в российскую экономику и т.п., – экономическая ситуация в стране серьезно ухудшится. Если Россия будет лишена возможности финансировать дополнительные военные расходы за счет внешнего финансирования, остаются либо внутренние займы, которые принимают черты принудительных если не для всех, то по крайней мере для банков и государственных компаний, либо отвлечение финансовых ресурсов из других областей госрасходов. То есть получаем проблемы с выплатой пенсий, зарплат бюджетникам, финансированием здравоохранения, образования и науки. Рост госрасходов по военной части будет сопровождаться снижением расходов на другие области, и эффекта мультипликатора, способствующего росту выпуска, не будет.
Такая ситуация означает в перспективе рост цен либо из-за конкуренции частного сектора с государственным за сократившиеся финансовые ресурсы, либо из-за попытки решить проблему с финансированием путем запуска печатного станка. Потенциальный запрет американским и европейским компаниям на инвестирование в российскую экономику означает, что страна лишается единственного драйвера экономического роста, который мог действительно ее стимулировать. Частные внутренние инвестиции в стране будут сокращаться из-за резкого роста неопределенности – макроэкономической, политической и правовой. Государственные инвестиции, даже если предположить, что необходимость их осуществления будет осознана государством, будут неэффективными из-за коррупции и отсутствия навыков эффективного управления крупными инвестпроектами.
Роста потребления, за исключением возможного всплеска потребительской активности в самом начале, можно не ожидать – возросшая неопределенность, прогнозируемое падение доходов у значительной части населения, отсутствие доступного кредита и рост цен не способствуют желанию потреблять больше. Таким образом, из четырех основных компонент спроса – потребление, инвестиции, госрасходы и чистый экспорт – первые три расти не будут. Что касается чистого экспорта, ситуация будет зависеть от того, будут ли и в каком объеме введены ограничения на торговлю с Россией. В отношении торговли углеводородами снижение экспорта, как мы уже видели, будет минимальным. Прочие отрасли российского экспорта, скорее всего, сократятся, а импорт в целом снизится из-за общего снижения платежеспособного спроса в стране (либо введенных извне ограничений). Это означает, что чистый экспорт может даже вырасти. Однако этого будет недостаточно для поддержания общего спроса и выпуска на высоком уровне. Получаем рост цен при отсутствии роста выпуска, т.е. дальнейшую стагнацию экономики.
В дополнение к этому логично ожидать резкого удешевления рубля в связи с ростом неопределенности и выводом капитала из страны. Продолжающееся бегство капитала быстро исчерпает возможности ЦБ по валютным интервенциям и будет способствовать дальнейшему удешевлению рубля и росту цен. Запуск инфляционных процессов может быстро перерасти в гиперинфляцию, в том числе и за счет памяти об инфляции 1990-х как катализатора самосбывающихся пессимистических прогнозов.
Если допустить, что Россия добьется своего и получит контроль над Крымом и какими-то другими областями Восточной Украины, то потребуются дополнительные расходы на поддержание, а скорее – восстановление экономики этих областей, на поддержание минимальных стандартов уровня жизни. Все это – за счет продолжающегося снижения уровня жизни значительной части российского населения.
Рассмотренный выше сценарий можно считать пессимистическим, но его, увы, нельзя назвать невозможным. С учетом легкости, с которой распространяются негативные ожидания, особенно если ситуация уже не внушала оптимизма, российской экономике в любом случае предстоят тяжелые времена, даже если война в итоге не состоится. Инвестиционной привлекательности страны, этой мантре российских чиновников последних лет, уже нанесен серьезный удар, и стагнацию в экономике России на ближайшие годы можно считать делом решенным. Вопрос лишь в том, насколько глубоким и длительным будет спад. Самое разумное, что можно сделать сейчас, – все-таки не начинать эту войну.
https://slon.ru/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу