22 июня 2020 Институт "Центр развития" ВШЭ
Проходившие с 22 по 29 мая в Китае ежегодные сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) и Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК) могут рассматриваться в качестве главных политических событий текущего года.
Сессии, перенесенные с марта на май из-за коронавируса, были использованы китайским правительством для изложения предпринимаемых им мер по выходу из экономического кризиса. С ними связано большое число комментариев экономистов и чиновников в связи с экономическим положением в стране.
Большинство китайских экономистов, комментирующих принимаемые решения, демонстрируют сдержанный оптимизм относительно перспектив китайской экономики в текущем году. Практически все эксперты считают, что экономический рост будет положительным. Наиболее часто встречается оценка экономического роста 2020 г. в 3%. В интервью экономистов практически не встречаются цифры ниже 2% и выше 4,5% для роста ВВП 2020 года.
Как известно, правительство КНР в текущем году, вопреки многолетней практике, не стало устанавливать годовой ориентир роста.
Уверенность экспертов в том, что рост останется положительным и правительство будет поддерживать его на относительно высоком уровне, во многом основана на обнародованной Си Цзиньпином еще в апреле и подтвержденной решениями ВСНП политике "шести гарантий" （六保）(гарантии обеспечения занятости; базового уровня благосостояния населения; деятельности рыночных субъектов; энергетической и продовольственной безопасности; производственных и логистических цепочек; обеспечение базовых государственных услуг и функций).
По мнению профессора Китайского народного университета Ли Юаньчуня, из этого курса неявно следуют обязательства китайского правительства поддерживать определенные, весьма высокие темпы роста. Например, из заявленных целей по поддержке занятости следует, что зарегистрированная безработица на конец года не должна превышать 5,5%, безработица по результатам опросов населения должна быть не выше 6%, должно быть создано не менее 9 миллионов новых рабочих мест, что, в свою очередь, потребует роста ВВП на уровне 4%.
Заместитель декана Финансовой школы Народного университета Чжан Сицзюнь считает, что использование "шести гарантий" в качестве общих ориентиров экономической политики вместо заранее опубликованных плановых показателей ВВП в нынешних условиях более эффективно и позволяет задать общий тон развитию экономики в текущем году.
Напомним, что, согласно Докладу правительства КНР о проделанной работе в 2019 году рост ВВП составлял 6,1%, в номинальном выражении ВВП вырос до 99,1 трлн юаней, инфляция (CPI) составила 2,9%, при этом главным драйвером экономического роста стали потребительские расходы, достигшие 40 трлн юаней. Заявлялось также о создании более 13 млн рабочих мест.
Практически единодушной является уверенность в ускорении темпов экономического роста в 2021 году. Столь же единодушным является убеждение в том, что на фоне еще более серьезного кризиса в других крупных странах роль КНР как локомотива мировой экономики возрастет. Подобная уверенность может самым серьезным образом сказываться на поведении Пекина на международной арене.
Например, заместитель директора Исследовательского института национального развития Пекинского университета Юй Мяоцзе считает, что оценка МВФ, согласно которой рост ВВП КНР в 2020 году в 1,2% является "чрезмерно пессимистичным". По его мнению, темпы роста ВВП КНР в ближайшие годы составят 3-4%. Если будут приняты масштабные меры по стимулированию экономики за счет госрасходов и денежной политики, то рост может быть разогнан и до 4,5%, но все же показатель в диапазоне 3-3,5% наиболее вероятен в обозримом будущем. Он предполагает, что на фоне общего замедления мировой экономики это позволит КНР сохранить и укрепить роль локомотива мирового экономического роста, обеспечивая в среднем около 25% прироста глобального ВВП в течение ближайшего десятилетия.
Еще одним фактором, который укрепляет у экономистов надежду на рост в 3% и даже выше уже в текущем году являются меры по стимулированию экономики, объявленные правительством. Как известно, в ходе "двух сессий" был обнародован пакет экономических стимулов общей стоимостью 3,6 трлн юаней (506 млрд долларов США или 4% ВВП КНР). Даже в сочетании с дополнительными расходами китайского бюджета на борьбу с коронавирусом в январе-апреле (2,5% ВВП) эти меры стимулирования являются весьма скромными по сравнению с аналогичными усилиями ведущих западных стран – Германия за январь-апрель потратила на эти цели 34% ВВП, Япония – 20,5%, а США – 11,1%.
Более того, эти меры даже в номинальном выражении уступают стимулирующему пакету правительства КНР времен кризиса 2008 года, составлявшему 4 трлн юаней. Правда, в дополнение к основному пакету стимулирующих мер китайские власти дают санкцию на резкое наращивание долга местных правительств (на 3,75 трлн юаней) и выпуск специальных облигаций для закупок медицинского оборудования стоимостью 1 трлн юаней.
Ведущий экономист по Китаю в Deloitte Сюй Сытао считает, что "меры правительства, направленные на стимулирование экономики, вполне вероятно будут сосредоточены на инвестициях в новую технологическую инфраструктуру, рост внутреннего потребления и целевые послабления по кредитам.
Ожидается, что стимулирующие меры будут приведены в действие в ближайшем будущем и, вполне вероятно, обеспечат годовой рост ВВП более чем на 3%".
Профессор Института экономики Народного университета Китая Ян Жуйлун убежден: если во втором полугодии эпидемиологическая ситуация будет стабильной, можно добиться экономического роста на уровне около 3%.
Вместе с тем, ряд экономистов указывают и на риски в связи с такими мерами стимулирования экономики. Риски в новых условиях могут быть, в частности, связаны с традиционно болезненной для КНР темой долгов местных правительств. Например, заместитель директора Института финансов Академии общественных наук КНР, ведущий экономист Zhengshang Bank Инь Цзяньфэн считает, что коронавирусный кризис "значительно усилил давление на местные власти по долговым обязательствам". Он отмечает, что семь провинций, включая находившийся в эпицентре эпидемии Хубэй, пережили спад поступлений в свои бюджеты, составивший 20-31% к аналогичному периоду прошлого года. Итогом станет резкий рост долговой нагрузки на региональные бюджеты в течение ближайших пяти лет, что может создать риски чрезвычайной ситуации.
Важнейшей экономической проблемой для КНР в нынешних условиях комментаторы считают всплеск безработицы. Основными антикризисными шагами правительства они называют меры по поддержке внутреннего спроса; меры по открытию новых секторов экономики для иностранных инвестиций; либерализацию госрегулирования высокотехнологичных секторов экономики; улучшение деловой среды и поддержку занятости. Важным шагом в улучшении инвестиционного климата КНР можно считать принятие на "двух сессиях" первого в истории КНР Гражданского кодекса. Ожидается активизация ряда уже реализовывавшихся направлений китайской политики, таких как создание новых зон свободной торговли.
Несмотря на ожидаемое замедление экономики, китайское правительство не отказывается от официальной цели завершения в 2020 году строительства общества "сяокан" ("среднезажиточного общества"). Одним из важнейших, самым часто цитируемым и легко проверяемым индикатором достижения "сяокан" является снижение бедности – она должна быть искоренена. Для достижения поставленной цели китайским властям надо повысить доходы лишь 0,6% беднейшего населения страны.
Следует отметить, что китайские успехи в искоренении бедности связаны не только с впечатляющим ростом экономики, но и с национальным определением бедности. Бедными считаются лица с годовым доходом менее 2300 юаней в год в ценах 2010 года (3000 юаней) или 424 доллара США в текущих ценах, что подразумевает доход в 1,16 доллара в день. Несмотря на быстрый рост китайской экономики, рос данного показателя в реальном выражении (с учетом инфляции) был незначительным на протяжении десятилетия. Иными словами, китайский "уровень бедности" представляет из себя даже в номинальном выражении величину почти в пять раз меньшую российского прожиточного минимума.
При этом китайский душевой ВВП в текущих ценах почти сравнялся с российским, а с учетом паритета покупательной способности составляет 66% от российского (данные МВФ за 2019 год). Таким образом, поставленная задача выглядит легко достижимой независимо от темпов экономического роста. При этом официальная китайская статистика бедности и заявления о достижении сяокан – не слишком значимы как индикатор реального состояния экономики и общества.
Проблема поддержки доходов беднейших слоев населения находилась в центре внимания делегатов сессий. Интересно, что в числе мер по улучшению их состояния предлагались проекты создания дополнительных рабочих мест в бюджетном секторе. Например, депутат ВСНП Ма Чжэншань (пров. Юньнань) предложил учредить в сельских населенных пунктах посты надзирателей за санитарией. Власти одного из уездов Гуанси-Чжуанского автономного округа разрабатывают систему динамического мониторинга для контроля за состоянием бедных домохозяйств, чем привлекли внимание центральных властей.
Китайская статистика занятости считается, в целом, еще менее надежной, чем китайская статистика бедности. Безработица в китайских городах по итогам апреля, согласно официальной статистике, составляла 6% (рост к марту на 5,9%). Главный экономист Morgan Stanley по Китаю Син Цзыцян отмечает, что в настоящее время около 10% китайской рабочей силы по-прежнему находится в состоянии фрикционной безработицы и еще 12% – в условиях неполной занятости. Таким образом, ситуация в сфере занятости является наиболее острой со времен сопровождавшейся массовыми увольнениями реформы государственных предприятий конца 1990-х годов. Среди высказывавшихся в рамках "двух сессий" идей было и создание специального агентства по делам китайских рабочих – мигрантов из сельской местности, число которых в стране достигает 290 млн человек (такое предложение высказывал делегат НПКСК от Шэньси Чжан Игуан).
Именно такие внутренние трудовые мигранты являются наиболее пострадавшей от карантинных ограничений групп населения: они слабо защищены действующим законодательством, зачастую невидимы для системы социального обеспечения и работают в сферах, сильно затронутых нынешним кризисом.
Таким образом, даже на фоне неизбежного победного достижения "сяокана", в текущем году китайским властям придется решать непростые задачи, связанные с поддержанием социальной стабильности и сдерживанием общественного недовольства. Этот фактор, наряду с уверенностью китайских лидеров в том, что КНР переносит кризис лучше других крупных экономик, может играть важную роль в процессе принятия решений в текущем году.
http://www.hse.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу