16 октября 2020 ИХ "Финам" Беденков Дмитрий
На фоне второй или усилившейся первой волны пандемии коронавируса в мире дискуссия сторонников и противников карантинных ограничений приобретает все большую актуальность. По мере ощущения, что ситуация с коронавирусом продлится дольше, чем это могло показаться весной, сторонников крайних точек зрения, похоже, становится все меньше. Ярых ковид-диссидентов, как и оголтелых сторонников жесткого карантина становится все меньше.
Мейнстримом становятся более гибкие подходы в этом вопросе, а дискурс возникает в основном вокруг вопроса о степени жесткости таких ограничений. Причем с медицинской точки зрения наиболее яркий пример распространения COVID-19 в Китае говорит скорее не в пользу сторонников либерального подхода. Китай стал, наверное, единственной страной, где с помощью военного оцепления очага поражения удалось фактически задушить пандемию и с 8 марта и по текущий день официальная статистика не фиксирует более 100 заболевших в день. Конечно речь идет об официальных данных, которые могут отличаться от реальной картины. Антиподами в этом контексте являются Бразилия и Индия, статистику которых лучше не сравнивать.
В отличии от медицинского аспекта, то по степени влияния на экономику с точки зрения формальной логики ограничительная экономика хуже открытой, поскольку сужает спрос и доходы. Однако тут тоже не так все однозначно. Тот же Китай после периода жесткого карантина в отдельных регионах в последние месяцы активно восстанавливается с экономической точки зрения и, наверное, является одним из наиболее успешных в этом отношении по преодолению последствий ограничений. Вопрос о том, что же лучше для экономики, останется, наверное, еще долгое время открытым и дискуссионным, но хотелось бы взглянуть на ограничительный режим с несколько иной стороны.
По сути ограничительный характер экономической жизни позволяет более активнее внедрять цифровые и IT-технологии в жизнь и повышать их прикладной характер. Процессу цифровизации ограничительный характер экономики может придать новый импульс и помочь постепенно адаптировать экономических субъектов там, где это возможно к удаленным формам взаимодействия друг с другом. И введение ограничений предоставляет такие условия. Причем в какой-то степени чем жестче ограничения, тем лучше условия для продвижения новых технологий. Речь не идет о кардинальных изменениях, а скорее о повышении доли таких отношений в хозяйственной жизни. Хотя многие аспекты представляются весьма дискуссионными и неоднозначными, можно найти преимущества ограничительных мер для роста проникновения цифровых технологий. По сути - это усиление IT-технологий как альтернативы личному общению в деловом обороте.
IT-коммуникации могут стать доминирующей формой взаимодействия в секторе услуг и нематериальном производстве, поскольку имеют преимущества с точки зрения расширения охвата аудитории, сокращения издержек, экономичности и эффективности. В качестве одного из сценариев развития глобальной сферы услуг, на которую приходится 60-80% мирового ВВП, можно представить более широкое внедрения цифровых коммуникационных технологий при взаимодействии с клиентами.
Все меньшее значение будут иметь перемещения в пространстве и непосредственный контакт. Хотя сама необходимость личного взаимодействия никуда не денется, его интенсивность может существенно сократиться. Преимущества удаленной работы для различных субъектов хозяйствования даже вне связи с пандемией в условиях ограничений даст дополнительный импульс для ее более широкого внедрения. Для работников и работодателей она предоставляет экономию времени и затрат на внерабочие вопросы (транспорт, обустройство офисов и др.), высвобождает время, которое тратилось на поездки, на рабочие вопросы и досуг, повышая спрос на услуги населению в районах проживания, что будет способствовать развитию бизнеса и сферы услуг и ее территориальной деконцентрации.
