19 сентября 2022 investing.com Толмачев Павел
Государственное расширение сегодня — это желание правительства иметь все больше рычагов контроля во всех больших сферах общественных процессов, и в первую очередь в экономике. Такой этатизм подается прежде всего под видом необходимости еще большей заботы о гражданах, что мы наиболее ярко за последнее время увидели во время ковидной пандемии.
Но мы не должны забывать, что за все надо платить, и за “бесплатные” деньги тоже: государство дает цент, но всегда в итоге заберет доллар, как сказал Генри Хэзлитт.
Справедливость всего этого мы можем наблюдать сегодня, взглянув на раскаленный рынок труда относительно ухудшающегося состояния экономики в целом. Мы также в скором времени сможем увидеть соответствующие негативные последствия этого разрыва, чтобы ни говорили парни из правительства и ФРС. И это очередное искажение рынка и экономики, как следствие государственного экспансионизма, имеет высокую вероятность привести к крайне негативным последствиям.
Итак, занятость растет. В августе общее число оплачиваемых рабочих мест увеличилось на 315000 человек, за последние 12 месяцев — на 5,8 миллиона человек. Общая занятость в настоящее время на 240000 выше, чем ее уровень до пандемии в феврале 2020 года.
Дефицит рабочей силы при сильном спросе на нее рождает рост заработной платы. Соответственно, для удовлетворения своих потребностей работодатели конкурируют за рабочий ресурс повышением оплаты труда. Очевидно, что на этом фоне кол-во безработных, которые ищут работу, падает — спрос со стороны работодателей и привлекательные зарплаты быстро выбирают доступные трудовые ресурсы.
К настоящему моменту число безработных в поисках работы варьируется в районе отметки в 215 тысяч человек, что является многолетним минимумом. И это на фоне технической рецессии, т. е. снижения показателя ВВП два квартала подряд, и крайне высоких темпов инфляции, также переставляющей многолетние максимумы...
Причины такой дивергенции между рынком труда и всеми остальными экономическими факторами лежат в нескольких аспектах.
Прежде всего, рынок труда — занятость и безработица — являются запаздывающими показателями, поскольку рабочая сила и ее финансирование обладают низкой эластичностью. Это означает, что работодателям нужно быть точно уверенными, что условия изменились и необходимо сжимать производство, а значит сокращать трудовые издержки. Они вынуждены ждать, чтобы убедиться в долгосрочности происходящего в экономике. Они не могут себе позволить оперативную стремительную адаптацию и изменения — их транзакционные производственные издержки слишком велики, особенно в части трудового обеспечения — часто нанимать или увольнять сотрудников.
Например, те, кого уволили, обладали особенными навыками, а значит новых работников придется этим навыкам обучать. К тому же за тех, кого увольняют, и за тех, кого наймут позже, работодателям приходится платить — в первом случае немалое выходное пособие, во втором случае — рекрутерам.
Еще один очень важный фактор расхождения состояния рынка труда и остальной экономики — разрыв между производительностью и занятостью.
Во-первых, производительность труда падает из-за новой парадигмы удаленной работы — работник не так концентрирован, как мог бы быть, пребывая на рабочем месте в корпоративной конкурентной среде. Предыдущие результаты замеров в разгар пандемии, когда эффективность работающих из дома сотрудников росла, в сравнении с обычным офисным режимом, были обусловлены страхом неопределенности, увольнения и, собственно, возросшей тогда конкуренцией. Сейчас стало очевидно, что работа из дома в течение почти двух лет эффективность снизила, а привычки работать с неполной концентрацией и регулярными отвлечениями от рабочего процесса остались.
Во-вторых, дефицит рабочей силы, наблюдаемый на рынке труда, рождает меньшую мотивацию к эффективности сотрудников, понимающих, что сейчас мяч на их стороне.
В-третьих, избыточные социальные расходы государства снижают мотивацию к занятости в целом, что также снижает конкуренцию, а значит эффективность и качество по цепочке, снизу вверх — от работника до продукта.
Таким образом, производительность труда снизилась на 4,1% годовых во втором квартале 2022 года, а по сравнению со вторым кварталом 2021 года снижение составило 2,4% — наибольший показатель с конца сороковых годов 20 века. Это является результатом того, что выработка уменьшилась на 2,1%, а рабочее время выросло на 2,7%, что означает необходимость для работодателя иметь больше рабочих для сохранения того же объема выпуска.
К чему приводит такое искажение? К тому, что производственная инфляция растет в немалой степени благодаря трудовому фактору, поскольку затраты на рабочую силу возрастают при прежнем объеме производства. И затраты эти касаются не только кол-ва сотрудников, но и большей стоимости оплаты труда. Например, затраты на рабочую силу — United Labour Cost — выросли во втором квартале на 12,7%, что, как мы видим, существенно опережает инфляцию.
К чему приводит высокая производственная инфляция, мы все понимаем: она приводит к снижению маржинальности и прибыли, стимулирует сокращение затрат и сокращение производства и, в итоге, вызывает увольнения. А увольнения — это неизбежное снижение потребительского спроса. В конце концов — добро пожаловать в рецессию.
Лево-кейнсианская государственная экспансия — фискальное ужесточение и монетарное ослабление, регулирование, расширение перераспределительного мандата правительства — неизбежно превращаются в государственное доминирование, которое искажает все рыночные процессы и приводит к аномальной и увеличивающейся волатильности экономических, а значит и социальных, циклов.
Разумеется, компании будут преследовать свои интересы и подстраиваться под среду и обстоятельства, действуя наиболее рационально. В частности, сокращение трудовой силы и замена ее технологическими компонентами в производстве — пожалуй единственная положительная экстерналия в такой ситуации. Однако надо понимать, что разработка и внедрение технологий в производственный процесс в условиях постоянного технологического ускорения — это вещь дорогая и небыстрая.
Таким образом негативный эффект сегодняшнего аномально горячего рынка труда при разгоняющейся инфляции — это фактически неизбежная рецессия и высокая безработица в обозримом будущем. А все разговоры о мягкой посадке благодаря сильным розничным продажам и лучшем в современной истории рынке труда — либо глупость, либо манипуляция в политических интересах.
Второе кажется, мягко говоря, более вероятным.
http://www.investing.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Но мы не должны забывать, что за все надо платить, и за “бесплатные” деньги тоже: государство дает цент, но всегда в итоге заберет доллар, как сказал Генри Хэзлитт.
Справедливость всего этого мы можем наблюдать сегодня, взглянув на раскаленный рынок труда относительно ухудшающегося состояния экономики в целом. Мы также в скором времени сможем увидеть соответствующие негативные последствия этого разрыва, чтобы ни говорили парни из правительства и ФРС. И это очередное искажение рынка и экономики, как следствие государственного экспансионизма, имеет высокую вероятность привести к крайне негативным последствиям.
Итак, занятость растет. В августе общее число оплачиваемых рабочих мест увеличилось на 315000 человек, за последние 12 месяцев — на 5,8 миллиона человек. Общая занятость в настоящее время на 240000 выше, чем ее уровень до пандемии в феврале 2020 года.
Дефицит рабочей силы при сильном спросе на нее рождает рост заработной платы. Соответственно, для удовлетворения своих потребностей работодатели конкурируют за рабочий ресурс повышением оплаты труда. Очевидно, что на этом фоне кол-во безработных, которые ищут работу, падает — спрос со стороны работодателей и привлекательные зарплаты быстро выбирают доступные трудовые ресурсы.
К настоящему моменту число безработных в поисках работы варьируется в районе отметки в 215 тысяч человек, что является многолетним минимумом. И это на фоне технической рецессии, т. е. снижения показателя ВВП два квартала подряд, и крайне высоких темпов инфляции, также переставляющей многолетние максимумы...
Причины такой дивергенции между рынком труда и всеми остальными экономическими факторами лежат в нескольких аспектах.
Прежде всего, рынок труда — занятость и безработица — являются запаздывающими показателями, поскольку рабочая сила и ее финансирование обладают низкой эластичностью. Это означает, что работодателям нужно быть точно уверенными, что условия изменились и необходимо сжимать производство, а значит сокращать трудовые издержки. Они вынуждены ждать, чтобы убедиться в долгосрочности происходящего в экономике. Они не могут себе позволить оперативную стремительную адаптацию и изменения — их транзакционные производственные издержки слишком велики, особенно в части трудового обеспечения — часто нанимать или увольнять сотрудников.
Например, те, кого уволили, обладали особенными навыками, а значит новых работников придется этим навыкам обучать. К тому же за тех, кого увольняют, и за тех, кого наймут позже, работодателям приходится платить — в первом случае немалое выходное пособие, во втором случае — рекрутерам.
Еще один очень важный фактор расхождения состояния рынка труда и остальной экономики — разрыв между производительностью и занятостью.
Во-первых, производительность труда падает из-за новой парадигмы удаленной работы — работник не так концентрирован, как мог бы быть, пребывая на рабочем месте в корпоративной конкурентной среде. Предыдущие результаты замеров в разгар пандемии, когда эффективность работающих из дома сотрудников росла, в сравнении с обычным офисным режимом, были обусловлены страхом неопределенности, увольнения и, собственно, возросшей тогда конкуренцией. Сейчас стало очевидно, что работа из дома в течение почти двух лет эффективность снизила, а привычки работать с неполной концентрацией и регулярными отвлечениями от рабочего процесса остались.
Во-вторых, дефицит рабочей силы, наблюдаемый на рынке труда, рождает меньшую мотивацию к эффективности сотрудников, понимающих, что сейчас мяч на их стороне.
В-третьих, избыточные социальные расходы государства снижают мотивацию к занятости в целом, что также снижает конкуренцию, а значит эффективность и качество по цепочке, снизу вверх — от работника до продукта.
Таким образом, производительность труда снизилась на 4,1% годовых во втором квартале 2022 года, а по сравнению со вторым кварталом 2021 года снижение составило 2,4% — наибольший показатель с конца сороковых годов 20 века. Это является результатом того, что выработка уменьшилась на 2,1%, а рабочее время выросло на 2,7%, что означает необходимость для работодателя иметь больше рабочих для сохранения того же объема выпуска.
К чему приводит такое искажение? К тому, что производственная инфляция растет в немалой степени благодаря трудовому фактору, поскольку затраты на рабочую силу возрастают при прежнем объеме производства. И затраты эти касаются не только кол-ва сотрудников, но и большей стоимости оплаты труда. Например, затраты на рабочую силу — United Labour Cost — выросли во втором квартале на 12,7%, что, как мы видим, существенно опережает инфляцию.
К чему приводит высокая производственная инфляция, мы все понимаем: она приводит к снижению маржинальности и прибыли, стимулирует сокращение затрат и сокращение производства и, в итоге, вызывает увольнения. А увольнения — это неизбежное снижение потребительского спроса. В конце концов — добро пожаловать в рецессию.
Лево-кейнсианская государственная экспансия — фискальное ужесточение и монетарное ослабление, регулирование, расширение перераспределительного мандата правительства — неизбежно превращаются в государственное доминирование, которое искажает все рыночные процессы и приводит к аномальной и увеличивающейся волатильности экономических, а значит и социальных, циклов.
Разумеется, компании будут преследовать свои интересы и подстраиваться под среду и обстоятельства, действуя наиболее рационально. В частности, сокращение трудовой силы и замена ее технологическими компонентами в производстве — пожалуй единственная положительная экстерналия в такой ситуации. Однако надо понимать, что разработка и внедрение технологий в производственный процесс в условиях постоянного технологического ускорения — это вещь дорогая и небыстрая.
Таким образом негативный эффект сегодняшнего аномально горячего рынка труда при разгоняющейся инфляции — это фактически неизбежная рецессия и высокая безработица в обозримом будущем. А все разговоры о мягкой посадке благодаря сильным розничным продажам и лучшем в современной истории рынке труда — либо глупость, либо манипуляция в политических интересах.
Второе кажется, мягко говоря, более вероятным.
http://www.investing.com/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter