11 марта 2023 Доходъ
История инвестиционного фонда LTCM будет полезной для тех, кто ожидает высокую доходность и не обращает внимания на риск. Чудес не бывает и истории с огромными доходностями всегда заканчиваются одинаково даже, если управляющими вашими деньгами являются нобелевские лауреаты по экономике Роберт Мертон и Майрон Шоулз. Далее следует небольшая выдержка из книги Ниала Фергюсона "Восхождение денег" (2013).
======
В первые два года фонд принес суперприбыли - 43% и 41%‚ и это после вычета заработка управляющих. Если бы вы вложили 10 миллионов в LТСМ в марте 1994-го‚ то спустя четыре года у вас бы было уже 40 миллионов. К сентябрю 1997 года в фонде было 6.7 миллиарда долларов. Капиталы партнеров выросли в десять раз.
Естественно, чтобы зарабатывать такие деньги и управлять огромными активами, фонд, как и Сорос, должен был брать в долг. Объем его активов, купленных на заемные деньги, составлял 126,4 миллиарда долларов, в девятнадцать раз превосходя собственный капитал. К апрелю 1998 года сумма активов выросла до 134 миллиардов. Когда обычный профессор говорит о набитом портфеле, он имеет в виду свой портфель, набитый бумагами. Портфель Мертона и Шоулза на глазах разбухал от купленных на заемные средства активов.
Но колоссальный долг их не пугал. Их математическая модель говорила о практическом отсутствии риска. Одновременно они использовали более сотни не связанных между собой стратегий, доведя число открытых позиций до 7600. Одна или две могли оказаться убыточными. Но не все.
В октябре 1997 года Мертон и Шоулз получили Нобелевскую премию по экономике... Но уже к 27 июня волатильность была вдвое выше прогнозов фонда. И чем выше она была, тем больше терял "нобелевский" фонд. Май 1998 года оказался худшим месяцем для LТСМ — он потерял 6,70% стоимости своих активов. Но это было только начало. В июне потери составили 10,1%. И чем меньше стоили активы, тем выше было отношение долга к их стоимости. В июне этот показатель достиг 31 к 1.
В теории эволюции исчезновение вида обычно провоцируется каким-то внешним событием, ну, скажем, падением на Землю астероида. Удар пришелся на июль 1998 года, когда банк Salomon Smith Barney, в прошлом — Salomon Brothers, объявил о закрытии своей группы арбитража облигаций которая практически полностью повторяла в своей деятельности стратегию LTCM.
Второй удар пришелся на 17 августа. Но в этот раз астероид прилетел не из космоса, а с другой стороны планеты. Под грузом политических проблем, из-за падающих доходов от продажи нефти и спотыкающейся приватизации изрядно больная финансовая система России приказала долго жить. В отчаянии правительство России было вынуждено объявить дефолт по свои долгам, включая внутренние рублевые облигации... Пожар от российского дефолта, объявленного всего через год после азиатского кризиса, перекинулся на другие рынки... волатильность дошла до 29%. В какой-то момент она прыгнула до 45%, что предполагало ежедневные скачки индексов на 3% в течение пяти лет. Происходило то, чего по моделям LTCM не должно было произойти никогда.
Математики фонда говорили, что он вряд ли может потерять больше 45 миллионов в один день. В пятницу 21 августа 1998 года он потерял 550 миллионов долларов, 15% от всего, что у него было. Соотношение долга к активам дошло до 42 к 1.
Трейдеры смотрели на экраны остекленевшими глазами. Сжав челюсти. Этого не могло случиться. Но именно это и случилось —все рынки, на которых играл LTCM, начали двигаться в унисон, сводя на нет защиту диверсификации. Говоря языком "квантов“, корреляция была полной. К концу месяца LTCM потерял 1,8 миллиарда... инвесторы, вложившие деньги в фонд, потеряли почти все.
=====
Еще подробнее читайте в книге Роджера Ловенстайна «Когда гений терпит поражение. Взлет и падение компании LongTerm Capital Management»
http://www.dohod.ru/ (C)
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией
При копировании ссылка обязательна Нашли ошибку: выделить и нажать Ctrl+Enter