8 ноября 2022 ИХ "Финам" Поздеева Екатерина
В 2022 году мир стремительно меняется. Так, в течение четырех десятилетий после Второй мировой войны никто особенно не задумывался об изменении климата и искусственном интеллекте, замещающем рабочие места, а такие термины, как «деглобализация» и «торговая война», практически не имели значения. В современной жизни все по-другому.
Один из самых авторитетных экономистов мира Нуриэль Рубини известен тем, что смог предсказать глобальный финансовый кризис 2008-2011 годов. Ранее он работал старшим экономистом по международным делам в Совете экономических консультантов Белого дома при администрации Клинтона, в Международном валютном фонде, Федеральной резервной системе США и Всемирном банке.
Рубини считает, что сейчас мы вступаем в новую эпоху, которая будет больше напоминать «бурные и темные» десятилетия между 1914 и 1945 годами.
Finam.ru рассказывает о пяти неутешительных прогнозах Рубини для мировой экономики.
Спокойная жизнь - в прошлом
Рубини называет «золотым» период между 1945 и 1985 годами, противопоставляя ему 2022 год, который, по его мнению, наводнен новыми, экстремальными мегаугрозами, о которых раньше никто не думал. Мир вошел в так называемую геополитическую депрессию, четыре державы - Китай, Россия, Иран и Северная Корея - бросают вызов экономическому и геополитическому порядку, созданному Соединенными Штатами и их союзниками после Второй мировой войны.
Экономист предупреждает, что резко вырос риск не только войны между великими державами, но и ядерного конфликта. Так, украинский конфликт может напрямую вовлечь НАТО. А Израиль и, возможно, США могут решить нанести удары по Ирану, который находится на пути к созданию ядерной бомбы.
При этом лидер Китая Си Цзиньпин продолжает укреплять свои позиции в правительстве, а США ужесточают торговые ограничения против Китая - новая китайско-американская холодная война с каждым днем становится все холоднее. Под вопросом и статус Тайваня, который Си стремится воссоединить с материком и который, вероятно, намерен защищать президент США Джо Байден. Тем временем Северная Корея, обладающая ядерным оружием, снова привлекает к себе внимание, запуская ракеты над Японией и Южной Кореей.
Даже не принимая во внимание угрозу ядерного Армагеддона, риск экологического апокалипсиса становится все более серьезным, особенно с учетом того, что большая часть разговоров об инвестировании в ESG-проекты не имеет практического результата. Новая «гринфляция» уже идет полным ходом, потому что накопление металлов, необходимых для энергетического перехода, требует много дорогостоящей энергии.
Существует также возросший риск новых пандемий, которые могут оказаться хуже, чем библейские эпидемии. Дикие животные, переносчики опасных патогенов, вступают в более тесный и частый контакт с человеком и домашним скотом. Вот почему, по мнению Рубини, с начала 1980-х годов мы сталкиваемся с более частыми и опасными пандемиями и эпидемиями (ВИЧ, атипичная пневмония, MERS, свиной грипп, птичий грипп, Зика, Эбола, COVID-19). Все свидетельствует о том, что в будущем эта проблема станет еще более серьезной. Например, из-за таяния вечной мерзлоты в Сибири мы вскоре можем столкнуться с опасными вирусами и бактериями, которые были заперты тысячелетиями.
Кроме того, геополитические конфликты и проблемы национальной безопасности подпитывают торговые, финансовые и технологические войны и ускоряют процесс деглобализации. Возвращение протекционизма и китайско-американское разделение сделают мировую экономику, цепочки поставок и рынки еще более раздробленными и фрагментированными.
Достижения в области искусственного интеллекта, робототехники и автоматизации будут уничтожать все больше рабочих мест. Ограничивая иммиграцию и требуя увеличения внутреннего производства, стареющие страны с развитой экономикой создадут для компаний более сильный стимул внедрять трудосберегающие технологии. В то время как рутинная работа, очевидно, под ударом, то же самое относится и к любой когнитивной работе, которую можно разделить на отдельные задачи, и даже ко многим творческим занятиям.
Таким образом, со временем экономические проблемы будут углубляться, неравенство вырастет еще больше, а время многих белых и синих воротничков пройдет.
Тяжелый выбор, жесткая посадка
Макроэкономическая ситуация не лучше. Впервые с 1970-х годов мир сталкивается с высокой инфляцией и перспективой рецессии - стагфляции. Рост инфляции в странах с развитой экономикой не был «временным». Он постоянен из-за сочетания двух факторов: чрезмерно мягкой денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики, которая проводилась слишком долго, и неблагоприятного стечения обстоятельств. Никто не мог предположить, насколько первоначальный шок от COVID-19 сократит предложение товаров и рабочей силы и создаст узкие места в глобальных цепочках поставок. То же самое касается украинского конфликта, который вызвал перебои в поставках энергии, продуктов питания, удобрений, промышленных металлов и других товаров. Тем временем Китай продолжает свою политику нулевой терпимости к COVID-19, которая создает дополнительные узкие места в поставках.
По словам Рубини, нынешняя инфляция, обусловленная предложением, которое сейчас играет более важную роль, чем спрос, носит стагфляционный характер и, таким образом, увеличивает риск того, что ужесточение денежно-кредитной политики приведет к жесткой посадке (росту безработицы и, возможно, рецессии).
История также указывает на более глубокие проблемы, которые ждут мировую экономику. В течение последних 60 лет в США всякий раз, когда инфляция была выше 5% (сегодня она выше 8%), а безработица была ниже 5% (сейчас она составляет 3,5%), любые попытки ФРС снизить инфляцию до целевых 2% вызывали рецессию. Таким образом, «жесткая посадка» гораздо более вероятна, чем «мягкая», как в США, так и в большинстве других стран с развитой экономикой.
«Липкая» стагфляция
В дополнение к краткосрочным факторам негативные шоки предложения и факторы спроса в среднесрочной перспективе вызовут сохранение инфляции. Рубини видит сразу несколько шоков предложения, которые снизят потенциальный рост и увеличат производственные затраты. Среди них негативная реакция на гиперглобализацию, которая набирает обороты и создает возможности для популистских и протекционистских политиков, а также растущее общественное недовольство по поводу резкого неравенства в доходах и богатстве. Это приводит к усилению политики поддержки работников. Какими бы благонамеренными ни были такие меры, они, по мнению экономиста, будут способствовать возникновению опасной спирали заработной платы и цен.
Другие источники устойчивой инфляции включают рост протекционизма (как левого, так и правого), который ограничивает торговлю, препятствует движению капитала и усиливает политическое сопротивление иммиграции, что, в свою очередь, оказывает дополнительное повышательное давление на заработную плату. Соображения национальной безопасности и стратегические интересы еще сильнее ограничивают приток технологий, данных и талантов, а новые трудовые и экологические стандарты, какими бы важными они ни были, препятствуют как торговле, так и новому строительству.
По словам Рубини, эта балканизация мировой экономики носит глубоко стагфляционный характер и совпадает с демографическим старением не только в развитых странах, но и в крупных государствах с развивающейся экономикой, таких как Китай. Так происходит, поскольку молодые люди, как правило, производят и сберегают больше, тогда как пожилые тратят свои сбережения и нуждаются в гораздо более дорогих услугах в здравоохранении и других секторах. Эта тенденция также приведет к повышению цен и замедлению экономического роста.
Сегодняшние геополитические потрясения еще больше усложняют ситуацию. Перебои в торговле и скачок цен на сырьевые товары после начала украинского конфликта не были разовым явлением. Те же угрозы урожаю и поставкам продовольствия, которые возникли в 2022 году, вполне могут сохраниться и в 2023 году. Более того, если Китай, наконец, отменит свою политику «нулевого COVID-19» и начнет перезапускать свою экономику, всплеск спроса на многие товары усилит глобальную инфляцию.
Вдобавок ко всему изменение климата также создаст постоянное стагфляционное давление. Засухи, аномальная жара, ураганы и другие стихийные бедствия все чаще нарушают экономическую деятельность и угрожают урожаю, тем самым повышая цены на продовольствие. В то же время требования декарбонизации привели к недостаточному инвестированию в мощности по производству ископаемого топлива до того, как инвестиции в возобновляемые источники энергии достигли точки, когда они могут компенсировать разницу. Сегодняшние крупные скачки цен на энергоносители были неизбежны.
Наконец, кибервойна остается недооцененной угрозой для экономической деятельности и даже общественной безопасности. Компании и правительства либо столкнутся с новыми стагфляционными перебоями в производстве, либо им придется потратить целое состояние на кибербезопасность. В любом случае расходы вырастут.
Худший вариант экономики
Когда наступит рецессия, она будет не короткой и поверхностной, а продолжительной и серьезной. По словам Рубини, мировая экономика не только сталкивается с постоянными краткосрочными и среднесрочными негативными потрясениями предложения, но и движется к первопричине всех долговых кризисов из-за стремительного роста коэффициентов частного и государственного долга за последние несколько десятилетий. Низкий коэффициент долга избавил мир от такого исхода в 1970-х годах. И хотя у нас определенно были долговые кризисы после краха 2008 года - результат чрезмерного долга домохозяйств, банков и правительства - также была дефляция. Это был шок спроса и кредитный кризис, на который можно было ответить масштабным монетарным, налогово-бюджетным и кредитным смягчением.
По словам Рубини, сегодня мы сталкиваемся с худшими элементами как 1970-х годов, так и 2008 года. Многочисленные постоянные негативные шоки предложения совпали с коэффициентами долга, которые даже выше, чем они были во время мирового финансового кризиса. Это инфляционное давление вынуждает центральные банки ужесточать денежно-кредитную политику, даже несмотря на то, что мы приближаемся к рецессии. Это принципиально отличает нынешнюю ситуацию как от глобального финансового кризиса, так и от кризиса COVID-19. Каждый должен готовиться к Великому стагфляционному долговому кризису.
Хотя центральные банки изо всех сил стараются звучать более ястребино, по словам Рубини, следует скептически относиться к их заявленной готовности бороться с инфляцией любой ценой. Как только они окажутся в долговой ловушке, им придется остановиться. При таком высоком коэффициенте долга борьба с инфляцией приведет к экономическому и финансовому краху, который посчитают политически неприемлемым. Крупные центральные банки будут чувствовать, что у них нет другого выбора, кроме как дать задний ход, а инфляция, обесценивание фиатных валют, циклы подъемов и спадов и финансовые кризисы станут еще более серьезными и частыми.
Центральные банки будут говорить жестко; но в мире чрезмерного долга и рисков экономического и финансового краха есть все основания сомневаться в их готовности сделать «все, что потребуется», чтобы вернуть инфляцию к ее целевому уровню.
Поскольку правительства не могут сократить высокие долги и дефицит, сокращая расходы или увеличивая доходы, те, кто может занимать в своей собственной валюте, будут все чаще прибегать к «инфляционному налогу»: полагаться на неожиданный рост цен, чтобы списать долгосрочные номинальные обязательства с фиксированной процентной ставкой.
Как поведут себя финансовые рынки и цены на акции и облигации перед лицом растущей инфляции и возвращения стагфляции? По мнению Рубини, вероятно, что, как и во время стагфляции 1970-х годов, пострадают оба компонента любого традиционного портфеля активов, что может привести к огромным убыткам. Инфляция вредна для портфелей облигаций, которые понесут убытки по мере роста доходности и падения цен, а также для акций, стоимость которых страдает от повышения процентных ставок.
Впервые за несколько десятилетий портфель акций и облигаций с соотношением 60/40 понес огромные убытки в 2022 году, поскольку доходность облигаций выросла, а акции перешли на медвежий рынок. Инвесторам необходимо найти активы для хеджирования инфляции, экологических и геополитических рисков: к ним относятся краткосрочные государственные облигации и облигации с индексом инфляции, золото и другие драгоценные металлы, а также недвижимость, устойчивая к экологическому ущербу.
Момент истины
В любом случае эти мегаугрозы будут способствовать дальнейшему росту неравенства в доходах и богатстве, которое уже оказывает серьезное давление на либеральные демократии и подпитывает подъем радикальных и агрессивных популистских режимов. Правые проявления этой тенденции, по словам Рубини, можно найти в России, Турции, Венгрии, Италии, Швеции, США (при Дональде Трампе), Великобритании после Брексита и многих других странах; и левые проявления заметны в Аргентине, Венесуэле, Перу, Мексике, Колумбии, Чили, а теперь и в Бразилии, которая только что сменила правого популиста на левого.
И, разумеется, мертвая хватка Си опровергла старое предположение о том, что взаимодействие Запада с быстрорастущим Китаем неизбежно приведет к тому, что Поднебесная еще больше откроется для рынков и, в конечном итоге, для демократических процессов. При Си Китай становится более замкнутым и агрессивным в вопросах геополитики, безопасности и экономики.
По словам Рубини, без решительных действий мир вступит в период, который больше похож на три десятилетия между 1914 и 1945 годами. Этот период дал нам Первую мировую войну; пандемию испанского гриппа; крах Уолл-стрит в 1929 году; Великую депрессию; массовые торговые и валютные войны; инфляцию, гиперинфляцию и дефляцию; финансовые и долговые кризисы, ведущие к массовым банкротствам и дефолтам; а также подъем авторитарных милитаристских режимов в Италии, Германии, Японии, Испании и других странах, кульминацией которых стала Вторая мировая война.
В этом новом мире исчезнут относительное спокойствие, процветание и рост глобального благосостояния. Избежать антиутопического сценария будет непросто. По словам Рубини, хотя существуют потенциальные решения для каждой мегаугрозы, большинство из них дорого обходятся в краткосрочной перспективе и принесут пользу только спустя долгое время. Многие из них также требуют технологических инноваций, которые еще не доступны или не используются, начиная с тех, которые необходимы для остановки или обращения вспять климатических изменений. Еще больше усложняет ситуацию то, что сегодняшние мегаугрозы взаимосвязаны, и поэтому лучше всего решать их систематически и последовательно. Внутреннее лидерство как в частном, так и в государственном секторе, а также международное сотрудничество между великими державами необходимы для предотвращения грядущего Апокалипсиса.
Тем не менее, есть много внутренних и международных препятствий, стоящих на пути политики, которая позволила бы создать менее антиутопическое будущее. Таким образом, хотя менее мрачный сценарий, очевидно, желателен, трезвый анализ, по словам Рубини, показывает, что антиутопия гораздо более вероятна, чем более счастливый исход. Предстоящие годы и десятилетия будут отмечены стагфляционным долговым кризисом и связанными с ним мегаугрозами - войной, пандемиями, изменением климата, разрушительным действием искусственного интеллекта и деглобализацией - все это будет плохо для рабочих мест, экономики, рынков, мира и процветания.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Один из самых авторитетных экономистов мира Нуриэль Рубини известен тем, что смог предсказать глобальный финансовый кризис 2008-2011 годов. Ранее он работал старшим экономистом по международным делам в Совете экономических консультантов Белого дома при администрации Клинтона, в Международном валютном фонде, Федеральной резервной системе США и Всемирном банке.
Рубини считает, что сейчас мы вступаем в новую эпоху, которая будет больше напоминать «бурные и темные» десятилетия между 1914 и 1945 годами.
Finam.ru рассказывает о пяти неутешительных прогнозах Рубини для мировой экономики.
Спокойная жизнь - в прошлом
Рубини называет «золотым» период между 1945 и 1985 годами, противопоставляя ему 2022 год, который, по его мнению, наводнен новыми, экстремальными мегаугрозами, о которых раньше никто не думал. Мир вошел в так называемую геополитическую депрессию, четыре державы - Китай, Россия, Иран и Северная Корея - бросают вызов экономическому и геополитическому порядку, созданному Соединенными Штатами и их союзниками после Второй мировой войны.
Экономист предупреждает, что резко вырос риск не только войны между великими державами, но и ядерного конфликта. Так, украинский конфликт может напрямую вовлечь НАТО. А Израиль и, возможно, США могут решить нанести удары по Ирану, который находится на пути к созданию ядерной бомбы.
При этом лидер Китая Си Цзиньпин продолжает укреплять свои позиции в правительстве, а США ужесточают торговые ограничения против Китая - новая китайско-американская холодная война с каждым днем становится все холоднее. Под вопросом и статус Тайваня, который Си стремится воссоединить с материком и который, вероятно, намерен защищать президент США Джо Байден. Тем временем Северная Корея, обладающая ядерным оружием, снова привлекает к себе внимание, запуская ракеты над Японией и Южной Кореей.
Даже не принимая во внимание угрозу ядерного Армагеддона, риск экологического апокалипсиса становится все более серьезным, особенно с учетом того, что большая часть разговоров об инвестировании в ESG-проекты не имеет практического результата. Новая «гринфляция» уже идет полным ходом, потому что накопление металлов, необходимых для энергетического перехода, требует много дорогостоящей энергии.
Существует также возросший риск новых пандемий, которые могут оказаться хуже, чем библейские эпидемии. Дикие животные, переносчики опасных патогенов, вступают в более тесный и частый контакт с человеком и домашним скотом. Вот почему, по мнению Рубини, с начала 1980-х годов мы сталкиваемся с более частыми и опасными пандемиями и эпидемиями (ВИЧ, атипичная пневмония, MERS, свиной грипп, птичий грипп, Зика, Эбола, COVID-19). Все свидетельствует о том, что в будущем эта проблема станет еще более серьезной. Например, из-за таяния вечной мерзлоты в Сибири мы вскоре можем столкнуться с опасными вирусами и бактериями, которые были заперты тысячелетиями.
Кроме того, геополитические конфликты и проблемы национальной безопасности подпитывают торговые, финансовые и технологические войны и ускоряют процесс деглобализации. Возвращение протекционизма и китайско-американское разделение сделают мировую экономику, цепочки поставок и рынки еще более раздробленными и фрагментированными.
Достижения в области искусственного интеллекта, робототехники и автоматизации будут уничтожать все больше рабочих мест. Ограничивая иммиграцию и требуя увеличения внутреннего производства, стареющие страны с развитой экономикой создадут для компаний более сильный стимул внедрять трудосберегающие технологии. В то время как рутинная работа, очевидно, под ударом, то же самое относится и к любой когнитивной работе, которую можно разделить на отдельные задачи, и даже ко многим творческим занятиям.
Таким образом, со временем экономические проблемы будут углубляться, неравенство вырастет еще больше, а время многих белых и синих воротничков пройдет.
Тяжелый выбор, жесткая посадка
Макроэкономическая ситуация не лучше. Впервые с 1970-х годов мир сталкивается с высокой инфляцией и перспективой рецессии - стагфляции. Рост инфляции в странах с развитой экономикой не был «временным». Он постоянен из-за сочетания двух факторов: чрезмерно мягкой денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики, которая проводилась слишком долго, и неблагоприятного стечения обстоятельств. Никто не мог предположить, насколько первоначальный шок от COVID-19 сократит предложение товаров и рабочей силы и создаст узкие места в глобальных цепочках поставок. То же самое касается украинского конфликта, который вызвал перебои в поставках энергии, продуктов питания, удобрений, промышленных металлов и других товаров. Тем временем Китай продолжает свою политику нулевой терпимости к COVID-19, которая создает дополнительные узкие места в поставках.
По словам Рубини, нынешняя инфляция, обусловленная предложением, которое сейчас играет более важную роль, чем спрос, носит стагфляционный характер и, таким образом, увеличивает риск того, что ужесточение денежно-кредитной политики приведет к жесткой посадке (росту безработицы и, возможно, рецессии).
История также указывает на более глубокие проблемы, которые ждут мировую экономику. В течение последних 60 лет в США всякий раз, когда инфляция была выше 5% (сегодня она выше 8%), а безработица была ниже 5% (сейчас она составляет 3,5%), любые попытки ФРС снизить инфляцию до целевых 2% вызывали рецессию. Таким образом, «жесткая посадка» гораздо более вероятна, чем «мягкая», как в США, так и в большинстве других стран с развитой экономикой.
«Липкая» стагфляция
В дополнение к краткосрочным факторам негативные шоки предложения и факторы спроса в среднесрочной перспективе вызовут сохранение инфляции. Рубини видит сразу несколько шоков предложения, которые снизят потенциальный рост и увеличат производственные затраты. Среди них негативная реакция на гиперглобализацию, которая набирает обороты и создает возможности для популистских и протекционистских политиков, а также растущее общественное недовольство по поводу резкого неравенства в доходах и богатстве. Это приводит к усилению политики поддержки работников. Какими бы благонамеренными ни были такие меры, они, по мнению экономиста, будут способствовать возникновению опасной спирали заработной платы и цен.
Другие источники устойчивой инфляции включают рост протекционизма (как левого, так и правого), который ограничивает торговлю, препятствует движению капитала и усиливает политическое сопротивление иммиграции, что, в свою очередь, оказывает дополнительное повышательное давление на заработную плату. Соображения национальной безопасности и стратегические интересы еще сильнее ограничивают приток технологий, данных и талантов, а новые трудовые и экологические стандарты, какими бы важными они ни были, препятствуют как торговле, так и новому строительству.
По словам Рубини, эта балканизация мировой экономики носит глубоко стагфляционный характер и совпадает с демографическим старением не только в развитых странах, но и в крупных государствах с развивающейся экономикой, таких как Китай. Так происходит, поскольку молодые люди, как правило, производят и сберегают больше, тогда как пожилые тратят свои сбережения и нуждаются в гораздо более дорогих услугах в здравоохранении и других секторах. Эта тенденция также приведет к повышению цен и замедлению экономического роста.
Сегодняшние геополитические потрясения еще больше усложняют ситуацию. Перебои в торговле и скачок цен на сырьевые товары после начала украинского конфликта не были разовым явлением. Те же угрозы урожаю и поставкам продовольствия, которые возникли в 2022 году, вполне могут сохраниться и в 2023 году. Более того, если Китай, наконец, отменит свою политику «нулевого COVID-19» и начнет перезапускать свою экономику, всплеск спроса на многие товары усилит глобальную инфляцию.
Вдобавок ко всему изменение климата также создаст постоянное стагфляционное давление. Засухи, аномальная жара, ураганы и другие стихийные бедствия все чаще нарушают экономическую деятельность и угрожают урожаю, тем самым повышая цены на продовольствие. В то же время требования декарбонизации привели к недостаточному инвестированию в мощности по производству ископаемого топлива до того, как инвестиции в возобновляемые источники энергии достигли точки, когда они могут компенсировать разницу. Сегодняшние крупные скачки цен на энергоносители были неизбежны.
Наконец, кибервойна остается недооцененной угрозой для экономической деятельности и даже общественной безопасности. Компании и правительства либо столкнутся с новыми стагфляционными перебоями в производстве, либо им придется потратить целое состояние на кибербезопасность. В любом случае расходы вырастут.
Худший вариант экономики
Когда наступит рецессия, она будет не короткой и поверхностной, а продолжительной и серьезной. По словам Рубини, мировая экономика не только сталкивается с постоянными краткосрочными и среднесрочными негативными потрясениями предложения, но и движется к первопричине всех долговых кризисов из-за стремительного роста коэффициентов частного и государственного долга за последние несколько десятилетий. Низкий коэффициент долга избавил мир от такого исхода в 1970-х годах. И хотя у нас определенно были долговые кризисы после краха 2008 года - результат чрезмерного долга домохозяйств, банков и правительства - также была дефляция. Это был шок спроса и кредитный кризис, на который можно было ответить масштабным монетарным, налогово-бюджетным и кредитным смягчением.
По словам Рубини, сегодня мы сталкиваемся с худшими элементами как 1970-х годов, так и 2008 года. Многочисленные постоянные негативные шоки предложения совпали с коэффициентами долга, которые даже выше, чем они были во время мирового финансового кризиса. Это инфляционное давление вынуждает центральные банки ужесточать денежно-кредитную политику, даже несмотря на то, что мы приближаемся к рецессии. Это принципиально отличает нынешнюю ситуацию как от глобального финансового кризиса, так и от кризиса COVID-19. Каждый должен готовиться к Великому стагфляционному долговому кризису.
Хотя центральные банки изо всех сил стараются звучать более ястребино, по словам Рубини, следует скептически относиться к их заявленной готовности бороться с инфляцией любой ценой. Как только они окажутся в долговой ловушке, им придется остановиться. При таком высоком коэффициенте долга борьба с инфляцией приведет к экономическому и финансовому краху, который посчитают политически неприемлемым. Крупные центральные банки будут чувствовать, что у них нет другого выбора, кроме как дать задний ход, а инфляция, обесценивание фиатных валют, циклы подъемов и спадов и финансовые кризисы станут еще более серьезными и частыми.
Центральные банки будут говорить жестко; но в мире чрезмерного долга и рисков экономического и финансового краха есть все основания сомневаться в их готовности сделать «все, что потребуется», чтобы вернуть инфляцию к ее целевому уровню.
Поскольку правительства не могут сократить высокие долги и дефицит, сокращая расходы или увеличивая доходы, те, кто может занимать в своей собственной валюте, будут все чаще прибегать к «инфляционному налогу»: полагаться на неожиданный рост цен, чтобы списать долгосрочные номинальные обязательства с фиксированной процентной ставкой.
Как поведут себя финансовые рынки и цены на акции и облигации перед лицом растущей инфляции и возвращения стагфляции? По мнению Рубини, вероятно, что, как и во время стагфляции 1970-х годов, пострадают оба компонента любого традиционного портфеля активов, что может привести к огромным убыткам. Инфляция вредна для портфелей облигаций, которые понесут убытки по мере роста доходности и падения цен, а также для акций, стоимость которых страдает от повышения процентных ставок.
Впервые за несколько десятилетий портфель акций и облигаций с соотношением 60/40 понес огромные убытки в 2022 году, поскольку доходность облигаций выросла, а акции перешли на медвежий рынок. Инвесторам необходимо найти активы для хеджирования инфляции, экологических и геополитических рисков: к ним относятся краткосрочные государственные облигации и облигации с индексом инфляции, золото и другие драгоценные металлы, а также недвижимость, устойчивая к экологическому ущербу.
Момент истины
В любом случае эти мегаугрозы будут способствовать дальнейшему росту неравенства в доходах и богатстве, которое уже оказывает серьезное давление на либеральные демократии и подпитывает подъем радикальных и агрессивных популистских режимов. Правые проявления этой тенденции, по словам Рубини, можно найти в России, Турции, Венгрии, Италии, Швеции, США (при Дональде Трампе), Великобритании после Брексита и многих других странах; и левые проявления заметны в Аргентине, Венесуэле, Перу, Мексике, Колумбии, Чили, а теперь и в Бразилии, которая только что сменила правого популиста на левого.
И, разумеется, мертвая хватка Си опровергла старое предположение о том, что взаимодействие Запада с быстрорастущим Китаем неизбежно приведет к тому, что Поднебесная еще больше откроется для рынков и, в конечном итоге, для демократических процессов. При Си Китай становится более замкнутым и агрессивным в вопросах геополитики, безопасности и экономики.
По словам Рубини, без решительных действий мир вступит в период, который больше похож на три десятилетия между 1914 и 1945 годами. Этот период дал нам Первую мировую войну; пандемию испанского гриппа; крах Уолл-стрит в 1929 году; Великую депрессию; массовые торговые и валютные войны; инфляцию, гиперинфляцию и дефляцию; финансовые и долговые кризисы, ведущие к массовым банкротствам и дефолтам; а также подъем авторитарных милитаристских режимов в Италии, Германии, Японии, Испании и других странах, кульминацией которых стала Вторая мировая война.
В этом новом мире исчезнут относительное спокойствие, процветание и рост глобального благосостояния. Избежать антиутопического сценария будет непросто. По словам Рубини, хотя существуют потенциальные решения для каждой мегаугрозы, большинство из них дорого обходятся в краткосрочной перспективе и принесут пользу только спустя долгое время. Многие из них также требуют технологических инноваций, которые еще не доступны или не используются, начиная с тех, которые необходимы для остановки или обращения вспять климатических изменений. Еще больше усложняет ситуацию то, что сегодняшние мегаугрозы взаимосвязаны, и поэтому лучше всего решать их систематически и последовательно. Внутреннее лидерство как в частном, так и в государственном секторе, а также международное сотрудничество между великими державами необходимы для предотвращения грядущего Апокалипсиса.
Тем не менее, есть много внутренних и международных препятствий, стоящих на пути политики, которая позволила бы создать менее антиутопическое будущее. Таким образом, хотя менее мрачный сценарий, очевидно, желателен, трезвый анализ, по словам Рубини, показывает, что антиутопия гораздо более вероятна, чем более счастливый исход. Предстоящие годы и десятилетия будут отмечены стагфляционным долговым кризисом и связанными с ним мегаугрозами - войной, пандемиями, изменением климата, разрушительным действием искусственного интеллекта и деглобализацией - все это будет плохо для рабочих мест, экономики, рынков, мира и процветания.
http://www.finam.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter