Иван Родионов: В экономике США масса внутренних резервов

Снижение курса доллара по отношению к другим мировым валютам на фоне волатильности мировых финансовых и товарных рынков порождают достаточно обоснованные опасения начала экономического кризиса. Свое мнение о том, насколько оправданы апокалиптические прогнозы сообщил профессор ГУ-ВШЭ Иван Родионов.

- Первое: кризис, даже если он глубокий, для России не то что бы не страшен, но он будет совсем не такой, какой мы пережили в 1998 г. Он будет существенно слабее, даже если доллар упадет на треть от своей текущей стоимости.

Второе: действительно, американская экономика в кризисе, но есть долгосрочные факторы, которые будут способствовать тому, что этот кризис не будет глубоким, и курс доллара, в конечном счете, все же укрепится. Это связано будет и с падением цен на сырье, а цены на сырье существенным образом связаны со спросом в Китае и Индии (странах, ориентированных на экспорт в развитые страны). Когда цена на топливо упадет, мировая экономика почувствует облегчение. То есть, сработает определенный механизм, который кризис скомпенсирует.

Для нас плохо, что мы попадаем в ситуацию неоправданно сильного рубля, и это будет снижать конкурентоспособность наших несырьевых товаров. У нас сейчас зарплаты в долларовом исчислении уже слишком высокие и не соответствующие производительности труда по сравнению с другими развивающимися странами, похожими на Россию если не по масштабу, то по уровню экономического развития. Например, восточно-европейские страны или Турция. У нас зарплаты сейчас существенно выше, чем в этих странах, и намного выше, чем в Китае, Индии или Бразилии. Именно поэтому при укрепившемся рубле мы будем менее конкурентны на глобальном рынке с продукцией несырьевых отраслей. То есть, переход от сырьевой ориентации экономики на другую, более передовую инновационную модель роста, активное участие в международном разделении труда в несырьевой товарной группе, будет затруднен.

Мы не сможем не попасть под воздействие кризиса, потому что традиционно в мире поставки нефти осуществляются за доллары, даже в зоны, которые не являются долларовыми. Но изменить ситуацию и перейти на оплату в другой валюте вряд ли удастся,  потому что нефтяной рынок глобален, переплетен с фондовым рынком, а фондовый рынок по-прежнему определяется не Европой, и роль доллара на нем велика. Вера в то, что нам удастся получать плату в другой валюте – сомнительна.

- Но Ирану это удается.

- Иран хвастается, говорить всерьез про это не приходится. Нефтяной рынок по-прежнему долларовый. Мы можем приостановить поставки, вызвать еще большее увеличение цен, спровоцировав углубление кризиса. Но одновременно мы и сами себя накажем, так как у нас платежный баланс не столь блестящ, каким был еще 3- 4 года назад. Затраты существенно выросли, импорт растет и необходимо погашение корпоративной и коммерческой задолженности перед другими странами (не всегда, кстати, номинированной в долларах).

Пример того, что может произойти с нами, показывает Япония. Курс йены существенно вырос, и как результат - Япония уже два десятилетия находится не в блестящем состоянии и никак из этого состояния выйти не может. Ее традиционная продукция, которая в 1970-80 гг. была качественной и сравнительно дешевой, сейчас таковой уже не является. У нас ситуация хуже, потому что Япония попала в кризис на пике, а мы если попадем в такой кризис, то это будет кризис на взлете, так что есть опасность, что мы можем и не взлететь.

- Падение доллара не выгодно Европе, России, Китаю, соответственно, ЦБ этих стран поддерживают доллар. На это уходит много сил и ресурсов. Как долго это может продолжаться?

- Это происходит не потому, что они поддерживают США, это им может быть и неприятно. Но объективно доллар сейчас – мировая валюта. Поэтому поддерживать доллар приходится, и поддерживают они не столько США, сколько стабильность – макроэкономическую, глобальную, т.е. по сути, сами себя.

Что ж поделать? Если бы наш рубль вдруг стал сильным, и экономика наша стала бы более сильной, чем американская, мы могли бы в такие же игры играть, но пока – играют американцы. В любом случае, слабый доллар выгоден американцам. И выгоден даже с чисто технической точки зрения. Я за последний год встречался со многими американцами, они раньше много путешествовали, а сейчас с удовольствием ездят внутри страны, путешествовать им невыгодно. Но это значит, что их рынок укрепляется, спрос стимулируется. На самом деле, в Америке со слабым курсом доллара появляются дополнительные стимулы для развития внутреннего потребления. Такая это экономика – в ней масса резервов…

- В США грядут президентские выборы, к власти придут либо демократы, либо республиканцы. На экономическую ситуацию итоги выборов могут как-то повлиять? На оценку американской экономики инвесторами?

- Конечно, повлияют. Кто бы ни пришел, будут перетряски в правительстве, будет пересмотр действующих правительственных программ. Но для нас 20%-е изменение в чем-либо в Америке, которое там выглядит радикальным - просто смешно, у нас масштабы изменений другие. Трудно сказать, хуже к нам они будут относиться или нет, потому что и так отношения не очень хорошие.

По большому счету американцы всегда думают только о себе и о своей роли в мире в целом, а не о России. Россия американцам не интересна. С нашей стороны военная опасность сейчас ниже, есть уверенность в наших силах, но нет опасения нашей агрессивности. Эти опасения и раньше не всегда были оправданы, а сейчас для них оснований вообще нет. Поэтому Россия сейчас где-то на периферии американского сознания, в том числе, и правительственного.

Если же говорить об экономической ситуации – то я смотрю на американскую экономику последние 40 лет и спокоен: там столько встроенных внутренних механизмов саморегулирования, что кризис разрешится без особых усилий или влияния правительства. Даже если правительство назначит нового Гринспена, супергения, то что-то пройдет быстрее, но не так, что сегодня назначили, а завтра все стало хорошо. Это факторы, которые увеличивают  скорость изменений на проценты, а не в разы, как мы привыкли и как всегда ожидаем.