19 июня 2012 InoPressa
В копеечку! По словам Джона Чамберса, главы Cisco Systems, крупнейшего в мире производителя интернет оборудования, клиенты стали дольше думать, перед тем как решиться на покупку. Их заказы стали меньше, чем прежде, им нужно собрать больше подписей внутри своих компаний, чтобы утвердить закупку. Они говорят, что планируют новые покупки ближе к концу года, но тут же добавляют, что это зависит от ситуации в макроэкономике и вообще, в мире.
А европейским компаниям приходится учитывать не только угрозу рецессии, но и малоприятную перспективу деноминации всех своих инвестиций в другую валюту, и даже их "замораживания" из-за новых правил контроля над потоками капитала. Роберт Бергвист из шведского банка SEB отмечает, что корпоративные клиенты в Швеции откладывают инвестиционные проекты на неопределенный срок, потому что не знают, чем обернется для них еврокризис.
Если Америка полетит вниз с "фискального обрыва", общий объем консолидации может достигнуть 5% от ВВП, а этого более чем достаточно для того, чтобы вернуть экономику в состояние рецессии. Прошлым летом американское правительство чуть было не лишилось своей законной власти брать в долг, потому что Барак Обама и Республиканцы в Конгрессе не могли найти компромисс в фискальных вопросах. Вместо того, чтобы решить вопрос, они продолжили переливать из пустого в порожнее и договорились на огромные автоматические сокращения расходов со второго января, одновременно с окончанием срока действия льготных налогов Буша и отдельного снижения налога на заработную плату.
До президентских выборов 6 ноября о договоренности, которая помогла бы избежать такого двойного удара, не может быть и речи. Таким образом, все компании, работающие с гос. заказами, сидят на пороховой бочке. Майк Лоури, глава Computer Sciences Corporation, крупной компании, оказывающей услуги в области высоких технологий, недавно заявил своим инвесторам: "Я не знаю, что будет... Никто не знает". Конфронтация по поводу долгового лимита сделала слабую экономику еще слабее, считает Джеймс Тищ, глава Loews Corporation. А "фискальный обрыв" - это повторение лета 2011 только в увеличенном масштабе.
Экономисты уже давно подозревали о том, что политическая неопределенность вредит экономике. Еще Джон Мейнард Кейнс утверждал, что инвестиционные решения принимают, основываясь на ожиданиях, которые могут меняться столь же резко, сколь и неожиданно. В 1980 году Бен Бернанке, ныне действующий Председатель Федрезерва, писал: большинство инвестиций нельзя отменить, поэтому неопределенность заставляет людей ждать дополнительной информации и (тем самым) откладывать инвестиции на более поздний срок. В 1990-х Авинаш Диксит и Роберт Пиндик пошли дальше и провели аналогию между инвестиционной возможностью и опционом на акции, стоимость которого растет вместе с волатильностью цены на акцию, но исчезает, как только опцион исполнен. Если инвестиция необратима, неопределенность становится мотивом для того, чтобы копить наличные и ждать, что будет дальше.
Что там, за туманами
Оценка степени неопределенности - это новый вид спорта. Для этого Ник Блум и Скотт Бейкер из Стэндфордского Университета совместно со Стивом Дэвисом из Университета Чикаго придумали индекс. Он учитывает, как часто неопределенность, связанная с политикой, упоминается в новостях, число временных положений в налоговом кодексе и разницу в прогнозах по инфляции и федеральным расходам. Прошлым летом, когда битва за лимит гос. долга была в самом разгаре, этот индекс достиг максимального значения за 25 лет (между тем, индекс волатильности фондового рынка VIX, традиционный критерий неопределенности, оставался ниже максимумов 2009 года). Упрощенная версия индекса для Европы, которая учитывает только новости о политической нестабильности, тоже взлетела к новым высотам.
Блум и его коллеги встроили этот индекс в модель роста, чтобы отфильтровать чисто экономические факторы путем наблюдения за процентными ставками и ценами на акции. Они пришли к выводу, что рост неопределенности с 2006 по 2011 годы вылился в снижение реального ВВП на 3.2% и стоит экономике 2.3 млн. рабочих мест.
Конечно, к таким оценкам нужно относиться критически. Они показывают, что политическая неопределенность и слабый рост экономики взаимосвязаны, но не позволяют делать вывод о том, что второй является прямым следствием первой. Многие радикальные политические меры, начиная с программы спасения TARP, и заканчивая количественным ослаблением ФРС и законом Додда-Франка о финансовой реформе - это реакция на беспрецедентные экономические потрясения: обвал цен на жилье, банкротство финансовых институтов, глубочайшая рецессия со времен Второй мировой войны. Именно эти потрясения в первую очередь повлияли на экономический рост, а вовсе не сомнения относительно того, как поступят в этих обстоятельствах политики. Если бы они стояли в сторонке и ничего не делали, неопределенности было бы меньше, а вреда много больше.
Конечно, некоторые решения, в частности, реформа здравоохранения, затеянная Обамой, привели к неопределенности в конкретных экономических областях. Но, по крайней мере, эта реформа сопряжена не только с риском, у нее есть и преимущества, чего не скажешь о политическом тупике. Чем ближе мы подходим к фискальному обрыву - считает Итен Харрис, экономист из Bank of America, - тем больше поводов отложить расширение штата и инвестиции до лучших времен, и, как следствие, тем сильнее давление на экономику. "Процесс так же важен, как результат", - утверждает он, - "а процесс - настоящая катастрофа".
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу
А европейским компаниям приходится учитывать не только угрозу рецессии, но и малоприятную перспективу деноминации всех своих инвестиций в другую валюту, и даже их "замораживания" из-за новых правил контроля над потоками капитала. Роберт Бергвист из шведского банка SEB отмечает, что корпоративные клиенты в Швеции откладывают инвестиционные проекты на неопределенный срок, потому что не знают, чем обернется для них еврокризис.
Если Америка полетит вниз с "фискального обрыва", общий объем консолидации может достигнуть 5% от ВВП, а этого более чем достаточно для того, чтобы вернуть экономику в состояние рецессии. Прошлым летом американское правительство чуть было не лишилось своей законной власти брать в долг, потому что Барак Обама и Республиканцы в Конгрессе не могли найти компромисс в фискальных вопросах. Вместо того, чтобы решить вопрос, они продолжили переливать из пустого в порожнее и договорились на огромные автоматические сокращения расходов со второго января, одновременно с окончанием срока действия льготных налогов Буша и отдельного снижения налога на заработную плату.
До президентских выборов 6 ноября о договоренности, которая помогла бы избежать такого двойного удара, не может быть и речи. Таким образом, все компании, работающие с гос. заказами, сидят на пороховой бочке. Майк Лоури, глава Computer Sciences Corporation, крупной компании, оказывающей услуги в области высоких технологий, недавно заявил своим инвесторам: "Я не знаю, что будет... Никто не знает". Конфронтация по поводу долгового лимита сделала слабую экономику еще слабее, считает Джеймс Тищ, глава Loews Corporation. А "фискальный обрыв" - это повторение лета 2011 только в увеличенном масштабе.
Экономисты уже давно подозревали о том, что политическая неопределенность вредит экономике. Еще Джон Мейнард Кейнс утверждал, что инвестиционные решения принимают, основываясь на ожиданиях, которые могут меняться столь же резко, сколь и неожиданно. В 1980 году Бен Бернанке, ныне действующий Председатель Федрезерва, писал: большинство инвестиций нельзя отменить, поэтому неопределенность заставляет людей ждать дополнительной информации и (тем самым) откладывать инвестиции на более поздний срок. В 1990-х Авинаш Диксит и Роберт Пиндик пошли дальше и провели аналогию между инвестиционной возможностью и опционом на акции, стоимость которого растет вместе с волатильностью цены на акцию, но исчезает, как только опцион исполнен. Если инвестиция необратима, неопределенность становится мотивом для того, чтобы копить наличные и ждать, что будет дальше.
Что там, за туманами
Оценка степени неопределенности - это новый вид спорта. Для этого Ник Блум и Скотт Бейкер из Стэндфордского Университета совместно со Стивом Дэвисом из Университета Чикаго придумали индекс. Он учитывает, как часто неопределенность, связанная с политикой, упоминается в новостях, число временных положений в налоговом кодексе и разницу в прогнозах по инфляции и федеральным расходам. Прошлым летом, когда битва за лимит гос. долга была в самом разгаре, этот индекс достиг максимального значения за 25 лет (между тем, индекс волатильности фондового рынка VIX, традиционный критерий неопределенности, оставался ниже максимумов 2009 года). Упрощенная версия индекса для Европы, которая учитывает только новости о политической нестабильности, тоже взлетела к новым высотам.
Блум и его коллеги встроили этот индекс в модель роста, чтобы отфильтровать чисто экономические факторы путем наблюдения за процентными ставками и ценами на акции. Они пришли к выводу, что рост неопределенности с 2006 по 2011 годы вылился в снижение реального ВВП на 3.2% и стоит экономике 2.3 млн. рабочих мест.
Конечно, к таким оценкам нужно относиться критически. Они показывают, что политическая неопределенность и слабый рост экономики взаимосвязаны, но не позволяют делать вывод о том, что второй является прямым следствием первой. Многие радикальные политические меры, начиная с программы спасения TARP, и заканчивая количественным ослаблением ФРС и законом Додда-Франка о финансовой реформе - это реакция на беспрецедентные экономические потрясения: обвал цен на жилье, банкротство финансовых институтов, глубочайшая рецессия со времен Второй мировой войны. Именно эти потрясения в первую очередь повлияли на экономический рост, а вовсе не сомнения относительно того, как поступят в этих обстоятельствах политики. Если бы они стояли в сторонке и ничего не делали, неопределенности было бы меньше, а вреда много больше.
Конечно, некоторые решения, в частности, реформа здравоохранения, затеянная Обамой, привели к неопределенности в конкретных экономических областях. Но, по крайней мере, эта реформа сопряжена не только с риском, у нее есть и преимущества, чего не скажешь о политическом тупике. Чем ближе мы подходим к фискальному обрыву - считает Итен Харрис, экономист из Bank of America, - тем больше поводов отложить расширение штата и инвестиции до лучших времен, и, как следствие, тем сильнее давление на экономику. "Процесс так же важен, как результат", - утверждает он, - "а процесс - настоящая катастрофа".
/Элитный Трейдер, ELITETRADER.RU/
/templates/new/dleimages/no_icon.gif (C) Источник
Не является индивидуальной инвестиционной рекомендацией | При копировании ссылка обязательна | Нашли ошибку - выделить и нажать Ctrl+Enter | Отправить жалобу