Для общества снижение нагрузки на общественный транспорт и уменьшение интенсивности использования автотранспорта несет объективную пользу с точки зрения экологии. Особенно актуально это для крупнейшего в Европе мегаполиса – Москвы и области. Проблема не только в том, что у больших мегаполисов выше риск ускорения распространения пандемии в силу большего контакта людей. Помимо этого, проблема транспорта будет становится острее на фоне сомнительной стратегии дальнейшего расширения мегаполиса. Уже сейчас нет однозначных оценок в отношении численности населения Москвы и пригородов. Только по официальной статистике население Москвы составляет чуть менее 13 млн человек, а Московской области - превышает 20 млн. Это почти 13,6% населения страны, что сопоставимо с Лондоном и пригородами. В континентальной Европе другие цифры. Доля Парижа для сравнения составляет 3,5% численности Франции, а Берлина – около 4,2% численности Германии. Причем, по оценкам московских властей, по данным сотовых операторов, на территории Московской агломерации живут в два раза больше человек, чем по официальной статистике.
Сокращение интенсивности трафика автотранспорта окажет позитивное влияние на экологический аспект качества жизни в регионе. И не только. Снижение нагрузки на транспортную сеть снизит потребность в инвестициях в данную сферу и высвободит немалые ресурсы на другие траты. Другим элементом таких изменений может стать более активное внедрение зеленой энергетики и электромобильного транспорта. Поиск и взаимодействие с клиентами в сфере услуг также вполне может тяготеть к площадкам для удаленного общения. Например, форматы онлайн конференций, ставшие популярными с начала пандемии, имеют свои недостатки, но и обладают преимуществами, в том числе с точки зрения расширения аудитории и фокусирования ее внимания. Успешное развитие онлайн-бэнкинга может стать подтверждением наличия перспектив развития на базе IT других направлений сферы услуг.
Не обязательно данные изменения будут иметь место. Но если тренд на цифровизацию все-таки будет усиливаться, сфере услуг придется реагировать. Возможно, какие-то бизнесы выиграют от этих изменений, а какие-то проиграют. Например, возможны трансформации в секторе недвижимости и общепита как в ценовом, так и территориальном аспекте, а в сфере потребительского рынка и социокультурного сервиса могут увеличиться спрос и конкуренция. Расширение удаленной трудовой деятельности может стимулировать бизнес, ориентированный на частное потребление, адаптироваться к новым условиям. И карантинные ограничения в данном случае могут вынудить экономические субъекты более активно внедрять элементы цифровой экономики. Таким образом, ограничения, связанные с пандемией, предоставляют хорошие условия для расширения присутствия цифровизации в экономике. Но станет ли это трендом и будут ли использованы открывающиеся возможности, сказать пока затруднительно.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Мейнстримом становятся более гибкие подходы в этом вопросе, а дискурс возникает в основном вокруг вопроса о степени жесткости таких ограничений. Причем с медицинской точки зрения наиболее яркий пример распространения COVID-19 в Китае говорит скорее не в пользу сторонников либерального подхода. Китай стал, наверное, единственной страной, где с помощью военного оцепления очага поражения удалось фактически задушить пандемию и с 8 марта и по текущий день официальная статистика не фиксирует более 100 заболевших в день. Конечно речь идет об официальных данных, которые могут отличаться от реальной картины. Антиподами в этом контексте являются Бразилия и Индия, статистику которых лучше не сравнивать.
В отличии от медицинского аспекта, то по степени влияния на экономику с точки зрения формальной логики ограничительная экономика хуже открытой, поскольку сужает спрос и доходы. Однако тут тоже не так все однозначно. Тот же Китай после периода жесткого карантина в отдельных регионах в последние месяцы активно восстанавливается с экономической точки зрения и, наверное, является одним из наиболее успешных в этом отношении по преодолению последствий ограничений. Вопрос о том, что же лучше для экономики, останется, наверное, еще долгое время открытым и дискуссионным, но хотелось бы взглянуть на ограничительный режим с несколько иной стороны.
По сути ограничительный характер экономической жизни позволяет более активнее внедрять цифровые и IT-технологии в жизнь и повышать их прикладной характер. Процессу цифровизации ограничительный характер экономики может придать новый импульс и помочь постепенно адаптировать экономических субъектов там, где это возможно к удаленным формам взаимодействия друг с другом. И введение ограничений предоставляет такие условия. Причем в какой-то степени чем жестче ограничения, тем лучше условия для продвижения новых технологий. Речь не идет о кардинальных изменениях, а скорее о повышении доли таких отношений в хозяйственной жизни. Хотя многие аспекты представляются весьма дискуссионными и неоднозначными, можно найти преимущества ограничительных мер для роста проникновения цифровых технологий. По сути - это усиление IT-технологий как альтернативы личному общению в деловом обороте.
IT-коммуникации могут стать доминирующей формой взаимодействия в секторе услуг и нематериальном производстве, поскольку имеют преимущества с точки зрения расширения охвата аудитории, сокращения издержек, экономичности и эффективности. В качестве одного из сценариев развития глобальной сферы услуг, на которую приходится 60-80% мирового ВВП, можно представить более широкое внедрения цифровых коммуникационных технологий при взаимодействии с клиентами.
Все меньшее значение будут иметь перемещения в пространстве и непосредственный контакт. Хотя сама необходимость личного взаимодействия никуда не денется, его интенсивность может существенно сократиться. Преимущества удаленной работы для различных субъектов хозяйствования даже вне связи с пандемией в условиях ограничений даст дополнительный импульс для ее более широкого внедрения. Для работников и работодателей она предоставляет экономию времени и затрат на внерабочие вопросы (транспорт, обустройство офисов и др.), высвобождает время, которое тратилось на поездки, на рабочие вопросы и досуг, повышая спрос на услуги населению в районах проживания, что будет способствовать развитию бизнеса и сферы услуг и ее территориальной деконцентрации.
Для общества снижение нагрузки на общественный транспорт и уменьшение интенсивности использования автотранспорта несет объективную пользу с точки зрения экологии. Особенно актуально это для крупнейшего в Европе мегаполиса – Москвы и области. Проблема не только в том, что у больших мегаполисов выше риск ускорения распространения пандемии в силу большего контакта людей. Помимо этого, проблема транспорта будет становится острее на фоне сомнительной стратегии дальнейшего расширения мегаполиса. Уже сейчас нет однозначных оценок в отношении численности населения Москвы и пригородов. Только по официальной статистике население Москвы составляет чуть менее 13 млн человек, а Московской области - превышает 20 млн. Это почти 13,6% населения страны, что сопоставимо с Лондоном и пригородами. В континентальной Европе другие цифры. Доля Парижа для сравнения составляет 3,5% численности Франции, а Берлина – около 4,2% численности Германии. Причем, по оценкам московских властей, по данным сотовых операторов, на территории Московской агломерации живут в два раза больше человек, чем по официальной статистике.
Сокращение интенсивности трафика автотранспорта окажет позитивное влияние на экологический аспект качества жизни в регионе. И не только. Снижение нагрузки на транспортную сеть снизит потребность в инвестициях в данную сферу и высвободит немалые ресурсы на другие траты. Другим элементом таких изменений может стать более активное внедрение зеленой энергетики и электромобильного транспорта. Поиск и взаимодействие с клиентами в сфере услуг также вполне может тяготеть к площадкам для удаленного общения. Например, форматы онлайн конференций, ставшие популярными с начала пандемии, имеют свои недостатки, но и обладают преимуществами, в том числе с точки зрения расширения аудитории и фокусирования ее внимания. Успешное развитие онлайн-бэнкинга может стать подтверждением наличия перспектив развития на базе IT других направлений сферы услуг.
Не обязательно данные изменения будут иметь место. Но если тренд на цифровизацию все-таки будет усиливаться, сфере услуг придется реагировать. Возможно, какие-то бизнесы выиграют от этих изменений, а какие-то проиграют. Например, возможны трансформации в секторе недвижимости и общепита как в ценовом, так и территориальном аспекте, а в сфере потребительского рынка и социокультурного сервиса могут увеличиться спрос и конкуренция. Расширение удаленной трудовой деятельности может стимулировать бизнес, ориентированный на частное потребление, адаптироваться к новым условиям. И карантинные ограничения в данном случае могут вынудить экономические субъекты более активно внедрять элементы цифровой экономики. Таким образом, ограничения, связанные с пандемией, предоставляют хорошие условия для расширения присутствия цифровизации в экономике. Но станет ли это трендом и будут ли использованы открывающиеся возможности, сказать пока затруднительно.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter