6 ноября в Египте открылась 27-я ежегодная конференция сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (СОР27). На предыдущей конференции в Глазго участники договорились в 2022 г. взять на себя более твёрдые обязательства по борьбе с изменениями климата и поставить перед собой более амбициозные цели. Но к кануну саммита в Египте лишь 23 страны представили в ООН свои обновлённые национальные планы.
Также в Глазго было дано много обещаний по достижению нулевых выбросов, защите лесов, финансированию адаптации к изменениям климата и так далее. Но конкретизация была отложена до нынешнего саммита, на котором, по словам президента СОР27 Самеха Шукри, надо перейти от переговоров к «планированию реализации» всех этих многочисленных обещаний.
Главный вопрос — о деньгах
На открытии конференции (в которой участвует более 190 стран) делегаты впервые за последние десять лет согласились включить в официальную повестку вопрос о выплате за счёт богатых государств компенсации бедным странам, наиболее уязвимым к изменениям климата.
На этом давно настаивали прибрежные и островные тихоокеанские государства, которые сталкиваются с повышающимся уровнем мирового океана (что происходит из-за таяния ледников на суше и сокращения ледового покрова в Арктике и Антарктике). Представитель Альянса малых островных государств Уолтон Вебсон на Генассамблее ООН в сентябре поставил вопрос перед мировым сообществом: «Почему наши острова, которые вносят наименьший вклад в выбросы, вызывающие этот кризис, должны платить самую высокую цену?».
Ранее страны с развитой промышленностью брали на себя обязательство к 2020 г. сформировать фонд, из которого ежегодно будет выделяться 100 млрд долл. на меры по борьбе с изменением климата в развивающихся странах. Но эти обязательства так и остались на бумаге.
Ваэль Абульмагд, специальный представитель Египта на саммите по климату, заявил перед началом мероприятия, что COP27 обязательно «найдёт финансирование для стран, остро нуждающихся в устранении ущерба и компенсации потерь, которые уничтожают значительную часть их годового ВВП».
Согласованные (но пока не собранные) 100 млрд долл. в год планируется направить на программы зелёного перехода в развивающихся странах. Но, по данным ООН, на адаптацию к последствиям изменения климата (от систем предупреждения о погоде до климатически устойчивой инфраструктуры и новых методов ведения сельского хозяйства) развивающимся странам к 2030 г. будет необходимо до 340 млрд долл. ежегодно.
Большой проблемой также является низкая доля безвозмездных грантов в помощи, которая предоставляется развивающимся странам для осуществления программ декарбонизации.
По словам представителей Южно-Африканской Республики, из международного плана финансирования объёмом в 8,5 млрд долл., известного как Южноафриканское партнёрство по справедливому энергетическому переходу, менее 4%, или всего 330 млн долл., составляют гранты. Остальная часть представляет собой смесь суверенных и многосторонних кредитов и кредитных гарантий. «Энергетический переход действительно может быть полностью и должным образом осуществлён только в том случае, если будет больше грантового финансирования и финансирования в виде льготных [низкопроцентных] кредитов», — сказал президент Южной Африки Сирил Рамафоса, раскрывая подробности.
Квоты, рынок и зелёный камуфляж
Первоначально инициаторы борьбы с глобальным потеплением планировали, что торговля углеродными квотами даст отличный стимулирующий инструмент: кто успел внедрить новые технологии, которые снижают выбросы CO2, получает возможность вернуть инвестиции, продавая квоты. Но этот механизм породил ряд проблем. Первая — это поощрение лидеров в ущерб отстающим, а вторая — явление, получившее на Западе название greenwashing — «зелёный камуфляж» (или «покраска в зелёный цвет»). Имея возможность покупать углеродные квоты, многие компании, например luxury-индустрии, представляли свою продукцию как продукцию с нулевым углеродным следом. При этом никаких изменений в технологию производства товаров не вносилось. Банки и инвестиционные фонды, работая с такими брендами, сами позиционировали себя как ответственные ESG-инвесторы, которые заботятся о климате. То есть углеродные загрязнения на самом деле не снижались, а маркетинговый след произведённого где-то сокращения выбросов только ширился. При этом оборот рынка квот увеличивался и в 2020 г., по данным Ecosystem Marketplace, составил 520 млн долл., а в 2021 г. — более 2 млрд долл.
В середине октября группа американских сенаторов обратилась в Комиссию по торговле товарными фьючерсами США (CFTC) с просьбой рассмотреть схемы, которые используются компаниями для компенсации выбросов углерода. По мнению сенаторов (в число которых входят Берни Сандерс, Элизабет Уоррен, Кори Букер и Кирстен Гиллибранд), компенсационные выплаты, которые на самом деле не принесли обещанных экологических выгод, представляют собой «мошеннические инвестиции», которые были «удобным и прибыльным способом продвижения осведомлённости о климате, не требуя реальных действий по сокращению выбросов».
Примерно тогда же, в сентябре, Комитет по изменению климата Великобритании (который консультирует правительство по вопросам климатической повестки) предупредил, что без реформы компенсационный рынок рискует подорвать планы по нулевым выбросам. В комитете считают, что необходимы единые стандарты и чёткое регулирование, чтобы обеспечить прозрачность и устойчивость рынка.
Скотт О’Малия, глава Международной ассоциации свопов и деривативов (ISDA), заявил, что гринвошинг может разрушить рынок компенсаций. «Мы не можем рисковать гринвошингом или двойным счётом», — сказал он.
Сторонники компенсационного рынка говорят, что это помогает направлять деньги на экологические проекты и что цена на углерод стимулирует компании сокращать свои выбросы. Они утверждают, что, хотя компании должны стремиться к максимально возможному сокращению углеродного следа, компенсация необходима для борьбы с выбросами, которые трудно полностью устранить.
Споры о стандартах
Все признают, что рынок квот фрагментирован и не регулируется. Необходимость введения регулирования ощущают даже многие участники торговли квотами. Известно о ряде инициатив частного сектора (преимущественно в США и Великобритании), которые связаны с выработкой правил, необходимых для повышения доверия. Вопрос в том, будут ли правила, разработанные небольшой группой, приняты всеми (или хотя бы значимым большинством) участниками рынка. Ранее правила для добровольных углеродных рынков, которые были предложены группой, поддержанной бывшим управляющим Банка Англии Марком Карни, подверглись критике, поскольку недовольные утверждают, что их введение приведёт к ещё большему усложнению рынка.
Многие надеются на установление единых стандартов в рамках организованного ООН альянса Race to Zero («Гонка к нулю»). Race to Zero нацелен на сплочение организаций, городов, регионов и инвесторов в борьбе за здоровое, устойчивое, зелёное восстановление экономики, которое поможет устранить возникающие угрозы, создать рабочие места и открыть путь к инклюзивному, экологичному развитию. Задача этого крупнейшего альянса — объединить ведущие инициативы по переходу к безуглеродной экономике и достичь чистых нулевых выбросов к 2050 г., — говорится в его уставных документах.
Ассоциация GFANZ (Glasgow Financial Alliance for Net Zero) представляет собой глобальное объединение ведущих финансовых учреждений, которые стремятся ускорить декарбонизацию экономики (ассоциация включает в себя более 550 корпоративных членов, контролирующих активы на сумму 150 трлн долл.). Накануне Moral Money Summit (Саммит этичных денег), который проводился в Нью-Йорке в конце октября, циркулировали слухи о роспуске GFANZ. Они возникли из-за того, что инициативы по введению общих стандартов на рынке углеродных квот и в вопросах оценки углеродного следа окажут дополнительное давление на компании — члены ассоциации. Но её глава Марк Карни опроверг эти слухи. Хотя, как оказалось, GFANZ изменила свои правила членства, отказавшись от тесной связи с поддерживаемой ООН Race to Zero. Сопредседатели организации Марк Карни и Майкл Блумберг подчеркнули, что отраслевые альянсы «представляют собой независимые инициативы, подчиняющиеся только их индивидуальным структурам управления» и «исключительно несут ответственность» за изменения своих критериев членства. «Альянсы-члены GFANZ поощряются, но не обязаны сотрудничать с Race to Zero», — сказал представитель организации в комментарии Financial Times.
Как прокомментировал представитель французской неправительственной экологической организации Reclaim Finance, «руководство GFANZ просто прогнулось перед Уолл-стрит, которые не хотят сокращать свой бизнес, связанный с ископаемым топливом».
«Есть ли у нас план, мистер Керри?»
Специальный представитель президента США по климату Джон Керри отправился на саммит в Египет с программой, призванной удовлетворить большинство групп интересов. По его словам, он пытается заручиться поддержкой других правительств, компаний и экспертов по климату, чтобы разработать новую основу для продажи углеродных кредитов бизнесу.
Вырученные средства могут быть использованы для финансирования новых проектов в области экологически чистой энергии. В соответствии с планами региональные правительства или государственные органы будут получать углеродные кредиты за счёт уменьшения выбросов своего энергетического сектора, поскольку инфраструктура ископаемого топлива, такая как угольные электростанции, будет сокращена, а выработка возобновляемой энергии увеличится.
Кредиты будут удостоверены независимым, пока не определённым органом по аккредитации. Затем компании смогут покупать их, чтобы компенсировать собственные выбросы углерода. Хотя сама схема подразумевает добровольность, Керри недавно заявил о надежде на то, что частный сектор можно будет «заманить» за стол переговоров, потому что США собирается предложить наиболее загрязняющим компаниям способ решения проблем с выбросами.
Спецпредставитель президента США по вопросам климата не стал обнародовать подробности своего плана до саммита. Ряд экспертов считает возможной причиной то, что план ещё сырой и продолжает дорабатываться. Также есть версия, что он существует в двух вариантах, и Керри ждёт результатов выборов в Конгресс США, чтобы выбрать наиболее подходящий.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter
Также в Глазго было дано много обещаний по достижению нулевых выбросов, защите лесов, финансированию адаптации к изменениям климата и так далее. Но конкретизация была отложена до нынешнего саммита, на котором, по словам президента СОР27 Самеха Шукри, надо перейти от переговоров к «планированию реализации» всех этих многочисленных обещаний.
Главный вопрос — о деньгах
На открытии конференции (в которой участвует более 190 стран) делегаты впервые за последние десять лет согласились включить в официальную повестку вопрос о выплате за счёт богатых государств компенсации бедным странам, наиболее уязвимым к изменениям климата.
На этом давно настаивали прибрежные и островные тихоокеанские государства, которые сталкиваются с повышающимся уровнем мирового океана (что происходит из-за таяния ледников на суше и сокращения ледового покрова в Арктике и Антарктике). Представитель Альянса малых островных государств Уолтон Вебсон на Генассамблее ООН в сентябре поставил вопрос перед мировым сообществом: «Почему наши острова, которые вносят наименьший вклад в выбросы, вызывающие этот кризис, должны платить самую высокую цену?».
Ранее страны с развитой промышленностью брали на себя обязательство к 2020 г. сформировать фонд, из которого ежегодно будет выделяться 100 млрд долл. на меры по борьбе с изменением климата в развивающихся странах. Но эти обязательства так и остались на бумаге.
Ваэль Абульмагд, специальный представитель Египта на саммите по климату, заявил перед началом мероприятия, что COP27 обязательно «найдёт финансирование для стран, остро нуждающихся в устранении ущерба и компенсации потерь, которые уничтожают значительную часть их годового ВВП».
Согласованные (но пока не собранные) 100 млрд долл. в год планируется направить на программы зелёного перехода в развивающихся странах. Но, по данным ООН, на адаптацию к последствиям изменения климата (от систем предупреждения о погоде до климатически устойчивой инфраструктуры и новых методов ведения сельского хозяйства) развивающимся странам к 2030 г. будет необходимо до 340 млрд долл. ежегодно.
Большой проблемой также является низкая доля безвозмездных грантов в помощи, которая предоставляется развивающимся странам для осуществления программ декарбонизации.
По словам представителей Южно-Африканской Республики, из международного плана финансирования объёмом в 8,5 млрд долл., известного как Южноафриканское партнёрство по справедливому энергетическому переходу, менее 4%, или всего 330 млн долл., составляют гранты. Остальная часть представляет собой смесь суверенных и многосторонних кредитов и кредитных гарантий. «Энергетический переход действительно может быть полностью и должным образом осуществлён только в том случае, если будет больше грантового финансирования и финансирования в виде льготных [низкопроцентных] кредитов», — сказал президент Южной Африки Сирил Рамафоса, раскрывая подробности.
Если богатый мир сможет достаточно глубоко залезть в свои карманы и выделять финансирование на смягчение последствий изменения климата и адаптацию к изменившимся условиям у себя дома, — пишет в редакционной статье Financial Times, посвящённой открытию саммита, — это повлечёт всё более громкие призывы бедных стран к финансированию для покрытия и у них потерь и ущерба, вызванного потеплением.
Квоты, рынок и зелёный камуфляж
Первоначально инициаторы борьбы с глобальным потеплением планировали, что торговля углеродными квотами даст отличный стимулирующий инструмент: кто успел внедрить новые технологии, которые снижают выбросы CO2, получает возможность вернуть инвестиции, продавая квоты. Но этот механизм породил ряд проблем. Первая — это поощрение лидеров в ущерб отстающим, а вторая — явление, получившее на Западе название greenwashing — «зелёный камуфляж» (или «покраска в зелёный цвет»). Имея возможность покупать углеродные квоты, многие компании, например luxury-индустрии, представляли свою продукцию как продукцию с нулевым углеродным следом. При этом никаких изменений в технологию производства товаров не вносилось. Банки и инвестиционные фонды, работая с такими брендами, сами позиционировали себя как ответственные ESG-инвесторы, которые заботятся о климате. То есть углеродные загрязнения на самом деле не снижались, а маркетинговый след произведённого где-то сокращения выбросов только ширился. При этом оборот рынка квот увеличивался и в 2020 г., по данным Ecosystem Marketplace, составил 520 млн долл., а в 2021 г. — более 2 млрд долл.
В середине октября группа американских сенаторов обратилась в Комиссию по торговле товарными фьючерсами США (CFTC) с просьбой рассмотреть схемы, которые используются компаниями для компенсации выбросов углерода. По мнению сенаторов (в число которых входят Берни Сандерс, Элизабет Уоррен, Кори Букер и Кирстен Гиллибранд), компенсационные выплаты, которые на самом деле не принесли обещанных экологических выгод, представляют собой «мошеннические инвестиции», которые были «удобным и прибыльным способом продвижения осведомлённости о климате, не требуя реальных действий по сокращению выбросов».
Примерно тогда же, в сентябре, Комитет по изменению климата Великобритании (который консультирует правительство по вопросам климатической повестки) предупредил, что без реформы компенсационный рынок рискует подорвать планы по нулевым выбросам. В комитете считают, что необходимы единые стандарты и чёткое регулирование, чтобы обеспечить прозрачность и устойчивость рынка.
Скотт О’Малия, глава Международной ассоциации свопов и деривативов (ISDA), заявил, что гринвошинг может разрушить рынок компенсаций. «Мы не можем рисковать гринвошингом или двойным счётом», — сказал он.
Сторонники компенсационного рынка говорят, что это помогает направлять деньги на экологические проекты и что цена на углерод стимулирует компании сокращать свои выбросы. Они утверждают, что, хотя компании должны стремиться к максимально возможному сокращению углеродного следа, компенсация необходима для борьбы с выбросами, которые трудно полностью устранить.
Споры о стандартах
Все признают, что рынок квот фрагментирован и не регулируется. Необходимость введения регулирования ощущают даже многие участники торговли квотами. Известно о ряде инициатив частного сектора (преимущественно в США и Великобритании), которые связаны с выработкой правил, необходимых для повышения доверия. Вопрос в том, будут ли правила, разработанные небольшой группой, приняты всеми (или хотя бы значимым большинством) участниками рынка. Ранее правила для добровольных углеродных рынков, которые были предложены группой, поддержанной бывшим управляющим Банка Англии Марком Карни, подверглись критике, поскольку недовольные утверждают, что их введение приведёт к ещё большему усложнению рынка.
Многие надеются на установление единых стандартов в рамках организованного ООН альянса Race to Zero («Гонка к нулю»). Race to Zero нацелен на сплочение организаций, городов, регионов и инвесторов в борьбе за здоровое, устойчивое, зелёное восстановление экономики, которое поможет устранить возникающие угрозы, создать рабочие места и открыть путь к инклюзивному, экологичному развитию. Задача этого крупнейшего альянса — объединить ведущие инициативы по переходу к безуглеродной экономике и достичь чистых нулевых выбросов к 2050 г., — говорится в его уставных документах.
Ассоциация GFANZ (Glasgow Financial Alliance for Net Zero) представляет собой глобальное объединение ведущих финансовых учреждений, которые стремятся ускорить декарбонизацию экономики (ассоциация включает в себя более 550 корпоративных членов, контролирующих активы на сумму 150 трлн долл.). Накануне Moral Money Summit (Саммит этичных денег), который проводился в Нью-Йорке в конце октября, циркулировали слухи о роспуске GFANZ. Они возникли из-за того, что инициативы по введению общих стандартов на рынке углеродных квот и в вопросах оценки углеродного следа окажут дополнительное давление на компании — члены ассоциации. Но её глава Марк Карни опроверг эти слухи. Хотя, как оказалось, GFANZ изменила свои правила членства, отказавшись от тесной связи с поддерживаемой ООН Race to Zero. Сопредседатели организации Марк Карни и Майкл Блумберг подчеркнули, что отраслевые альянсы «представляют собой независимые инициативы, подчиняющиеся только их индивидуальным структурам управления» и «исключительно несут ответственность» за изменения своих критериев членства. «Альянсы-члены GFANZ поощряются, но не обязаны сотрудничать с Race to Zero», — сказал представитель организации в комментарии Financial Times.
Как прокомментировал представитель французской неправительственной экологической организации Reclaim Finance, «руководство GFANZ просто прогнулось перед Уолл-стрит, которые не хотят сокращать свой бизнес, связанный с ископаемым топливом».
«Есть ли у нас план, мистер Керри?»
Специальный представитель президента США по климату Джон Керри отправился на саммит в Египет с программой, призванной удовлетворить большинство групп интересов. По его словам, он пытается заручиться поддержкой других правительств, компаний и экспертов по климату, чтобы разработать новую основу для продажи углеродных кредитов бизнесу.
Вырученные средства могут быть использованы для финансирования новых проектов в области экологически чистой энергии. В соответствии с планами региональные правительства или государственные органы будут получать углеродные кредиты за счёт уменьшения выбросов своего энергетического сектора, поскольку инфраструктура ископаемого топлива, такая как угольные электростанции, будет сокращена, а выработка возобновляемой энергии увеличится.
Кредиты будут удостоверены независимым, пока не определённым органом по аккредитации. Затем компании смогут покупать их, чтобы компенсировать собственные выбросы углерода. Хотя сама схема подразумевает добровольность, Керри недавно заявил о надежде на то, что частный сектор можно будет «заманить» за стол переговоров, потому что США собирается предложить наиболее загрязняющим компаниям способ решения проблем с выбросами.
Спецпредставитель президента США по вопросам климата не стал обнародовать подробности своего плана до саммита. Ряд экспертов считает возможной причиной то, что план ещё сырой и продолжает дорабатываться. Также есть версия, что он существует в двух вариантах, и Керри ждёт результатов выборов в Конгресс США, чтобы выбрать наиболее подходящий.
https://journal.open-broker.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter