1 марта 2016 banki.ru
В феврале 2016 года пошли разговоры о начале нового «крестового похода» против долларизации экономики – уже позабытого процесса, который вроде потерял свою актуальность в начале 2000-х. Именно тогда население страны вновь вернулось в родную рублевую гавань после бурных 90-х, когда все цены измерялись в у. е. и большинство расчетов также проходили в валюте. Возвращению в рубли тогда дал старт законодательный процесс. И вот сейчас регулятор, хотя и в меньшей степени, все же начинает вспоминать прежний опыт.
В 1998 году правительство было вынуждено признать слабость собственной экономики, отказаться от либерализации валютного рынка и существенно ужесточить правила валютного контроля (повышение норматива продажи экспортной выручки до 75%, отделение на биржевых торгах внешнеторговых сделок от спекулятивных операций, а также принятие пакет мер по борьбе с фиктивными сделками). Ужесточение валютного регулирования дало свои плоды – валютный рынок был вынужден стабилизироваться (хотя рубль и продолжал медленно ослабляться к доллару в последующие 4 года). Однако по мере улучшения ситуации на внешних рынках рубль начал укрепляться, и в стране с 2003 года началась дедолларизация – население и компании окончательно перешли на расчеты в рублях, а доля долларовых сбережений начала сокращаться.
Однако девальвация 2008 года подкосила, а девальвация 2014-2016 годов, похоже, окончательно «добила» возродившуюся веру в рубль. Те слои населения, которые благодаря повышенным ставкам по российской валюте уже забыли про желание перевести всю свободную наличность в доллары, вновь «кусают локти». Имея 1000 долларов в начале 2000-х, и положив ее на депозит по средним долларовым ставкам (рассчитано на основе статистики ЦБ), можно было заработать за 15 лет 743% в рублевом эквиваленте (проценты по долларовым депозитам и переоценка). Вклад эквивалентной суммы в рублях за аналогичный период принес бы порядка 665%. И эти данные даже не учитывают девальвацию начала 2016 года.
Как показывает банковская статистика, экономические агенты действуют довольно грамотно. Так, если доля валюты на расчетных счетах компаний в банках на начало 2014 года составляла 17,7%, то на начало февраля превысила 37% (не только за счет переоценки, «чистый» прирост составил порядка 8% против 4% годом ранее). Что касается средств на депозитах компаний – ситуация еще более удручающая: большая часть средств на начало февраля 2016 года – валютная (54,8% против 41% в начале 2014 года), хотя по данному показателю основной приток – переоценка. В депозитах населения ситуация аналогичная – если на начало 2014 года доля валютных вкладов чуть превышала 17%, то по итогам 2015 года она уже составляла свыше 30%.
В кредитовании также налицо «уход в доллары»: на начало 2014 года доля корпоративных кредитов в долларах составляла 24%, тогда как на начало февраля 2016 года превысила 40%. При этом, если смотреть «очищенный» от переоценки рост портфеля, рублевые кредиты за 2015 год выросли на 1,8%, а валютные – на 10%. То есть «чистые» темпы роста корпоративного портфеля в долларах были в пять раз выше, нежели рублевого. Аналогичная тенденция с вложениями в ценные бумаги – рост «долларового» портфеля с исключением переоценки составил 18% по итогам 2015 года, рублевого – 9%. В результате доля ценных бумаг, номинированных в долларах, на балансе банков выросла с менее чем 30% на начало 2014 года до 37% по итогам 2015-го.
Де-факто как фондирование, так и рост активов начали уходить в валюту, что можно считать начавшимся процессом долларизации экономики на фоне нестабильного рубля. Неудивительно, что беспокойство Банка России из-за долларизации финансовой системы начало возрастать и регулятор решил действовать на опережение.
С 1 апреля вводятся повышенные коэффициенты риска для банков при кредитовании в иностранной валюте или покупке ценных бумаг, номинированных в иностранной валюте. Правда, предполагается, что нормативы будут распространяться лишь на кредиты или ценные бумаги, выданные/приобретенные после 1 апреля. Очевидно, что данные требования вводятся не для того, чтобы ограничить риски – уровень просроченной задолженности по кредитам компаниям в иностранной валюте существенно ниже (порядка 2,8%), чем по кредитам в рублях (8%). Пожалуй, единственная возможная цель данного законопроекта – не допустить дальнейшего роста валютных активов из-за рисков роста значимости валютных расчетов внутри страны в ущерб расчетам в рублях.
Аналогичная ситуация с валютными пассивами – в качестве симметричной меры Банк России хочет также с 1 апреля ввести повышенные нормы резервирования в ФОР. Правда, пока регулятор не определился, коснется ли данная мера депозитов населения или только депозитов корпораций.
Обе эти меры сделают менее выгодными операции с иностранной валютой в банковском секторе. Рост коэффициентов риска приведет к росту процентных ставок по кредитам в валюте. А если учитывать, что большую часть валютного портфеля составляют экспортеры, получается, что вполне устойчивые компании будут вынуждены платить за валютный кредит больше (и это в условиях ограниченного доступа на внешние рынки), притом что с объемом накопленной валюты в стране проблем нет.
Большая часть валютных средств на балансе у банков – это клиентские деньги. То есть банки не смогут просто их конвертировать, а вынуждены размещать до тех пор, пока клиент не захочет конвертировать средства обратно в рубли. А так как размещать валюту станет менее выгодно, такие меры, вероятно, приведут к ухудшению финансового результата банков в условиях и без того не слишком хорошей ситуации в экономике.
Планируемое введение дополнительного резервирования по валютным пассивам, то есть клиентским деньгам, может иметь только одно очевидное последствие — снижение ставок по валютным вкладам. Нужно отметить, что ставки по валютным депозитам и так уже существенно снизились. Если придать дополнительный импульс этому тренду, валютные вклады могут стать окончательно неинтересны как компаниям, так и гражданам. Последние, без веры в рубль, могут просто забрать наличную валюту из банков назад «под подушку», а корпоративные клиенты – переложить с депозита на расчетный счет.
В обоих сценариях банковская система будет терять «длинные» валютные пассивы, что в условиях закрытых внешних рынков кажется не слишком хорошей идеей. А попытка переключить более дешевое кредитование в валюте на более дорогое в рублях у качественных заемщиков может также не найти понимания. Практика показывает, что подобная дедолларизация вряд ли сможет кардинально изменить настрой населения или контрагентов относительно перспектив российской валюты. Часть денег может просто «уйти» из банковской системы, часть кредитов — подорожать. А защитить рубль такими мерами проблематично: для всех очевидно, что динамика рубля сейчас определяется в первую очередь нефтью.
На мой взгляд, в данном случае важно не осложнять функционирование финансовой системы в условиях и без того высокой турбулентности российской валюты. А те, кто помнит события минувших лет, в любом случае не откажутся от валюты.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
В 1998 году правительство было вынуждено признать слабость собственной экономики, отказаться от либерализации валютного рынка и существенно ужесточить правила валютного контроля (повышение норматива продажи экспортной выручки до 75%, отделение на биржевых торгах внешнеторговых сделок от спекулятивных операций, а также принятие пакет мер по борьбе с фиктивными сделками). Ужесточение валютного регулирования дало свои плоды – валютный рынок был вынужден стабилизироваться (хотя рубль и продолжал медленно ослабляться к доллару в последующие 4 года). Однако по мере улучшения ситуации на внешних рынках рубль начал укрепляться, и в стране с 2003 года началась дедолларизация – население и компании окончательно перешли на расчеты в рублях, а доля долларовых сбережений начала сокращаться.
Однако девальвация 2008 года подкосила, а девальвация 2014-2016 годов, похоже, окончательно «добила» возродившуюся веру в рубль. Те слои населения, которые благодаря повышенным ставкам по российской валюте уже забыли про желание перевести всю свободную наличность в доллары, вновь «кусают локти». Имея 1000 долларов в начале 2000-х, и положив ее на депозит по средним долларовым ставкам (рассчитано на основе статистики ЦБ), можно было заработать за 15 лет 743% в рублевом эквиваленте (проценты по долларовым депозитам и переоценка). Вклад эквивалентной суммы в рублях за аналогичный период принес бы порядка 665%. И эти данные даже не учитывают девальвацию начала 2016 года.
Как показывает банковская статистика, экономические агенты действуют довольно грамотно. Так, если доля валюты на расчетных счетах компаний в банках на начало 2014 года составляла 17,7%, то на начало февраля превысила 37% (не только за счет переоценки, «чистый» прирост составил порядка 8% против 4% годом ранее). Что касается средств на депозитах компаний – ситуация еще более удручающая: большая часть средств на начало февраля 2016 года – валютная (54,8% против 41% в начале 2014 года), хотя по данному показателю основной приток – переоценка. В депозитах населения ситуация аналогичная – если на начало 2014 года доля валютных вкладов чуть превышала 17%, то по итогам 2015 года она уже составляла свыше 30%.
В кредитовании также налицо «уход в доллары»: на начало 2014 года доля корпоративных кредитов в долларах составляла 24%, тогда как на начало февраля 2016 года превысила 40%. При этом, если смотреть «очищенный» от переоценки рост портфеля, рублевые кредиты за 2015 год выросли на 1,8%, а валютные – на 10%. То есть «чистые» темпы роста корпоративного портфеля в долларах были в пять раз выше, нежели рублевого. Аналогичная тенденция с вложениями в ценные бумаги – рост «долларового» портфеля с исключением переоценки составил 18% по итогам 2015 года, рублевого – 9%. В результате доля ценных бумаг, номинированных в долларах, на балансе банков выросла с менее чем 30% на начало 2014 года до 37% по итогам 2015-го.
Де-факто как фондирование, так и рост активов начали уходить в валюту, что можно считать начавшимся процессом долларизации экономики на фоне нестабильного рубля. Неудивительно, что беспокойство Банка России из-за долларизации финансовой системы начало возрастать и регулятор решил действовать на опережение.
С 1 апреля вводятся повышенные коэффициенты риска для банков при кредитовании в иностранной валюте или покупке ценных бумаг, номинированных в иностранной валюте. Правда, предполагается, что нормативы будут распространяться лишь на кредиты или ценные бумаги, выданные/приобретенные после 1 апреля. Очевидно, что данные требования вводятся не для того, чтобы ограничить риски – уровень просроченной задолженности по кредитам компаниям в иностранной валюте существенно ниже (порядка 2,8%), чем по кредитам в рублях (8%). Пожалуй, единственная возможная цель данного законопроекта – не допустить дальнейшего роста валютных активов из-за рисков роста значимости валютных расчетов внутри страны в ущерб расчетам в рублях.
Аналогичная ситуация с валютными пассивами – в качестве симметричной меры Банк России хочет также с 1 апреля ввести повышенные нормы резервирования в ФОР. Правда, пока регулятор не определился, коснется ли данная мера депозитов населения или только депозитов корпораций.
Обе эти меры сделают менее выгодными операции с иностранной валютой в банковском секторе. Рост коэффициентов риска приведет к росту процентных ставок по кредитам в валюте. А если учитывать, что большую часть валютного портфеля составляют экспортеры, получается, что вполне устойчивые компании будут вынуждены платить за валютный кредит больше (и это в условиях ограниченного доступа на внешние рынки), притом что с объемом накопленной валюты в стране проблем нет.
Большая часть валютных средств на балансе у банков – это клиентские деньги. То есть банки не смогут просто их конвертировать, а вынуждены размещать до тех пор, пока клиент не захочет конвертировать средства обратно в рубли. А так как размещать валюту станет менее выгодно, такие меры, вероятно, приведут к ухудшению финансового результата банков в условиях и без того не слишком хорошей ситуации в экономике.
Планируемое введение дополнительного резервирования по валютным пассивам, то есть клиентским деньгам, может иметь только одно очевидное последствие — снижение ставок по валютным вкладам. Нужно отметить, что ставки по валютным депозитам и так уже существенно снизились. Если придать дополнительный импульс этому тренду, валютные вклады могут стать окончательно неинтересны как компаниям, так и гражданам. Последние, без веры в рубль, могут просто забрать наличную валюту из банков назад «под подушку», а корпоративные клиенты – переложить с депозита на расчетный счет.
В обоих сценариях банковская система будет терять «длинные» валютные пассивы, что в условиях закрытых внешних рынков кажется не слишком хорошей идеей. А попытка переключить более дешевое кредитование в валюте на более дорогое в рублях у качественных заемщиков может также не найти понимания. Практика показывает, что подобная дедолларизация вряд ли сможет кардинально изменить настрой населения или контрагентов относительно перспектив российской валюты. Часть денег может просто «уйти» из банковской системы, часть кредитов — подорожать. А защитить рубль такими мерами проблематично: для всех очевидно, что динамика рубля сейчас определяется в первую очередь нефтью.
На мой взгляд, в данном случае важно не осложнять функционирование финансовой системы в условиях и без того высокой турбулентности российской валюты. А те, кто помнит события минувших лет, в любом случае не откажутся от валюты.
http://www.banki.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу