13 мая 2016 Живой журнал Нальгин Андрей
У всего есть цена. У суверенной политики - тем более. С самого начала крымской операции Кремля западный мир, понукаемый Америкой, всячески заставляет Россию платить за свои действия в Крыму, на Донбассе и вокруг Украины. И с самого начала войны санкций с уст политиков и граждан не сходит этот вопрос: Сколько?
Сколько должна заплатить Россия? И сколько она уже заплатила?
Ответы находятся в широком диапазоне и, в общем, зависят от вкусов отвечающего. Тот, кто хочет показать, что российская экономика порвана в клочья, без труда найдёт в статистике подкрепление своей позиции. Тот, кто сочтёт плату умеренной и разумной, тоже отыщет прочную экономическую основу для своей аргументации. Холивар, короче.
Но вот появились попытки научно обоснованной оценки. Как водится, сразу две. И тоже практически противоположных.
Что выбрать?
На днях научный сотрудник Немецкого института экономических исследований DIW Berlin Константин Холодилин и постдок Свободного университета Берлина Алексей Нечунаев представили точный расчёт последствий, основанный на сложной методике структурной векторной авторегрессии, которую в 1980 году впервые предложил американский макроэконометрист Кристофер Симс, впоследствии Нобелевский лауреат. Опуская мудрёные формулы, которые большинству читателей всё равно ничего не скажут (меньшинство может посмотреть pdf по ссылке выше), перейдём сразу к выводу.
Российская экономика в среднем потеряла 2 процентных пункта поквартального роста ВВП из-за санкций Запада. Если перевести это в потери экономического роста за два года санкционной войны, эффект будет очень заметным. Фактический рост ВВП со II квартала 2014 года, когда были введены первые санкции, по III квартал 2015 года (последний доступный во временном ряду исследователей) составил минус 4,1%, тогда как контрфактический — как если бы санкций не было — плюс 6,9%. Разницу в 11% прироста можно рассматривать как верхний предел ущерба, связанного с санкциями.
Иначе говоря, российская экономика за полтора года недосчиталась примерно 9 трлн руб. номинального объёма ВВП в текущих ценах. В пересчёте на душу населения с учётом крымской прибавки - чуть больше 61 тыс. руб. Примерно по 3400 рублей в месяц с каждого, включая грудных младенцев и глубоких старцев.
Чтобы понять, много это или мало, можно сравнить, например, со среднедушевыми доходами населения - 27 тыс. 766 руб. за 2014 год и 28 тыс. 553 руб. за три квартала 2015 года.
Но не всё так плохо. Кому научная оценка немецких русских кажется слишком мрачной, а официоз - нереально радужным, для тех есть экспертный анализ весьма либерального экономиста. Андрей Мовчан хорошо известен, чтобы долго его представлять вам. Да и в симпатиях к нынешней власти России его заподозрить трудно. Тем не менее, его взгляд на войну санкций сильно далёк от драматического.
Санкции, наложенные США и ЕС, сегодня не оказывают существенного влияния на российскую экономику. Они запрещают заимствование на международных рынках ограниченному числу российских коммерческих организаций, запрещают владение активами в ряде стран, въезд узкому кругу российских граждан и, наконец, запрещают передачу России узкого перечня технологий, в основном связанных с эффективной разработкой недр и созданием военной техники.
Ограничения на заимствования ... вряд ли могут оказать влияние на страну, которая уже несколько лет последовательно сокращает свой внешний долг. Он уже менее чем в два раза превосходит золотовалютные резервы (и существенно меньше суммы ЗВР и частных активов в валюте). Россия сегодня не нуждается в масштабных заимствованиях — большинство экономических агентов сокращают балансы, не инвестируют в развитие, уменьшают обороты. Безусловно, финансовые санкции, если они распространятся на более широкий круг эмитентов и заёмщиков и включат в себя суверенные долги, через 3–5 лет, когда Россия исчерпает запасы капитала и будет вынуждена привлекать средства в больших объёмах, могут оказать убийственное влияние на экономику. Но пока их масштаб не таков, да и ситуация за 3–5 лет может кардинально измениться.
Конечно, это не строго научный анализ, основанный на точных расчётах, а экспертная оценка. Но дана человеком вполне компетентным, да и логических противоречий в ней не видно.
Тем же, кто не может обойтись без цифр, рекомендую освежить в памяти сравнительно давний труд Экономической экспертной группы. Евсей Гурвич и Илья Прилепский из ЭЭГ в своей статье для «Вопросов экономики» оценивали накопленные потери ВВП России от санкций за период 2014–2017 годов в 6 п.п. от ВВП 2013 года. Иначе говоря, по 1,5 п.п. прироста в год - почти на порядок меньше, чем рассчитали Константин Холодилин и Алексей Нечунаев.
Такой разнобой рождает вопрос - кто же прав?
Как это часто бывает, каждый понемногу и никто на 100%. Россиянам, работающим в Германии, можно попенять на субъективизм в подборе весов при расчёте Индекса интенсивности санкций, от которого далее пляшет авторегрессия. Ещё один упрёк - забвение того факта, что российская экономика начала замедляться уже в 2013 году: на этом фоне оценка прироста ВВП без санкций в 6,9% за 1,5 года слишком оптимистична. Скажем, экономический рост за 2013 год составил всего 1,3%.
Андрей Мовчан недооценивает косвенные эффекты финансовых санкций Запада - от фактического закрытия мировых рынков капитала для всех российских заёмщиков вследствие кардинальной переоценки страновых рисков до возникновения паники на внутреннем валютном рынке в связи с резким ростом потребности многих компаний в валюте из-за невозможности рефинансировать свои внешние долги. В свою очередь курсовой шок оказал дестимулирующее влияние на деловую активность в стране, сильно завязанной на импорт. Наконец, ЭЭГ, по-видимому, списала на падение нефтяных цен значительную часть негативных эффектов от финансовых санкций Запада.
Так что, можно все эти расчёты спокойно проигнорировать?
Наверное, всё же нет.
Независимо от применяемых методик и получаемых результатов, одно несомненно. Россия действительно платит свою цену. И эти платежи продолжатся ещё долгое время. Причём в понятие цены входит снижение уверенности в завтрашнем дне, рост рисков социально-политических потрясений, сокращение мотивации у бизнеса к расширению выпуска и капиталовложениям в производство, повышение градуса идиотизма и нетерпимости, регресс по многим направлениям жизни.
Кто сможет выразить эти потери в рублях, процентах, числах и сроках?
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Сколько должна заплатить Россия? И сколько она уже заплатила?
Ответы находятся в широком диапазоне и, в общем, зависят от вкусов отвечающего. Тот, кто хочет показать, что российская экономика порвана в клочья, без труда найдёт в статистике подкрепление своей позиции. Тот, кто сочтёт плату умеренной и разумной, тоже отыщет прочную экономическую основу для своей аргументации. Холивар, короче.
Но вот появились попытки научно обоснованной оценки. Как водится, сразу две. И тоже практически противоположных.
Что выбрать?
На днях научный сотрудник Немецкого института экономических исследований DIW Berlin Константин Холодилин и постдок Свободного университета Берлина Алексей Нечунаев представили точный расчёт последствий, основанный на сложной методике структурной векторной авторегрессии, которую в 1980 году впервые предложил американский макроэконометрист Кристофер Симс, впоследствии Нобелевский лауреат. Опуская мудрёные формулы, которые большинству читателей всё равно ничего не скажут (меньшинство может посмотреть pdf по ссылке выше), перейдём сразу к выводу.
Российская экономика в среднем потеряла 2 процентных пункта поквартального роста ВВП из-за санкций Запада. Если перевести это в потери экономического роста за два года санкционной войны, эффект будет очень заметным. Фактический рост ВВП со II квартала 2014 года, когда были введены первые санкции, по III квартал 2015 года (последний доступный во временном ряду исследователей) составил минус 4,1%, тогда как контрфактический — как если бы санкций не было — плюс 6,9%. Разницу в 11% прироста можно рассматривать как верхний предел ущерба, связанного с санкциями.
Иначе говоря, российская экономика за полтора года недосчиталась примерно 9 трлн руб. номинального объёма ВВП в текущих ценах. В пересчёте на душу населения с учётом крымской прибавки - чуть больше 61 тыс. руб. Примерно по 3400 рублей в месяц с каждого, включая грудных младенцев и глубоких старцев.
Чтобы понять, много это или мало, можно сравнить, например, со среднедушевыми доходами населения - 27 тыс. 766 руб. за 2014 год и 28 тыс. 553 руб. за три квартала 2015 года.
Но не всё так плохо. Кому научная оценка немецких русских кажется слишком мрачной, а официоз - нереально радужным, для тех есть экспертный анализ весьма либерального экономиста. Андрей Мовчан хорошо известен, чтобы долго его представлять вам. Да и в симпатиях к нынешней власти России его заподозрить трудно. Тем не менее, его взгляд на войну санкций сильно далёк от драматического.
Санкции, наложенные США и ЕС, сегодня не оказывают существенного влияния на российскую экономику. Они запрещают заимствование на международных рынках ограниченному числу российских коммерческих организаций, запрещают владение активами в ряде стран, въезд узкому кругу российских граждан и, наконец, запрещают передачу России узкого перечня технологий, в основном связанных с эффективной разработкой недр и созданием военной техники.
Ограничения на заимствования ... вряд ли могут оказать влияние на страну, которая уже несколько лет последовательно сокращает свой внешний долг. Он уже менее чем в два раза превосходит золотовалютные резервы (и существенно меньше суммы ЗВР и частных активов в валюте). Россия сегодня не нуждается в масштабных заимствованиях — большинство экономических агентов сокращают балансы, не инвестируют в развитие, уменьшают обороты. Безусловно, финансовые санкции, если они распространятся на более широкий круг эмитентов и заёмщиков и включат в себя суверенные долги, через 3–5 лет, когда Россия исчерпает запасы капитала и будет вынуждена привлекать средства в больших объёмах, могут оказать убийственное влияние на экономику. Но пока их масштаб не таков, да и ситуация за 3–5 лет может кардинально измениться.
Конечно, это не строго научный анализ, основанный на точных расчётах, а экспертная оценка. Но дана человеком вполне компетентным, да и логических противоречий в ней не видно.
Тем же, кто не может обойтись без цифр, рекомендую освежить в памяти сравнительно давний труд Экономической экспертной группы. Евсей Гурвич и Илья Прилепский из ЭЭГ в своей статье для «Вопросов экономики» оценивали накопленные потери ВВП России от санкций за период 2014–2017 годов в 6 п.п. от ВВП 2013 года. Иначе говоря, по 1,5 п.п. прироста в год - почти на порядок меньше, чем рассчитали Константин Холодилин и Алексей Нечунаев.
Такой разнобой рождает вопрос - кто же прав?
Как это часто бывает, каждый понемногу и никто на 100%. Россиянам, работающим в Германии, можно попенять на субъективизм в подборе весов при расчёте Индекса интенсивности санкций, от которого далее пляшет авторегрессия. Ещё один упрёк - забвение того факта, что российская экономика начала замедляться уже в 2013 году: на этом фоне оценка прироста ВВП без санкций в 6,9% за 1,5 года слишком оптимистична. Скажем, экономический рост за 2013 год составил всего 1,3%.
Андрей Мовчан недооценивает косвенные эффекты финансовых санкций Запада - от фактического закрытия мировых рынков капитала для всех российских заёмщиков вследствие кардинальной переоценки страновых рисков до возникновения паники на внутреннем валютном рынке в связи с резким ростом потребности многих компаний в валюте из-за невозможности рефинансировать свои внешние долги. В свою очередь курсовой шок оказал дестимулирующее влияние на деловую активность в стране, сильно завязанной на импорт. Наконец, ЭЭГ, по-видимому, списала на падение нефтяных цен значительную часть негативных эффектов от финансовых санкций Запада.
Так что, можно все эти расчёты спокойно проигнорировать?
Наверное, всё же нет.
Независимо от применяемых методик и получаемых результатов, одно несомненно. Россия действительно платит свою цену. И эти платежи продолжатся ещё долгое время. Причём в понятие цены входит снижение уверенности в завтрашнем дне, рост рисков социально-политических потрясений, сокращение мотивации у бизнеса к расширению выпуска и капиталовложениям в производство, повышение градуса идиотизма и нетерпимости, регресс по многим направлениям жизни.
Кто сможет выразить эти потери в рублях, процентах, числах и сроках?
/ (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter