18 сентября 2018 Thomson Reuters
Инвесторы в активы развивающегося сегмента пытаются сейчас понять, может ли разразившийся здесь валютный кризис, а также призванное справиться с ним резкое повышение ставок ЦБ трансформироваться в более широкомасштабное охлаждение экономики, а, возможно, и рецессию.
В четверг Центробанк Турции попытался остановить обвал лиры, которая потеряла в этом году уже почти 40%, и для этого повысил ставку на 6% до 24%. Аргентина отчаянно пытается удержать на плаву курс песо, который потерял более половины своей стоимости, невзирая на радикальное ужесточение политики ЦБ, который повысил процентную ставку до отметки 60%. В аналогичном русле развивается ситуация и с рядом других валют. Так, индийская рупия обновляет рекордные минимумы, а южноафриканский ранд, российский рубль и бразильский реал подешевели за этот год на 15-20%.
При этом начинают появляться признаки, предвещающие, что последние месяцы рыночной турбулентности не пройдут даром реальным экономикам этих стран. Во 2-м квартале этого года Южная Африка неожиданно зарегистрировала переход в стадию рецессии; Аргентину, согласно прогнозам, ожидает та же участь, а экономике Турции активно предрекают жесткую посадку в 2019 году.
Так что же происходит сейчас с экономиками этих стран, какие настроения отражают индикаторы делового и потребительского доверия, и обусловило ли внезапное оскудение потока инвестиций заметное ухудшение экономических прогнозов на следующий год?
Деловое доверие
Согласно опубликованной в этом месяце статистике, индексы деловой активности менеджеров по закупкам (PMI) во многих развивающихся странах продемонстрировали резкое снижение.
«В условиях укрепляющегося доллара и повышения ставок в США происходит ужесточение внешних финансовых условий на развивающихся (ЕМ) рынках, что особенно бьет по экономикам, характеризующимся большим размером дефицита», — комментирует Мурат Ульген, главный аналитик HSBC.
Внутренние финансовые условия
Оказавшись перед лицом массового оттока капитала, власти во многих ЕМ-государствах решили сделать выбор в пользу повышения ставок, тем самым ужесточая финансовые условия и внутри страны, добавляет Ульген.
«Учитывая волатильность этих рынков, повышение ставок и снижение фондовых рынков в течение летних месяцев, можно с высокой долей уверенности утверждать, что финансовые условия здесь продолжают оставаться неблагоприятными», — считает он.
Фондовые индексы развивающихся стран просели от январских максимумов примерно на 22% и сейчас пребывают на территории, которую принято характеризовать как медвежий рынок. Согласно прогнозам Ульгена, ужесточение финансовых условий продолжит оказывать давление на экономическую активность.
История болезни
Развивающимся рынкам уже доводилось сталкиваться с подобными кризисами. Эксперты Института международных финансов (IIF) насчитали с 1980 года 9 подобных эпизодов, когда реальные обменные курсы обвалились на 30% или больше, причем эта девальвация сохранялась не менее трех лет, а снижение не являлось разворотом после предыдущей переоценки валют.
Мексика приняла на себя такой удар в 1995 году, Индонезия и Россия — в 1998, а годом позже к ним присоединилась Бразилия. Аргентина и Уругвай пострадали в 2002 году, Египет — в 2003 и 2016, а Украина — в 2014.
«История насчитывает лишь 9 подобных случаев, когда реальные обменные курсы валют претерпевали падение столь масштабное и на столь устойчивой основе. В год девальвации реальный ВВП таких стран резко сокращался, после чего относительно быстро восстанавливался. Сальдо платежного баланса после девальвации переходило от масштабного дефицита в зону профицита, что изначально было обусловлено сокращением импорта, а затем, со временем, ростом экспорта», — комментирует Робин Брукс, главный экономист IIF.
Починка торгового баланса — какой ценой?
Слабая валюта помогает государству закрыть дефицит платежного баланса, поскольку обуславливает рост конкурентоспособности экспорта, однако при этом она приводит к снижению покупательной способности населения, в то время как ужесточение условий кредитования бьет по показателям спроса и экономического роста.
Кроме того, аналитики обращают пристальное внимание на влияние, которое оказывают на ЕМ-экономики торговые конфликты и война таможенных тарифов — факторы, приобретающие в последнее время все более важное значение для экономической активности. Ульген, уже пересмотревший на понижение свои прогнозы по Турции, Аргентине, Бразилии и Южной Африке, ожидает также, что в ближайшей перспективе дифференциал экономического роста между развитыми и развивающимися рынками сузится.
Внезапное прекращение притока капитала
Тем не менее, решающим аспектом, который определит, насколько удачно наиболее уязвимым странам удастся выйти из последнего кризиса, является такой фактор, как потоки капитала. В прошлом году, по оценкам HSBC, инвесторы щедро вливали средства в развивающиеся экономики: приток капитала в облигации составил в 2017 году $70 млрд, а в фондовые рынки — $65 млрд.
После бодрого начала 2018 года, на рынке ЕМ-облигаций произошел полный разворот, а с рынка акций была выведена почти половина от $55 млрд, влитых в него до конца мая, согласно данным HSBC. Луис Органес из JPMorgan предупреждает, что «внезапная остановка» или резкое сокращение притока капитала на развивающиеся рынки чреваты длительным периодом коррекции для государств с большим дефицитом платежного баланса.
«Несмотря на недавний пересмотр на понижение прогнозов по развивающимся экономикам, показатели активности продолжают указывать на дальнейшие понижательные риски для наших оценок ВВП. Мы можем наблюдать сейчас начало новой фазы более продолжительного спада в сегменте EM-активов и более долгосрочного распространения заражения за пределы Турции и Аргентины», — пишет Органес.
http://ru.reuters.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
В четверг Центробанк Турции попытался остановить обвал лиры, которая потеряла в этом году уже почти 40%, и для этого повысил ставку на 6% до 24%. Аргентина отчаянно пытается удержать на плаву курс песо, который потерял более половины своей стоимости, невзирая на радикальное ужесточение политики ЦБ, который повысил процентную ставку до отметки 60%. В аналогичном русле развивается ситуация и с рядом других валют. Так, индийская рупия обновляет рекордные минимумы, а южноафриканский ранд, российский рубль и бразильский реал подешевели за этот год на 15-20%.
При этом начинают появляться признаки, предвещающие, что последние месяцы рыночной турбулентности не пройдут даром реальным экономикам этих стран. Во 2-м квартале этого года Южная Африка неожиданно зарегистрировала переход в стадию рецессии; Аргентину, согласно прогнозам, ожидает та же участь, а экономике Турции активно предрекают жесткую посадку в 2019 году.
Так что же происходит сейчас с экономиками этих стран, какие настроения отражают индикаторы делового и потребительского доверия, и обусловило ли внезапное оскудение потока инвестиций заметное ухудшение экономических прогнозов на следующий год?
Деловое доверие
Согласно опубликованной в этом месяце статистике, индексы деловой активности менеджеров по закупкам (PMI) во многих развивающихся странах продемонстрировали резкое снижение.
«В условиях укрепляющегося доллара и повышения ставок в США происходит ужесточение внешних финансовых условий на развивающихся (ЕМ) рынках, что особенно бьет по экономикам, характеризующимся большим размером дефицита», — комментирует Мурат Ульген, главный аналитик HSBC.
Внутренние финансовые условия
Оказавшись перед лицом массового оттока капитала, власти во многих ЕМ-государствах решили сделать выбор в пользу повышения ставок, тем самым ужесточая финансовые условия и внутри страны, добавляет Ульген.
«Учитывая волатильность этих рынков, повышение ставок и снижение фондовых рынков в течение летних месяцев, можно с высокой долей уверенности утверждать, что финансовые условия здесь продолжают оставаться неблагоприятными», — считает он.
Фондовые индексы развивающихся стран просели от январских максимумов примерно на 22% и сейчас пребывают на территории, которую принято характеризовать как медвежий рынок. Согласно прогнозам Ульгена, ужесточение финансовых условий продолжит оказывать давление на экономическую активность.
История болезни
Развивающимся рынкам уже доводилось сталкиваться с подобными кризисами. Эксперты Института международных финансов (IIF) насчитали с 1980 года 9 подобных эпизодов, когда реальные обменные курсы обвалились на 30% или больше, причем эта девальвация сохранялась не менее трех лет, а снижение не являлось разворотом после предыдущей переоценки валют.
Мексика приняла на себя такой удар в 1995 году, Индонезия и Россия — в 1998, а годом позже к ним присоединилась Бразилия. Аргентина и Уругвай пострадали в 2002 году, Египет — в 2003 и 2016, а Украина — в 2014.
«История насчитывает лишь 9 подобных случаев, когда реальные обменные курсы валют претерпевали падение столь масштабное и на столь устойчивой основе. В год девальвации реальный ВВП таких стран резко сокращался, после чего относительно быстро восстанавливался. Сальдо платежного баланса после девальвации переходило от масштабного дефицита в зону профицита, что изначально было обусловлено сокращением импорта, а затем, со временем, ростом экспорта», — комментирует Робин Брукс, главный экономист IIF.
Починка торгового баланса — какой ценой?
Слабая валюта помогает государству закрыть дефицит платежного баланса, поскольку обуславливает рост конкурентоспособности экспорта, однако при этом она приводит к снижению покупательной способности населения, в то время как ужесточение условий кредитования бьет по показателям спроса и экономического роста.
Кроме того, аналитики обращают пристальное внимание на влияние, которое оказывают на ЕМ-экономики торговые конфликты и война таможенных тарифов — факторы, приобретающие в последнее время все более важное значение для экономической активности. Ульген, уже пересмотревший на понижение свои прогнозы по Турции, Аргентине, Бразилии и Южной Африке, ожидает также, что в ближайшей перспективе дифференциал экономического роста между развитыми и развивающимися рынками сузится.
Внезапное прекращение притока капитала
Тем не менее, решающим аспектом, который определит, насколько удачно наиболее уязвимым странам удастся выйти из последнего кризиса, является такой фактор, как потоки капитала. В прошлом году, по оценкам HSBC, инвесторы щедро вливали средства в развивающиеся экономики: приток капитала в облигации составил в 2017 году $70 млрд, а в фондовые рынки — $65 млрд.
После бодрого начала 2018 года, на рынке ЕМ-облигаций произошел полный разворот, а с рынка акций была выведена почти половина от $55 млрд, влитых в него до конца мая, согласно данным HSBC. Луис Органес из JPMorgan предупреждает, что «внезапная остановка» или резкое сокращение притока капитала на развивающиеся рынки чреваты длительным периодом коррекции для государств с большим дефицитом платежного баланса.
«Несмотря на недавний пересмотр на понижение прогнозов по развивающимся экономикам, показатели активности продолжают указывать на дальнейшие понижательные риски для наших оценок ВВП. Мы можем наблюдать сейчас начало новой фазы более продолжительного спада в сегменте EM-активов и более долгосрочного распространения заражения за пределы Турции и Аргентины», — пишет Органес.
http://ru.reuters.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter